«Больничное служение». Светлый вечер с с епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном (24.08.2018)

— Здравствуйте, дорогие слушатели. Меня зовут Алексей Пичугин, приветствую вас в студии светлого радио. Сегодня здесь вместе с нами и с вами эту часть «Светлого вечера» ближайший час проведет епископ Пантелеимон — епископ Орехово-Зуевский, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению и Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете города Москвы. Здравствуйте.

Епископ Пантелеимон

— Добрый вечер, дорогие друзья.

А. Пичугин

— Владыка, вы у нас бываете достаточно часто. Мы обычно с вами говорим о социальных проектах, которые представляет Церковь. Обсудили уже множество, но вот новый появился — это проект, который помогает священникам, несущим свое служение в больнице^ курсы больничных священников. Правильно?

Епископ Пантелеимон

— Да, совершенно верно.

А. Пичугин

— Кто такие священники, которые несут свое служение в больнице, что они делают в больнице, какова их задача — мы поговорим... Давайте прямо с этого и начнем — чтобы было понятней, кто такие помощники, надо начать, наверное, с того, кто же те самые пастыри, которые работают в больницах. Для чего и давно ли в больницы начали пускать священников? Давайте сделаем небольшой исторический экскурс: с чего всё начиналось, и какие задачи у священников, которые приходят в больницу.

Епископ Пантелеимон

— Можно начать даже с еще более общей темы. Если мы себя называем учениками Христа — может быть, мы не достойны этого названия, но хотели бы быть таковыми — наверное, нам нужно выполнять то, к чему Он нас призывает. В Евангелии есть такое достаточно пугающее место, в котором говорится о том, о чем мы будем спрошены Богом после того, как закончится наша земная жизнь. И, помимо прочего, мы будем спрошены о том, посетили ли мы больных. Господь скажет: был в больнице и вы Меня посетили, и за то, что вы оказали Мне любовь, Я готов вас принять в Царство любви. Или, наоборот, скажет, что когда Я был болен, вы пренебрегли Мной и не пришли ко Мне, и поэтому... Там печальный конец, мне даже не хочется его озвучивать. Но напомнить об этом, наверное, нужно. И поэтому, конечно, каждый человек, который верит во Христа, каждый человек, который знает о Христе, каждый человек, который призван Христом — нельзя стать христианином без призвания, без того, чтобы Отец Небесный призвал тебя — конечно, стремится исполнить то, к чему Господь его призывает, сделать то, что Господь от него ждет. И поэтому, конечно же, очень хочется помочь людям, которые верят во Христа, знают Христа — помочь им исполнить то, к чему призывает Христос. Вот для этого мы устраиваем эти курсы, и прежде всего для этого священники ходят в больницу. Не просто для того, чтобы там выполнить какие-то обряды, совершить их, не для того, чтобы заработать (в больницах все требы совершаются бесплатно), не для того, чтобы кому-то навязать свою веру, а чтобы явить ту радость, которая есть у них в душе. Я по себе знаю, что когда ты приходишь в больницу, то это не всегда бывает легко и просто, нужно через что-то переступить в себе — мы все хотели бы жить безболезненно, не болеть. И неприятно смотреть на болезнь других, и бывает трудно сопереживать этому — или нужно от этого закрыться, или нужно для себя это как-то объяснить, понять — иногда это бывает очень непросто. Но когда ты переступаешь этот порог больницы, когда ты приобщаешься к этому страданию, вдруг у тебя в душе что-то открывается — расширяется твое сердце. И ты вдруг начинаешь по-другому смотреть на мир, на жизнь, на людей. Если ты сумел принять чужую боль, чужое страдание, помочь другому, кто нуждается в сочувствии хотя бы, хотя бы в сочувствии. Не просто горшки выносить или перекладывать больных, работать врачом, медсестрой — а просто это сочувствие этой боли — не лицемерное, а искреннее сочувствие.

А. Пичугин

— Но это накладывает, наверное, определенный отпечаток и на личность самого человека, который идет служить в больницу. Тут сразу несколько вопросов. С одной стороны: есть ли у нас сейчас должность больничного священника? То есть есть ли конкретные священнослужители, которые окормляют конкретные больницы? Или всё сводится к тому, что кто-то из пациентов желает видеть священника или его родственники хотят, чтобы священник навестил их близкого. И они звонят или идут в ближайший храм, и, допустим, присылают отца Павла, чтобы он исповедал, соборовал, причастил, поговорил. Как это происходит? Или бывают и такие, и такие формы?

Епископ Пантелеимон

— К сожалению, чаще всего священник приходит в больницу по вызову. Немного таких священников, которые обходят больничные отделения, заходят в палаты поговорить с больными, спросить об их нуждах, сочувствовать им, ответить на их вопросы. Хотя когда человек попадает в больницу, он очень нуждается в том, чтобы кто-то с ним поговорил, чтобы кто-то его выслушал. Это не входит в обязанности врачей, хотя хорошие врачи, конечно, стараются и слушать больных, разделять их страдания. Но у них есть свои какие-то обязанности. Во всем мире есть такая должность больничных капелланов. Это человек, не обязательно священник, который обходит отделение больницы, обходит какое-то количество больных, и просто с ними беседует, отвечает на их вопросы, выслушивает их. Должность его состоит в том, чтобы выслушать и посочувствовать человеку, который попал в больницу. Этому специально учат, и этим занимаются люди самых разных конфессий, скажем, в Англии.

А. Пичугин

— Насколько я знаю, у нас в России тоже есть такие прецеденты — есть священники, которые несут послушание, являются настоятелями храмов при больнице. Я даже знаю случай, когда священник служит в храме при больнице и больше нигде клириком не числится. А есть священники, которые в дополнение к своему церковному послушанию, служению в одном из храмов, еще и служат в больничном храме на постоянной основе. Как мне кажется, это действительно накладывает определенный отпечаток на личность человека. Потому что когда разговариваешь со священником, который работает, служит в тюрьме и общается с заключенными, чувствуешь, что это в определенной мере влияет на его психику. Когда ты общаешься со священником, который окормляет воинскую часть, или у него послушание, связанное с полицейскими, тоже это определенным образом влияет на его мировоззрение, даже на его стиль речи. А когда ты общаешься со священником, который служит в больнице (это по моему опыту), мне кажется, здесь какая-то третья статья, особенная.

