У нас в гостях был Председатель регионального отделения межрегиональной организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями «Равные возможности», художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II» Андрей Афонин.
Мы говорили о том, как участие людей с особенностями развития в творческих и театральных проектах, помогает им в развиваться и находить радость в жизни.
А. Пичугин
— В студии светлого радио приветствуем вас мы: Алла Митрофанова…
А. Митрофанова
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Здравствуйте! Сегодня вместе с вами и с нами этот «Светлый вечер» в ближайший час проведет Андрей Афонин — председатель регионального отделения общественной организации, которая поддерживает людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями, организация эта называется «Равные возможности». И Андрей Афонин также художественный руководитель и режиссер театра-студии «Круг II» — это интегрированный театр-студия. Мы сейчас по порядку поговорим о том, что такое интегрированный театр, чем занимается конкретно ваш театр. Мы с вами уже встречались в этой студии летом, уже прошло полгода. Те, кто помнят, еще раз послушают, но я думаю, многие не слышали или не помнят о том, чем вы занимаетесь. Расскажите, пожалуйста, что такое организация… Она довольно сложно называется —межрегиональная общественная… Вот по-простому — что за организация «Равные возможности»? Кому она помогает, кого поддерживает в первую очередь?
А. Афонин
— Добрый вечер! Если говорить об организации «Равные возможности», то это действительно межрегиональная организация. То есть в ней участвуют отделения и организации из разных городов России, которые уже более десяти лет занимаются поддержкой самой незащищенной категории людей с инвалидностью — это люди с так называемой ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями. То есть это те люди, для которых невозможно какие-нибудь технические средства реабилитации придумать, как это возможно, например, для людей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. То есть невозможно построить пандус для человека с интеллектуальной недостаточностью — они им ничего не дадут. И собственно, поэтому эта категория людей с инвалидностью — одна из самых незащищенных. И особенно это касается взрослых людей с ментальной инвалидностью, потому что в настоящее время у нас в стране не существует системы сопровождаемого трудоустройства, сопровождаемого проживания таких людей. И такие люди обречены жить либо со своими родителями и ничего не делать, либо, если их родители заканчивают свой жизненный путь, то они, как правило, попадают в психоневрологические интернаты, где тоже продолжают ничего не делать. Таким образом, это существование человека, который не становится человеком в полную силу, так, как он мог бы стать, как он задуман точно не нами с вами, а кем-то бо́льшим, кто дал жизнь этому человеку. И наша задача, задача нашей организации — попытаться помочь этому человеку максимально реализовать свой человеческий потенциал.
А. Митрофанова
— Андрей, а как он мог бы этот потенциал реализовать? Чем он мог бы заниматься, если у него все те ограничения, о которых вы выше сказали.
А. Афонин
— Хороший вопрос, Алла. Он как раз связан с тем, что мы очень мало… Мы — я имею в виду обывателей в хорошем смысле слова, которые не связаны с этой темой. Потому что кажется, что если человек не может выучить таблицу умножения, то он вроде бы и не человек уже. Это вопрос очень серьезный, причем в том числе вопрос и богословский. Богословие тоже очень много поставило на карту…
А. Пичугин
— Понятие человека.
А. Афонин
— Нет, понятие интеллекта у человека. Самое высокое в богословии — это интеллект. И тем самым, на мой взгляд, это вызов современному богословию в том числе — это вопрос о том, что если у человека интеллект не самое высокое и не самое сильное его качество, то что тогда — он не человек уже, или что? И это очень серьезный вопрос на самом деле для богословия. Но, к сожалению, им не очень много, насколько я знаю, занимаются именно в этом аспекте — аспекте прикладном. Потому что, как правило, в Православной Церкви принято благотворительствовать с точки зрения оказывать какую-то поддержку материальную, физическую и т.д. Но так, собственно, поступает и система соцзащиты нашего государства: она оказывает материальную поддержку. Но, на мой взгляд, тем самым не решается основная проблема человека с ментальной инвалидностью — его самореализация. Чем он может заниматься? Да чем угодно! Там, где ему будет организована специальная система поддерживающего трудоустройства. Мы не знаем, чем бы мог заниматься такой человек до тех пор, пока мы не начнем с ним работать в этом направлении и создавать именно систему поддержки его трудоустройства, например. Потому что проблема этого человека не в том, что он какой-то не такой, чего-то не умеет, например, — не в этом дело. Дело в том, что он никому не нужен. И дело в том, что он неконкурентоспособен в современной среде — достаточно активной, агрессивной социальной среде, в которой нужно расталкивать локтями друг друга и стремиться к результату. Человек с интеллектуальной недостаточностью, как правило, неконкурентоспособный в этой среде. Но это не значит, что он ничего не может. И это не значит, что он не человек. И в этом смысле наш театр-студия, который является частью московского отделения «Равных возможностей» (наш театр в этом году как раз празднует 20 лет), вот мы пытаемся создать одну из возможностей для такого человека. А именно: создание среды, в которой этот человек мог бы заниматься различными видами творчества. И продукт его творчества становится рано или поздно произведением искусства. Не всякое творчество становится произведением искусства. Но поскольку мы обучаем наших ребят профессионально работать в сфере театра, в сфере художественных различных направлений творческой деятельности, то рано или поздно человек научается определенным навыкам ремесла. Но дальше он, как настоящий художник, предлагает свое содержание тем или иным направлениям своей творческой деятельности. Например, в нашем театре было несколько спектаклей, которые мы ставили по текстам людей с особенностями развития. Или же актерское мастерство таково, что человек с особенностями развития, в данном случае неважно, что он с особенностями — важно то, что он играет так, как никто не может играть. Это наше кредо, кредо нашего театра — что мы не показываем, что человек с инвалидностью тоже что-то умеет, а именно то, что он может что-то такое, чего не может никто другой.
