Поделиться
У нас в гостях были настоятель храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино Солнечногорского района священник Сергий Старокадомский, участница движения "Вера и свет" Екатерина Зайцева и мама "особенного ребенка" Екатерина Давыдова.
Разговор шел о помощи семьям с "особенными детьми", о движении "Вера и свет" и об организованной этим движением благотворительной ярмарки.
А. Пичугин
— Дорогие слушатели! Это светлое радио, программа «Светлый вечер», в этой студии приветствуем вас мы — Лиза Горская…
Л. Горская
—…Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Сегодня мы будем говорить про движение «Вера и свет», точнее — про ярмарку рождественскую благотворительну
С. Старокадомский
— Добрый вечер!
А. Пичугин
— Здравствуйте! Екатерина Зайцева — координатор российских общин движения «Вера и свет». Добрый вечер!
Е. Зайцева
— Добрый вечер!
А. Пичугин
— Екатерина Давыдова — член движения «Вера и свет» и мама особого ребенка. Здравствуйте!
Е. Давыдова
— Добрый вечер!
А. Пичугин
— Давайте сначала с вами проясним вот что. Год назад мы немножко в другом составе, — из той программы вот только мы с Лизой и отец Сергий здесь в этой студии находимся, — собирались и про благотворительну
Л. Горская
— И все показали друг на друга одновременно! (Смеется.)
Е. Зайцева
— Все эти люди — это мы, поэтому и показали друг на друга. Ну, «Вера и свет» — это движение, которое объединяет семьи с особыми детьми, друзей и… Ну, не знаю. Священников… Извините.
А. Пичугин
— Христиан. Давайте уж так будем говорить. Или не только христиан?
Е. Зайцева
— Нет. Да, бывает, что люди совершенно не имеют отношения к Церкви, к христианству, но мы как-то мирно уживаемся друг с другом и все равно друг дружку обогащаем в общении.
Л. Горская
— Что тогда объединяет вас, людей этих?
Е. Зайцева
— Ну, нас объединяет дружба, которая складывается удивительными путями. Мне кажется, христиане сказали бы, что какие-то провиденциальные такие встречи и чудеса. Вот. И общение, вот этот опыт и привязанность — она нас объединяет и держит вместе.
С. Старокадомский
— Давайте все-таки начнем с того, что все-таки движение — изначально христианское движение. Другое дело, что это движение открытое, поэтому в это движение входят как христиане, так и люди неверующие. Вот. И главный критерий — то, что в центре нашего движения стоит человек. Вот. Человек особенный, человек умственно отсталый, семья и друзья семьи. Вот.
Е. Зайцева
— Ну да, друзья собираются вокруг такой семьи. Или, бывает, семья уже приходит в существующую общину. Но, так или иначе, сама история движения — она такова, что все началось именно с семьи, которая чувствовала себя…
А. Пичугин
— С одной семьи?
Е. Зайцева
— Да, с одной семьи, которая почувствовала себя как бы выброшенной, уязвленной и не принятой в мире, где есть определенные понятия нормы. И эта история произошла во Франции в 1960-е годы. Одно семейство хотело паломничать в город Лурд, где есть чудотворная статуя Божией Матери. И столкнулась с тем эта семья, когда туда приехала, что их не принимают и всячески отворачиваются от них и просят, не знаю, там, их обедать отдельно, не показываться на глаза в гостинице. И, в общем, паломничество тогда не состоялось, и, удрученные, они вернулись в свой приход, в свой город, и постепенно, поделившись этой болью и разочарованием, такой грустью, они… Их друзья как раз, прихожане храма, этого прихода — они вокруг них собрались и стали думать: как сделать так, чтобы, во-первых, паломничество состоялось, во-вторых, оно было бы уже таки… Как сказать — чтобы они не были уже одиноки вот в этом своем страдании, и просто можно было вместе делать все и смелей, и поддержку друг другу оказывать. Вот. И удивительно, что они поняли, что к этому надо готовиться, и эта подготовка заняла три года, и просто удивительно, какой масштаб она приобрела — эта подготовка. Огромное количество семей нашлось и в других приходах, и вокруг них тоже собрались молодые друзья, и в такие группы, не знаю, собрались порядка, по-моему, трех тысяч в итоге было участников в следующем паломничестве в 1971 году. И это уже были не только люди из этого города, а еще вообще из других стран.
А. Пичугин
— В 1972 году, как, например, у вас на сайте есть…
С. Старокадомский
— В 1971-м.
А. Пичугин
— В 1971-м паломничество, но написано, что зародилось во Франции в 1972-м. Но это, видимо, когда оно уже оформилось как движение «Вера и свет».Ну, то есть, получается, в сухом остатке (извините за такое выражение) это движение, которое объединяет умственно-отстал
С. Старокадомский
— Мне бы хотелось все-таки немножко тоже из истории. Потому что само движение «Вера и свет» — оно образовалось на основе движения «Ковчег». Это очень важная часть, когда одного французского священника — Тома Филиппа — отправили в такую маленькую деревушку Троли.
А. Пичугин
— Тоже во Франции, судя по названию.
С. Старокадомский
— Тоже во Франции, ну совсем недалеко от Парижа, где-то там часа два ехать. Но недалеко по нашим масштабам. Отправили в такое социальное учреждение, где находились умственно-отстал
А. Пичугин
— Советской психиатрии?
С. Старокадомский
— Советской психиатрии — да любой другой психиатрии. Потому что сама медицина даже не подразумевала видеть в больном человеке человека. И там… Я уже, к сожалению, не помню, то ли это сказал Жан Ванье, то ли это сказал Тома Филипп: что человеческая болезнь — это не повод заключать человека пожизненно в тюрьму. Что у человека есть достоинство, и человек имеет право жить как человек. И первое, что сделал Жан Ванье, когда оказался там, — он купил недалеко от Троли дом и взял двух ребят из этого дома просто к себе для того, чтобы разделить с ними жизнь. И вот все движение «Ковчег» — оно и было настроено на то, чтобы с этими людьми разделить жизнь с одной стороны, а с другой стороны — дать возможность людям реализовываться, несмотря на болезнь, как нормальным людям, которые имеют право на дружбу, на труд, на увлечения,
Л. Горская
—…На дом.