Епископ Пантелеимон

— Алексей, я не могу с вами тут согласиться. (Смеется.) Знаете, когда полиция еще называлась милицией и временами вела себя очень грубо, я как-то спросил у одного милицейского чина, достаточно высокого: почему милиционеры такие грубые? Он мне сказал: «Ну, вы понимаете, с кем они работают? Они же работают с преступниками, поэтому они... как сообщающиеся сосуды...»

А. Пичугин

— Когда я таким образом характеризую, я не говорю, что это обязательно должно быть какое-то негативное приложение. Просто долгое время, проведенное в определенном коллективе, в определенном социуме, не может не повлиять.

Епископ Пантелеимон

— Ну, говорят, что психиатры все сумасшедшие, милиционеры, так как они работают с преступниками, они все очень грубые и злые... Я не знаю, священник, который ходит в больницу — он какой? Как вы отличаете священника, который ходит в больницу, от священника, который туда не ходит? (Смеется.)

А. Пичугин

— Я вспоминаю (наверное, это еще особые характеристики личности этого человека) отца Георгия Чистякова, который окормлял онкологическую детскую больницу. Он сам, к сожалению, скончался от онкологического заболевания. Его статьи, которые были посвящены больным детишкам — с какой любовью это было написано.

Епископ Пантелеимон

— Я думаю, даже если бы он не ходил в детскую больницу, отец Георгий просто был такой человек, который очень тонко и глубоко переживал боль других людей — он умел сочувствовать, умел боль другого воспринять, как свою боль. И даже если бы он не работал в больнице, мне кажется, он был бы таким же.

А. Пичугин

— Простите, что я вас перебиваю. Когда говорят про врачей, часто им ставят в вину, совершенно незаслуженно, несколько такое отстраненное отношение к пациентам. На что врачи справедливо отвечают, что если они будут зримо сочувствовать каждому, то на всех их не хватит, и тогда не стоит заниматься врачебным делом. Но у священника как раз обратная функция в больнице — он должен сочувствовать каждому и уметь говорить с каждым, невзирая на его диагноз, на какие-то характеристики больного как человека. Вот здесь, мне кажется, им должно быть тяжелее в какой-то мере, чем врачам.

Епископ Пантелеимон

— Священнику легче, чем врачам, потому что врачи не все верят в Бога, далеко не все врачи ходят в храм, далеко не все врачи участвуют в Евхаристии. А священник, сам совершая Евхаристию, священник сам является образом Христа. И поэтому всё, что он встречает в больнице: всю боль, всё страдание, все муки людей — он как бы переадресует Христу. Он открывает это Богу, он в молитве обращает это к Богу, не замыкает это в своем сердце, в своей душе, и поэтому он не так страдает. То есть он страдает от этой боли, он пропускает ее через себя, но обращает к Богу. И от Бога получает силы переносить это страдание, сохранять любовь, сохранять мир в душе, сохранять радость в душе. Это вот такая особенность священника. Мы как-то убежали от того, с чего мы начали.

А. Пичугин

— А мы обязательно придем. У нас главная тема — это курсы. Я прекрасно помню про то, что мы должны об этом говорить, но коль скоро...

Епископ Пантелеимон

— Просто мы начали говорить сначала про священников и о том, что такое священник. Я хотел бы сказать, что, к сожалению, у нас вообще священников очень мало в стране. У нас в стране очень много полицейских. По каким-то подсчетам, не знаю, насколько они справедливы, не ручаюсь (чтобы меня потом не привлекали к ответственности), но я слышал такое — что на одного полицейского приходится 500 человек, 500 граждан. На одного священника приходится несколько тысяч верующих православных людей.

А. Пичугин

— Совсем недавно на вашем месте сидел настоятель большого собора в небольшом городке Смоленской области. В городе проживает порядка 28 тысяч человек, на которых приходится (понятно, что далеко не все, меньшая часть из этих 28 тысяч ходит в храм), но тем не менее, по статистике в городе всего пятеро священников.

Епископ Пантелеимон

— Если говорить о больничных священниках — в Москве за год через стационарные лечебные учреждения проходят несколько миллионов человек. Священников, которые непосредственно отвечают за окормление больниц и занимаются этим достаточно регулярно, опять же, совмещая свое служение в больнице со служением в храме, таких священников чуть больше сотни. Вот посчитайте: сколько больных должен обойти священник, если он будет работать так, как работают, допустим, капелланы в Англии или в других европейских странах, или в Америке.

А. Пичугин

— Ну, по крайней мере, каждому московскому священнику приходится хотя бы изредка посещать больницы.

Епископ Пантелеимон

— Да, конечно. Но мы говорим в данном случае о том, что когда человек болеет, он особенно нуждается в священнике. Не все люди ходят в храм. У нас по воскресеньям в храм ходит, скажем, каждый сотый человек. И поэтому пока храмы не ломятся от народа. Или стоят вокруг храма, можно включить громкую связь. Но когда человек попадает в больницу, он в большей степени нуждается, чем те люди, которые ходят своими ногами. Потому что когда человек ходит своими ногами на работу или на скутере (на чем сейчас катаются?), когда у него ничего не болит, когда он может есть всё, что хочет, когда он в окружении семьи, когда он может пойти в гости — это одно. А когда он поедет в больницу, когда у него болит живот, когда у него болит голова, переломаны руки и ноги, когда ему сказали, что у него рак, онкология, когда у него старость и он понимает, что силы иссякают, когда он с высокой температурой — у него нет возможности отвлечься от этого. Нет возможности жить так, как он жил до того, как попал в больницу. И у него в голове поднимается вопрос: а почему он страдает? А почему именно он заболел этой болезнью? Почему это случилось именно с ним? И он на них ответить не может, он не знает ответа, потому что большинство наших людей не знают о Боге, не знают о смысле жизни, большинство людей не думали никогда об этом. Так вот бывает. И он не может об этом ни с кем поговорить, врачи на эту тему не разговаривают.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон — председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, а также Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете Москвы. Перед этим небольшим перерывом вы сказали, что врачи не говорят. Ну, понятно, что те вопросы, которые могут у человека быть адресованы к священнику, он врачам не задаст.

