
У нас в студии был генеральный директор Центра развития социальных проектов, основатель интернет-портала «Усыновите.ру» Армен Попов и руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по благотворительности Александра Аракелова.
Разговор шел о том, как за последние годы в России изменилась ситуация с поддержкой детей-сирот и приемных родителей, как в такой помощи участвует Церковь, а также мы говорили о проекте наших гостей «От обители к родителям».
Ведущая: Анна Леонтьева
Анна Леонтьева
— Добрый «Светлый вечер». Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, руководитель интернет-портала «Усыновите. ру» и проекта «От обители к родителям». Добрый вечер, Армен.
Армен Попов
— Добрый вечер.
Анна Леонтьева
— С нами также Александра Аракелова, руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению. Добрый вечер, Александра.
Александра Аракелова
— Добрый вечер.
Анна Леонтьева
— Дорогие, очень рада вас видеть. Армен, очень давно мы с тобой ничего не писали, за это время много всего произошло. В частности, произошел проект «От обители к родителям», о котором я пока ничего не знаю, но надеюсь услышать, название мне очень нравится. Поговорим об этом и еще о многом другом, о семьях, о детях в приютах и обо всем, что у нас болит. Давайте начнем с проекта «От обители к родителям», что это, как родилось, когда и для чего?
Армен Попов
— Это интересный проект, о котором я подробней расскажу. Суть его заключается в том, что... Мы знаем, что в России сокращается количество детей-сирот, которые находятся в детских домах.
Анна Леонтьева
— Сокращается?
Армен Попов
— Сокращается, значительно. У нас уже последние лет 12 постоянно идет сокращение. Это очень важно, поскольку выросло целое сообщество приемных родителей.
Анна Леонтьева
— Это звучит очень оптимистично: выросло целое сообщество приемных родителей.
Армен Попов
— Оно создано просто. Оно создалось, оно выросло, произошли большие сдвиги в общественном сознании, теперь быть усыновителем и приемным родителем — это не дикость, это не странность.
Анна Леонтьева
— Не диковинка, да?
Армен Попов
— Не диковинка. Большинство людей с уважением это принимают, узнают: о, вы взяли приемного ребенка, — это вызывает интерес и положительные эмоции.
Анна Леонтьева
— Кстати, пока мы с тобой не виделись, прошу прощения, эта информация буквально выросла за пять лет, получается. Это круто.
Армен Попов
— Да, это правда. И каждый год это становится такой данностью, о которой можно уверенно говорить, уверенно констатировать, что это случилось. Официально это называется организация для детей-сирот, но давайте называть это по старинке, всем понятно детский дом или приют. Осталось много детей сложных категорий. Это дети-инвалиды, которых сложно решиться взять, это дети старшего возраста, подростки, с ними вообще отдельная история, об этом можно поговорить. Это дети — жуткое название — дети-сиблинги.
Анна Леонтьева
— Что это такое?
Армен Попов
— Но это дети, когда много братьев и сестер.
Анна Леонтьева
— А почему сиблинги, прости, пожалуйста?
Армен Попов
— Такой есть профессиональный термин, из английского идет. Сиблинги — это родство братьев и сестер. Здесь есть сложность какая? По закону, и это справедливо, их нельзя разъединять между собой. И получается, что есть чудесная девочка, которой 6 лет, она с косичками и с бантиками, но еще у нее есть три сестры 14-ти, 15-ти и 16-ти лет и брат 17-ти лет.
Анна Леонтьева
— Это такие подростки жуткие.
Армен Попов
— Это подростки с совершенно другими проблемами. Так это, данность, что этих детей очень сложно устроить в какую-то семью.
Анна Леонтьева
— То есть это героизм определенный надо проявить.
Армен Попов
— Это нужны профессиональные навыки. И есть другая история. Хорошо, детей мы разбираем из детских домов. У нас практически, я скажу грубо, от 80 до 90 процентов сирот сейчас воспитываются в семьях. Но они же приходят в семьи вместе со всеми своими проблемами. Приемная семья сейчас должна быть очень квалифицированной, очень подготовленной. Помимо нашего общего благого побуждения и желания: а давайте, спасем ребеночка-сироту, возьмем из детского дома, как из ада, приведем к себе домой, будем кормить и поить, как в рай. Это не очень работает. Нужно быть очень продвинутым родителем, с продвинутыми компетенциями, чтобы понимать, что а) ребенок совершенно не понимает или не осознает, у него нет в картине мира, что он живет в аду. У него не будет в картине мира, что он попал в рай, у него не будет в картине мира, что вы его спасли. Он совершенно не будет вам благодарным, «ноги мыть и воду пить». Вот этой картинки не будет. Причем, я ее иллюстрирую очень простым примером. Скажите, в каком возрасте вы собственных родных родителей стали благодарить и вообще поняли, что они для вас что-то сделали?
Анна Леонтьева
— Лет в 30, наверное, в среднем.
Армен Попов
— Скажу про себя, у меня это было в 34 года, я просто помню этот момент, когда вдруг я осознал, что, оказывается, для меня много что делали. Для меня это было...
Анна Леонтьева
— Открытием.
Армен Попов
— Хотя я вырос в нормальной полноценной семье, но это стало открытием. А что мы хотим от травмированного приемного ребенка. Но я к чему это говорю? Родители ищут какие-то ресурсы, профессиональную поддержку, психологическую поддержку, партнерскую поддержку от таких же приемных родителей. Когда мы анализировали... А мы проводим на платформе «Усыновите.ру» уже очень много лет Всероссийские форумы приемных семей — и кстати за то время, пока мы не виделись, за пандемию мы стали проводить в онлайн формате и онлайн формат нам позволил привлекать гигантское количество приемных семей, приемных родителей. Пять-шесть тысяч участников этих форумов о многом говорит. Вот в один из годов, если мне память не изменяет, в 2021-м, мы идентифицировали один важный ресурс для очень многих приемных родителей. Этот ресурс называется вера, очень созвучно нашему любимому радио. У нас даже прошла такая площадка на форуме «Вера как ресурс» для приемных родителей.
