Поделиться
«В жизни не раз наступают решающие минуты и остаются решающие дюймы», — это наблюдение принадлежит Джеймсу Олдриджу. Английский писатель поделился им с читателями в новелле «Последний дюйм». Произведение было написано в 1957-м, и тогда же переведено на русский язык. Творчество Олдриджа было очень популярно в России в середине ХХ века. А новелла «Последний дюйм» до сих пор переиздаётся и изучается во многих школах России на уроках внеклассного чтения.
В произведении всего два героя — отец и сын, Бен и Дэви. Бен — лётчик, ему немного за сорок. Когда-то он работал в египетской нефтяной компании, из-за чего вся семья была вынуждена перебраться из Америки в Каир. Супруга Бена не смогла прижиться в незнакомой стране, и вернулась на родину, оставив мужа и 10-летнего сына Дэви. А потом нефтяные разработки остановились, и Бен потерял работу. Но опытный лётчик нашёл выход: на маленьком легкомоторном самолёте он стал летать к диким берегам Красного моря и снимать подводный мир для одного из американских телеканалов. Работа хоть и была не вполне легальной, приносила неплохие деньги. Однажды Бену пообещали большой гонорар за съёмку акул. И в один из дней он направил самолёт к берегу Акульей бухты. Однако обстоятельства сложились так, что на борт ему пришлось взять с собой Дэви.
Олдридж каждую деталь описывает так, что становишься не просто читателем, а словно очевидцем событий. Когда маленький Дэви чувствует, как трясётся под ним жёсткая железная кабина самолёта, его охватывает паника. В этот момент сочувствуешь мальчику и ощущаешь себя рядом с ним. Слышишь голос сидящего рядом отца — неласковый, отстранённый. Автор новеллы «Последний дюйм» без обиняков характеризует Бена: «резкий и немногословный, не знающий, о чём говорить с сыном в редкие минуты, когда они бывали вместе». Вот и во время полёта отец разглагольствовал только о том, что интересно ему самому — о самолёте, как им управлять, и как важно при посадке воздушного судна преодолеть последний дюйм, отделяющий его от земли. Но Дэви, хоть и боялся высоты, слушал отца очень внимательно — ведь это были те редкие минуты, когда он мог побыть рядом с ним.
Отец и сын благополучно приземлились в Акульей бухте. А вот взлететь, чтобы вернуться домой, Бен уже не смог. Погружение с аквалангом и камерой обернулось трагедией. Акулы набросились на мужчину, ему едва удалось выбраться на берег — израненному, истекающему кровью. Единственным, кто мог бы спасти его и поднять самолёт в воздух, теперь был Дэви. Но сумеет ли мальчик это сделать?
Бену понадобятся все силы не только, чтобы выжить, но, и чтобы освободить любовь к сыну из плена своего огрубевшего сердца. А любовь, как известно, творит чудеса. Нас ждёт напряжённое и непредсказуемое повествование, в котором Джеймс Олдридж мастерски раскрывает глубокие переживания героев. И напоминает: последний дюйм, который разделяет людей, порой непросто преодолеть. Но сделать это важно.
Все выпуски программы Литературный навигатор
Послание к Филиппийцам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Флп., 243 зач., II, 24-30.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
В апостольских посланиях немало того, что можно назвать бытовыми подробностями жизни первого поколения христиан. Такие описания нам могут показаться странными, ведь кажется, что во входящих в Священное Писание книгах Нового Завета абсолютно всё должно быть посвящено указанию пути ко спасению. Это совершенно верные и обоснованные ожидания, действительно, Новый Завет указывает путь ко Христу, иногда для этой цели он использует и рассказы о житейских заботах апостолов. Так сделано и во 2-й главе Послания апостола Павла к Филиппийцам, отрывок из которой звучит сегодня во время литургии в православных храмах.
Глава 2.
24 Я уверен в Господе, что и сам скоро приду к вам.
25 Впрочем я почел нужным послать к вам Епафродита, брата и сотрудника и сподвижника моего, а вашего посланника и служителя в нужде моей,
26 потому что он сильно желал видеть всех вас и тяжко скорбел о том, что до вас дошел слух о его болезни.
27 Ибо он был болен при смерти; но Бог помиловал его, и не его только, но и меня, чтобы не прибавилась мне печаль к печали.
28 Посему я скорее послал его, чтобы вы, увидев его снова, возрадовались, и я был менее печален.
29 Примите же его в Господе со всякою радостью, и таких имейте в уважении,
30 ибо он за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности жизнь, дабы восполнить недостаток ваших услуг мне.