С. Старокадомский
— На дом, да. И неслучайно, когда эта вот семья, которая вроде бы приехала в центр христианского паломничества во Франции, в Лурд, и оказалась выброшенной — это для них было очень тяжело. Они через свой приход, через психиатра, к которому они ходили в Париже, они познакомились как раз с Жаном Ванье. И родилась сначала идея не движения, а просто паломничества. Просто собрать вот таких вот людей, собрать такие семьи, где есть умственно-отстал
Е. Зайцева
— Значит, история была… Да, спасибо отцу Сергию за то, что он как-то так, более внятно объяснил связь «Ковчега» и «Веры и света». Дело в том, что семья эта, приобретя соратников и большую поддержку, отправилась в 1971 году снова в Лурд. И вот наши старожилы, российская «Вера и свет» нам всегда рассказывают удивительно, почти в лицах, эту историю — про то, как город вымер в ужасе, потому что огромные толпы очень странных людей приехали и высыпали на улицы. И это были люди с различными нарушениями. Мы это часто называем таким общим грифом «умственная отсталость», но это, естественно, очень иногда видимые физически, иногда невидимые, но, в общем, такие своеобразия. Это было непривычно, и город вымер. Закрывали магазины, уезжали и прятались. И, конечно, это было неприятно, но тут уже сыграло свою роль количество людей и такая солидарность, которая среди них была, и главное — желание все-таки дойти до Лурдской Божией Матери и вокруг нее как-то встретиться, помолиться вместе. Вот. И удивительно, что это паломничество в самом городе длилось несколько дней. И был такой переломный момент, когда горожане не смогли долго сидеть взаперти, и, видимо, что-то такое произошло в сердцах их, запертых тоже. Они вдруг переменились и постепенно город стал оживать и открываться к паломникам таким необычным. И всех захватило удивительное какое-то ликование, такая атмосфера праздника. И увенчалось это паломничество тем, что, совершив поклонение статуе, совершив разные такие службы и молебствия, люди поняли, что, в общем, паломничество подходит к концу, а расходиться им не хочется. И вот как-то, действительно, и час был поздний, а расходиться не хотелось, и как бы стало ясно, что просто так уже нельзя возвратиться домой, что поменялись и горожане, и сами паломники. И вот я уж не знаю, на каком там официальном, неофициальном уровне кто-то что-то принял, но именно что возникла идея, что нужно продолжать быть солидарными друг с другом и сохранять это единение, которое произошло. Вот. Ну и дальше уже постепенно, когда все вернулись в свои дома, эта связь сохранилась и приобрела определенную форму. Тоже благодаря Жану Ванье, который помогал как-то осмыслять этот опыт, все это превратилось действительно в движение, которое состоит из общин. Это такие как бы устойчивые группы людей, которые собираются, ну, там, собирались при приходах или при каких-то, не знаю, ну, домах, там, где было место. Вот. И постепенно, уже так оглядываясь — ну, сколько? Уже пятьдесят лет почти, да? Уже есть определенная традиция и, можно сказать, канон встречи веросветской, и за это время, конечно…
А. Пичугин
— Это какие-то даты особые, когда люди встречаются? Или в каждой стране и в каждой общине по-своему?
Е. Зайцева
— Встречи происходят раз в три недели – раз в месяц.
А. Пичугин
— Каждая община — она сама себе назначает…
Е. Зайцева
— Да. Каждая община выбирает ритм. Вот, например, в российском контексте это еще связано с местом, да? Вот нас уже много лет, практически от начала существования «Веры и света», принимает Пироговская школа. Мы очень благодарны, это для нас родное место. Но поскольку мы уже за двадцать семь лет существования «Веры и света» в России разрослись в 13 общин, мы не можем одновременно встретиться. Поэтому мы, конечно, еще составляем такое расписание внутри себя и встречаемся в школе — в актовом зале или спортивном зале.
А. Пичугин
— Напомним, дорогие слушатели, что это «Светлый вечер» на светлом радио. В нашей студии сегодня мы говорим об общинах из движения «Вера и свет» и про рождественскую ярмарку, которая в ближайшую субботу, 17 декабря, пройдет в Москве. Говорим вместе со священником Сергием Старокадомским — настоятелем Храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино под Солнечногорском Московской области, с Екатериной Зайцевой — координатором российских общин движения «Вера и свет» и Екатериной Давыдовой — членом движения «Вера и свет» и мамой особенного ребенка. И давайте уточним про Советский Союз, как оно здесь оказалось. Потому что мы с этого начали, но до этого пока не дошли.
Л. Горская
— Я хотела про другое сначала уточнить, если ты не возражаешь.
А. Пичугин
— Про ярмарку?
Л. Горская
— Про «Веру и свет», движение.
А. Пичугин
— Угу.
Л. Горская
— Раз у нас уж случилась такая историческая ретроспектива. Оно бы не возникло, если бы не было такого предвзятого отношения общества. Как сейчас принято говорить — стигма, да? Стигматизация людей с какими-то особенностями развития. Когда такое предубеждение общества и отторжение этих людей, что нужно этому противодействова
А. Пичугин
— Это то, о чем отец Сергий начинал говорить?
Е. Зайцева
— По поводу предубеждения ваш вопрос?
Л. Горская
— Ну да, корни этого предубеждения.
Е.Зайцева
— Поскольку я за всю христианскую Европу вряд ли могу сказать… (Смеется.)
С. Старокадомский
— …Я вам не скажу за всю Европу! (Смеется.)
Е. Зайцева
— Не знаю, мне кажется… Позволю с вами немножко себе не согласиться, в том смысле, что…
Л. Горская
— Но вы сами говорили: окна люди закрывали, город вымер.
Е. Зайцева
— Да, да, стигма есть, но почему бы ей не быть? Это такие же люди, ну, в Европе, как и у нас. У нас, как мне кажется, не возникает вопросов, почему у нас есть эта стигма.
Л. Горская
— Нет, но мы говорили…
А. Пичугин
— Кстати, это хорошо подводит к моему вопросу про нашу страну, где советская психиатрия, где у людей с особенностями вот такого развития умственного многие годы был один вариант в основном — ПНД, да? К сожалению, он у многих до сих пор сохраняется. Но, при всем при том, в 1989-м (я сейчас подсчитал, Вы говорите — двадцать семь лет, да? ) — в этом году «Вера и свет» здесь оказывается. Появляются люди, которым не безразлично, которые пытаются найти новый путь для тех, кто так вот оказался в плену собственного здоровья-нездоро
С. Старокадомский
— Ну, в 1989 году здесь появился Жан Ванье. Вот. И с этого здесь все началось. Но, возвращаясь к Лизиному вопросу, вот, чтобы нам как-то важную эту тему не проскочить, — а потом вернемся к 1989 году.
А. Пичугин
— Ну, давайте, хорошо.