Анна Леонтьева
— Что значит, мы идентифицировали такой ресурс как вера? Можно по-русски?
Армен Попов
— Мы ищем, что для приемных родителей является ресурсом их выживания, чтобы не было выгорания.
Анна Леонтьева
— То есть буквально ты говоришь сейчас о христианской вере?
Армен Попов
— Абсолютно о христианской вере. Я скажу даже такую интересную, но странную вещь, для меня странную. Первое, на что я обратил внимание среди приемных родителей, я обнаружил достаточно большое количество людей приверженцев не православной христианской традиции, а протестантской. Для меня это было интересно и стало, надо сказать, вызовом. А где же наша вся православная мощь и сила? Почему мы не являемся проводником такой традиции и милосердия, и понимания, и почему Церковь не уделяет должного внимания истории приемных семей и истории вообще сиротства? И с этим мы встретились с владыкой Пантелеимоном, который в свое время очень поддержал эту инициативу, принял участие и провел эту секцию на одном из форумов наших «Вера как ресурс». И дальше мы с Синодальным отделом по благотворительности стали обсуждать, несколько раз встречаясь, что Церковь может и должна делать для поддержки семейного устройства детей-сирот. Зная, что внутри Церкви есть достаточно большое количество приютов и достаточно большое количество учреждений, которые вовлечены в историю с сиротами, где сироты живут, где сироты находятся. И дальше, наверное, мы слово передадим Александре Суреновне, потому что был создан вот этот Центр внутри Синодального отдела конечно, не благодаря тому, что мы стали это обсуждать. Это уже было на слуху, и было очевидно, что его нужно было делать.
Анна Леонтьева
— Назрела.
Армен Попов
— Назрела. И таким образом, мы очень рады, что создан такой профессиональный, очень грамотный Центр внутри Синодального отдела, который регулирует и координирует работу, которая ведется внутри Церкви. Дальше можно говорить, что мы уже второй год ведем при поддержке... Я должен оговориться и обязательно поблагодарить проект фонда «Православная инициатива» «Соработничество», которое поддерживает нас с грантами. В прошлом году мы провели целую серию, создали клуб православных приемных семей, это было очень здорово, когда многие православные приемные семьи встретились и провели первый форум православных приемных семей. А в этом году мы эту работу профессионализировали, можно так сказать. Что это значит? Мы с приемными православными семьями стали проводить целый ряд важных для них встреч. Это так называемые ресурсные группы, когда семьи встречаются, семьи обсуждают.
Анна Леонтьева
— Обмениваются опытом, это очень важно.
Армен Попов
— Обмениваются между собой, общаются с профессиональным, в данном случае еще важно, православным психологом, который знает, слышит вопросы и понимает и может давать какие-то рекомендации. Это очень важная история, потому что мы идем от запросов, что приемной семье важно, с чем им нужно поработать. Мы такую в течение всего года, мне кажется, очень важную историю провели, вот эти ресурсные группы. А вторая очень важная история, что мы сделали вместе с Синодальным отделом, что, как мне кажется, важно и для отдела и по логике вещей. Поскольку мы, в том числе, образовательный центр, у нас есть лицензия на образовательную деятельность, мы многие годы занимаемся повышением квалификации специалистов органов опеки и специалистов детских домов. И здесь мы предложили сделать совместно программу для специалистов тех организаций, приютов или детских домов, которые находятся в лоне Церкви. Потому что для них тоже важно понимать, это важно для любой организации, для светской, частной, церковной, государственной — не закапсулироваться в своих проблемах. Проблем очень много в любой организации для детей-сирот, но очень важно, чтобы специалисты понимали, что вокруг них происходит, что вокруг них делается, взяли какие-то технологии, какие-то методики, которые используют уже другие. Надеюсь, что у нас это получилось, такую образовательную программу мы тоже провели в рамках программы «От обители к родителям». Смысл ее в названии. Если ребенок находится в каком-то приюте в обители, в монастыре, то место ребенка в семье. Нам важнее, я в этом глубоко уверен и много десятилетий своей жизни, могу сказать, посвятил тому, чтобы дети воспитывались в семье, а не в учреждении, каким бы самым замечательным оно ни было.
Анна Леонтьева
— Напомню, что с нами и с вами Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, руководитель интернет-портала «Усыновите. ру» и проекта «От обители к родителям». А также Александра Аракелова, руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению. То, о чем говорил сейчас Армен, мне близко, потому что я вижу эти стайки детей, которые воспитываются при монастырях. Внешне это все выглядит очень мило, пасторально, но я понимаю, насколько много проблем у этих детей. Хотя я также понимаю, что при монастырях, в основном женских, это наиболее безопасная среда для ребенка. Как-то так исторически получилось, что я сталкивалась с совершенно чудовищными историями, причем, по молодости. Будучи совсем юной журналисткой, я попала в детский дом, образцово-показательный детский дом в Москве, это были 80-е годы. Мне навстречу вышел воспитатель, у него горели глаза, он хотел создать частные детские дома. Он говорил, что в этом доме происходят чудовищные вещи. И, говорит, я хочу этих детей вывести, чтобы это было за городом, чтобы это было по-семейному, по-домашнему. И я ему абсолютно поверила на тот момент, простите, я эту историю вспомнила, хочу ее рассказать, я на тот момент с восторгом смотрела на этого человека, хотела опубликовать эту статью, как сейчас помню, в журнале «Огонек». Редактор на тот момент журнала «Огонек» сказал мне: стой, стой, стой, не надо, не торопись. Прошло несколько лет, и я узнала совершенно чудовищную историю, как этот воспитатель вывел детей из детского дома, и что дальше происходило. Он оказался абсолютно нездоровым психически человеком и все, что из этого вытекало. К счастью, это раскрыли, и дети были спасены. При монастырях более надежный вариант. Александра, что вы скажете? Как вы присоединились к этому проекту «От обители к родителям» и какая ваша роль в том, что делает этот проект?