В только что прозвучавших словах апостола Павла нет ни одной яркой мысли, такой, которая была бы подобна, к примеру, словам о любви, содержащимся в 13-й главе Первого послания апостола Павла к Коринфянам. Здесь мы имеем дело с текстом иного рода: Павел говорит о своих планах и о том, что собирается послать в Филиппы Епафродита, упоминает здесь апостол и ту болезнь, которую перенёс Епафродит. Если мы интересуемся историей Древней Церкви, то для нас это, конечно же, крайне важный текст, который проливает свет на некоторые подробности жизни апостола Павла и тех людей, которые были рядом с ним. Однако этот отрывок звучит во время литургии, а литургия — это не лекция по истории, в литургии всё подчинено одной цели — таинству Тела и Крови Христовых, к которому нас и должен подговорить в том числе и прозвучавший сегодня отрывок Послания к Филиппийцам.
Что же мы можем извлечь из этого текста для нашего назидания?
Во-первых, нам стоит обратить внимание на упоминание болезни Епафродита: он служил Церкви, находился рядом с апостолом Павлом, но тяжело заболел и чуть не умер. Если мы вспомним о том, что Павел неоднократно совершал исцеления и даже воскрешал мёртвых, то мы не сможем не удивиться тому, что, оказывается, Павел не всегда был способен помочь в болезни. Почему же так? Потому что исцелял не Павел, исцелял и исцеляет Бог, и далеко не всегда планы Бога о нас согласуются с нашими, не всегда Его планы совпадали и с планами апостолов Христовых. В этом смысле наше отличие от апостолов состоит лишь в том, что они умели принимать волю Божию о себе, а у нас с этим бывают немалые сложности.
Кроме того, стоит обратить внимание на финальные стихи услышанного нами отрывка. В них шла речь о том, что филиппийцы должны принять Епафродита «в Господе со всякою радостью», вместе с этим апостол Павел призывал своих адресатов относиться с предельным уважением к таким людям, каким был Епафродит, то есть к тем, кто «за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности жизнь». Этим самым апостол указал, кто должен пользоваться особым уважением в церковном сообществе: те, кто своей жизнью сумел доказать верность Христу. Сомневаться в том, что каждому христианину будет дана возможность показать свою верность Христу, не приходится. Такая возможность нам даётся всякий раз, когда стоит выбор между совершением греха или же уклонением от него, и дай Бог, чтобы мы неизменно выбирали второй из этих двух путей, уподобляясь тем самым всем от века просиявшим святым.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Полки иноземного строя: история гусарства в России
Поделиться
Фото: PxHere
Лучшими войсками российской армии долгое время считались гусарские полки. О подвигах бравых и отважных гусар слагали стихи, песни и романы, снимали кино. Однако не менее, чем художественные произведения о гусарах, интересен исторический взгляд на возникновение гусарства в России.
Родиной гусар считается Венгрия — именно там в XV-м веке появились первые подразделения лёгкой кавалерии, которая выполняла функции, схожие с деятельностью современного спецназа. Гусары устраивали разведывательные рейды, проводили спецоперации в тылу врага. По одной из версий, слово «гусар» происходит от венгерского числительного «гус», что означает «двадцать», поскольку в гусарские подразделения брали каждого 20-го дворянина. Некоторые же исследователи считают, что корень названия следует искать в латинском слове «курсус», которое переводится как «набег». Так или иначе, гусары считались одной из самых грозных сил европейских армий.
По западному примеру, гусарские «шкадроны» появились и на Руси. Это произошло в годы правления царя Михаила Фёдоровича, которое пришлось на первую половину XVII-го столетия. Гусарские формирования русской армии входили в число так называемых «полков иноземного строя», поскольку набирались из наёмников-иностранцев, преимущественно — немцев и поляков. Первые гусары храбро проявили себя в таких важных кампаниях, как, например, Смоленская война. В мае 1654-го года царь Алексей Михайлович провёл торжественный парад Государева полка. В нём приняли участие и гусары. Свидетели этого события оставили красочное описание прохода гусарских подразделений: «Полковник Рыльский вёл тысячу гусар, обмундированных по польскому образцу, с барабанами и свирелями».