С. Старокадомский
— Но действительно, к сожалению, человек, общество не готово принимать чужую немощь. Не готово принимать — да, в общем, любую немощь, даже свою немощь не готово принимать. Вот. То есть никакую. В том числе немощь, которая дается в старости, немощь, которая дается по болезни. Вот все, что заставляет страдать, все, что в этом мире касается страдания, — чем дальше, тем больше, не на уровне даже человека, а на уровне общества, отвергается, отстраняется, куда-то уходит за заборы, за какие-то вот… В какую-то зону недосягаемости.
Л. Горская
— Ну вот поэтому я и сказала, что это кажется странным для христианской цивилизации, где страданием вообще куплена Победа, куплено Спасение и Царство Божие.
С. Старокадомский
— Какой мы делаем из этого вывод?
Л. Горская
— Я вот пока вопрос задала. И жду, пока вы сделаете вывод.
С. Старокадомский
— Мне кажется, что если говорить вот в этом аспекте, то никакой христианской цивилизации просто не существует.
Л. Горская
— Спасибо.
А. Пичугин
— Расстроилась?
С С. Старокадомский
— Если мы говорим о цивилизации, построенной на христианских ценностях, то будем констатировать — христианской цивилизации не существует.
А. Пичугин
— А ты всю жизнь думала, что в ней живешь?
Л. Горская
— Это не про меня передача, Алексей.
А. Пичугин
— Так всё-таки… Я тут в коей-то мере соглашусь, наверное, с Лизой по поводу того, что в Европе — ну, не только в Европе, — в христианских западных странах на протяжении ХХ века давно существовало достаточное количество организаций, которые поддерживали монашеские ордена, поддерживали протестантские какие-то организации, которые помогали людям, с совершенно разными….
С. Старокадомский
— Безусловно.
А. Пичугин
—…Ограничениями.
С. Старокадомский
— Безусловно.
А. Пичугин
— И были светские организации. У нас в Советском Союзе этого не было. Ну или по крайней мере не было в той форме, в которой мы сейчас начинаем к этому, я надеюсь, привыкать.
С. Старокадомский
— Знаете, я думаю, что мы можем сейчас взять некую статистику даже не христианских, а просто благотворительны
А. Пичугин
— Ну всегда же так было.
С. Старокадомский
— О том и речь!
А. Пичугин
— О том и речь.
С. Старокадомский
— А цивилизация… Мы можем сказать, что мы находимся, что мы находимся, скажем, в эпоху научно-техническ
А. Пичугин
— Ну, конечно.
С. Старокадомский
— Правильно.
А. Пичугин
— Обсудить по телефону — это нормально, хорошо и здорово.
С. Старокадомский
— Конечно, конечно.
А. Пичугин
— Обсудить проблемы…
С. Старокадомский
— То есть мы смело можем сказать, что у нас цивилизация технического прогресса, правильно?
А. Пичугин
— Технического прогресса у здоровых людей, получается. Да, Вы к этому?
С. Старокадомский
— Абсолютно. Вот. У нас цивилизация сытого, здорового человека. А вот то, что касается всего остального, — того, что мы говорим, что у нас некая христианская цивилизация, — это неправда, это не так. Не надо… И как таковой большой цивилизации христианской — ее никогда не было. Она всегда была очаговой. И христианство развивалось всегда очагово. Святость всегда развивалась очагово. Была огромная большая Россия — и маленький лес, где преподобный Сергий со своей маленькой общиной рубил себе кельи. Вот.
А. Пичугин
— Но Вы говорите о таком более-менее мифологизированн
С. Старокадомский
— Мы что — видим христианскую цивилизацию?
А. Пичугин
— А я не говорю, что у нас была Святая Русь, никогда в жизни так не считал. Но это мы… Я все пытаюсь подвести к 1989 году, когда здесь просто традиции прервались. В какой-то мере их, наверное, никогда и не было. Но вдруг появляются люди, которые пытаются сделать что-то по-своему, как-то изменить отношение.
Е. Зайцева
— Действительно, в 1989 году — мы так эту дату упоминаем, потому что был первый приезд Жана в Россию, тогда еще — в Советский Союз. И это был не единственный приезд. Были еще встречи, и те слова, и вообще сам он — и его слова, и манера общаться, — произвели очень большое впечатление на тех, кто его слушал. Я думаю, что это были люди, которые, в общем, уже в те годы искали чего-то. Как тогда чувствовалось, что этот занавес — он уже тогда проржавел, железный. И появились разные, ну, там, не знаю, люди с Запада, которые приезжали с очень разными идеями. Но вот Жан был одним из них, и, собственно, тут были те, как раз, готовые услышать, люди. И — ну, тут я опять же повторяюсь, — что Жан производит большое впечатление. Вот я услышала его, когда он был уже в очень преклонном возрасте, — и это действительно такое… Для меня опыт как бы. Ну, присутствие Божие. Не столько каких-то умных слов или правильных, а просто такого переживания Божьего присутствия. Вот. И я не могу сказать точно, что было в голове и в душе у тех его слушателей, но действительно эти встречи принесли свои плоды. А именно то, что люди захотели попробовать встречаться так же с теми людьми, которые были как бы за рамками общества и выброшены. И, мне кажется, эти встречи с Жаном помогли их просто заметить вокруг себя людям ищущим в то время. И постепенно — просто исторически так сложилось — это были практически семейные сначала встречи. Люди ходили друг к другу в гости, и образовалось три таких группы, три общины.
С. Старокадомский
— Первая, в общем-то, среда, где все это началось, так или иначе была связана с Новодеревенским приходом, где служил отец Александр Мень. Вот. И первые группы. Уж точно одна из первых общин, куда, собственно говоря, Катя и входит, — община под названием «Пятница», — она была практически родом оттуда, из Новой Деревни.
А. Пичугин
— И вся она логично перешла к последователям отца Александра — в Храм Косьмы и Дамиана, да?
С. Старокадомский
— Нет.
А. Пичугин
— Нет?
Е. Зайцева
— Нет. Дело в том, что…
С. Старокадомский
— В том числе. В том числе — потому что есть часть общины, часть движения здесь, и были всегда, которые строились вокруг храма католического — святого Людовика. Вот. Они были разные, но большинство, конечно же, — вокруг православной Церкви.
А. Пичугин
— Мы сейчас прервемся буквально на минуту. Напомнит только, что священник Сергий Старокадомский — настоятель Храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино Солнечногорского района, Екатерина Зайцева — координатор российских общин движения «Вера и свет», Екатерина Давыдова — член движения «Вера и свет», мама особого ребенка сегодня в гостях у светлого радио. Лиза Горская, я — Алексей Пичугин, мы через минуту вернемся.