Александра Аракелова
— Мы присоединились мы, благодаря Армену, он предложил нам общий проект сделать.
Армен Попов
— Можно, перебью? Мы его вместе создали, не то что присоединились. Проект — это совместное творчество, совместная совершенно история, роль глобальная, колоссальная, потому что мы по содержанию не могли бы ни знать, ни догадываться о том, что нужно. Это очень важно, что Центр нам ставил задачи и показывал, где проблемы. Сразу оговорюсь, что роль огромная.
Александра Аракелова
— У нас тоже основная задача, чтобы дети росли в семьях, об этом говорил и святейший патриарх неоднократно. Последний раз широко было об этом сказано, и центр этот создан. Все уже понимают, что дети должны расти в семьях, в первую очередь, в кровных, в своих родных семьях. Ну, уж если нет никаких шансов эту семью спасти, тогда уже надо искать ребенку другую семью. Наша задача, если говорить о приемных семьях, поддержать эти семьи. Армен говорил, что вера это колоссальная поддержка для них. Мы общались со многими светскими ассоциациями приемных семей, и многие говорили, что у них есть такой запрос на духовную поддержку внутри них. Поэтому понимаем, что роль священников, и храмов, и приходов, и Церкви может быть очень большой в поддержке этих семей, в сообществах, которые могут вокруг священника, вокруг храма находиться. Там могут быть не только приемные, могут быть разные семьи, но приемным семьям нужно особое внимание, потому что все понимают, что проблемы, которые есть в приемных семьях не такие же, как с кровными детьми, они действительно другие. Если этого не понимать и тем же священникам давать такие советы, которые можно к своему родному ребенку применить, то с приемным это может привести к какой-то катастрофе. И у нас такие случаи, к сожалению, были. Какая-то неверная поддержка...
Анна Леонтьева
— А вот расскажите, Александра, что это значит? На деле, какие это проблемы?
Александра Аракелова
— Такой пример, мальчик в своей родной семье родной ребенок, тебе могут сказать, пойди да выпори или так надо ему хорошенько объяснить.
Анна Леонтьева
— Это непопулярный совет.
Александра Аракелова
— Непопулярный, да, ну, не выпори, какие-то строгие.
Анна Леонтьева
— Какое-то наказание, чтобы он прочувствовал.
Александра Аракелова
— Например, а ты его запри в комнату и пусть он там посидит, подумает. С ребенком, который пережил тяжелые травматические события, такие советы категорически противопоказаны. Шлепать, еще что-то. Если дети, которые насилие физическое пережили в прошлой жизни, приходят в семью, и там такое же может повториться, то доверия никакого не будет к новым родителям и чем это лучше? Если в своей семье, может быть, иногда жесткие меры кто-то допускает, все по-разному, я не сторонник, но, тем не менее, иногда такие советы бывают, то с этими детьми надо понимать, что можно. Или, я говорила, изоляция, для таких детей это категорически нельзя, это отвержение повторное идет, он совершенно по-другому это воспринимает, чем кровный.
Анна Леонтьева
— Можно я вас перебью на этом месте? Мы часто в этой студии встречаемся с православными психологами и говорим о том, что в советское время было популярное наказание, родители, которые считали себя очень правильными родителями, говорили: не, не, не, мы ребенка никогда не шлепаем, мы просто с ним не разговариваем.
Армен Попов
— Это самое страшное.
Александра Аракелова
— Это самое тяжелое наказание. Отвержение — это самое страшное наказание.
Анна Леонтьева
— Приходят люди, которые знают, что это такое, говорят, что для ребенка это приблизительно смерть. То есть не разговаривать с ребенком, изолировать его от своего общества, это значит, что если мы, пока он к нам прирос, всецело от нас зависит, мы обеспечители его жизни, он на это время немножко умирает. Люди, которые это пережили в детстве, долго об этом вспоминают. Простите, Александра, вы говорите про приемных детей, и я понимаю, что с приемными детьми это, наверное, особенно остро.
Александра Аракелова
— Да.
Анна Леонтьева
— К счастью, родители прежде, чем усыновить кого-то или удочерить, проходят школу приемного родительства. Я часто говорю, что эту школу хорошо бы проходить всем.
Александра Аракелова
— Всем родителям, не только приемных детей, и я согласна.
Армен Попов
— Это совершенно правильная история, отдельная тема — качество этих школ, потому что часто так устроено, мы можем пройти любую школу, школу молодого бойца, а потом оказаться в бою и понять, что ты ничего не знаешь. Да, и любой студент, который приходит на настоящую работу после окончания института, в институте он был отличником, а когда пришел на настоящее производство или в настоящий бизнес процесс попал, все же говорят, чему же нас учили, а в жизни все в двадцать раз сложнее. То же самое с приемными родителями, какая бы ни была прекрасная школа приемных родителей, жизнь нам подкидывает такие фортели, о которых, конечно, ты не знаешь и не можешь догадаться, и никогда не подумаешь, что они с тобой могут случиться. Именно поэтому нужна поддержка этих приемных семей, поэтому созданы ресурсные группы, когда уже пройдя школу, будучи даже опытными людьми, но сталкиваются с такими проблемами, о которых нужно говорить, высказываться, найти людей, которые уже пережили такой опыт и которые могут подсказать, как быть. Это очень важно.
Анна Леонтьева
— Александра, я слышала о такой проблеме, когда ребенка усыновляют — я говорю как человек не сведущий — проходит год или два, и ребенок по-настоящему расслабляется. Он очень собранный, напряженный в силу своих тесных обстоятельств. И вот тут начинаются проблемы. Ребенок расслабился, доверился, и из него выходит то, что было внутри глубоко.
Александра Аракелова
— Да, да, об этом и говорят на тех же самых школах приемных родителей, эти все этапы объясняется родителям, что их ждет. Действительно, они об это забывают, и потом...
