Поделиться
— Вид Биржи в Петербурге, да... Подумать только! Пейзаж — ну совсем как открытка!
— Лёша, потише, мы все-таки в музее. Извините, мы, похоже, вам помешали.
— Мне? Нисколько! Но вот с таким отношением к полотну Фёдора Яковлевича Алексеева я не согласен. Признаюсь вам честно — ради этой картины я и приехал в Иваново. Она уникальна.
— Да?! И что же в ней такого особенного?
— Дело в том, что это один из первых городских пейзажей в истории русской живописи. Да-да. До Алексеева город в России не рисовал никто. Фёдор Яковлевич познакомился с этим жанром в Венеции в семидесятых годах восемнадцатого века. Он с отличием окончил Императорскую академию художеств и получил государственную пенсию для дальнейшего обучения заграницей.
— Здорово, когда государство вот так поддерживает таланты!
— Точно! Вот только в Италию Алексеева направили осваивать искусство театрального декоратора, а его увлекло новое направление в живописи — ведута. Это детальное изображение самой обычной, повседневной городской жизни.
— Этакий художественный репортаж?
— Метко сказано, молодой человек! Очень метко! По возвращении на родину Алексеев писал Санкт-Петербург — молодой, меняющийся на глазах. Во многом благодаря художнику известно, как город выглядел на заре своего существования. Например, биржу, которую мы видим перед собой, Алексеев изобразил сразу после завершения строительства.
— Это всё, конечно, очень интересно. Но вот Вы выговорите — художник молодой, только что вернулся из-за границы, где учился. А жил-то он что? Разве ему за такое творчество платили?
— Вопрос хороший. И он не о деньгах, а о жизненном кредо Фёдора Алексеева. Алексеев родился в бедности, в семье солдата. И мог бы сделать свой дар инструментом обогащения — например, устроиться театральным декоратором при дворе. Но он всю жизнь писал город, не думая про деньги. Сначала бесплатно, как вы говорите, исключительно для души. Когда его талант оценили, выполнял заказы: писал виды Бахчисарая для Екатерины Второй, Москву для Павла Первого.
— И Алексеев стал богат и знаменит?
— Фёдору дали звание академика и статус первого мастера русской ведуты. Но вскоре мода на городские пейзажи прошла, и он вновь оказался на обочине жизни. И упрямо продолжал вести прямой репортаж в живописных полотнах! Последняя его работа — «Петербургское наводнение 1824 года». Через несколько дней после написания этой картины Фёдор Яковлевич, увы, скончался. Художник был настолько беден, что хоронили его на средства Академии художеств.
— Может, он просто исписался к концу жизни, потому и обеднел?
— Вы знаете, именно здесь, в Ивановском художественном музее, я убедился, что под старость Фёдор Алексеев не утратил ни вдохновения, ни мастерства. Впервые вид на Биржу он написал в 1810 году, и с тех пор несколько раз повторял этот пейзаж. Первое полотно я видел не раз, оно хранится в Третьяковской галерее.
— А эта картина когда была написана?
— Перед нами — один из последних вариантов «Вида на Биржу», он датируется 1818 годом, здесь мастеру 65 лет. И вы посмотрите, какая свежесть, чистота тонов, акварельная прозрачность, какое внимание к деталям! В этой поздней работе есть нежность зрелого человека к тому, что по-настоящему ценно: Федор Яковлевич не просто повторил привычный пейзаж — он передал любовь петербуржцев к родному городу.
— А мне всё же жалко художника, который умер в бедности...
— Ну что вы! Разве можно деньгами измерить жизнь? А Фёдор Яковлевич Алексеев всю жизнь относился к своему творчеству очень трепетно. Он считал его даром свыше. И сохранил для нас прекрасные мгновения отечественной истории.
«Картину Фёдора Алексеева „Вид Биржи в Петербурге“ можно увидеть в Ивановском областном художественном музее».