А. Митрофанова
— То есть вы именно его раскрываете в той ипостаси (я прошу прощения за этот термин), в которой он максимально мог бы проявиться как индивидуальность, личность и т.д.
А. Афонин
— Совершенно верно. Мы, с одной стороны, говорим о том, что мы находимся в русле театра антропологического, который помогает человеку развиваться. То есть это не просто театр, который создан для того, чтобы тешить свое честолюбие и показывать что-то на сцене. Это театр, в котором человек постоянно развивается. Почему, собственно, театр для нас так важен? Потому что, с одной стороны, это такой институт рефлексии, то есть когда человек понимает себя лучше через другого человека. А с другой стороны, в театре человек в целостности востребован — со всеми его чувствами, мыслями, телом, со всеми его возможностями. И это очень богатый потенциал для развития человека. И поэтому мы, собственно, и занимаемся театром. И еще один аспект, который очень важен — это воздействие театра на общество. Когда к нам приходят зрители, которые вообще не были знакомы с нашим творчеством, которые преодолели свой страх перед инклюзивным театром, или перед особым театром, как мы себя называем, то есть театром, где актеры с особенностями развития, то, как правило, зритель поражается именно уровнем постановки, тем смыслом, которая несет постановка, а не тем, что на сцене играют люди с инвалидностью. Это неважно, что люди с особенностями. Мы не показываем, что бедного, несчастного инвалида нужно пожалеть. Мы, наоборот, говорим: вот, смотрите, как прекрасно играет этот актер — неважно, что у него интеллектуальная недостаточность, проблемы опорно-двигательного аппарата и т.д. Это дает определенный дополнительный эстетический эффект: наши актеры действительно самобытны, они очень интересны, очень красивы, но очень нестандартны. И это как раз, что очень важно в искусстве — поиск нового, поиск совершенно другого тела, другого сознания, другой эмоции. И наши актеры это дают.
А. Митрофанова
— Я абсолютно с вами согласна. Если в чем-то Господь Бог недодал, то в другом компенсировал — это такой закон сохранения энергии в природе. Мне бы хотелось сейчас, если позволите, вернуться к размышлениям о том, насколько важен интеллект с точки зрения богословия. Я не богослов, мне до богословия дальше, чем до Луны, дальше, чем до Солнца. Но по моим исключительно личным ощущениям, именно в христианстве (не берусь сейчас о других конфессиях говорить) размер души (простите, что так материально выражаюсь) и сердечная мышца — они не менее, а то и более важны, чем интеллект. Может быть, это не всегда чувствуется и ощущается, но это ведь главный орган, через который мы Бога познаем. И мне кажется, что это какой-то очень важный прорыв своего рода, который есть в этой системе координат. Но дело даже не в этом. Мне бы хотелось у вас спросить о ваших зрителях: кто к вам приходит? И могут ли, способны ли, готовы ли люди, которые у вас оказываются в зрительном зале, слышать и видеть во всей полноте ту красоту, которую вы транслируете с помощью ваших актеров, через них со сцены — ту красоту внутреннего мира, которая есть внутри у них? Как это воспринимается, по вашим ощущениям?