А. Пичугин
— Возвращаемся в студию светлого радио, где сегодня в нашей программе участвуют священник Сергий Старокадомский — настоятель Храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино, Екатерина Зайцева — координатор российских общин движения «Вера и свет», Екатерина Давыдова — член движения «Вера и свет», мама особого ребенка. А давайте про ярмарку сразу все-таки расскажем. Потом вернемся к нашим общим темам. Но все таки встречаемся мы с вами для того в том числе, чтобы позвать слушателей на мероприятие, которое пройдет в Москве 17 декабря. Называется это благотворительна
Л. Горская
— Вот ты всех позвал, теперь нам придется бегом бежать, чтобы успеть купить всем подарки на Рождество!
А. Пичугин
— Да, вот сейчас Екатерине Давыдовой я предлагаю — чтобы она рассказала про ярмарку движения «Вера и свет». Где она пройдет и что это за традиционное уже мероприятие, о котором мы и год назад уже говорили здесь. Видите — уже не в первый раз мы собираемся. Но вдруг кто-то не знает — давайте все это повторим и пригласим слушателей.
С. Старокадомский
— Простите, пожалуйста, Алексей. Можно, я Вас чуть-чуть перебью?
А. Пичугин
— Можно. Только не бейте! (Смеется.)
Л. Горская
— Да его сегодня все перебивают!
С. Старокадомский
— Да. Я бы очень хотел попросить Екатерину начать свой рассказ с рассказа о том, как она попала в «Веру и свет».
А. Пичугин
— А я и хотел спросить ее об этом, но сначала…
С. Старокадомский
— О том, что такое для семьи это движение. Потому что это…
А. Пичугин
— Обязательно! Это был один из вопросов. Абсолютно.
С. Старокадомский
— Простите, простите, что я Вас перебиваю!
А. Пичугин
— Но для начала — просто чтобы еще раз напомнить про ярмарку.
Е. Давыдова
— Давайте для начала про ярмарку. Это очень важное мероприятие ежегодное. Ярмарка будет в субботу, 17 декабря, в 15 часов в Пироговской школе, которая находится в Первом Бабьегородском переулке, дом 5/7.
Л. Горская
— Это станция метро…
Е. Давыдова
— «Октябрьская» или «Полянка». Это очень большое мероприятие. В нем участвуют все члены движения «Вера и свет». Это семьи, родители, близкие люди, которые не участвуют, не являются членами «Веры и света», — и все равно все приходят на ярмарку. Это очень веселый праздник, в котором очень много всего интересного. Будет много мастерских, очень много развлечений для людей разного возраста — и больших, и маленьких. И, конечно же, очень много интересных, оригинальных подарков на Рождество и Новый Год — и для всех вообще поводов дарить подарки. Там все можно найти. В этом году будет интересная очень фотографическая студия. И будет замечательное выступление прекрасного «Оркестра без нот».
Л. Горская
— Он так и называется?
Е. Давыдова
— Да, в него входят как раз люди, которые не умеют читать ноты. Но, тем не менее, участвуют в оркестре и исполняют интересную музыку. И это очень интересно и очень здорово. Более того — насколько я помню, руководитель этого оркестра Настя говорила, что в этом году они попробуют что-то интерактивное, и приглашали всех присоединиться и поучаствовать в этом музыкальном мероприятии. Вот. Про ярмарку, пожалуй, всё.
Л. Горская
— Просто на практике как это происходит? Метро «Октябрьская» — и люди с горящими глазами: скорее, скорее!?
Е. Давыдова
— Буквально людей с горящими глазами на самом деле можно заметить еще внутри метро «Октябрьская».
Л. Горская
— Да-да-да!
Е. Давыдова
— Как правило, все идут шумной веселой толпой.
Л. Горская
—…В этот филиал Рождества, который открывается в Пироговке!
Е. Давыдова
— Да, все идут туда. Там очень много народу. Там обычно есть даже детская комната для маленьких детей, которые устали бегать вместе с родителями по этажу. Им можно предложить поиграть и провести время в детской комнате — не забыв при этом оставить свой номер телефона и не забыв потом забрать своих детей оттуда. (Смеется.)
С. Старокадомский
— Мы обычно на детей бирки вешаем.
Е. Давыдова
— И, конечно, там есть место и для того, чтобы пообедать, — и там очень интересно, и очень весело.
Л. Горская
— А что за фотостудия?
Е. Давыдова
— О, фотостудия будет… Это…
А. Пичугин
— «Остановись, мгновенье!» она называется.
Е. Давыдова
— Ну, что-то вроде. Я не помню, как они ее назвали в этом году.
А. Пичугин
— Тут все написано!
Е. Давыдова
— Да?
А. Пичугин
— Да. «Остановись, мгновенье!» она называется.
Е. Давыдова
— Вот. Это очень хорошо. Конечно, в этом году будет масса всяких атрибутов: карнавальных костюмов…
Л. Горская
—… Масок…
Е. Давыдова
—…Накладных усов, масок, забавных очков — и много-много того, что вы захотите. Будет возможность, насколько я понимаю, сразу получить свои фотографии.
Е.Зайцева
— Ну да. Или получить их потом по почте, но не в цифровом виде, а напечатанные. Цифровой файл тоже. Это, в общем-то…
Л. Горская
— Что само по себе праздник в наше время.
Е.Зайцева
— Ну да. Это простая вещь, казалось бы, но редко кто ее воплощает в итоге. Потому что сейчас мы уже все в этой цифровой эпохе, не имеем дела практически с такими, «физическими», носителями.
А. Пичугин
— А раньше «Полароид» чудом казался!
С. Старокадомский
— Вы знаете, вообще, — вот, Лиза, Вы сейчас сказали слово, которое для нашего движения является очень важным. Слово «праздник». Наши встречи — это, в общем, всегда праздник. Когда мы просто в течение года встречаемся в наших вот небольших общинах… У нас движение, как мы уже, наверное, говорили, — просто повторюсь, — движение состоит из небольших общинок, в которые входят несколько семей и друзья этих семей. Потому что, ну, в небольшом кругу можно общаться и легче знать друг друга. Вот. И каждая наша встреча — это обязательно праздник. Обязательно праздник, потому что Господь нам этот мир подарил как Праздник. Потому что в жизни семьи с «тяжелым» ребенком, с тяжелой болезнью может быть много всего. Много чего можно купить, а вот праздник никогда не купишь! Праздник — это всегда друзья. Праздник — это всегда то, что дает силы жить. И вот таким ежегодным воплощением этого большого праздника Жизни является наша ярмарка. Мы к этой ярмарке начинаем готовиться заранее. Каждая община движения готовит что-то свое — какие-то свои специфические поделки, какие-то свои специфические подарки. Вот наша община, в которую вот мы с Катей Давыдовой входим, мы с ней из одной общины, — мы просто мега-специалисты по пряникам. Вот.