Анна Леонтьева
— И родители, наверное, расслабляются, думают, какой замечательный ребенок.
Александра Аракелова
— Это да, это естественный процесс, медовый месяц, первый год, адаптация, потом начинается жизнь.
Армен Попов
— Все, как в браке. Сначала все стараются с лучшей стороны себя показать, и ребенок старается, и родители стараются. Потом когда расслабляются, когда это жизнь, тут из всех все и повылазит.
Александра Аракелова
— Да. В этот момент очень важно, чтобы рядом были, как минимум, те, кто уже прошел этот этап, родители другие приемные. Чтобы был и духовник у семьи. Если мы говорим о православных родителях, это очень важный ресурс в поддержке семьи, когда есть опытный священник, который помогает проходить всю эту историю. Конечно, лучше, чтобы он уже знал, чем эти приемные дети отличаются от других. В этом смысле наш центр в следующем году планирует проводить обучение для тех священников, кто курирует и приемные семьи, и тему детей-сирот. Мы заметили, что обучение очень важно. Сейчас говорил Армен, у нас в этом году мы провели два больших курса для руководителей и специалистов, воспитателей, организаторов приютов. Там не только приюты, там и пансионы, и приемные семьи такие по форме, там дети живут вместе, в коллективном формате. Мы увидели, что огромный запрос есть не только на знания. У нас там были темы самые разные, много говорилось о психологии детей-сирот.
Анна Леонтьева
— Никуда от нее не денешься, от психологии.
Александра Аракелова
— Это как раз формат минишколы приемных родителей, говорилось там и о духовной стороне воспитания. Но еще был очень важный момент объединения, люди увидели, что проблемы у всех общие, давно не общались, не встречались, понимают, что надо выходить, не надо замыкаться на себе, надо общаться, надо обсуждать эти проблемы. Разбирали конкретные случаи трудные, обсуждали, как можно работать с кровной семьей, что можно сделать. Потому что сейчас в наших приютах в основном дети из семей, это не сироты, много детей из семей в трудной жизненной ситуации, когда нужно понимать, что и с родителями как-то надо выстраивать линию. Не просто родители передали в приют и забыли, важно и ребенку эту связь сохранять и помогать родителям как-то выходить из ситуации. Обо всем об этом тоже говорили. Очень нас просили дальше продолжать это обучение. Есть некоторая проблема закрытости приютов, они в себе закрыты и замыкаются отчасти некоторые, у многих было желание выйти в поле профессиональное, очень важно, чтобы они единые понятия, единые представления, современные тенденции все знали. Обо все этом говорили, и считаем, что это был важный момент в этом проекте.
Анна Леонтьева
— Напомню, что с нами и с вами Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, руководитель интернет-портала «Усыновите.ру» и проекта «От обители к родителям». А также Александра Аракелова, руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению. У микрофона Анна Леонтьева. Мы вернемся к вам через минуту.
Анна Леонтьева
— «Светлый вечер» продолжается. С нами и с вами Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, руководитель интернет-портала «Усыновите.ру» и проекта «От обители к родителям», и Александра Аракелова, руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению. У микрофона Анна Леонтьева. Вы знаете, Александра, то, о чем вы говорили, тяжелая жизненная ситуация, я по-русски, по-простому переведу, это, например, семья переехала в Москву и ищет работу. Вы меня можете поправить, я просто моделирую ситуацию, я сталкивалась с этой проблемой, не я лично, а я видела такие семьи. Семья переехала, например, в Москву, сгорел дом в деревне, они переехали в Москву, сняли комнату, квартиру, еще не наладили быт. Приходит социальная опека, говорит: дети плохо питаются, у вас на столе нет фруктов, мало овощей, мы забираем их в приют. Что могут сделать родители? Они могут устроить ребенка в некое учреждение, где будут фрукты и все, как правильно, и начать решать пока свои проблемы. Потому что им нужно, как минимум найти нормальную работу, заработать денег, если это Москва, то это очень дорогой город. Правильно я понимаю проблему?
Армен Попов
— Примерно правильно.
Анна Леонтьева
— Поправьте меня.
Армен Попов
— Поправлю немножко. Простой пример. Небольшой город, что уж там в Москву переезжать, папа наркоман, мать алкоголичка. Работы нет.
Анна Леонтьева
— Но это не трудная жизненная ситуация, это неблагополучная семья.
Армен Попов
— А дети оказываются из-за этого в трудной жизненной ситуации.
Анна Леонтьева
— А, это дети в трудной жизненной ситуации?
Армен Попов
— Да. И поэтому возникает вопрос. По схеме советской еще, по старой схеме, что здесь напрашивается? Приходят органы опеки, дети в школу не ходят, мама пьяная, фруктов нет и вообще ничего нет, живут в грязи. Всё, антисанитария, давайте детей изымем, и отправим в детский дом.
Анна Леонтьева
— Ну, справедливо же.
Армен Попов
— А вот давайте подумаем, справедливо или не справедливо. При этом ребенок же другой жизни и не знает, а маму с папой он очень любит, мать пьяная, а он даже не понимает, что это...
Анна Леонтьева
— В любом виде любит.
Армен Попов
— А он ее любит в любом виде. Дальше вопрос: что делает государство? Оно идет по самому простому пути, мы возьмем ребенка, изымем из этой неблагополучной семьи, а дальше государство на себя берет содержание этого ребенка до 18 лет в интернатной системе. Дальше мы понимаем, что из интернатной системы ребенок ,скорее всего, попадет в тюремную систему. Государство будет всю жизнь...
Анна Леонтьева
— Содержать.
Армен Попов
— Расплачиваться.
Анна Леонтьева
— Расплачиваться.