А. Афонин
— Для наших зрителей, которые никогда нас не видели, трудно сделать первый шаг, то есть трудно заставить себя прийти на наш спектакль. Когда они приходят, дальше они, как правило, ходят на все последующие, потому что они видят именно интересное произведение искусства, а не инвалида на сцене. Я говорю о том, что мы никоим образом не взываем к жалости зрителя — мы делаем очень интересные и современные постановки современного театра. Не случайно в 2014-м году мы получили «Золотую маску» именно в номинации «Эксперимент», и этот эксперимент мы продолжаем и далее. И в этом смысле это просто интересное произведение искусства. У нас в театре сейчас работают несколько режиссеров, которые ставят очень разные спектакли. И это тоже интересно, потому что ходят не только на одного режиссера, а есть разные спектакли, на которые мы приглашаем — они бывают детские, бывают взрослые, бывают молодежные, бывают для всей семьи. Это как в обычном театре.
А. Пичугин
— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Андрей Афонин — председатель регионального отделения организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью «Равные возможности», и художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II». Раз мы заговорили о спектаклях, давайте сразу проанонсируем — в ближайшее время у вас будет несколько спектаклей. Расскажите, во-первых, где их можно посмотреть, и во-вторых, какие даты и как можно приобрести билеты.
А. Афонин
— У нас есть сайт нашего театра-студии «Круг II» — www.kroog2.ru, и есть сайт организации «Равные возможности» в Москве — www.rvmos.com. В ближайшее время у нас спектакли 30 ноября и 27 декабря в музее «Царицыно».
А. Пичугин
— «Атриум Хлебного дома» называется эта площадка.
А. Афонин
— Там не «Атриум Хлебного дома», а «Баженовский зал» — там будет спектакль «Волшебный мир Нарнии». Это спектакль для детей, для всей семьи по сказке Клайва Льюиса «Лев, колдунья и платяной шкаф». Это очень красивое, красочное представление, которые мы поставили под Новый год. Это альтернатива елкам в каком-то смысле, потому что это другой смысл, другой смысл спектакля, и в то же время это про какие-то другие очень важные ценности. Затем, у нас в ноябре прошла премьера нового спектакля «Школа навыворот» — это тоже спектакль для всей семьи. Это клоунский спектакль, мы его сделали вместе с профессиональным клоуном, который играет в том числе в «Снежном шоу» Славы Полунина — это Андрей Климак, мы вместе с ним поставили этот спектакль. Это такой веселый спектакль про школу, как мы ее помним, как мы ее, может быть, воображаем. И про то, как эта школа отражается в нашей реальной жизни — так как все мы вышли из школы. Этот спектакль мы в середине декабря играем, можно посмотреть информацию на сайте www.kroog2.ru.
А. Пичугин
— А я смотрю, у вас хорошие площадки — это и театр Джигарханяна, в Петербурге это Большой драматический театр имени Товстоногова.
А. Афонин
— Да, мы всегда стараемся находить партнеров. Все театры наши партнеры в том смысле, что они не берут с нас аренду — мы делаем партнерский проект, где делим выручку пополам. И это очень важно для такого театра, как наш — важна поддержка от государственных театров, потому что у нас нет своего театрального помещения. У нас есть помещение, которое мы арендуем, где мы занимаемся ежедневно и репетируем. А играем мы на профессиональных сценах, или, как в случае с «Царицыно», в зале музея. Также у нас в декабре будут и «Суфийские мотивы», и «Забытые сказки» — это наши спектакли, которые уже выпустились полгода назад. «Забытые сказки» мы год назад выпускали в Культурном центре «Хитровка». Это чудесный совершенно спектакль, где мы рассказываем русские народные сказки. Те самые, из сборника Афанасьева, которые сейчас, к сожалению, очень редко можно услышать в таком натуральном виде, что называется, — как настоящая русская культура, которая идет из древности, которая нам сообщает что-то такое, чего никакие современные сказки, никакие современные фильмы или мультфильмы не могут нам сообщить — ту глубину какого-то душевного и духовного прозрения человека, и воспитания человека, которую сообщают нам сказки. Вот такой спектакль мы поставили год назад и целый год играем его в Культурном центре «Хитровка». И надеемся, что будем продолжать его еще играть.
А. Пичугин
— Может быть, я что-то не понимаю, у меня не получается, или это на сайте ошибка: я нажимаю «купить билет» — мне же надо рассказать слушателям, как билет приобрести. А ничего не происходит.
А. Афонин
— Я технически не очень хорошо понимаю, но можно билеты купить через Тикетленд www.ticketland.ru, или через Таймпад welcome.timepad.ru, или на сайте тех театров, тех площадок, на которых мы играем.
А. Пичугин
— То есть у вас на сайте www.kroog2.ru можно отследить, когда будет спектакль, а потом уже можно найти в интернете, как купить билет.
