Поделиться
Когда епископ Игнатий (Семёнов) в августе тысяча восемьсот двадцать восьмого года прибыл на пароходе в Петрозаводск, то с трудом нашёл даже место, где остановиться. У новосозданной Олонецкой епархии, которую он возглавил, не было ни архиерейского дома, ни семинарии, ни подобающего кафедрального собора. В Петрозаводске действовал лишь небольшой Петропавловский православный храм и притом два молитвенных дома старообрядцев. Да и в целом в епархии старообрядцы имели большое влияние. Многочисленное карельское население, половина которого не знала русского языка, оставалось без Евангельского просвещения. И неудивительно, что даже в девятнадцатом веке в Олонецкой губернии, как называли Карелию, было распространено празднование Ивана Купалы и другие языческие обряды. Малочисленное, малограмотное и бедное духовенство не могло изменить ситуацию.
И вот преосвященный Игнатий, уроженец соседней Архангельской губернии и выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, с большой энергией принялся за обустройство новой епархии. Уже в октябре тысяча восемьсот двадцать восьмого года, всего через несколько месяцев после прибытия архиерея, по его инициативе начала работу Олонецкая духовная семинария. Обучение началось в столь непривычное время, поскольку владыка Игнатий не хотел откладывать открытие учебного заведения на год. Первыми семинаристами стали семьдесят пять учеников Санкт-Петербургской и Новгородской духовных семинарий — выходцы из Олонецкой губернии.
Особенностью семинарии стало преподавание карельского языка. «Должен быть класс карельского языка, — писал епископ Игнатий, — чтобы не умеющим говорить по-русски жителям изъяснять истины веры». Инициатива архиерея способствовала христианской проповеди среди карелов, изучению и сохранению их языка.
Особое внимание епископ Игнатий уделял старообрядцам. «Старообрядцы — жребий мой», — говорил он. В тысяча восемьсот двадцать девятом году, объезжая епархию, владыка посетил старообрядческую Выговскую пустынь, Лекинский и Ладожский скиты. Его обращение со старообрядцами было очень дружелюбным. «Не должно быть у нас ни одного врага из людей», — говорил владыка. Преосвященный Игнатий считал неуместными репрессии против староверов. «Гонения не истребляют, а только усиливают раскол, — писал он. — При благоразумных мерах, из коих главное есть возвышенное состояние священнослужителей в нравственном отношении, сам собою уничтожится раскол».
Зачастую именно нерадивость духовенства, пренебрежение к богослужению становились причиной критики со стороны старообрядцев и ухода людей. Преосвященный Игнатий стал строго следить за тем, чтобы богослужения в епархии совершались постоянно, чинно, благоговейно, с соблюдением церковного устава.
Епископ охотно беседовал со старообрядцами, а неподалёку от их скитов ставил церкви, чтобы местное население имело возможность посещать православный приход.
Особое внимание владыка Игнатий уделял образованию детей. Сохранилось его наставление священникам о необходимости обучения сельских детей. Первая церковно-приходскую школу в епархии открыли в тысяча восемьсот тридцать шестом году, а спустя четыре года действовало уже сто шестьдесят восемь школ. При объездах епархии владыка Игнатий, ставший архиепископом, любил сам беседовать с детьми и экзаменовать их, наиболее старательным вручая подарки.
Когда в тысяча восемьсот сорок втором году пришла весть о переводе архиепископа Игнатия на Донскую кафедру, на протяжении нескольких дней к его дому шёл поток верующих. Прощаясь с паствой, владыка плакал. Петрозаводчане, холодно встретившие его четырнадцатью годами ранее, теперь тепло, с любовью провожали своего духовного отца.
И это неудивительно — ведь для самого владыки Игнатия любовь была смыслом жизни. «Какое неизмеримое поприще для любви, — говорил он, — открывается, когда на людей взираем мы в Боге! Все они имеют право на любовь нашу, их всех любовью объемлет Сам Бог».