В годы правления Петра Великого гусарские полки были упразднены. И только в 1723-м году, после Персидского похода первого русского императора, гусары вновь вернулись в состав русской армии. Полки по-прежнему набирались из иностранцев — сербов, венгров, молдаван. При Петре Первом был создан и Грузинский гусарский полк, в который вошли грузинские князья-переселенцы. Лишь ко второй половине XVIII-го столетия, при Екатерине Второй, в гусарские подразделения стали набирать русских воинов. За время своего существования в России — вплоть до революции и Гражданской войны — гусары принимали участие во всех ключевых кампаниях. Особенной самоотверженностью и отвагой, как известно, отличились эти армейские подразделения в Отечественную войну 1812-го года. Интересно, что именно из гусар вышли многие наши писатели и поэты — например, Денис Давыдов, Михаил Лермонтов, Александр Грибоедов.
С развитием и совершенствованием оружия необходимость в лёгкой кавалерии постепенно сошла на нет. В 1882-м году Александр III упразднил все гусарские полки, за исключением Первого Лейб-гвардейского, который продолжил выполнять свои охранные и парадные функции. Интересно, что уже в ХХ-м веке гусарские подразделения, как продолжение старых русских воинских традиций, восстановил последний русский император Николай II. И хотя в современной Российской армии гусар уже нет, пример этих храбрых воинов прошлого по-прежнему вдохновляет русских солдат.
Все выпуски программы Открываем историю
«Метеор» — первый русский паровой корабль
Поделиться
Фото: PxHere
Одним из символов технического прогресса первой половины XIX-го столетия стал паровой двигатель. Новшество быстро нашло применение на флоте многих стран. Морским судам он обеспечивал, прежде всего, быстроходность и манёвренность. А главное — полную независимость от силы и направления ветра. Первым в истории Российского флота боевым паровым кораблём стал пароход «Метеор». Его строительство началось в марте 1823-го года на черноморской Николаевской верфи.
Стоит заметить, что паровые корабли в России диковинкой тогда уже не были: в распоряжении Балтийского и Черноморского флота имелись несколько буксиров, оснащённых паровыми машинами. Однако это были невооружённые суда, которые выполняли исключительно вспомогательные функции — предназначались для грузоперевозок и буксировки парусных кораблей.
«Метеор» строился специально для Черноморской эска́дры. В отличие от Балтики, где обстановка в XIX веке была довольно спокойной, над Чёрным морем висела постоянная угроза столкновения с враждебно настроенной Турцией. Поэтому техническая новинка была особенно необходима именно там. Всё это хорошо понимал дальновидный командующий Черноморским флотом, вице-адмирал Алексей Грейг. Ему и принадлежала идея постройки первого боевого парохода. Работу Грейг поручил полковнику корпуса корабельных инженеров Илье Разумову. Два года потребовалось ему, чтобы создать оснащённый по последнему слову техники корабль. Длина парохода составляла тридцать шесть с половиной метров, ширина — чуть больше шести, осадка — два с небольшим метра. На борту парохода располагались четырнадцать пушек. Две паровые машины общей мощностью в 60 лошадиных сил позволяли «Метеору» не зависеть от ветра. Летом 1825-го «Метеор» был спущен на воду, и после необходимых испытаний официально зачислен в состав Черноморского флота. Командиром «Метеора» был назначен «14-го класса штурманский помощник» Григорий Михновский.
Очень скоро пароходу довелось проявить себя в бою. В 1828 году началась Русско-Турецкая война. Большую опасность Крыму и Кубани представляла хорошо укреплённая турецкая крепость Анапа. В апреле 1828-го «Метеор» принял участие в её осаде. Там, где парусные суда не могли свободно маневрировать из-за дувшего с гор ветра, пароход легко переходил с одного места на другое и пушечными выстрелами поражал противника. Крепость пала через месяц, и стала русским городом Анапой — ныне это знаменитый всероссийский курорт. А «Метеор» продолжил свой боевой путь. Участвовал в блокаде и взятии Варны и других крепостей на побережье тогда ещё османской Болгарии. 24 июля 1828-го сопровождал возвращавшегося с театра военных действий — из Варны в Одессу — фрегат «Императрица Мария» с государем Николаем I на борту.
В 1829 году Русско-Турецкая война закончилась победой России и Адрианопольским мирным договором. Первый русский боевой пароход «Метеор» перевели на мирную портовую службу, которую он нёс в течение двенадцати лет. Между тем паровые двигатели становились всё мощнее. «Метеор» перестал быть технической новинкой. Именно поэтому в 1839-м году первый боевой пароход разобрали. И пусть век «Метеора» оказался недолгим — славно послужив Отечеству, именно он положил начало переходу Российского флота от парусов к пару.
Все выпуски программы Открываем историю