А. Афонин
— Да.
А. Пичугин
— Мне очень интересно: вы в начале программы сказали, что у вас среди авторов пьес, спектаклей есть люди с особенностями развития. Я недавно, несколько недель назад наткнулся на удивительный проект — я не знал, что такой существует — это сетевая радиостанция «Зазеркалье», которую делают люди с умственными особенностями…
А. Афонин
— Нет, там не с умственными особенностями, там люди с психиатрическими проблемами, с психиатрическим опытом.
А. Пичугин
— Но это совершенно замечательная программа, которую они делают для всеобщего обозрения, и выкладывают, как нормальная, зрелая сетевая радиостанция. Поэтому мне очень интересно про ваших авторов — кто эти люди?
А. Афонин
— У нас было несколько таких спектаклей, их 5 уже, где используются тексты ребят с особенностями. Первый наш спектакль, программный, это был спектакль «Нарцисс и Кристофер», который мы поставили по текстам Алексея Федотова, он был актером нашего театра. Это был человек с расстройством аутистического спектра, с ранним детским аутизмом (в старой терминологии). Это был первый наш спектакль, в котором мы использовали тексты человека с особенностями. Дальше был спектакль «Отдаленная близость», который получил «Золотую маску» — там мы подобрали тексты 9 авторов с самыми разными особенностями развития: и с психиатрическим опытом, и с синдромом Дауна, с аутизмом. Это были люди, которых мы не знали — то есть это были просто тексты, которые мы нашли в интернете, или же в сборниках Алексеевской больницы, или просто нам приносили тексты наши друзья и знакомые. Дальше был спектакль «Кристофер и отец» — тоже с текстами Алексея Федотова и других наших актеров. И дальше был интересный проект «BioFiction» — год назад мы его поставили в Центре Мейерхольда, и в Большом драматическом театре показывали в Петербурге, и в Псковском академическом театре драмы имени Пушкина. В этом проекте была такая мультикультурная группа — были актеры нашего театра и актеры театра TXIKWA из Берлина. Они рассказывали и реальные, и вымышленные случаи из своей биографии — это была такая перемешанная история, где было непонятно — где правда, где ложь. На самом деле, иногда вымышленные истории рассказывают о человеке гораздо больше, чем факты его биографии. Поэтому спектакль назывался «BioFiction», то есть биография, и Fiction — как сказка, где не понятно, где правда, а где ложь. Это был очень интересный проект, мы долго его делали, при поддержке Гете-Института в Москве, там было много партнеров. Это была такая очень интересная история. А полгода назад режиссер Наргиз Абдуллаева, один из наших режиссеров и педагогов, и актрис, она поставила спектакль «Суфийские мотивы», где тоже использовала тексты своих актеров в сочетании с размышлениями древних суфийских авторов и своих собственных. То есть это всегда такой культурный диалог между человеком с особенностями и различными культурными текстами. Например, в спектакле «Кристофер и отец» у нас было множество текстов классиков и литературы, и драматургии, начиная от Эсхила и Софокла, и заканчивая Гарсиа Лоркой.
А. Митрофанова
— Я вас слушаю, и я вами восхищаюсь. Вы не просто работаете с людьми, которые, наверное, для нашего обывательского и стандартного представления о том, что такое нормально и не нормально, наверное, не самые простые в общении. Но вы еще и литературный материал выбираете такой, настолько сложный и богатый на смыслы, что его поднять, попытаться уложить в собственной голове и потом еще передать зрителю через актеров, с которыми еще тоже нужно иметь некие навыки работы — это просто подвиг. Спасибо вам огромное, что вы это делаете. Вам, как режиссеру, что это дает? Какая пища для ума возникает в процессе работы с вашими актерами, с этим литературным материалом, который тоже зачастую написан людьми с некоторыми особенностями. Что на выходе? Когда вы видите уже результат состоявшийся этого действа — что вы чувствуете?
А. Афонин
— Когда всё получается, то я чувствую, что мы не зря работаем. (Смеется.) Конечно, мы работаем вопреки всем и всему… У нас в этом смысле нет никаких средств специальных — то есть у нас нет госдотаций. Гранты есть, но нет постоянной помощи финансовой ни от кого, кроме как от родителей ребят, которые у нас занимаются. Что я чувствую? Я чувствую красоту, когда я вижу, как спустя много-много лет работы выходит актер… Например, в спектакле «Забытые сказки» играют и профессиональные актеры, и играет наш актер Александр Довгань — он выходит на сцену и рассказывает сказку о Фоме Беренникове. И это шедевр! Это лучшее, если можно так сказать (конечно, это не спортивное соревнование), но по воздействию на зрителя это лучшее… Это одна из самых веселых и пронзительных таких сказок, которая… При этом все остальные актеры играют прекрасно, и профессиональные актеры играют прекрасно. Но Александр это делает так, как никто не может кроме него сделать. Спектакль идет час пятьдесят, а он рассказывает где-то во второй трети спектакля. И здесь, как правило, всегда аплодисменты бывают в зале, и у меня наворачиваются слезы, потому что это действительно прекрасно! И я знаю, какой трудный путь он прошел для того, чтобы играть так, как сейчас. Мне кажется, что до тех пор, пока такие вещи происходят у нас, я считаю, что мы будем продолжать стараться выжить, потому что в этом есть смысл. Потому что для нас всегда важен смысл. И смысл наших спектаклей — как вы правильно заметили, что мы берем очень сложные, интересные и серьезные литературные произведения — потому что мы говорим о серьезных вещах. Даже если мы делаем детские спектакли, это все равно какие-то базовые вещи, которые касаются любого человека? Почему? Да потому что именно там мы все равны, там нету инвалидов — понимаете, в искусстве нет инвалидов. То есть либо есть искусство, либо его нет. Поэтому мы берем те основы, которые нас всех объединяют, что есть у каждого. Мы стараемся именно обращаться к сути человеческого существования, к сути человеческого сознания. И это не имеет отношения к уровню развития интеллекта, или к тому, может ли человек самостоятельно ходить, или какой у него костный скелет, такой или сякой. Не в этом дело — дело в том, что он человек. И потому, что он — человек, все призваны творить. И все творят на самом деле. В личном творчестве человек вообще никогда не инвалид, потому что это его личное творчество. Другое дело — как научить это личное творчество использовать (в хорошем смысле этого слова) для того чтобы делать произведения искусства — вот это отдельное искусство. И в этом смысле мы уже имеем определенный опыт и определенный метод. И, собственно, это я попытался описать в книжке, которая вышла в октябре этого года — книжка «Особый театр» как жизненный путь».
А. Пичугин
— Мы продолжим, и про книжку тоже поговорим буквально через минуту. Напомним, что Андрей Афонин — председатель регионального отделения организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью «Равные возможности», и художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II». В студии светлого радио Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. И через минуту мы вернемся, никуда не уходите.
А. Митрофанова
— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Алексей Пичугин и я, Алла Митрофанова. Напомню, что в гостях у нас Андрей Афонин — председатель регионального отделения общественной организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями, организация называется «Равные возможности». И Андрей также художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II». Мы говорим о деятельности этой студии, о потрясающих спектаклях, которые там ставятся, и вообще о том, что такое сегодня равные возможности. Андрей, вы упомянули уже вашу книгу, которая называется «Особый театр» как жизненный путь». Это ваш жизненный путь. Но не только ваш, но и ваших актеров. Что дает им, с вашей точки зрения, — поскольку вы здесь сейчас в нашей студии, в следующий раз приходите с актерами, чтобы они нам тоже рассказали — что дает вам, или им, с вашей точки зрения, эта стезя театральная? Что они получают, когда они на сцене? Чем вы им можете помочь? Чем они могут помочь тем людям, которые в зале сидят зрительном?
А. Афонин
— Если начинать с книжки «Особый театр» как жизненный путь» — это действительно жизненный путь, но не меня лично, а нашего театра-студии. Потому что я всегда говорю о том, что ни я не могу поставить те спектакли, которые мы поставили в театре без актеров наших, ни они бы не могли без нас поставить эти спектакли. То есть в этом смысле у нас взаимовыгодное сотрудничество. Почему «жизненный путь»? Потому что мы очень глубоко задеты друг другом, потому что со многими актерами мы живем уже фактически многие годы. Живем в том смысле, что ребята приходят к нам по пять раз в неделю по 5-6 часов в день, мы ездим с ними в лагеря, мы ездим на гастроли и т.д. То есть мы очень хорошо знаем ситуацию каждого конкретного человека, ситуацию его в семье. В этом смысле — это жизнь. И поэтому — театр, который вырастает из этой жизни, а жизнь меняется благодаря театру. Что дают актеры своими спектаклями зрителю? Зависит от спектакля. Я помню, как мы обсуждали со зрителями спектакль «Отдаленная близость». В этом спектакле были дневниковые записи человека с синдромом Дауна, который просто писал то, что он видит. Он живет в деревне, и он пишет эти тексты сам для себя — он не предполагал, что они будут где-то, а уж тем более на сцене сыграны. Тексты такие: «Моя мама сидит у пруда. У нас созрели красные помидоры. Пошел дождь, дядя Юра не приехал косить мокрую траву. На небе горит красная Луна». И зрители после спектакля говорили: «Да мы тут, в Москве, уже забыли про то, что красная Луна бывает, и про то, насколько бывает проста, и при этом наполнена эмоционально жизнь с природой…»
А. Пичугин
— Это же здорово! Мы так хорошо помним из детства книжки Носова — не про Незнайку, а «Мишкину кашу»… Там же очень много как раз таких отправных точек — именно от сельской природы, близкой к городу. И мы не воспринимали никогда это… Знаменитый писатель Носов — и мы никогда не думали о том, что так же может написать человек с другими возможностями. А разницы никакой, на самом деле.