Псалом 34. Богослужебные чтения
Поделиться
Знаете ли вы, что среди псалмов есть не только благодарственные, хвалительные, просительные — но и — только не пугайтесь сразу! — карающие, проклинающие, или их ещё называют «импрекационные». (от лат. imprecatio — «проклятие»). Псалом 34-й, который читается сегодня в храмах за богослужением, именно такой. Давайте послушаем его.
Псалом 34.
Псалом Давида.
1 Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною;
2 возьми щит и латы и восстань на помощь мне;
3 обнажи меч и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: «Я — спасение твоё!»
4 Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей; да обратятся назад и покроются бесчестием умышляющие мне зло;
5 да будут они, как прах пред лицом ветра, и Ангел Господень да прогоняет их;
6 да будет путь их тёмен и скользок, и Ангел Господень да преследует их,
7 ибо они без вины скрыли для меня яму — сеть свою, без вины выкопали её для души моей.
8 Да придёт на него гибель неожиданная, и сеть его, которую он скрыл для меня, да уловит его самого; да впадет в неё на погибель.
9 А моя душа будет радоваться о Господе, будет веселиться о спасении от Него.
10 Все кости мои скажут: «Господи! кто подобен Тебе, избавляющему слабого от сильного, бедного и нищего от грабителя его?»
11 Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня;
12 воздают мне злом за добро, сиротством душе моей.
13 Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро моё.
14 Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшею головою, как бы оплакивающий мать.
15 А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили и не переставали;
16 с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими.
17 Господи! долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов — одинокую мою.
18 Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя,
19 чтобы не торжествовали надо мною враждующие против меня неправедно, и не перемигивались глазами ненавидящие меня безвинно;
20 ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы;
21 расширяют на меня уста свои; говорят: «хорошо! хорошо! видел глаз наш».
22 Ты видел, Господи, не умолчи; Господи! не удаляйся от меня.
23 Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой!
24 Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой, и да не торжествуют они надо мною;
25 да не говорят в сердце своём: «хорошо! хорошо! по душе нашей!» Да не говорят: «мы поглотили его».
26 Да постыдятся и посрамятся все, радующиеся моему несчастью; да облекутся в стыд и позор величающиеся надо мною.
27 Да радуются и веселятся желающие правоты моей и говорят непрестанно: «да возвеличится Господь, желающий мира рабу Своему!»
28 И язык мой будет проповедывать правду Твою и хвалу Твою всякий день.
Не правда ли, выглядит очень странно то, что такой псалом всё же органично входит в состав христианского богослужения? Казалось бы, что мешало Церкви провести своего рода «ревизию» псалмов — и оставить только те, которые явным образом... «благодушествуют», говорят о любви и благодарности, восхваляют Бога за мудрость творения, за доброту и справедливость.
Но нам ли «указывать» Церкви, что и как «надо было» сделать? Конечно же, нет: значит, давайте постараемся всмотреться глубже в этот «проклинательный» псалом и найти ответ, не лежащий на поверхности.
Итак, в чём же причина такой сильной эмоциональной заряженности Давида, откуда энергия для столь жёстких проклятий? Ответ — в стихе: «Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро моё». А вот как звучит этот стих по-церковнославянски: «Аз же, внегда они стужаху ми, облачахся во вретище и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое возвратится». Обратим внимание: всё дело в исчезнувшем в славянском переводе местоимении «их» — когда врагам Давида было плохо, он ради них постился, молился, смирял себя разными способами! Ничего себе, хорошее «проклятие»!
Думаю, не только мне одному здесь видится какая-то двойственность. Ну кто будет одновременно молиться — и проклинать? Ответ мы находим в толкованиях святых отцов, а именно блаженного Августина — который говорит о том, что адресат проклятий — не конкретные люди, а демоны, тёмные силы, которые побуждают и провоцируют людей на подлость и клевету, на беззаконие и преступления. Именно им-то и адресованы все те «злоключения», о которых столь эмоционально просит Бога Давид!
Мысль, которая в виде афоризма была впоследствии выражена святыми отцами — отделять грешника от греха, — в своей основе уже была обозначена в псалмах. Враг для Давида — это прежде всего «одержимый», ставший лишь инструментом для действия злых бесов. По отношению же к ним — тёмным силам, жаждущим установления своей разрушительной власти, — как раз и совершенно уместны решительные, жёсткие и дерзновенные карательные слова!
Псалом 34. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 34. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 34. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Вступись, Господи, в тяжбу с тяжущимися со мною, побори борющихся со мною;
2 возьми щит и латы и восстань на помощь мне;
3 обнажи меч и прегради путь преследующим меня; скажи душе моей: "Я - спасение твое!"
4 Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей; да обратятся назад и покроются бесчестием умышляющие мне зло;
5 да будут они, как прах пред лицем ветра, и Ангел Господень да прогоняет их;
6 да будет путь их темен и скользок, и Ангел Господень да преследует их,
7 ибо они без вины скрыли для меня яму - сеть свою, без вины выкопали ее для души моей.
8 Да придет на него гибель неожиданная, и сеть его, которую он скрыл для меня, да уловит его самого; да впадет в нее на погибель.
9 А моя душа будет радоваться о Господе, будет веселиться о спасении от Него.
10 Все кости мои скажут: "Господи! кто подобен Тебе, избавляющему слабого от сильного, бедного и нищего от грабителя его?"
11 Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня;
12 воздают мне злом за добро, сиротством душе моей.
13 Я во время болезни их одевался во вретище, изнурял постом душу мою, и молитва моя возвращалась в недро мое.
14 Я поступал, как бы это был друг мой, брат мой; я ходил скорбный, с поникшею головою, как бы оплакивающий мать.
15 А когда я претыкался, они радовались и собирались; собирались ругатели против меня, не знаю за что, поносили и не переставали;
16 с лицемерными насмешниками скрежетали на меня зубами своими.
17 Господи! долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов - одинокую мою.
18 Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя,
19 чтобы не торжествовали надо мною враждующие против меня неправедно, и не перемигивались глазами ненавидящие меня безвинно;
20 ибо не о мире говорят они, но против мирных земли составляют лукавые замыслы;
21 расширяют на меня уста свои; говорят: "хорошо! хорошо! видел глаз наш".
22 Ты видел, Господи, не умолчи; Господи! не удаляйся от меня.
23 Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой!
24 Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой, и да не торжествуют они надо мною;
25 да не говорят в сердце своем: "хорошо! [хорошо!] по душе нашей!" Да не говорят: "мы поглотили его".
26 Да постыдятся и посрамятся все, радующиеся моему несчастью; да облекутся в стыд и позор величающиеся надо мною.
27 Да радуются и веселятся желающие правоты моей и говорят непрестанно: "да возвеличится Господь, желающий мира рабу Своему!"
28 И язык мой будет проповедовать правду Твою и хвалу Твою всякий день.
«Сёстры»
Поделиться
Фото: Tanya Gorelova / Pexels
«Родительский дом — это не стены. Это люди, для которых, несмотря на возраст и седину, ты навсегда останешься ребёнком» — подумала я, увидев приближение Лены через большое окно пустующего кафе. Встречаться по утрам стало нашей любимой традицией. В детстве мы с сестрой многое воспринимали как привычное или должное. Лишь с годами поняли, каким сокровищем обладали. Делить на двоих одну комнату, магнитофон, письменный стол — разве это было не счастье?
Таким подарком для меня была и сама старшая сестра Лена. Помню, как ждала её у окна в детском саду — и сердце замирало от волнения. Зимой она забирала меня на санках, летом — на велосипеде. И всегда с карамелькой в кармане. Мою мечту, пушистого белого щенка, купила тоже она и подарила мне на свою первую зарплату. Её забота — это праздник длиною в жизнь.
Вряд ли наши молодые родители догадывались, как сильно мы будем им признательны. За радость быть сёстрами, за великое призвание быть старшей и бесконечную благодарность быть младшей в семье!
Текст Виктории Каушанской читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