Армен Попов
— ...за проблемы этих родителей. И мы ребенка сделаем сиротой. И во всем мире, и у нас последнее время возобладал очень здравый подход, я очень рад, что сейчас, в год семьи особенно, об этом очень много говорится — это работа с кровной семьей. Что сделать, чтобы дети вообще не становились сиротами? Мы же должны понимать, что у нас сироты не потому, что Мамай прошел, всех перебили, или потому что у нас какие-то, не приведи, Господи, климатические катастрофы. Нет, у нас сироты потому, что у нас неблагополучные семьи, с которыми никто не работал. И если приходит социальный работник в эту семью и понимает, что эта семья неблагополучная, с ней проблемы, у детей проблемы, то давайте начнем работать с этой семьей, давайте подумаем, как решить проблемы этой семьи. И чем можно решить эти проблемы, и как сделать так, чтобы ребенка не изымать из семьи? И очень важна эта работа с кровной семьей, чтобы ребенок оставался, так или иначе, в кровной семье. Очень много сейчас создается по всей стране форм, инструментов того, как это сделать. Как сделать так, чтобы не идти по этому нашему пресловутому, очень простому пути изъятия ребенка.
Анна Леонтьева
— Я не могу даже смоделировать, что может сделать социальный работник, если такая крайняя ситуация, мать наркоманка и отец алкоголик.
Армен Попов
— Один социальный работник, конечно, не может сделать. Но тут должна включаться вся система. В некоторых регионах это уже работает. Здесь и лечение, берут родителей на лечение, с родителями разговаривают, смотрят, что можно сделать с этим. Как их можно трудоустроить? С ними должны работать психологи и объяснять. Иногда это не работает, потому что есть совсем плохие варианты, что называется, люди совершенно на грани. В гигантских количествах случаев это работает. Просто с этой семьей никто никогда не работал. Вот они есть такие неблагополучные...
Анна Леонтьева
— И не чувствовали они поддержки, так скажем?
Армен Попов
— Конечно. А дальше получается очень сейчас интересная история, интересный проект, он называется профессионально между собой 0-4 — это стратегические программа уполномоченного по правам ребенка при президенте. 0-4 — это как сделать так, чтобы дети до 4-х лет вообще не оставались и не попадали в интернатную систему. Для малышей это самая жуткая травма, которая на всю жизнь. Как сделать так, чтобы они точно не попадали в нашу интернатную систему, в нашу или не в нашу, в любую? Как сделать так, чтобы они оставались в семье? И дальше результаты, мы участвовали в большом мероприятии, где подводились итоги за этот год, потрясающая статистика. Там, где в регионах стали работать серьезно, до 80% этих малышей, этих крошек, которые находятся в интернатах, если правильно развернуть работу, возвращаются в родные семьи.
Анна Леонтьева
— Потрясающе.
Армен Попов
— Даже не в приемные, а в родные семьи. Потому что родным семьям тоже не объясняли или не так объяснили, не было поддержки, не было помощи. Инструмент простой, действительно, у какой-то семьи очень низкий доход, очень плохие жилищные условия.
Анна Леонтьева
— Я об этом говорила, что не наркоманы, а реально тяжело.
Армен Попов
— Да, просто попали в такую ситуацию. Я себе легко представляю, это касается и сельской местности и маленьких городов. Там трое детей, люди на грани того, чтобы ребенка отправить в детский дом, при том, что они любят своих детей, дети любят своих родителей. С формальной точки зрения самое простое сделать именно это. С неформальной точки зрения, на которую сейчас и государственная сориентирована политика — работать с этой семьей. Муниципалитет вполне может оказать им помощь, починить им дом, помочь это устроить.
Анна Леонтьева
— Печку собрать.
Армен Попов
— Есть ставшая мемом история, о которой говорил уполномоченный президенту, история с этой печкой несчастной. Я напомню просто.
Анна Леонтьева
— Напомни.
Армен Попов
— История простая. Где-то в Сибири, в деревне сломалась печь в доме. Сибирь, холод, зима, трое детей. Органы опеки принимают формально правильное решение, но дикое, если на него посмотреть с человеческой точки зрения. Там мать одиночка, у матери маленький доход, детей изымают и отправляют в детский дом, чтобы они не заболели.
Анна Леонтьева
— Погреть.
Армен Попов
— Ну, как бы формально правильно, что делать? Зима, холода, дети в неотапливаемом доме. У них есть родная мать, которая их любит, с которой все хорошо, и есть дети, которые ее любят. Зачем изымать? Мы должны говорить о том, что у государства должен быть какой-то инструментарий для того, чтобы в таких ситуациях такой семье помогать.
Анна Леонтьева
— Печку починить. Я не знаю этого примера, просто такой образ пришел.
Армен Попов
— А, вы не знали, эта история, ставшая мемом. С одной стороны, орган опеки поступил правильно. Более того, любой специалист органов опеки скажет: а если бы мы так не сделали, ребенок бы заболел, то нас бы за это сильно наказали. Поэтому они по закону сделали? По закону, но не по уму. Потому что, конечно, должны включаться какие-то более тонкие настройки, более тонкие механизмы. Я счастлив, что в огромном количестве регионов сейчас это уже происходит. Да, есть уже такие специализированные приюты для этой ситуации, где родители могут вместе с детьми находиться. Зачем их разлучать? Если мы отбросим всякую эмоциональную составляющую, какую-то гуманистическую составляющую, с чисто прагматической точки зрения. Зачем государству брать на себя гигантское количество расходов на многие годы на одного ребенка, находящегося в государственной системе? Государству выгоднее вложиться в эту ситуацию.
Анна Леонтьева
— В печку. Очень знаковая, да, история.
Армен Попов
— В эту печку и починить эту печку за пятьдесят тысяч рублей, чем тратить миллионы на содержание этих детей. Вот, это простая история.
Анна Леонтьева
— Александра, не знаю, насколько актуальная у меня статистика, но я слышала, что большое количество детей, воспитанных в приютах, теряют социальные навыки. Что нужно детям? Детям нужно уметь жить в обществе, уметь работать, строить отношения, что после приютов оказываются вне социума. Кто-то попадает в тюрьму, кто-то еще что-то. Что вы об этом скажете? Какой у вас опыт детей, которые воспитывались в приютах?