Л. Горская
— Как?
С. Старокадомский
— Да-да-да, я уже не знаю, сколько миллионов пряников наша община выпекла.
Л. Горская
— Миллионов?
С. Старокадомский
— Миллионов.
Е. Давыдова
— Да!
С. Старокадомский
— А может, мы уже к миллиарду приближаемся! (Смеется.)
Л. Горская
— А кто-то ведет учет пряников?
Е. Давыдова
— Да, конечно.
С. Старокадомский
— Да, конечно.
Е. Зайцева
— Небесная канцелярия!
С. Старокадомский
— Небесная канцелярия! (Смеется.) Ну, у нас потрясающие пряничные домики.
Е. Давыдова
— Мы делаем их, по-моему, половине города Москвы или как минимум — района Аэропорт-Сокол-Д
Л. Горская
— Мы с вами соседи почти. Нам, значит, уже тоже пора пряники заказать.
С. Старокадомский
— А если Вам нужна новая машина пряничная или паровоз — то это тоже к нам. У нас есть паровозы с неограниченным количеством вагонов. Вот.
А. Пичугин
— Вот так вы до миллиарда и добираетесь!,
Е. Давыдова
— Ну да. Так тоже.
С. Старокадомский
— Ну, примерно. А у нас еще зайчики допрыгивают до миллиарда. Вот. И каждая община готовит какие-то свои подарки для тех, кто приходит. Вот. Которые, в свою очередь, могут стать замечательным подарком и на Рождество, и на какой-либо другой праздник. Вот. И главное, что все те вещи, которые у нас продаются на ярмарке, — это вещи, которые практически все сделаны нашими руками. И это тоже очень важная история. Хотя вот у нас есть, там, скажем, находки — что-нибудь типа лавки старьёвщиков и прочих интересных задумок.
Е. Давыдова
— Да, в этом году в лавке старьёвщика тоже будет очень интересно. Обязательно приходите!
Л. Горская
— Что там будет?
Е. Давыдова
— Обычно там всегда очень много украшений.
А. Пичугин
— Настоящих, не новых.
Е. Давыдова
— Да, не новых, настоящих, вот моих, например, вот Катиных или моей мамы. И они очень всегда разные и очень интересные. Очень здорово, приходите! И там действительно очень много всяких винтажных вещей.
Л. Горская
— А кстати, вам еще не поздно свои какие-нибудь вещи принести?
Е. Давыдова
— Да, еще не поздно, если есть желание — пожалуйста. Мы принимаем.
А. Пичугин
— Еще есть полтора дня, получается. Вечер сегодняшний, чтобы отобрать, и завтра пятница, чтобы донести.
Л. Горская
— Чтобы расстаться с вещами.
А. Пичугин
— Да, чтобы расстаться с вещами.
С. Старокадомский
— Тут есть очень важный такой вопрос по поводу того, зачем вообще нужна ярмарка. И почему мы эту ярмарку проводим. Ну, помимо того, что это радость, помимо того, что это праздник, нам также необходимы для того, чтобы наше движение работало, жило, — нам, конечно же, необходимы средства. И в том числе — на наши летние лагеря. Вообще, на наши лагеря, на наши поездки, на наши паломничества. Потому что, как правило, семьи, где есть дети с особенностями, — это не самые богатые семьи. Чаще всего это семьи, где родитель мужского пола дематериализуетс
Е.Зайцева
— Она неполноценная.
С. Старокадомский
— Она неполноценная. И мне бы все-таки хотелось бы от ярмарки перейти…
А. Пичугин
—…Перейти к жизненным историям.
С. Старокадомский
—… Перейти к жизненным историям.
А. Пичугин
— Ну вот, Екатерину Давыдову сейчас будем спрашивать. У Вас действительно какая-то интересная история, и Вы — мама (представляю уже в третий или четвертый раз), мама особого ребенка. Расскажите об этом.
Е. Давыдова
— Ну, у меня неинтересная история, мне кажется. Обыкновенная совершенно. Я мама особого ребенка. Моей дочери 13 лет. И в «Веру и свет» мы попали лет шесть, наверно, назад. Мне кажется, где-то так. И если… Я не могу сказать, что у меня было какое-то четкое представление перед тем, как мы туда пришли. Мы пришли на встречу, нас позвали в гости познакомиться со всеми. Я не могу сказать, что у меня было какое-то четкое представление о том, что это за мероприятие, и что там будет, и что мы там будем делать. Но у меня были какие-то очень важные запросы, которые я попыталась реализовать. И надо сказать, что очень удачно у меня это получилось сделать в рамках движения «Вера и свет». На тот момент Лера выросла, и стала побольше, и она как-то проявила такой живой интерес к внешнему миру, поэтому я очень хотела, чтобы у нее появились новые друзья, поскольку она не ходила ни в какое дошкольное учреждение. Я очень хотела, чтобы у нее появились друзья и чтобы она узнала какую-то другую сторону своей жизни. Что у нее, конечно, есть близкие люди, есть семья, которая ее очень поддерживает, но это, в общем, одни и те же люди. Это, конечно, очень хорошо, но хотелось бы, чтобы все было, как у обыкновенного ребенка без особенностей. Чтобы у нее тоже какие-то интересы появились, и это, возможно, ее как-то бы мотивировало. Вот. И мы попали туда и, придя один раз, остались. И вот уже столько лет внутри, участвуем очень активно. И надо сказать, что… Я бы хотела сказать, что вообще если говорить про движение «Вера и свет» — я бы хотела сказать, что, на мой взгляд, основная задача, которую решают встречи в общинах, и ярмарка, и летние лагеря, и все-все мероприятия, которые проводятся, — это, в общем, дружба. Дружба всех со всеми. Это дружба людей без особенностей с людьми с особенностями. Дружба тех, кто практически не имеет возможности коммуницировать, с теми, кто вполне привычно для нас коммуницирует, и у кого есть речь, слух. И это очень важно. Причем это такое место, где просто создаются условия для такого комфортного дружеского общения.
А. Пичугин
— Напомним, дорогие слушатели, что это программа «Светлый вечер». Сегодня мы в нашей студии говорим со священником Сергием Старокадомским — настоятелем Храма иконы Смоленской Божией Матери в деревне Подолино, Екатериной Давыдовой — членом движения «Вера и свет», мамой особого ребенка, и Екатериной Зайцевой — координатором российских общин «Вера и свет». Ну, вот мы все время говорим про то, что вот вы собираетесь, раз в три недели собираетесь — а что происходит на этих собраниях? Вы так хорошо говорили про дружбу, про общение разных людей — людей с особенностями, людей абсолютно без особенностей, так скажем. Но, тем не менее, — как это выглядит? Само собрание? Вот приходят люди, собираются, садятся — и что делают?
Е. Давыдова
— Если я правильно помню, а если не помню — Катя меня поправит, — после того, как прошло это паломничество в Лурд, после чего все сказали: «Ну а что же дальше? Что мы будем делать дальше?»… Паломничество закончилось, все говорят: «А что же делать дальше?» Им сказали: «Ну а дальше — всё, домой!» Они: «А мы хотим дружить!» А им говорят: «Ну дружите. Объединитесь и дружите». И Жан Ванье, по-моему, как-то им сказал, что «Вы хотите дружить — дружите, встречайтесь и общайтесь, но пусть у вас на каждой встрече будет общая молитва, праздник и обсуждение». Просто разговор, общение на какую-то одну тему — или просто без какой-либо общей идеи. И, собственно, так все сейчас и происходит. Вот наша община встречается чуть чаще — мы встречаемся раз в две недели. Стараемся этот ритм поддерживать, потому что это очень важно для нас. И так все, собственно, и происходит. Общая молитва, общение — мы обсуждаем какие-то… Не знаю… Вот, например, после летних каникул, когда у нас большой перерыв, мы обсуждаем…
С. Старокадомский
— Евангелие еще, не забудь!
Е. Давыдова
— Я не забуду. Мы обсуждаем путешествия, впечатления, что-то новое, что кто-то получил, увидел. Как на самом деле это прошло, как это внутри переварилось и прошло. И, собственно, так все и происходит.
А. Пичугин
— Евангелие, как сказал отец Сергий, читаете.
Е. Давыдова
— Евангелие читаем.
С. Старокадомский
— Читаем! Читаем и молимся.
Е. Давыдова
— Читаем и молимся, да.
А. Пичугин
— Это и правда важно.
Е. Давыдова
— Мы очень любим… Мы такая не очень организованная община. Мы много времени проводим за столом. Мы, вообще, по пряникам специализируемся — видимо, это определяет какой-то дух. (Смеется.) Мы очень любим готовить и очень много времени проводим за столом — беседуем и веселимся. И у нас вот так вот все происходит.
А. Пичугин
— А происходит полноценное общение всех, кто приходит на эту встречу? Все равноправно абсолютно в ней участвует?
Е. Давыдова
— Да, конечно. Понимаете, это сложно сказать. То есть…
А. Пичугин
— Не понимаю, чему так Лиза удивляется, издав эти звуки!
Е. Давыдова
— Я попытаюсь сейчас Вам сказать….
Л. Горская
— Слову «полноценный» в твоем вопросе.
А. Пичугин
— Хорошо, я не очень правильно выразился, да.
Е. Давыдова
— Я сейчас попытаюсь вам объяснить. Неважно. Я бы сказала, это сложно мне будет объяснить, но если что — Вы мне поможете, Екатерина. Разумеется, каждая встреча готовится. Есть координационная команда, которая собирается перед встречей и тщательно ее готовит. Потому что важно учесть всех членов общины, их интересы и их возможности.
Л. Горская
— А сколько, кстати, членов в вашей общине?
Е. Давыдова
— Ой, мы как-то в последнее время очень выросли, нас двадцать. Двадцать пять даже.
Л. Горская
— То есть это считается большая община?
Е. Давыдова
— Да. Есть еще больше.
Е.Зайцева
— Да, в принципе — община как бы в своем таком расцвете и, можно сказать, в таком зрелом масштабе. Потому что когда очень много людей, то действительно кто-то может испытывать дискомфорт. Потому что даже человек, у которого… Не знаю. Привычное, что ли, к нашим условиям агрессивным мегаполиса современного восприятие — он тоже страдает, если долго находится в окружении большого количества людей. Тут бывают люди с гораздо более тонкими какими-то границами — и важно этот баланс общине тоже удерживать и не пропустить тот момент, когда, возможно, нужно…
Л. Горская
—…Делиться!
Е.Зайцева
—…Поделиться, да. Есть такое слово — деление, у нас его очень обычно боятся наши семьи, которые вообще себя чувствуют незащищенными, и деление — это как нестабильность некоторая. Но делиться нужно, и обычно это заканчивается появлением новой общины, что прекрасно.
Л. Горская
— Мы перебили Катю, которая рассказывала о подготовке к встрече.
Е. Давыдова
— Встреча готовится очень тщательно. Мы, разумеется… Я не только мама особого ребенка — я член координационной команды.
Л. Горская
— Начальник пряничного цеха?
Е. Давыдова
— Это не я. Я начальник лавки старьёвщика. Но мы, разумеется, учитываем все потребности, и это обязательное условие. И для всех найдется какое-то занятие. Если в какой-то момент, например, мы все заняты игрой в салки-прилипалки
С. Старокадомский
— Кстати, очередь, кто будет с ней ездить на коляске.
Е. Давыдова
— Да, Лера очень дружелюбная девочка. Надо сказать, разбила уже несколько сердец. (Смеется.)
С. Старокадомский
— Мое — так точно.
Е. Давыдова
— И что очень важно, мне кажется, — что я очень плохо себе представляла. Много видела я как мама особого ребенка — я много видела особых детей. Я лежала в больницах, в реабилитационных центрах. И это очень важные этапы реабилитации мамы и вообще семьи — когда семья, которая, в общем, — полная она или неполная, — но им правда очень тяжело и очень трудно. Потому что в какой-то момент мир делится на наших и всех остальных. И я — при том, что знала прекрасно, видела и знала, что дети, например, с отсутствием речи — они все равно как-то могут общаться. Но это были какие-то очень коротенькие моменты такой откровенности. А тут — у Леры, например, есть лучший друг в нашей общине. Надо сказать — взрослый аутичный мальчик. Ему уже двадцать один… Двадцать два. Лера его очень боялась. Он очень громко кричал, а Лера, например, очень чувствительна к звукам. И первые три встречи Лера выдерживала ровно два часа, а дальше просто рыдала и требовала, чтобы его как-то устранили. Но интересно, что прошло буквально вот года три — и это потрясающе, правда потрясающе, когда вот этот мальчик, который не смотрит в глаза, смотрит на Леру и разговаривает с ней, глядя ей в глаза. И это невозможно… Мне очень сложно… Понимаете, это невозможно объяснить словами и подобрать слова. Но те, кто присутствовали в этот момент рядом, просто, мне кажется, в этот момент перестали дышать. Потому что было какое-то ощущение, что мы вот спугнем сейчас вот этот вот. И вот это какое-то чудо — оно рассеется. Еще что мне кажется важным, — помимо всего, что я сказала, и что сказал отец Сергий, — что мне кажется важным? Что семьям, у которых есть дети с особенностями, — им очень важно иметь друзей. Понимаете, с друзьями, как мне кажется, вообще все не страшно. Вот вообще. Когда вас много и вы все веселитесь…
Л. Горская
— «На медведя я, друзья, выйду без испуга»?
Е. Давыдова
— Абсолютно! Именно оно. Есть очень много очень простых бытовых вещей — как прийти в кафе с взрослым человеком на инвалидной коляске, который не умеет жевать твердую пищу, например, и попросить официанта накрыть на стол, раздвинуть стулья для того, чтобы проехала эта коляска. Попросить повара сделать что-то из меню специально для человека. Как успокоить официанта или администратора этого же кафе, если он боится криков, которые издают какие-то дети или взрослые люди, например. Это очень разные проблемы. И если вас много — точно из всей этой компании кто-то найдет слова, которые совершенно точно успокоят этого администратора, официанта — и всем будет проще: и администратору, и официанту, и всем другим посетителям этого кафе. Вместе всегда лучше, чем по одному.
А. Пичугин
— Друзья! Если вы хотите познакомиться поближе с движением «Вера и свет» — приходите 17 декабря, послезавтра, в субботу.
Л. Горская
— А также, если вам нужно купить рождественские подарки!
А. Пичугин
— Да, безусловно. Пироговская школа — это Первый Бабьегородский переулок, дом 5/7, центр Москвы. «Октябрьская» (кольцевая, радиальная — неважно), по Якиманке в сторону центра, или от метро «Полянка». На сайте «Веры и света» (вера, дефис, и, дефис, точка, ру - vera-i-svet.ru) есть схема проезда, есть все описание. Вас ждут рождественские подарки, которые можно приобрести там, елочные игрушки, пряничные домики, о которых так интересно отец Сергий рассказывал. Уже к миллиарду приближается их пряничная история. «Оркестр без нот», фотографическая студия «Остановись, мгновенье!», ну и многое другое. Приглашает вас движение «Вера и свет», приходите в субботу, 17 декабря. С которого часа?
Е.Зайцева
— С пятнадцати.
Е. Давыдова
— С трех до семи.
А. Пичугин
— С трех до семи.
С. Старокадомский
— Самое главное — что вас ждут друзья, о которых вы даже не подозреваете.
А. Пичугин
— Прекрасно! Спасибо вам большое за то, что были сегодня с нами вместе здесь, в этой студии. Напомню, что настоятель Храма Смоленской иконы Божией Матери в деревне Подолино — священник Сергий Старокадомский, Екатерина Зайцева — координатор российских общин «Вера и свет», член движения «Вера и свет», мама особого ребенка Екатерина Давыдова были у нас здесь. Лиза Горская…
Л. Горская
—…Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Спасибо, всего хорошего!
Послание к Колоссянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Кол., 251 зач., I, 18-23.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Ни для кого не секрет, что язык посланий апостола Павла производит впечатление тяжёлого и запутанного. Собственно, эту особенность подмечал ещё апостол Пётр: «Возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное» (3Пет. 3:15–16). Легко понять, чем обусловлена сложность языка апостола Павла: он взял на себя очень непростую задачу, он пытался выразить то, что на человеческом языке не всегда может быть выражено, ведь божественная премудрость превосходит наше разумение, следовательно, у нас попросту нет точных слов для корректного разговора о ней. Сегодня во время литургии в православных храмах звучит отрывок из Послания апостола Павла к Колоссянам. Этот отрывок нельзя назвать простым для понимания, но тем не менее давайте попытаемся уловить мысли святого апостола, ведь эти мысли способны направить нас на путь спасения во Христе Иисусе Господе нашем.
Глава 1.
18 И Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство,
19 ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота,
20 и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное.
21 И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам,
22 ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою,
23 если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования, которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной, которого я, Павел, сделался служителем.
Если мы зайдём в православный храм, то нас встретит множество изображений святых угодников Божиих. Увидим мы также и подсвечники со свечами у особенно починаемых икон. При желании мы сможем найти и распечатанные молитвы тому или иному угоднику Божиему. Человек, который видит всё это впервые, пожалуй, может решить, что все святые приблизительно равнозначны, и он имеет дело с неким аналогом пантеона греческих языческих богов: приходишь, выбираешь нужного тебе покровителя в зависимости от насущной жизненной ситуации, делаешь жертвоприношение в виде свечи, произносишь правильные слова и уходишь в ожидании нужного эффекта. Впрочем, будем честны: не только внешние по отношению к христианству люди склонны воспринимать святых таким образом, подобное отношение можно встретить и в христианской среде, и свидетельство тому домашние иконостасы, в которых, как ни странно, далеко не всегда находится место изображению Спасителя мира Господа нашего Иисуса Христа. Пресвятая Богородица — есть, святитель Николай — обязательно, великомученик Пантелеимон — куда ж без него, а вот Спасителя почему-то нет.
Такое положение дел указывает на чрезвычайно важную ошибку восприятия христианства, и именно на искоренение этой ошибки направлены прозвучавшие сегодня слова апостола Павла. Эти слова начались с той мысли, о которой христианин попросту не имеет право забывать, если же по какой-то причине христианин её не помнит или же не знает, то он вряд ли имеет право именоваться христианином. Напомню эти слова апостола: «Он (то есть Христос) есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мёртвых, дабы иметь Ему во всём первенство». Далее здесь же Павел развил свою мысль, и написал, что именно в Нём — во Христе — «обитала всякая полнота» Божества. Мы обретаем спасение Христом и во Христе, и без Него никакие наши усилия не имеют смысла. Более того, без Него вообще всё теряет смысл, а если продлить мысль чуть дальше, то без Него и вовсе нет никакой жизни.
Адресаты апостола Павла были склонны об этом забывать, увлекаясь модными тогда гностическими учениями, утверждающими, что для спасения необходимо ещё и некое тайное знание. Нет, для спасения нам нужен лишь Христос, а всё прочее — это лишь средства на пути к Нему, и наши святые, изображения которых мы видим в храмах, — лишь помощники на пути спасения, но никак не спасители.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 87. Богослужебные чтения
Поделиться
Что делать в тех случаях, когда на сердце неимоверной тяжестью навалилась тоска? Когда перестаёшь видеть выход и чувствуешь, что остался с этой жизнью один на один? Ответ на этот вопрос находим в 87-м псалме пророка и царя Давида, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Псалом 87.
1 Песнь. Псалом. Сынов Кореевых. Начальнику хора на Махалаф, для пения. Учение Емана Езрахита.
2 Господи, Боже спасения моего! днём вопию и ночью пред Тобою:
3 Да внидет пред лицо Твоё молитва моя; приклони ухо Твоё к молению моему,
4 Ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней.
5 Я сравнялся с нисходящими в могилу; я стал, как человек без силы,
6 Между мёртвыми брошенный, – как убитые, лежащие во гробе, о которых Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты.
7 Ты положил меня в ров преисподний, во мрак, в бездну.
8 Отяготела на мне ярость Твоя, и всеми волнами Твоими Ты поразил меня.
9 Ты удалил от меня знакомых моих, сделал меня отвратительным для них; я заключён, и не могу выйти.
10 Око моё истомилось от горести: весь день я взывал к Тебе, Господи, простирал к Тебе руки мои.
11 Разве над мёртвыми Ты сотворишь чудо? Разве мёртвые встанут и будут славить Тебя?
12 Или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина Твоя – в месте тления?
13 Разве во мраке познают чудеса Твои, и в земле забвения – правду Твою?
14 Но я к Тебе, Господи, взываю, и рано утром молитва моя предваряет Тебя.
15 Для чего, Господи, отреваешь душу мою, скрываешь лицо Твоё от меня?
16 Я несчастен и истаеваю с юности; несу ужасы Твои и изнемогаю.
17 Надо мною прошла ярость Твоя, устрашения Твои сокрушили меня,
18 Всякий день окружают меня, как вода: облегают меня все вместе.
19 Ты удалил от меня друга и искреннего; знакомых моих не видно.
Только что прозвучавший псалом — это одно из самых трагических произведений не только в Псалтири, но и во всём Священном Писании. В других псалмах чувствуется надежда, что Бог придёт к псалмопевцу и укрепит его. Здесь же мы такой надежды не чувствуем. Образы, которые рисует автор псалма, очень красочны и говорят сами за себя. Он видит себя в могиле, обессиленным и брошенным среди мертвецов. Преисподняя, гроб, ров, мрак, место тления, бездна, водная глубина, темница, одиночество, покинутость — вот те слова, которые создают пространство псалма.
Казалось бы, что полезного мы можем почерпнуть из этого псалма? Может ли он укрепить нас в нашем духовном пути? Безусловно, может. Это яркое свидетельство того, что даже святые люди, герои веры переживали то, что можно назвать ночью души. Состояние, когда гаснет всякая надежда и мы остаёмся один на один с пустотой, в кромешной тьме. И прозвучавший псалом даёт нам рекомендации, что в таком случае можно сделать.
Пожалуй, главный урок 87-го псалма — рекомендация прекратить всякое сопротивление. Бесполезно пытаться затыкать эту тёмную дыру в своей душе рациональными объяснениями, почему это происходит со мной. Не лучшая идея отвлечься от этого состояния при помощи развлечений, людей, еды, эмоций, просмотра сериалов и других суррогатов. Чем больше сопротивляешься, тем крепче держит тебя эта трясина, тем глубже ты в ней вязнешь.
Лучший выход — встать на колени, распластаться на земле и принять эту боль, шагнуть в неё и отдаться ей. Ведь в противном случае мы никогда не попадём в то место, где у нас болит. А болит наше сердце. Оно постоянно тоскует о Боге. И однажды оно устаёт от того, что мы не прислушиваемся к его тоске, но продолжаем жить так, будто ни Бога, ни нашей сердечной тоски о Нём не существует. Всё это время сердце терпит. Оно, как спящий вулкан, собирает энергию гнева. А потом однажды начинает извергаться. Вот мы и погружаемся в темноту. Да, это боль. Но это и единственный шанс для нас обратить внимание на свою внутреннюю проблему.
Поэтому и советует псалмопевец — когда опустился в могилу, начни не просто плакать. Начни выть, как плакальщица на похоронах. В нашей культуре нередко можно слышать, что слёзы, особенно мужчине, не к лицу. Возможно, в каких-то случаях, так и есть. Но только не здесь. Не в этой яме. Здесь плач становится той единственной ниточкой, которая связывает нас с миром живых и с Богом. Именно в Его сторону и должен быть направлен вопль и крик, как это делает царь и пророк Давид. Через этот вопль к Творцу выходит не только наша боль, но и вся та чернота и копоть души, из-за которой мы оказались в этом состоянии. Господь всё это берёт на Себя. И мы вновь начинаем ощущать своё сердце. И это состояние — предвестник воскресения и выхода из места тьмы.
Псалом 87. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 87. (Церковно-славянский перевод)
Свято-Троицкий храм — Челябинск
Поделиться
Челябинск — один из областных центров России. Он расположен на границе Сибири и Урала, в окружении живописных озёр. Город был основан в 1736 году на правом берегу реки Миасс как оборонительная крепость. Она защищала юго-восточные рубежи Российской империи от набегов воинственных кочевников. Первыми жителями укрепления стали казаки под командованием полковника Алексея Тевкелева. Они и построили в крепости первую деревянную церковь во имя святителя Николая.
Город стремительно рос. В середине восемнадцатого столетия жители стали застраивать левый берег Миасса. Новый район назвали Заречьем. Из крепости сюда перенесли, предварительно разобрав по брёвнам, Никольский храм. К сожалению, вскоре деревянное здание сгорело при пожаре и в 1820 году челябинские купцы поставили на его месте небольшую каменную церковь во имя Святой Троицы. К началу двадцатого века этот храм обветшал и его пришлось снести.
В 1913 году Заречную часть Челябинска украсила новая Троицкая церковь. Строительство величественного здания из красного кирпича было приурочено к празднованию трёхсотлетия царственного дома Романовых. Храм стал духовным и общественным центром города. При нём открылись школа с богатой библиотекой и общество милосердия для помощи нуждающимся.
Приходскую жизнь Троицкой церкви прервала революция 1917 года. Безбожники закрыли храм и несколько десятилетий под его сводами размещался краеведческий музей. В 1990 году здание вновь стало принадлежать православным. Верующие восстановили закрашенные в советское время настенные росписи, а из музейных хранилищ вернулись святыни, принадлежавшие Троицкой церкви до революции. Это частицы святых мощей апостолов Тимофея и Андрея, мученика Трифона, великомученика Пантелеимона, а также преподобного Серафима Саровского. По молитвам перед ковчежцем с мощами в двадцать первом столетии совершилось несколько чудесных исцелений.
При Троицкой церкви сложилась дружная община. Священнослужители и прихожане организовали социальную службу, которая молитвенно и материально поддерживает людей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Они навещают больных, кормят малоимущих, помогают восстановить документы и обрести кров обездоленным. Для многих горожан Троицкий храм стал источником надежды. Недаром его называют сердцем Челябинского Заречья.
Все выпуски программы ПроСтранствия
