Поделиться
Холодным декабрьским днём тысяча восемьсот девяносто восьмого года якутский купец Степан Прокопьевич Алексеев-Бохут возвращался из Верхневилюйска в родной Мархинский улус. Лошади двигались быстро, от мерного покачивания саней Степан Прокопьевич начал засыпать. Вдруг повозку сильно тряхнуло, и лошади резко встали. Оказалось, возница остановился, увидев на обочине бедно одетого молодого парнишку из соседнего села. Алексеев посадил уставшего и замёрзшего юношу в сани, укрыл медвежьей шкурой. По дороге ласково и обстоятельно расспрашивал его о родителях, о том, как ему живётся. При расставании Бохут похлопал паренька по плечу и дал ему пять «дорожных» рублей, которых юноше хватило на приобретение коровы.
Степан Прокопьевич чутко откликался на нужду каждого. Алексеев родился в семье сельского старосты, закончил Якутскую мужскую прогимназию. После смерти отца, оставившего ему небольшое наследство, Стёпа решил попытать счастья на золотых приисках Бодайбо на реке Витим (правый приток реки Лены). В те времена труд золотоискателя был тяжёлым и травмоопасным. Стёпа по несколько часов в сутки мыл золото, иногда стоя по пояс в ледяной воде. На приисках люди встречались всякие, нередко среди них были и проходимцы, норовившие обокрасть доверчивых инородцев (так тогда назывались представители национальных меньшинств Российской империи, проживающие на её восточных окраинах). К счастью, молодой и грамотный Степан Алексеев помогал своим землякам правильно посчитать и оформить намытое золото, защищал их от произвола и обмана мошенников.
Впоследствии Алексеев решил переключиться на торговую деятельность: в своём Мархинском (современном Нюрбинском) улусе открыл несколько лавок. С помощью успешной торговли Бохут разбогател и смог помогать нуждающимся соплеменникам: оплачивал недоимки тех из них, кто не мог это сделать самостоятельно.
Степан Прокопьевич пользовался большим уважением земляков: девять лет его назначали выборным улусной управы и затем ещё шестнадцать лет доверяли Степану Прокопьевичу управлять улусом. Семь лет Алексеев назначался почётным мировым судьей по совместительству. Степан Прокопьевич был известен тем, что справедливо разбирал самые сложные дела.
Бохут вкладывал немало средств в развитие инфраструктуры родного края: путём соединения пяти озер организовал орошение сенокосных угодий, первым провёл в своём улусе телеграф и построил участок дороги от Мархинского улуса до Вилюйского.
В тысяча девятьсот четвёртом году с помощью Степана Прокопьевича возвели деревянную Вознесенскую церковь в селе Чаппанда Нюрбинского улуса. Алексеев вложил капитал в строительство Таркайской Иннокентьевской церкви, в двадцати пяти километрах от Чаппанды, в селе Хатынг Сысы. При обоих храмах он построил двухклассные церковно-приходские школы. На его средства содержались несколько бедных учеников Якутского духовного училища.
Заслуги Степана Алексеева были отмечены семью медалями Российской империи, но больше всего Степан Прокопьевич ценил полученные от государя императора Николая Второго золотые часы с дарственной надписью.
О добрых делах Степана Алексеева-Бохута помнят в Якутии и сегодня. В две тысяча шестнадцатом году Чаппандинской средней общеобразовательной школе было присвоено имя Степана Алексеева. В городе Нюрба открыли уютный сквер с памятником Степану Прокопьевичу.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
