Алексей Варламов признался в одном из интервью, что мечтает создать произведение, подобное знаменитому роману Маркеса «Сто лет одиночества». Такое желание вовсе не отрицает самобытности Варламова как писателя: на счету у него масса публикаций в толстых литературных журналах и несколько изданных книг. Один из его последних сборников под названием «Стороны света» продемонстрировал широкому читателю удивительную, не хуже чем у Маркеса, способность писателя проникать в самые глубокие слои человеческой души, тонко переживать все, что там происходит, и столь же тонко переносить эти переживания на бумагу.
В книгу вошли несколько повестей, написанных автором в разные годы. Повесть вообще любимый жанр Варламова. Он считает, что в ее лаконичные, но в то же время не столь узкие, как в жанре рассказа, рамки, можно при желании вместить целую человеческую жизнь. Причем, для этого совершенно не обязательно соблюдать строгую хронологию. Гораздо сложнее написать о жизни человека, выразив ее сущность в неуловимом: промелькнувшей мысли, случайном вздохе, взгляде на закат или пламя горящего костра. Алексей Варламов в своих «Сторонах света» не вешает на героев ярлыки: плохой, хороший. Он вообще не дает характеристик, но пишет так, что читатель все чувствует сам. Поэтому и взлетевший по карьерной лестнице студент-лингвист Артём из повести «Здравствуй, князь!», который вытеснил с кафедры своего любимого педагога - не в буквальном смысле, так сложились обстоятельства! – не попадает автоматически в число отрицательных героев. Он всего лишь «воспользовался шансом», и сам от этого страдает, его даже по-своему жаль. Однако когда судьба снова предлагает ему «воспользоваться шансом», на сей раз гораздо более серьезным, и сводит лицом к лицу с сыном, о существовании которого Артем и не догадывался, он оказывается неспособным принять подобающим образом такой дар.
Конфликт с самим собой испытывает и Макаров, герой повести «Теплые острова в холодном море». Он вместе с сыном и двоюродным братом приехал на Соловки, чтобы, как ему самому казалось, понять что-то важное, побыв вдали от цивилизации, наедине с первозданной северной природой. Но уже через пару дней Макаров отчаянно рвется домой, одновременно и упрекая себя в малодушии, и понимая, что все-таки самое важное осталось у него именно там: жена, ждущая второго ребенка.
Читая книгу, легко ощущаешь себя на его месте, да и вообще, на месте любого из ее героев. Потому что похожие мысли и переживания случались и в нашей жизни. Поэтому и понять их поступки нам куда проще, чем замысловатые причуды персонажей Маркеса. И даже хорошо, что «Стороны света» Алексея Варламова совсем на них не похожи.
Псалом 130. Богослужебные чтения

Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА священник Стефан Домусчи. Читая Библию, складывая слова в предложения, а предложения в тексты, современный человек обычно думает, что всё более-менее понимает. Однако внимательный читатель Священного Писания знает, что сколько бы ни было важно понимание отдельных слов, есть вещь не менее важная и она касается самого библейского мировоззрения, которое для многих, даже читающих библейские тексты, остаётся сегодня загадкой. Очень ёмко и вместе с тем глубоко это мировоззрение раскрывается в 130-м псалме, который согласно уставу, может читаться сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Псалом 130.
Песнь восхождения. Давида.
1 Господи! не надмевалось сердце моё и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое.
2 Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди.
3 Да уповает Израиль на Господа отныне и вовек.