Епископ Пантелеимон

— Во-первых, не задаст. Во-вторых, у врачей своя работа. И на врача сейчас приходится огромное количество больных, многие врачи жалуются, что в поликлинике, скажем, у врача отпущено несколько минут на прием больного — он вынужден быстро всё делать. У него нет возможности говорить с человеком. В России всегда была так называемая патерналистская медицина, когда врач был как бы и «отцом». Я помню, что в детстве, когда приходил врач, мне сразу становилось легче: приходила добрая пожилая женщина, что-то говорила. Она была знакома в семье. Мы жили в коммунальной квартире, она ходила ко всем детям, которые жили у нас. Сейчас ситуация другая, сейчас стараются что-то высчитать, сделать дешевле, выгоднее, экономичнее. И у врачей нет времени, у сестер тоже нет времени, сестра тоже занята своими делами. А если человек спешит, если у него нет времени, то больной такому человеку не откроется. Об этом тоже надо сказать — к сожалению, священники иногда просто пробегают по отделению. Заходят в палату: «Есть вопросы? Нет вопросов? Кто хочет исповедаться?» А больной даже не успевает отреагировать на это, ему нужно открыться тому, кто не будет никуда спешить, кто сядет рядом, помолчит с ним рядом, кто спросит его, подождет, пока он ответит. Когда человек в этом увидит заинтересованность другого — больной человек, тогда он откроется, тогда он начнет говорить о том, что его волнует. Он нуждается в этом, больной.

А. Пичугин

— Если, конечно, нуждается.

Епископ Пантелеимон

— По нашему опыту — у нас есть несколько священников, которые на протяжении года раз в неделю ходили в какое-нибудь больничное отделение. И они просто обходили палаты одну за другой. Не ставя цели для себя обойти всё отделение, не ставя перед собой цели о чем-то определенном людям рассказать, а ставя цель просто посидеть, поговорить с людьми, выразить им сочувствие, послушать их и узнать, нуждаются ли они в какой-то помощи. И по свидетельству этих священников, которые бывали в разных больницах и в разных отделениях, подавляющее большинство палат, где лежат женщины, отзывались на их приход и начинался разговор, который иногда длился час, два, больше. В палате начинался общий разговор или они беседовали отдельно с женщинами. В мужских палатах ситуация другая. Но не меньше чем в половине палат мужчины тоже отзывались на приход священника: задавали вопросы, спрашивали о чем-то. Иногда вопросы были очень неприятные: почему батюшки толстые, почему они ездят на «Мерседесах», почему Церковь сращена у нас с государством и властью и прочее, прочее — то, что мы видим в средствах массовой информации, то, о чем пишут в интернете. Но наши священники были готовы ко всему и они спокойно старались на эти вопросы ответить, старались объяснить, почему это происходит — почему это так или почему это не так, что это не вся Церковь, это отдельные случаи. По-разному отвечали на вопросы. То есть мы таким образом выяснили, что почти все женщины и половина мужчин нуждаются в том, чтобы к ним в палату зашел священник, и они с удовольствием разговаривают с ним. И после его ухода благодарят его и чувствуют себя лучше. Такие исследования проведены на Западе — в тех больницах, где работают больничные капелланы, люди даже скорее выздоравливают, как ни странно. Такие сейчас есть исследования на Западе. Если говорить о детских больницах, то, конечно, с детьми беседовать бывает очень сложно, не каждый священник это может. Отец Артемий Владимиров такой один, наверное. Но родители, мамочки, которые лежат с этими бедными детьми, особенно с тяжелыми детьми, измученные пребыванием в больнице, измученные тем, что они привязаны к ребенку, а ребенок болеет, у него боли, ребенку трудно — они с удовольствием поговорят с батюшкой, с удовольствием примут тех людей, которые помогут, позанимаются чем-то с ребенком. То есть мы выяснили, что эта помощь очень нужна, очень востребована.

А. Пичугин

— Но далеко не каждый, как вы правильно сказали, священник сможет поговорить с ребенком. С родителями проще в какой-то мере, наверное. Но, наверное, у священника должно быть какое-то специальное образование или курсы, или хотя бы что-то, что ему помогает работать с группой детей. Потому что когда есть свои дети, это одно, а вот когда чужие...

Епископ Пантелеимон

— Мы планируем в дальнейшем открыть специальные курсы для больничных священников — это будут курсы повышения квалификации. В принципе, каждый священник общается с больными людьми. И каждая исповедь, конечно, это общение с людьми. Но не все священники, к сожалению, умеют с людьми общаться. Очень часто батюшка стоит на исповеди лицом к Евангелию, ставит рядом с собой кающегося и говорит: «Давай кайся». Если он пытается с батюшкой заговорить, батюшка говорит: «Ты не разговаривать сюда пришел, а каяться. Ты давай говори о грехах — чего ты тут мне рассказываешь про свою жизнь».

А. Пичугин

— Но он, может быть, с удовольствием бы его выслушал, но...

Епископ Пантелеимон

— Но у него нет возможности.

А. Пичугин

— У него еще 500 там стоит.

Епископ Пантелеимон

— Нет возможности. Но, с другой стороны, все священники выделяют время для бесед с людьми. Ведь человеку нужна не только исповедь, ему нужно поговорить с батюшкой, тем более нашим невоцерковленным невежественным людям, которые не воспитаны и ничего не знают о Боге, не знают ничего о Церкви, которые не изучали в детстве Евангелие, которые не воспитаны в православных традициях. Некоторые люди еще воспитаны в страшных богоборческих традициях ХХ века.

А. Пичугин

— Мне кажется, у нас две трети людей воспитаны в этих традициях...

Епископ Пантелеимон

— И даже дети, которые сейчас учатся в школах, где им преподают ОПК (Основы православной культуры), не думаю, что ситуация будет лучше, потому что учительница, которая преподает ОПК, потому что ей распределили этот предмет, а она сама в церковь не ходит. Что она может детям рассказать? Познакомить их с основами православной культуры? Как она это делает? И Церковь даже не может контролировать, как это происходит. Поэтому думаю, что ситуация не изменится. Поэтому, конечно же, приход священника в больницу, разговор с этими людьми очень важен, очень важно уметь священнику разговаривать с этими людьми.

А. Пичугин

— Чтобы не получилось этих ужасных примеров, мы их знаем все, когда приходит священник к тяжелобольному человеку и говорит: «Ну, брат, по грехам твоим — жил-то плохо...»