Александра Аракелова
— Тут надо различать приюты государственные или церковные, это большая разница. Вы начали рассказывать в начале про частный приют. В 90-х — в начале двухтысячных по такой логике Церковь рассуждала и это было актуально, что надо из государственных домов детей забирать и делать меленькие частные детские дома, православные.
Анна Леонтьева
— При обителях?
Александра Аракелова
— При обителях, при храмах, разные варианты. Там получится в маленьком коллективе, в хороших условиях, в вере, в православии их воспитать. Тогда не было развито приемное родительство никак, не было школ приемных родителей, и такой идеи, что детей надо отдать в приемные семьи из детских домов, тогда не было. Наверное, тогда была оправдана эта идея создания множества приютов, потому что детей просто с улиц собирали, приводили в те же монастыри совершенно голодных и действительно заброшенных детей. Они сами приходили, некоторые уходили от своих пьяных родителей в сельской местности, и их просто спасали от смерти. И тогда в 90-е появилось много приютов и детей там воспитывали от и до. Сейчас ситуация сильно изменилась. Армен рассказал, что огромное количество приемных родителей, которые ищут по всей стране детей, потому что их уже нет такого количества. У нас уже приемных родителей гораздо больше, чем тех детей, которых они хотят взять. Хотят все взять маленьких здоровеньких детишек, таких нет, они уже все пристроены в семьи. Поэтому сейчас ситуация изменилась, сейчас нет необходимости делать новые приюты, где дети бы воспитывались, даже самые лучшие, самые православные, семейные. Сейчас надо искать семьи, хотите, православные семьи ищите для этих детей, устраивайте подростков в эти православные семьи, устраивайте детей с инвалидностью. Церковь должна самое тяжелое брать на себя, в общем-то, а не искать хорошеньких детей, брать их в монастырский приют, зная, что есть тысячи родителей, таких же православных, которые ищут этих детей. Поэтому сейчас в приютах подростки и сложные дети. Конечно, хотелось бы нам уже переориентироваться на другие виды деятельности.
Анна Леонтьева
— Напомню, что сегодня с нами и с вами Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, руководитель интернет-портала «Усыновите.ру» и проекта «От обители к родителям», и Александра Аракелова, руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному слежению. Александра, то, что вы говорите, это очень важно. У меня перед глазами в уездном городе О., как я говорю на радио, я живу там и в Москве, есть очень уютный, очень теплый монастырь, при монастыре детки, которые, видимо, из неблагополучных семей. Они ходят в храм, там причащаются, у них очень хорошие условия для жизни. Скажите, что можно сделать, чтобы эти дети попали в семью? И что делается? Условно, настоятельница монастыря, кто с этим работает и что делает?
Александра Аракелова
— Мы с этим должны работать и работаем. В первую очередь нужно понимание самой настоятельницы того, что в интересах детей. Случаи очень разные. Я не знаю конкретно, какие это дети. Иногда для ребенка... Как нам рассказывают, четыре раза девочку передавали из одной приемной семьи в другую, из кровной в приемную и, в конце концов, она попала в приют. Мы понимаем, что ее сейчас в пятую приемную семью нельзя устраивать.
Анна Леонтьева
— Она уже настрадалась.
Александра Аракелова
— Ей уже нужна стабильная обстановка, какая есть. Есть случай, когда действительно временно ребенок туда попал, мы не знаем какие конкретно дети. Но если там дети не подростки, хотя устройство подростков это отдельная история.
Анна Леонтьева
— Отдельная история, давайте пару слов скажем про подростков, это наиболее...
Александра Аракелова
— Сейчас, я закончу мысль и тогда про подростков. Если там есть дети, которых можно либо вернуть в родную семью, либо устроить в другую семью, то в первую очередь это должна понимать руководитель этого приюта, что для ребенка лучше. Мы об этом говорили на обучении, мы старались со стороны ребенка на всю эту историю посмотреть, что для него лучше. Тогда с нашей помощью, мы либо помогаем найти ресурсы, чтобы работать с семьей, потому что часто приюты не имеют таких ресурсов. Но у нас есть кризисные центры, есть семейные центры, есть психологи, есть гуманитарные центры по всей стране, где опять же финансово, материально помогут. У нас ресурсов помочь семье в Церкви довольно много, просто их нужно найти и подключить.
Анна Леонтьева
— Не только в Москве и Московской области, но и в регионах?
Александра Аракелова
— Нет, везде, во всех регионах.
Анна Леонтьева
— Потому что когда мы говорим о Москве, это какое-то отдельное государство.
Александра Аракелова
— У нас много ресурсов, мы и государственные можем подключить, и наши НКО различные и наши церковные ресурсы.
Анна Леонтьева
— НКО?
Александра Аракелова
— Благотворительные какие-то фонды, мы тоже сотрудничаем.
Анна Леонтьева
— Некоммерческая организация, НКО. Все так говорят, будто все понимают, о чем речь.
Александра Аракелова
— Тогда либо мы поможем семье, которая ребенка туда определила, либо мы поможем приемную семью. Это мы готовы сделать. Надо разбираться с каждым индивидуальным случаем, они совершенно разные.
Анна Леонтьева
— Вы говорите очень важную вещь, я хочу ее немножко заострить. Поскольку я рассказала эту чудовищную историю из конца 80-х про частный детский дом, об этом фильмы снимали и сюжеты были в СМИ. Вы говорите очень важную вещь о том, что нужно эту систему размыкать. Система приютов может быть замкнутой и может существовать стабильно, дети будут расти при приютах. Вы говорите о том, что ее нужно размыкать, чтобы она была прозрачной, нужно, чтобы дети оттуда выходили в семьи.