А. Афонин
— Конечно. И в этом смысле есть очень красивые какие-то вещи, о которых мы не подозреваем, потому что мы их не знаем. Собственно, одна из главных проблем неприятия человека с особенностями, как и любого другого, это незнание — страх от незнания. Как только мы начинаем с ним взаимодействовать, с ним встречаться, лучше понимать друг друга, у нас страх уходит на другой план. Мы просто начинаем с другим человеком дружить, общаться, делать совместно какое-то дело и двигаться по жизни. Вот, собственно, почему у нас театр как жизненный путь. И я приглашаю всех присоединиться к нашему жизненному пути.
А. Пичугин
— Самое время, давайте еще раз напомним, как это сделать.
А. Афонин
— Во-первых, приходите на наши спектакли.
А. Пичугин
— Ближайший?
А. Афонин
— Ближайший спектакль 30 ноября — «Волшебный мир Нарнии», режиссер Яна Савченко, в музее «Царицыно»…
А. Митрофанова
— Вместе с детьми можно?
А. Афонин
— Да, можно вместе с детьми.
А. Пичугин
— И под Новый год, 27 декабря…
А. Афонин
— Да, под Новый год опять же этот спектакль 27 числа. Остальные спектакли смотрите на сайте www.kroog2.ru и «Равные возможности» www.rvmos.com. И конечно, как я уже говорил, у нас достаточно трудная история с финансированием нашей деятельности. Почему трудная? Потому что мы занимаемся регулярно со взрослыми людьми с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями, то есть пять дней в неделю они приходят к нам по 5-6 часов в день, как на работу. А на это денег нет, потому что нет государственной системы такого сопровождаемого трудоустройства. Очень часто говорят, что есть реабилитационные центры государственные, бесплатные. Да, конечно, есть. Но вопрос-то в том, что реабилитационный центр предполагает, что есть некое фиксированное время, когда человек получил реабилитацию — за месяц, полтора, А дальше ты уже реабилитированный, и живи своей жизнью. Вот проблема заключается в том, что свою жизнь человеку с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями невозможно выстроить без поддержки. Вот что нужно создавать! Нужно создавать системное сопровождаемое трудоустройство, сопровождаемое проживание, где бы люди могли чувствовать себя людьми, а не инвалидами. И эти системы сопровождения должны быть на протяжении всей жизни человека, а не просто реабилитационный цикл на месяц, и всё.
А. Пичугин
— Я буквально на днях увидел в интернете рассказ про проект, он реализуется в Нидерландах. Мне кажется, такого при нашей жизни у нас не будет. А вдруг будет? Там люди со старческими отклонениями, с деменцией, живут в отдельном поселке, где им предоставлены все условия жизни. Пока вы рассказывали, я вспомнил это, как положительный пример того, как подобные проекты развиваются за рубежом. Люди живут в поселке — он, естественно, закрытый. Но они этого не понимают, потому что их окружают специалисты, которые все время за ними наблюдают. Специалисты — это и кассир в магазине, это и врачи, это и домработники, работники соцсферы. Но люди не понимают, что это врачи. Они живут в своем собственном поселке, занимаются своими делами. И для каждого восстановлена обстановка того времени, в котором у него начались отклонения, какие-то проблемы с памятью — для кого-то это 60-е годы, для кого-то начало двухтысячных. Но все живут вместе. И самое главное, что люди абсолютно интегрированы в обыкновенную среду. Понятно, что это сделано искусственно, но насколько это всё сделано с любовью. А у нас — ПНД. Все равно ПНД.
А. Афонин
— Это отдельная тема. Может быть, для следующей передачи. На мой взгляд, та система психоневрологических интернатов, которая у нас сейчас существует в России, несмотря на все проблемы, связанные с этой системой, тем не менее держит очень многих людей просто в ситуации жизни. Потому что если их выкинуть на улицу, то их жизнь, скорее всего, закончится очень быстро. Но я говорю о том, что нужно всю систему менять нашей жизни. Не то, что «есть интернаты, они плохие», давайте с ними бороться. Да не в этом дело…
А. Пичугин
— Не надо бороться с интернатами, альтернативу надо создавать.