Епископ Пантелеимон

— Ладно еще человеку, а иногда так батюшки говорят и родителям тяжелобольных детей. Такие случаи, наверное, сейчас нечасты, но они оставляют очень глубокую рану в душе родителей. И родители об этом говорят, они об этом рассказывают другим. И все думают, что все батюшки так относятся к страданию — что батюшки против обезболивания, что батюшки против того, чтобы принимать лекарства, что батюшки против того, чтобы делать прививки и прочее, прочее, прочее. Такой совершенно неправильный взгляд на священника. Но мы пока решили начать не со священников, потому что это более серьезная и более сложная задача, а решили начать с тех, кто будет священникам помогать: решили подготовить помощников для священников.

А. Пичугин

— Ну вот, мы с этого начали и анонсировали, что это тема нашей программы. Действительно, давайте подробнее об этом поговорим. Итак, курсы помощников больничных священников. Давайте сразу — я думаю, нас слушают люди, которые заинтересуются, — прежде, чем мы будем говорить подробно, назовем контакты.

Епископ Пантелеимон

— Я думаю, что все, кто заинтересованы этими курсами, могут узнать информацию на сайте «Милосердие.ру» (www.miloserdie.ru). Сейчас на первой странице этого сайта есть объявление о наборе на эти курсы. Есть рассказ о том, чему и как, и в течение какого времени будут учить на этих курсах, кого на эти курсы принимают, какие условия приема на эти курсы. Так что можно сразу и посмотреть. Кроме того в нашей Комиссии есть телефон: 8-903-660-30-40. Я повторю: 8-903-660-30-40. Можно позвонить по этому телефону и спросить то, что вас интересует. Лучше звонить в будние дни с 10 утра до 5-6 вечера. Хотя телефон работает круглосуточно, но лучше не беспокоить наших сотрудников, которые тогда не смогут отдыхать в свободное время.

А. Пичугин

— Кстати, на сайте «Милосердие.ру» в материале про курсы есть еще и анкета. «Если вы готовы раз в неделю по субботам посещать занятия, выполнять домашние задания, трудиться в больнице в качестве волонтера, приглашаем вас на предварительное собеседование. Для этого заполните короткую анкету по ссылке».

Епископ Пантелеимон

— Там дается анкета — эту анкету заполняешь, она автоматически переходит на нужный ресурс. И в течение какого-то времени вы получите приглашение на собеседование, которое начнется, наверное, в сентябре и закончится к концу сентября. А занятия на курсах начнутся, мы надеемся, 6 октября.

А. Пичугин

— И они будут продолжаться несколько месяцев.

Епископ Пантелеимон

— Три месяца — до Рождества. Занятия будут проходить в больнице святителя Алексия на Ленинском проспекте.

А. Пичугин

— Это метро «Ленинский проспект» или метро «Шаболовская».

Епископ Пантелеимон

— Или метро «Октябрьская».

А. Пичугин

— Там добраться несложно — прямо на Ленинском проспекте, это бывшая 5-ая Градская больница. На сайте «Милосердие.ру» приводятся требования к кандидатам. Во-первых, это возраст — от 25 до 50 лет, высшее образование, регулярное участие в церковных таинствах, и желательно наличие постоянного духовника. Если мы говорим о больничном служении православных людей, о больничном служении христиан, то здесь объяснимо, что они участвуют в церковной жизни. Про возраст сейчас отдельно поговорим. Меня удивил пункт «высшее образование», потому что люди разного положения, разного социального статуса, в том числе и разного уровня образования, наверное, хотели бы помогать людям.

Епископ Пантелеимон

— Дело в том, что мы хотели бы, чтобы на курсы пришли люди, которые умеют учиться — которые учились в высшем учебном заведении, не только в школе, но и в каком-то высшем учебном заведении. Потому что наши курсы — это не просто некая катехизация всех желающих, на наши курсы будет строгий отбор, мы не всех на курсы примем. У нас нет задачи набрать как можно больше людей, прочитать им цикл каких-то интересных лекций, пригласить замечательных батюшек, которые с анекдотами или замечательными примерами что-то расскажут. Наша задача — подготовить людей к серьезной работе. Пусть они будут волонтерами, пусть они не будут получать за это деньги, но они должны относиться к работе, как к служению. И мы хотели бы, чтобы люди, которые будут у нас учиться, отнеслись к этому серьезно. Знаете, как иногда продают что-то, говорят: «Дорого». Люди покупают, понимая, что это...

А. Пичугин

— Потому что качественно.

Епископ Пантелеимон

— Мы хотим сделать качественные курсы — мы приглашаем к преподаванию известных очень психологов, известных священников. На наших курсах будут обязательно какие-то домашние задания, нужно будет обязательно прочитать специальную литературу, нужно будет обязательно какое-то время поработать волонтером. Обязательно пройти занятия по уходу за больными, чтобы человек, который приходит в больницу, не чурался, не был брезглив и был готов помочь больному во всех смыслах.

А. Пичугин

— Мы продолжим через минуту. Сейчас небольшой перерыв. Я напомню, что епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, а также Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете Москвы, в гостях у светлого радио. Через минуту мы снова в этой студии.

А. Пичугин

— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня в программе «Светлый вечер» епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, а также Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете Москвы. Мы говорили о том, какие требования, во-первых, мы говорим о курсах помощников больничных священников, которые сейчас открываются в Москве. Курсы эти заработают с октября, в сентябре будут проходить собеседования для желающих. Сами занятия пройдут в больнице святителя Алексия на Ленинском проспекте.

Епископ Пантелеимон

— Информацию о курсах можно узнать на сайте «Милосердие.ру».

А. Пичугин

— Здесь на сайте есть требования к кандидатам, о которых мы сейчас подробнее говорим. Мы узнали, что принимают людей с высшим образованием. Кстати, обязательный ценз? Или все-таки можно сделать исключение для людей, которые...