Армен Попов
— Дети там просто не должны жить. Система должна быть, и сейчас много историй того, как воплощение мечт происходит в некоторых регионах, которые рачительно это делают. Детские дома превращаются в некие иные учреждения, которые оказывают социальную поддержку семьям, и приемным и кровным. Это профессиональные ресурсные центры для семей. Но они перестают быть местом проживания детей. Вот это очень важно. Во-первых, многие боятся, сами сотрудники детских домов, я про государственные, мы все-таки в большинстве с государственными работаем, Александра Суреновна не даст соврать, уж конечно, эта история есть и внутри церковных организаций для детей-сирот, это боязнь перемен. Сотрудники растили-растили девочку или мальчика, они знают с младенчества, это в основном монахини.
Анна Леонтьева
— Привыкли уже, привязались.
Армен Попов
— Они привыкли, уже происходит такая профессиональная деформация. Люди забывают, что ребенку семья нужна, а не очень хорошее учреждение. И происходит деформация, с большим трудом приходится этих детей убеждать, что хорошая семья это самое лучшее, что может быть для ребенка. Очень многие боятся этих изменений, для государственных учреждений это особенно важно, потерять свои рабочие места, потерять какой-то свой статус. Был директор детского дома, сто человек детей в подчинении, себя императором маленьким чувствуешь, а тут вдруг раз, и детей нет и непонятно, что делать. Да еще есть подушное финансирование, да еще есть койкоместа, которые должны быть заполнены. Очень сложно в головах взрослых провести такие изменения. Люди профессиональные работают в детских домах, во многих регионах они проходят программу переподготовки и становятся помогающей историей, они сохраняют свои должности, свои места, свои помещения, но становятся ресурсными центрами. Это очень правильно, очень здорово. И внутри Церкви, я уверен совершенно, такое тоже могло бы быть, этим нужно продолжать заниматься. Те, кто посвятил свою жизнь помощи детям-сиротам, нужно продолжать это делать, только, может быть, немножко под другим углом.
Анна Леонтьева
— Я хочу задать неприятный вопрос. Я вас слушаю и представляю ситуацию. Настоятельница или настоятель монастыря или директор приюта — должность благородная, должность психологически возвышающая. Сталкивались ли вы с произволом. Мы говорим о том, что конечная остановка должна быть семья, конечной остановкой не должен быть приют для ребенка и дальше он выходит после 18 в жизнь, совершенно не вооруженный никакими навыками. Если у него не было семьи, то он с трудом и построит семью. А в год семьи мы говорим все-таки о том, чтобы это все сохранялось. Как с этим условным произволом, есть ли он и как с ним бороться?
Армен Попов
— Я 30 с лишним лет занимаюсь детскими домами и сиротами, и я скажу, что за эти годы я не встретил ни одного изверга в системе детских домов.
Анна Леонтьева
— А это не изверг, просто у меня свое маленькое государство детское.
Армен Попов
— Люди, которые этим занимаются, и я знаю многих монахинь и настоятельниц монастырей, где есть приюты и директоров государственных и частных детских домов, кого я только ни знаю. Как правило, это всё замечательные, потрясающие люди, которые свою жизнь кладут на то, чтобы чужих детей обеспечить, дать им всё, что возможно, всё, что они могут сделать. Вопрос заключается только в том, что часто происходит некая профессиональная деформация, когда мы считаем, что нам ребенка нужно согреть, накормить, напоить, образовать, одеть, обуть, точка.
Анна Леонтьева
— Именно о ней, порсти, я и говорю.
Армен Попов
— И вот это самая большая проблема, как убедить их, что детям нужно нечто большее, нечто иное. Здесь вопрос убеждения. В подавляющем большинстве своем, слава Богу, люди это понимают. Работники это понимают, что вот семья. Другое дело, как сделать, чтобы это была семья. Очень часто вопрос такой: вот мы нашего Ванечку растили-растили, ему сейчас 7 лет, мы же знаем, как с ним, он нам родной. А какая-то придет тетка с дядькой, которые не знают и не понимают, и,ёлки-палки, мы отдадим чужому дядьке, тетьке. А здесь другая должна быть парадигма. С этими тетьками-дядьками, конечно, нужно длительно общаться, чтобы ребенок к ним привык, чтобы они привыкли к нему и чтобы эти воспитатели подсказывали и делились опытом даже после того, как Ванечка уйдет из детского дома в семью. Чтобы у них был контакт, чтобы они говорили: что делать, он выдал нам такое-то? — Да, мы с ним вот так справлялись. Не любит он манную кашу, варите ему овсяную, грубо говоря. Да, после уроков ему обязательно, хочешь — не хочешь, нужно поспать, иначе он будет истерить, он к вечеру вас изведет. Вот эти нюансы, эти тонкости. И гораздо важнее, чтобы было партнерство между приемными родителями и воспитателями, которые знают этого ребенка.
Анна Леонтьева
— Которые растили какое-то время этого ребенка.
Армен Попов
— Но важно, чтобы эти воспитатели относились к этому, как к естественному процессу того, что ребенку лучше будет в семье. Конечно, нужно быть убежденным в том, что ребенок будет в хорошей семье. В Марфо-Мариинской обители блестящий опыт того, как семья длительно знакомится. Школа приемных родителей находится там же. Сейчас уже, наверное, это не так актуально, но когда приют находился в Марфо-Мариинской обители, кандидаты в усыновители, проходящие обучение в школе приемных родителей, знакомились с детьми, у них заранее выстраивались какие-то доверительные отношения в этом треугольнике: сами кандидаты, ребенок и воспитатель. И тогда плавная, безболезненная происходит передача. Это очень важно. Здесь огромная роль и поддержка и ресурс могла бы быть от специалистов, которые работают в детских домах. Поэтому мы и проводили эту программу обучения, их, в том числе, тоже обучали и убеждали, что это правильный ход. Кстати, маленькую оговорку сделаю, и приемные семьи в случае сложной истории сталкиваются с похожим. Приемная семья это временное устройство ребенка в семью. Я объясню, о чем идет речь. Представьте себе, вы взяли ребенка в приемную семью. Есть разница между усыновителем и приемным родителем, не каждого ребенка можно усыновить, это зависит от его юридического статуса. Это возможно, если оба родителя умерли или оба родителя лишены родительских прав без права восстановления, совсем всё плохо. Тогда у ребенка есть юридический статус сироты, его можно усыновить. Но в очень многих случаях у нас родители временно лишены родительских прав, ограничены в родительских правах. И что может случиться? Сейчас проблема для приемных родителей, для сообщества очень актуальна. Родители сидят в тюрьме долго, за наркотики, там большие сроки, 8, 9, 10 лет. Ребенок попадает в приемную семью, воспитывается в приемной семье, как родной ребенок, называет приемных родителей мама с папой. Вдруг выходит кровная мама, которая с этим ребенком, может быть, и вообще особенного контакта не имела, очень часто беременеют прямо в тюрьмах, на зоне и потом с ребенком не имеют контакта. Требует, и по закону она права, срочно верните.