А. Афонин
— Да. Нужно самим что-то сделать для того, чтобы мы могли принять людей с особенностями в нашу жизнь — для того, чтобы они смогли жить в соседнем подъезде, например. Одним из членов нашей организации является Центр лечебной педагогики и дифференцированного обучения во Пскове — там куплены 2 квартиры на средства города и родителей. И в этих двух квартирах в многоквартирном доме ребята живут в обычной среде. Их поддерживает социальная служба. Но тем не менее они живут в обычной среде — ходят в свои мастерские и т.д. То есть у нас есть островки, которые в нашей стране уже появились, но их очень мало по сравнению с величиной нашей страны. И, к сожалению, очень мало людей понимают, что именно это и является системой социальной поддержки, и должно быть системой социальной поддержки, а не просто откупиться деньгами — дали инвалиду пенсию, и забыли про него. Надо именно создать условия для его самореализации. Мы в нашей организации занимаемся тем, чем мало кто занимается. У нас поэтому нет государственного финансирования, потому что это было бы дорогостояще, если бы оно было государственным. Хотя, с другой стороны, может быть, и наоборот, в чем-то и выиграло бы государство, потому что средства тратились бы целево и на то, что чтобы люди приносили пользу обществу, а не были бы инвалидами на периферии. Но тем не менее для нас очень важна поддержка, в том числе и финансовая, и мы пытаемся разными способами ее привлечь, в частности, мы сейчас открыли короткий смс-номер.
А. Пичугин
— Давайте сейчас назовем его.
А. Афонин
— Если у вас появится желание поддержать нашу деятельность, то с любого номера любого оператора можно отправить на номер 3434 смс: слово «равные» и сумму платежа, которую вы готовы были бы пожертвовать…
А. Пичугин
— Через пробел?
А. Митрофанова
— Сейчас повторим еще раз: 3434, в сообщении: слово «равные», пробел, и любая сумма.
А. Пичугин
— Помимо короткого номера, есть еще какие-то способы вас поддержать, вам помочь?
А. Афонин
— У нас и на сайте есть какие-то способы финансовой поддержки. Но есть не только финансовая поддержка, есть поддержка и со стороны волонтеров. Сейчас приходит очень много молодых людей — и студентов, и друзей тех студентов, которые к нам ходят. Им просто очень интересно заниматься творчеством и очень интересно общаться с нашими ребятами. Но иногда нам нужна прицельная поддержка, например: человек, который не может по городу передвигаться самостоятельно, а может передвигаться только со своей мамой, а мама, например, находится сама в ситуации инвалидности, — то здесь нужно сопровождение человека от дома до занятий и обратно домой. К сожалению, такой службы еще не существует, на нее нет средств. И человек физически не может попадать к нам на занятия, потому что некому его привезти. И здесь нужны волонтеры.
А. Пичугин
— Здесь нужны волонтеры с автомобилями…
А. Афонин
— Даже не на автомобиле, а просто на городском транспорте. То есть просто физически сопровождать, потому что человек сам не привык перемещаться по городу.
А. Пичугин
— Давайте напомним, что Андрей Афонин — председатель регионального отделения общественной организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями «Равные возможности», и художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II» в «Светлом вечере» сегодня.
А. Митрофанова
— Андрей, вы рассказываете, а я вспоминаю один из моих любимых фильмов, который называется «Человек дождя», где Дастин Хоффман и Том Круз играют двух очень близких друг другу людей. Но то, что они близки, тот человек, которого играет Том Круз, без отклонений, вписывающийся, так сказать, во все стандартные представления о том, что есть норма, он этого не понимает. И он только со временем, вглядываясь, когда ему сама жизнь дает такую возможность, когда создаются такие обстоятельства, чтобы вглядеться в человека, который рядом с ним (его играет Дастин Хоффман), он понимает, что этот человек ему его самого гораздо более серьезно и глубоко раскрывает, чем он мог себе это представить. Когда я слушаю вас — вы рассказываете о ваших спектаклях, о том, что делают ваши актеры, или авторы текстов. Тот текст, который вы приводили — совершенно потрясающий. У меня ощущение, что зрители на ваших спектаклях испытывают примерно то же самое. То есть это как возможность увидеть собственную жизнь, мир, в котором мы живем, с какой-то более фундаментальной и глубокой стороны, чем мы привыкли, находясь в режиме какого-то тараканьего бега, или чего-то еще, или бега по кругу — как угодно это можно называть. Но люди, с которыми вы работаете, и тексты, которые они создают — они этот мир видят как-то иначе. Они концентрируются на чем-то более важном — на каких-то других смыслах, что ли. Может быть, я не права? Вы меня тогда поправьте.