Епископ Пантелеимон

— Это зависит от того, сколько запишется людей. Если не запишется никого с высшим образованием, возьмем тех, у кого среднее образование. Если можно, Алексей, я хотел бы сразу сказать, чего бы мы хотели от этих людей, чтобы было понятно, что их ждет, что нам нужно от них, чем они будут заниматься. Неизвестно, как получится, но пока мы планируем так: мы думаем, что люди, которые лежат в больницах, нуждаются в том, чтобы к ним в палату к каждому пришел священник и с каждым поговорил. Скажем, половина людей этого бы хотели, наверное. Священник этого сделать не может. Поэтому мы предложили бы такую методику: помощник больничного священника отвечает за какое-то отделение или за какую-то больницу. Приходит в эту больницу вечером, после работы, или мы даже можем его взять на работу в больницу — у нас есть люди, которые готовы оплачивать эту работу помощников больничных священников.

А. Пичугин

— А насколько больница готова принять, даже при условии, что...

Епископ Пантелеимон

— Я думаю, что не все больницы захотят принять, но есть больницы, где есть православные врачи, есть больницы, где очень хорошие взаимоотношения с Церковью.

А. Пичугин

— Я знаю, что есть больницы, куда не пускают волонтеров, неважно — православных, неправославных...

Епископ Пантелеимон

— Наверное, это больницы не в Департаменте здравоохранения, потому что Департамент здравоохранения выпустил...

А. Пичугин

— Это не в Москве.

Епископ Пантелеимон

— А я про Москву говорю. Департамент выпустил специальное распоряжение, по которому больница обязана принимать волонтеров, тем более сейчас проходит год волонтера. И, слава Богу, отношение к волонтерам изменилось. Единственное, что надо пройти медицинское обследование, справки какие-то принести, свидетельства. Так вот, помощник больничного священника приходит в отделение, куда его распределяют, куда просят его прийти. Он подходит к палатам, стучится в палату, вежливо просит разрешения войти, представляется и говорит, что в этом отделении или в больнице регулярно, или, может быть, нерегулярно, будет совершаться водосвятный молебен, и батюшка придет помолиться о здравии всех, кто лежит в этом отделении этой больницы. Если у них есть желание поучаствовать в этом молебне, он их приглашает тогда-то и тогда-то. С этого начинается — это главное, что он делает. Затем после этого он спрашивает: есть ли у них какие-то нужды, нужна ли какая-то помощь, мы можем оказывать какую-то помощь. И очень часто, когда человек получает помощь, он понимает, что к нему пришли не просто очередные миссионеры вербовать его в ту или иную секту, а пришли люди, которые ему сочувствуют. У нас был случай, когда священник пришел в мужскую палату и сказал, что он священник, он готов помочь, кому нужна помощь, он готов им что-то рассказать. Они ответили: «Спасибо, нам ничего не нужно». Он ушел. За ним побежал какой-то посетитель, сказал, что там один больной просит его вернуться. Батюшка вернулся. И больной с таким немножко вызовом говорит: «Батюшка, мне костыли нужны. У нас одни костыли на двоих с товарищем. Вы мне костыли принесите». Батюшка пошел, купил костыли, принес ему, и после этого он два часа с ним разговаривал. Не то что он купил внимание за костыли, но он оказал ему любовь, оказал ему внимание...

А. Пичугин

— Пускай каждый считает, как хочет.

Епископ Пантелеимон

— И поэтому, конечно же, очень важно, чтобы в наших помощниках было такое же отношение к больным — что надо их жалеть, надо их любить, кем бы ни был этот человек: мусульманин, неверующий человек, атеист, православный, католик, баптист или еще кто-то. Но всякий больной — в Евангелии Господь говорит: «Посетили Меня, когда был болен», — наверное, имеется в виду не только христианин, имеется в виду любой человек. Вот это задача помощников — оповестить о приходе священника, рассказать, предварить приход священника.

А. Пичугин

— Я думаю, что это не так просто.

Епископ Пантелеимон

— Я согласен. И затем помочь священнику при совершении молебна водосвятного.

И затем может быть какая-то дифференциация служения: кто-то может стать требной сестрой, помогать при совершении треб, кто-то может быть катехизатором — приходить и готовить больных к крещению и первому причастию. Кто-то может оказывать социальную помощь, относить костыли нуждающимся. Очень часто, когда человек в больнице оказывается, об этом не знают его родственники, такое бывает. Москва, очень много мигрантов, люди нуждаются в помощи: стакан, ложку, тапочки, зубную щетку и пасту ему принести — в больнице этого не выдают человеку. Иногда одежда, в которой человек попал в больницу, в негодности оказывается. То есть какая-то помощь нужна.

А. Пичугин

— То есть не просто держать плат при причастии, а еще и общаться... Мне кажется, есть определенная проблема в восприятии людей — я имею людей воцерковленных — у них есть определенная проблема в восприятии людей другой веры, другой национальности.

Епископ Пантелеимон

— Мы будем принимать людей на наши курсы после собеседования. То есть человек заполняет анкету, которую он может найти на сайте «Милосердие.ру», по анкете его приглашают на собеседование. На собеседовании с ним беседуют, смотрят на него. И по результатам собеседования мы приглашаем на курсы, которые будут проходить раз в неделю по субботам, днем, на территории больницы святителя Алексия на Ленинском проспекте. Я хотел бы еще раз напомнить телефон: 8-903-660-30-40. Конечно, мы были бы рады увидеть тех людей, которые умеют сострадать или хотели бы этому научиться, которые умеют слушать или хотели бы этому научиться.

А. Пичугин

— Вы ждете всех желающих, которые попадают под эти требования? Я напомню: от 25 до 50 лет, имеющие высшее образование, люди, которые участвуют в церковной жизни. Есть ли какие-то качества или опыт у человека, которому будет отдаваться приоритет?

Епископ Пантелеимон

— Если у человека есть опыт больничного служения, если это, например, врач или медбрат, волонтер, который уже работал в больнице, если это человек, который получил какое-то миссионерское образование¸ который был катехизатором, который умеет говорить с людьми, — конечно, ему будет оказываться предпочтение. У нас будут лекции в общем зале. Актовый зал больницы святителя Алексия вмещает не больше 70 человек, поэтому количество слушателей у нас будет ограничено.

А. Пичугин

— Это тоже немало — 70 человек.

Епископ Пантелеимон

— Я не знаю, сколько мы наберем, это у нас первый опыт. Мы пока колеблемся. Я спросил своих помощников и записал число предполагаемых слушателей. Посмотрим, кто из них окажется прозорливым — сколько человек придет. Разные цифры назывались: от 20 до 200.