Анна Леонтьева
— Вернуть ребенка.
Армен Попов
— Представляете, какая это драма для всех.
Анна Леонтьева
— Потрясающе, это прям...
Армен Попов
— А это очень часто сейчас, целая история, как сложить алгоритм этого возврата, чтобы он был минимально проблематичным для приемных родителей, самое главное для детей, а еще самое интересное, для кровных детей приемных родителей. Воспитывался этот ребенок, детям объясняли: это ваш брат или ваша сестричка, а тут вдруг, опс, и всё меняется. А для приемных родителей это тоже большой вызов и большая проблема, как сделать так, чтобы оторвать от себя. Это та же проблема, с которой встречаются у нас воспитатели в детских домах.
Анна Леонтьева
— Я чувствую, что сегодняшний очень важный разговор может перейти во вторую серию, эта драматургия, о которой Армен сказал, просто потрясающа. К сожалению, наша программа подходит к концу, что успели, то успели. Спасибо вам большое за очень важный и нужный разговор. Напомню, что сегодня с нами и с вами Армен Попов, генеральный директор Центра развития социальных проектов, руководитель интернет-портала «Усыновите.ру» и проекта «От обители к родителям», и Александра Аракелова, руководитель Центра по семейному устройству при Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению. Спасибо большое, разговор непростой, но, как я уже сказала, очень важный. С вами была Анна Леонтьева.
Армен Попов
— Спасибо.
Анна Леонтьева
— Спасибо.
Александра Аракелова
— Спасибо
Анна Леонтьева
— Всего доброго.
Армен Попов
— До свиданья.
Александра Аракелова
— До свиданья.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Христианин в современном мире». Марина Птицына
- «Дружба. Что известно о ней из Священного Писания?». Священник Александр Насибулин, Павел Чухланцев, Илья Муромский
- «Неделя о мытаре и фарисее». Прот. Федор Бородин
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Христианин в современном мире». Марина Птицына

У нас в студии была музыкант, художник, педагог, многодетная мама Марина Птицына.
Наша гостья рассказала о своем пути к вере, об удивительных свидетельствах помощи Бога и святых в сложных обстоятельствах и как сегодня для нее объединяются семья, творчество, работа и церковная жизнь.
Все выпуски программы: Вечер Воскресенья
«Дружба. Что известно о ней из Священного Писания?». Священник Александр Насибулин, Павел Чухланцев, Илья Муромский
В этом выпуске «Клуба частных мнений» настоятель храма Рождества Богородицы в селе Поярково священник Александр Насибулин, руководитель молодежного миссионерского проекта «Orthodox House» Павел Чухланцев и журналист Илья Муромский размышляли о том, что такое дружба, в чем она может выражаться, что о дружбе нам известно из Священного Писания, насколько общая вера и схожее мировоззрение могут влиять на развитие дружеских взаимоотношений, а также насколько важно быть друзьями супругам.
Ведущая: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Клуб частных мнений
- «Дружба. Что известно о ней из Священного Писания?». Священник Александр Насибулин, Павел Чухланцев, Илья Муромский
- «Как обрести спутника жизни?». Священник Стахий Колотвин, Андрей Кормухин, Елена Смаглюк
- «Как давать милостыню?» Священник Андрей Дорохин, Виталий Сурвилло, Виталий Заболотный
Проект реализуется при поддержке VK
О камушках и молитве. Яна Юревич

Оказавшись на берегу реки или моря, я люблю медленно прогуливаться, останавливаться и перебирать камни, во множестве лежащие под ногами. Они совсем простые, но мне нравятся. Однотонные или с цветными прожилками. Маленькие и побольше. В общем, разные. Но есть то, что их объединяет. Все они гладкие, округлые. Над каждым их этих камушков поработала вода. Это она сточила все углы, все неровности.
Так, в очередной раз разглядывая их, я подумала о молитве. Ведь она воздействует на сердце человеческое, как вода на камни, — стачивает все уголки, все торчащие колючки нашего сердца. И это касается не только молитвы, в которой мы благодарим Господа или просим о чем-то для себя. Сила молитвы проявляется в моменты, когда мы молимся о других людях. О разных людях. И о тех, кто нам дорог, кого мы любим, и о тех, кто по каким-то причинам может доставлять нам неудобства, расстраивать, обижать, злить. Особенно стоит молиться о таких людях.
Молитва о тех, кого мы любим не так уж и сложна, она не требует особых усилий, сердце наше уже открыто к ним. Но вот искренне помолиться за того, кто тебя обидел, намеренно причинил зло — это сродни подвигу. И такого подвига, на мой взгляд, ждет от нас Господь. Наградой же будет смягчение сердца и внутренний покой. Такой покой, которого не достигнуть ничем, кроме прощения. А прощение и приходит через молитву.
И я чувствую, что молитва воздействует на сердце молящегося человека не как долото или зубило, не откалывает неровности нашего сердца. А именно, как вода, живая вода, — мягко и, порой, неуловимо, меняет сердце человека, сглаживая его. Молитва слой за слоем снимает жесткость, черствость, давая возможность по-новому увидеть каждого человека, который встретится на жизненном пути.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение