Поделиться
"Святой Матфей и ангел"
Картина Гвидо Рени
Весеннее утро выдалось погожим, Капернаум был овеян свежестью соленого бриза. Шторм наконец утих, и в порту вокруг торговых судов царила деловая суета. Купцы, щурясь от солнца, устало наблюдали за разгрузкой товаров. Чего здесь только не было – пряности и благовония, золото и драгоценные камни, изделия из кости, мрамора, дерева, шелковые и шерстяные ткани.
Левий Матфей стремительным шагом направлялся в порт, на службу. Ему предстояло получить налоговый сбор с кораблей, пришвартовавшихся в заливе Галилейского моря. Можно было не спешить, но он привык ходить быстро, не глядя по сторонам. Так легче не обращать внимания на злобный шепот и насмешки, летящие в спину.
Левий пытался разобраться в себе. Жалел ли он о том, что купил у римских властей право стать мытарем – собирать налоги для них, оккупантов-язычников? С одной стороны, это давало возможность содержать семью, а с другой обернулось презрением со стороны соотечественников. Левий никогда не злоупотреблял своими возможностями – сверх подати брал лишь минимальный процент, позволяющий прокормиться. Но иудеи не делили мытарей на плохих и хороших. В их глазах это занятие однозначно было презренным и постыдным. Наверное, сограждане были во многом правы – работа на оккупантов, и в самом деле, как ни крути - предательство родины. А может быть, и веры тоже. Но думать так было невыносимо больно.
«Боже, милостив, буди мне, грешному», - Левий Матвей тяжело вздохнул, но горькие мысли не отступали. В чем искать успокоения? Как обрести примирение с Богом, вернуть ту радость, которую в юности черпал он в псалмах праотца Давида? Слезы навернулись на глаза. Матфей закрыл лицо ладонью, словно бы от солнца, чтобы уличные зеваки не заметили его смятения…
И тут произошло неожиданное. «Следуй за мной!», - Матфей услышал голос, в котором звучала та самая радость, которую он утратил с тех пор, как стал служителем римской мытницы. Это был голос Бога. «Счастлив тот, к кому обращен этот призыв», - подумал Матфей. Он обернулся, в радужном сиянии от непросохших слез увидел Иисуса из Назарета и понял, что это его самого зовет учитель, прославившийся в Капернауме совершением чудес. Матфей не стал раздумывать, правильно ли он поступает. Он вздохнул еще раз, но теперь уже легко, полной грудью, и, улыбнувшись простодушно, как ребенок, оставил мытницу и направился вслед за Христом.
Вечером того же дня в доме Левия Матфея был ужин. Иисус сидел во главе стола, не гнушаясь тем, что рядом с ним за столом ели и пили сослуживцы Матфея – всеми презираемые мытари. Когда же ужин закончился, и его участники вышли на улицу, рядом с ними остановились два фарисея. Это были почтенные люди, уважаемые в городе за особую тщательность в исполнении религиозных обрядов и традиций. Обращаясь ко всем и ни к кому, они сетовали, словно бы сокрушаясь:
Первый фарисей:
Как же это ваш Учитель не побрезговал войти в дом мытаря?
Второй фарисей:
Он не только вошел, но и ел за одним столом с грешниками. Так ли должен вести себя человек, посвятивший себя служению Богу?
Первый фарисей:
Мытари сами причислили себя к язычникам, и разделять с ними трапезу – это позор для иудея!
Матфею горько было слышать эти слова. Нет, он не обижался на то, что его самого в очередной раз обличили в грехах – ему, мытарю, было не привыкать к колкостям. Но как они могли упрекать Иисуса? Того, кто сегодня на их глазах исцелил расслабленного, а на днях вернул здоровье слуге римского сотника, и даже, как рассказывали люди, воскресил дочь начальника синагоги, Иаира. А если посмотреть на тех, кто сегодня сидел за одним столом с Иисусом, кого так презирают фарисеи? Да эти мытари посветлели душой за один только сегодняшний вечер рядом с учителем!
Матфей не хотел скандала, напротив –больше всего он желал донести до двух пожилых людей, закосневших во внешнем благочестии, что Иисус – это не просто праведник, не просто пророк. Что его слова – как живая вода, питательная, целебная. А как удивительно Он сам сказал про себя: «Я - Хлеб жизни, сошедший с Небес, и тот, кто Его ест, будет жить вовек». В этой таинственной фразе сквозил величайший смысл, казалось – стоит постигнуть его, и умирать не страшно! Но как донести свою радость, свои чаяния до фарисеев? Матфей не мог найти нужные слова, чтобы возразить обвинителям.
И он вновь услышал голос, так поразивший его утром, ставший родным за сегодняшний день: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Подумайте, что значат слова «Милости хочу, а не жертвы». Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Фарисеи возмущенно воздели руки, сверкнув широкими рукавами своих одежд из дорогой ткани, и поспешно удалились. Матфей же стоял пораженный тем, как Иисус умеет словом исправить любое искажение. Он не только врачует души и тела людей, весь мир рядом с ним исцеляется – восстанавливает свою целостность, присущую ему от создания и утраченную по вине человека. По вине каждого, и самого Матфея тоже. «Боже, милостив буди мне, грешному», - вновь помолился мытарь, теперь уже бывший. Это был уже не тот человек, что утром.
Пройдет совсем немного времени, и Матфей пройдет вслед за Христом путь, который полностью изменит его. Он будет рядом со Спасителем на Тайной Вечере, где постигнет тайну Хлеба жизни – причастится Телу и Крови Христа под видом вина и хлеба. Он погрузится на самое дно отчаяния в страшную пятницу Распятия, и восстанет к жизни, уверившись, что Учитель Воскрес. Вместе с другими апостолами в праздник Пятидесятницы Матфей получит дары Святого Духа, и это поможет ему написать бессмертный рассказ о Христе – одно из четырех Евангелий. Евангельское повествование от Матфея, единственное из всех написано на еврейском языке. Тот, кого соотечественники презирали, как мытаря, в первую очередь именно к ним обратил животворящее слово, полное веры, надежды, любви.