А. Пичугин

— Я думаю, если у вас 70 мест, вы их легко заполните. Мне будет очень интересно с вами встретиться и поговорить по итогам, когда ваши студенты пойдут в больницы, какое-то время там отработают.

Епископ Пантелеимон

— Мне кажется, можно будет поговорить даже в конце сентября, когда уже будет понятно, кто пришел на курсы. Я могу об этом рассказать — кто к нам пришел.

А. Пичугин

— Может быть, позднее. Мы всегда вас рады видеть. Но вот конкретно про курсы, я думаю, мы вернулись бы к этой теме так подробно, когда будет понятно, кто пришел и как люди себя ощущают.

Епископ Пантелеимон

— Алексей, мне кажется, что приходить в больницу хорошо бы всем. Моя жизнь очень связана с больницей: мое обращение к вере произошло благодаря больнице. Я был человеком неверующим, и пришел к вере благодаря больнице.

А. Пичугин

— Когда работали санитаром.

Епископ Пантелеимон

— Да, когда работал санитаром.

А. Пичугин

— Это 70-е, да?

Епископ Пантелеимон

— Мне было тогда 24 года, это 70-е годы. И больница помогла мне пережить трагедию смерти моей жены, тогда я стал больничным священником. Поэтому больница для меня это что-то родное, очень близкое, больница помогла мне стать другим, она помогла мне преодолеть многие грехи, страсти.

А. Пичугин

— Если не секрет, как больница 70-х годов, советская больница, в которую многие обращались, многие в ней лежали, многие в ней работали, но далеко не все выходили оттуда верующими людьми.

Епископ Пантелеимон

— Почему так получилось, я не знаю. (Смеется.) Меня Господь посетил, когда я работал в больнице. Я впервые увидел смерть: выносил покойника, будучи санитаром приемного отделения. На меня это произвело страшное впечатление: я не спал всю ночь, я молился всю ночь. Я не верил в Бога, но я молился, не знаю, кому, чтобы больше никто в эту ночь не умер в больнице. Никто не умер. Но мне хватило этого схождения в морг — он был внизу в подвальном помещении: меня потрясло видение этих тел, столкновение со смертью. К Богу приводит не всегда радость, не всегда любовь. Иногда к Богу приводит то, что человек видит всю никчемность этой жизни. Когда он понимает, что все эти соблазны, все эти искушения, все эти игры, которых так много в мире — всё это ничто, понимает всю картонность этого мира, в котором он живет, хрупкость своих мечтаний, своих надежд, несбыточность какую-то. И вдруг он обретает Бога — он понимает, что есть что-то, что не картонное, не стеклянное, не хрупкое, что это подлинное, настоящее, истинное, чему можно служить, чем можно жить. Этому помогает больница, которая, конечно, приоткрывает как бы суть вещей в этом мире, суть явлений.

А. Пичугин

— Возвращаясь к курсам — мы вскользь коснулись тех предметов, которые будут преподаваться. Я понимаю, что это основы православного вероучения...

Епископ Пантелеимон

— Основ православного вероучения там не будет — мы надеемся, что люди владеют какими-то знаниями, поэтому у нас не будет догматических лекций. У нас на курсах очень важной темой будет понимание смысла страданий, потому что не все люди понимают, что такое страдание, что такое боль и какое православное понимание страдания.

А. Пичугин

— Простите, я наконец нашел цитату отца Георгия Чистякова. У него тонко и пронзительно точно: «Легко верить в Бога, когда идешь летом через поле. Сияет солнце, и цветы благоухают, и воздух дрожит, напоенный их ароматом. „И в небесах я вижу Бога“, — как у Лермонтова. А тут? Бог? Где Он? Если Он благ, всеведущ и всемогущ, то почему молчит? Если же Он так наказывает их за их грехи или за грехи их пап и мам, как считают многие, — я напомню, что отец Георгий служил в больнице для онкобольных детей, — то Он уж никак не „долготерпелив и многомилостив“, тогда Он безжалостен». Это рефрен. А дальше отец Георгий рассуждает на тему, почему это не так.

Епископ Пантелеимон

— Да, конечно, это не так, потому что мы же христиане, мы не буддисты, которые отрицают смысл страданий, бегут страданий и надеются на какую-то другую жизнь или растворение в божестве (я не знаю, я плохо знаком с буддизмом). Мы христиане, и мы знаем, что Бог на Кресте, что Бог пришел на землю и Сам приобщился страданию — и этим победил его. Мы христиане, мы знаем Книгу Иова, где говорится о человеке, который пережил страдание совсем не потому, что он был грешен, и даже спорил со своими обвинителями, и остался верен правильному пониманию того, что с ним произошло. Ему приоткрылась тайна, тайна эта была приоткрыта в Ветхом Завете. Но нам она открыта более полно, хотя и остается в каком-то смысле тайной, об этом тоже много говорит отец Георгий. Это тайна удивительная и очень важная для каждого человека, потому что каждый из нас столкнется со страданием, каждый столкнется с болезнью, каждый переживет смерть, каждый переживет разлуку. И понимать это очень важно. И больница как раз помогает в этом, фиксирует на этом внимание человека, хочет он этого или не хочет. И поэтому, конечно, одной из главных тем наших занятий будет понимание смысла страданий. Есть очень много хороших книг, и очень много есть людей, которые писали на эту тему: и отец Георгий Чистяков, и владыка Антоний (Блум), есть очень хорошая книга одного французского богослова на тему страданий. Мы будем обязательно говорить об этом с нашими слушателями, и говорить не только о том, как нам самим понять страдание, но и как объяснить человеку его смысл. И можно ли всем его объяснить. И нужно ли это делать для всех. Как говорить с ребенком, как говорить с родителями больных детей, как говорить с людьми, которые знают Бога и как говорить с теми, кто не хочет ничего о Боге знать — как надо вести себя с этими людьми. Это очень важное умение. И здесь, конечно, кроме наших занятий, нужно еще, чтобы у человека было верующее сердце и, конечно, нужно, чтобы был духовный наставник. Поэтому мы в анкете спрашиваем, есть ли у человека постоянный духовник. Потому что, учась на курсах, приобщаясь страданию, ему нужна будет и помощь духовника для того, чтобы правильно понять то, что мы будем говорить, и правильно потом служить больным.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон — председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, а также Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете города Москвы. Мы очень важную вещь затронули — про страдание, и насколько можно объяснить человеку причину этих страданий, насколько человек хочет это услышать — сам страдающий. Я думаю, что даже самый опытный священник, который много лет общается с тяжелобольными людьми, зачастую сталкивается с ситуацией, когда он не может это объяснить человеку.

Епископ Пантелеимон

— Да, я думаю, что это так, потому что не всякий человек готов услышать — иногда не нужно ему ничего этого говорить. Если он ничего не хочет понять, то лучше помолчать и лучше помолиться, и явить ему свое сочувствие. Сострадать тоже можно по-разному. Можно стать зависимым от страданий другого человека. Сейчас очень часто родители наркоманов, родственники алкоголиков впадают в созависимость — для них мир становится потускневшим, они впадают в уныние. Или родители, чьи дети отошли от Бога, скажем, начинают очень тяжело это переживать, теряют радость. И поэтому, конечно, находясь в больнице, нельзя терять радость, нужно сохранять ее. Я думаю, что когда Господь плакал над Лазарем, Он плакал не так, как плакали Марфа и Мария. Он плакал, но Он знал, что Он воскресит Лазаря, Он знал, что Лазарь воскреснет. Это был плач сочувствия и сострадания горю перед ужасом этой смерти безобразной, с которой нельзя смириться, но...

А. Пичугин

— Даже Богу?

Епископ Пантелеимон

— Но которую можно преодолеть. Я думаю, что Бог, когда плачет над Лазарем, Он этим показывает, что Бог не хочет смерти, Бог не хочет нашего страдания. Христианство — это не просто безропотное перенесение страданий, Христианство — это преодоление страданий. Сестры милосердия, которые появились в России, в Англии — это сестры-христианки, сестры, которые хотели помочь преодолеть страдания. Не помочь страдать, не прийти и сказать: «Ты грешен — вот ты страдай», — а помочь уменьшить страдания. Уменьшить страдания обязательно человека, вот что делает каждый христианин: мы идем в больницу, чтобы уменьшить страдания другого человека. И врачи это делают, и медсестры это делают, и родители должны это делать по отношению к ребенку. И помощники больничных священников должны помочь уменьшить страдания человека.

А. Пичугин

— Священник всегда должен знать диагноз человека, с которым он общается?

Епископ Пантелеимон

— Я думаю, что это не обязательно для священника, не всегда.

А. Пичугин

— Но он подбирает какие-то нужные слова, тоже исходя из прогноза.

Епископ Пантелеимон

— Священник должен знать свою собственную сферу деятельности, и он должен взаимодействовать с врачами. Но не всегда это обязательно.

А. Пичугин

— Вопрос, который я задаю, например, священникам, которые служат в воинских частях: должен ли священник, который служит в воинской части, сам иметь какое-то офицерское прошлое? Не только срочную службу, но и определенный опыт жизни армейской. Точно так же: хорошо ли, если больничный священник или человек, который ему помогает, сам врач, или, по крайней мере, какой-то медицинской профессии?

Епископ Пантелеимон

— Многие люди, которые работают в больнице — сами врачи и медсестры — говорят, что человек со стороны больнице не нужен, человек, не приобщенный к медицине, он мало сможет помочь. Я придерживаюсь другой точки зрения: я считаю, что в больнице главным является не врач и не медсестра, а сам больной. И человек, сам болевший и страдавший, он лучше понимает, как нужно помогать, как можно служить больному. Он не может назначать какие-то лекарства, он не может диагностировать какую-то болезнь, но само отношение с больным, сама обстановка больничная должна определяться не профессионалами в области медицины, а должна определяться сочувствующими верующими людьми, которые исполнены любви к этим больным. И мы знаем такие примеры. Скажем, сейчас у нас в Москве паллиативной помощью занимается человек, который не имеет медицинского образования. И поэтому быть больничным капелланом, в таком понимании западном, или помощником больничного священника — не обязательно для этого иметь медицинское образование. Нужно иметь доброе сердце. Конечно, опыт какой-то нужен. Могут быть и люди, имеющие медицинское образование или медсестринское, и не имеющие. Конечно, хорошо бы, если бы у них был какой-то опыт. Этим опытом тоже мы поделимся с ними на наших курсах. Помимо темы отношения к страданию, у нас будет обязательно тема: как отвечать на неудобные вопросы для верующих людей. Потому что, к сожалению, сейчас эти вопросы встречаются очень часто. Как с людьми разговаривать. С нашими учащимися будут заниматься православные психологи, которые будут объяснять, как нужно себя вести с человеком, чтобы уметь его выслушать, чтобы уметь ему посочувствовать. Например, такой простой прием, но очень часто люди его не знают: нельзя говорить с человеком, стоя рядом с его кроватью.

А. Пичугин

— Почему?

Епископ Пантелеимон

— Потому что говоришь сверху вниз. Ну, когда ты сам ляжешь на кровать и увидишь, что над тобой кто-то стоит — ну, не получается разговора.

А. Пичугин

— Не получается.

Епископ Пантелеимон

— Садиться на кровать к незнакомому человеку тоже неудобно — не всем это понравится, когда к тебе сели на кровать. А взять стул и сесть рядом с ним, чтобы с ним на одном уровне была твоя голова — это сразу располагает к беседе: ты видишь, что человек не спешит, что он готов с тобой поговорить. Казалось бы — мелочь, а не все это понимают.

А. Пичугин

— Важная мелочь. Я никогда об этом не задумывался. Вот вы сейчас сказали...

Епископ Пантелеимон

— И таких мелочей на самом деле очень много. И есть у нас, слава Богу, православные психологи, которые являются в своем роде миссионерами — не просто психологами, которые какими-то способами, приемами пытаются человеку исправить настроение, помочь ему преодолеть низкую самооценку, как говорят некоторые психологи, а которые действительно помогают понять, что Христос и приход ко Христу помогает решить все проблемы, которые есть у человека. Они тоже будут говорить с нашими учащимися, у них есть много что рассказать о своем опыте работы в больнице. Сейчас в больницах работают психологи: есть онкопсихологи, есть психологи, которые занимаются с детьми, с родителями детей, с родителями детей умирающих, которые пережили и помогли пережить очень много трагедий детям и их родителям. Есть очень опытные люди, которые тоже будут вести занятия на наших курсах. Мы не хотели бы объявлять о том, какие люди будут вести у нас занятия — это очень уважаемые известные люди, — потому что это может привлечь тех, кто хочет послушать эти лекции. Но нам нужны не просто слушатели лекций — нам нужны люди, которые, прослушав эти лекции, затем согласятся работать вместе с нами, служить больным, помогать священникам в таком трудном, но очень радостном служении.

А. Пичугин

— Светские специалисты тоже будут задействованы?

Епископ Пантелеимон

— Да, конечно.

А. Пичугин

— Давайте еще раз напомним телефон: 8-903-660-30-40. Это телефон, по которому вы можете позвонить и узнать все подробности про курсы помощников больничных священников, которые сейчас открываются. Подробности также на сайте «Милосердие.ру». Курсы эти будут работать с октября, с сентября будут проходить собеседования. Занятия будут проводиться на Ленинском проспекте, в больнице святителя Алексия, это комплекс зеленых зданий бывшей 5-ой Градской больницы между метро «Октябрьская», «Шаболовская» и «Ленинский проспект». Так всё удобно расположено, практически в центре Москвы, добраться туда очень несложно. Еще раз стоит напомнить, что попасть на эти курсы не так уж и просто. Во-первых, это возрастной ценз — 25-50. Если мы говорим о высшем образовании, о желательности высшего образования у кандидатов, то это тот возраст, когда оно уже получено обычно. 25-50 — это наиболее социально активные люди, которые, если уж они смогут найти в своем плотном графике время для того, чтобы прийти в больницу и ходить на курсы, приходить в больницу, то это лучший вариант, который может быть.

Епископ Пантелеимон

— Занятия будут проходить в больнице. У нас в больнице есть паллиативное отделение. И там же будет и какая-то практика.

А. Пичугин

— Тяжело, наверное, сразу в паллиативное отделение.

Епископ Пантелеимон

— Что поделаешь — нам нужны помощники именно такие, проверенные уже: тяжело в учении — легко в бою. Но не знаю, все ли пойдут в паллиативное отделение, посмотрим. Наверное, помощник больничного священника может выполнять разные функции. Я говорил о том, что он может обходить палаты и готовить приход священников в палаты. Но он может и помогать при совершении молебнов, быть социальным работником, который помогает устроить больного в какое-нибудь стационарное учреждение, помочь инвалида оформить в интернат, справки какие-то ему... Самые разные здесь нужны способности и они по-разному могут применить свои знания здесь.

А. Пичугин

— Вы говорите, что есть соглашение с Департаментом здравоохранения Москвы, по которому пускают в больницы волонтеров...

Епископ Пантелеимон

— Такого соглашения пока нет, оно пока готовится. Патриарх собирается подписать. Просто Департамент разработал ряд таких документов, которые позволяют добровольцам, волонтерам помогать в больнице.

А. Пичугин

— Да, мы сейчас не говорим о том, что это исключительно православные волонтеры. Волонтеры — это просто люди, которые приходят в больницы и помогают. Их в Москве в больницы пускают. Такая же ситуация будет с выпускниками ваших курсов.

Епископ Пантелеимон

— Да.

А. Пичугин

— Ведь могут сказать: ну хорошо, волонтеры, которые выносят судно, которые помогают медсестрам — вот их мы пускаем, а у вас волонтеры конфессиональной направленности, и здесь уже есть вопросы.

Епископ Пантелеимон

— Я думаю, что никаких вопросов здесь нет, потому что у нас большинство людей православных. И, конечно же, они не будут навязывать свою веру, они будут отвечать на вопросы людей, они будут свидетельствовать о своей вере, и будут приглашать на молебны, но, конечно, это совершенно не обязательно для всех. Они будут вести себя корректно, я надеюсь, — это очень важно, чтобы они умели себя вести прилично. К сожалению, иногда помощники в больницах не всегда себя корректно ведут. У нас был случай, когда один диакон, поздравляя больных детей с праздниками, пришел во время тихого часа в детское отделение и стал громко петь, что-то рассказывать. А это время тихого часа, когда мамочки могут хоть немного отдохнуть, они лежат там вместе с детьми. Или когда какие-нибудь бабушки, которые пришли в больницу, ходят раздавать святую воду — у них такая функция, они раздают святую воду. И когда воду у них не берут, они идут по коридору и громко кричат: «Давайте разбирайте, что мы, зря сюда воду вам принесли? Святая вода, святая вода!» Конечно, так поступать нельзя — нужно себя вести в больнице прилично и помнить, что христианин должен быть смиренным и кротким. И не мешать ни персоналу больничному, ни больным, а, наоборот, помогать им. Это очень важно, этому тоже будут учить на наших курсах.

А. Пичугин

— Спасибо большое. Будем уже заканчивать программу. В последний раз я называю контакты курсов по подготовке помощников больничных священников: 8-903-660-30-40. Это телефон, по которому вы можете позвонить в будни с 10 утра до 5 вечера и узнать подробности. «Милосердие.ру» (www.miloserdie.ru) — сайт, на заглавной странице тоже есть ссылка, по которой вы можете пройти, скачать анкету, если вы заинтересовались. Ее можно заполнить по ссылке и прочитать требования к кандидатам. Сами курсы начнутся в октябре, совсем скоро, в сентябре, будет проходить собеседование, по итогам которого начнутся трехмесячные курсы, к Рождеству они завершатся. Нам очень интересно, поговорим с владыкой и, я надеюсь, с кем-нибудь из выпускников этих курсов потом — как это было, что это было. И надеемся, что они станут хорошей традицией «Милосердия». Ну, и потом, если это будет успешно, появятся курсы больничных священников.

Епископ Пантелеимон

— Спасибо большое, Алексей, за возможность рассказать о том, что сейчас меня очень волнует. И хотелось бы, чтобы это получилось у нас, чтобы первый блин не был комом — чтобы получились хорошие курсы, и они дали бы людей, которые действительно помогут нашим священникам в их больничном служении. Спасибо большое.

А. Пичугин

— Спасибо. Епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, а также Комиссии по больничному служению при Епархиальном совете города Москвы, был гостем программы «Светлый вечер». Благодарим вас. Прощаемся, до новых встреч. Всего доброго, будьте здоровы.

Епископ Пантелеимон

— До свидания.