Многие из тех, кто начинал читать Евангелие от Матфея, не выдерживали перечисления имён, с которого начинается текст и просто откладывали его в сторону. Кто такие Авраам, Исаак и Иаков, человек европейской культуры может быть ещё и помнит, но кто такие Вооз, Салмон, Озия и другие... понять бывает трудно, даже обратившись к библейской энциклопедии. Но эта сложность на самом деле не самая серьёзная, потому что, как во всякой большой истории, в Ветхом Завете огромное число героев и событий, и их взаимосвязи бывает трудно запомнить. С таким подходом можно посчитать сложным мир любого крупного литературного произведения, в котором будут и архаизмы, и несостыковки, и даже, возможно, разные описания одного и того же события, внешне противоречащие друг другу. Однако на самом деле гораздо сложнее для человека всегда было и остаётся соблюдение библейских заповедей, ведь против них бывает настроен не только сомневающийся разум, против них бунтуют чувства, восстаёт тело. Причём, если в древности люди были религиозны и при всех ошибках язычества знали, что над ними есть высшие силы, от которых в итоге зависит их жизнь, сегодня именно об этом люди практически не вспоминают.
130-й псалом, который мы сегодня услышали, начинается с очень важных слов, в которых Давид выражает своё смирение перед Богом. Обращаясь ко Творцу, он говорит, что его сердце не надмевалось, то есть внутренне в глубине души он не кичился, не был высокомерен, не относился ни к кому свысока. Подобным образом он вёл себя и внешне, его взгляд не бывал высокомерен. Самое же главное, что он был смиренным не только перед людьми, но перед Богом. Он выражает это очень интересно, говоря, что не входил в великое и для него не досягаемое. И дело не в познании огромного по размерам космоса или недосягаемых для него глубин морей, но в тайнах Божьего промысла, которые Давид не берётся исследовать. Он прекрасно знает, что он лишь человек, который не сможет всего постичь, и его настрой радикально отличается от того, какой через сотни лет выразит Максим Горький, написав «человек — это звучит гордо».
Собственно, главное отличие мировоззрения Давида, как человека, живущего в завете с Богом, от мировоззрения современных людей, живущих уверенностью в своих силах, заключается именно в этом — псалмопевец чувствует себя перед Богом, как ребёнок на руках у матери, а современный человек чувствует себя взрослым, сильным и самостоятельным, не нуждающимся в подачках. Давид смиряется, тоскует без Бога и уповает на Него. Причём уповает не только сам, но призывает уповать на Господа весь народ. И в этом уповании можно видеть главную особенность ветхозаветной религии, потому что, начиная с исхода из земли Египетской, в жизни еврейского народа всё время присутствовал Творец, на которого иудеи учились полагаться. Благодаря Ему они перешли по морскому дну, как посуху, если манну небесную в пустыне и пили воду! Современный человек уверен, что сам всего достиг и достигнет ещё большего. На самом же деле без Бога все мы достигаем только одного — смерти, в то время как с Ним — жизни вечной.
Псалом 130. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 130. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 130. На струнах Псалтири
1 Господи! не надмевалось сердце мое и не возносились очи мои, и я не входил в великое и для меня недосягаемое.
2 Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди.
3 Да уповает Израиль на Господа отныне и вовек.
4 июля. О милости и милосердии

В 12-й главе Евангелия от Матфея есть слова: «Если бы вы знали, что значит: милости хочу, а не жертвы, то не осудили бы невиновных».
О милости и милосердии — священник Николай Конюхов
К сожалению, в нашей падшей природе иногда проще отделаться от Бога и от своих духовных обязанностей просто формальным исполнением жертвоприношения: принести в храм что-нибудь, поставить свечку, написать записку, ну или как-то ещёпроявить своё такое внешнее христианское благочестие.
Но Господь просит от нас быть милостивыми. «Милости хочу, а не жертвы», — так Он взывает к нам. «Будьте милосердны, как Отец ваш Небесный милосерден есть».
И если ты пришёл в храм и прочитал три канона, и даже исповедовался и причастился, но, выйдя из храма, не смог потерпеть и как-то понести обиды своих ближних, если ты сам начал обижаться и в этой обиде наговорил грубости своим близким, то ты как раз не проявил ту самую милость, то самое милосердие, о котором просил тебя Христос.
Все выпуски программы Актуальная тема