А. Афонин
— Я бы не стал говорить, что на более или менее важном — именно на другом. Когда мы говорим об искусстве — в искусстве всегда же важен этот иной взгляд на мир. Нужно как-то иначе посмотреть на мир, чтобы увидеть его другими глазами. И в этом смысле человек с особенностями как раз и позволяет нам увидеть мир другими глазами. И соответственно, этим обогащает нас, то есть мы можем через него что-то такое увидеть, что мы бы без него не увидели. И тем самым этот человек с особенностями становится нам очень важным и близким, потому что он рассказывает нам эту тайну о человеке. Собственно, как и вообще театр, на мой взгляд, он всегда задает этот вопрос. Это бесконечный вопрос, тайна о человеке: что есть человек? И он исследует этот вопрос. Человек с особенностями — это один из ответов. Это не значит, что только так можно, и это не значит, что только он такой весь из себя прекрасный, и лучше, чем все остальные. Нет. Это, прежде всего, человек — человек со всем комплексом проблем, особенностей, и особых особенностей. Но он, действительно, когда становится способным выражать себя в мире, он вдруг приоткрывает нам какую-то новую тайну о человеке. Когда мы начинали с нашим слабослышащим актером учить его петь, мне говорили: «Да зачем? Так не бывает, так не нужно делать. Они же поют жестовые песни».
А. Пичугин
— Да, в Театре мимики и жеста это активно в свое время продвигалось, и показывали спектакли.
А. Афонин
— Да, есть жестовое пение. А мы решили, что… Мы же видим, что у человека внутри музыка живет, и он ее поет…
А. Митрофанова
— Вы так просто об этом говорите: «Мы же видим, что у человека внутри музыка». Это же как нужно в него вглядеться!
А. Афонин
— А без этого никак нельзя работать с такими людьми, если ты не вглядываешься в него. И он хочет петь — петь своим голосом. И мы стали развивать его голос.
А. Митрофанова
— Получилось?
А. Афонин
— Он поет так, как никто не поет — слезы текут градом. И это не потому, что это глухой поет, а потому, что он поет всем своим существом! И он поет так нежно, что просто обалдеть. Вот вы спрашивали — какой смысл? Вот для меня это всегда радость — когда так удается. Тогда понятно, все наши годы трудностей, которые мы все время преодолеваем, они не зря. Потому что всё остальное — оно преходящее, а это… И это тоже преходящее, но оно какого-то другого качества — другая ценность вот этого настоящего, чистого творчества.
А. Митрофанова
— Какие вы удивительные вещи говорите. То есть он в этот момент на сцене не то что выполняет свою работу — нет, он в этот момент творит.
А. Афонин
— Да, конечно, он творит. У нас в спектаклях очень много таких моментов, когда возможна импровизация: есть каркас, а внутри него возможна импровизация. И вот когда ребята научаются импровизировать, у них это получается хорошо — тогда возникает момент истины.
А. Митрофанова
— Удивительно.
А. Пичугин
— У нас уже немного времени остается. Давайте еще раз слушателям напомним о том, где можно в ближайшее время посмотреть ваши спектакли и как вас можно поддержать. Ближайший спектакль 30 ноября.
А. Афонин
— Да, 30 ноября «Волшебный мир Нарнии», и 27 декабря он же в «Баженовском зале» музея-заповедника «Царицыно». И в декабре еще смотрите на сайте www.kroog2.ru — «Школа навыворот», «Забытые сказки», «Суфийские мотивы» — спектакли, которые у нас регулярно идут на разных площадках.
А. Пичугин
— Чтобы вас поддержать, есть короткий номер 3434 — в сообщении нужно написать слово «равные», и через пробел сумму, которой мы можете помочь проекту. Спасибо вам большое, что пришли. Алла права — в следующий раз приходите с кем-нибудь из ваших актеров.
А. Афонин
— Приглашайте, обязательно придем.
А. Пичугин
— Напомним, что Андрей Афонин — председатель регионального отделения организации в поддержку людей с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями «Равные возможности», и художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии «Круг II» был гостем программы «Светлый вечер». Алла Митрофанова…
А. Митрофанова
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Всего хорошего! До встречи, будьте здоровы!
А. Митрофанова
— До свидания!
А. Афонин
— Всего доброго!
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.