У нас в гостях была ректор православного института «Со-действие» Татьяна Кондратьева.
Мы говорили об иконописи и золотом шитье, о факультетах института «Со-действие», о преподавательском составе, о жизни института, а также об особенностях церковного искусства.
В. Емельянов
— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...
А. Пичугин
— Алексей Пичугин. Здравствуйте!
В. Емельянов
— Впереди у нас выпускные экзамены — то самое время продолжить наши многочисленные разговоры, которые в течение последнего времени происходят с различными...
А. Пичугин
— Про образование?
В. Емельянов
— Про образование, да, совершенно верно. Разговоры с педагогами различных вузов, с деканами факультетов различных вузов. Сейчас начинаются уже очень скоро дни открытых дверей. И вот мы сегодня хотим вам рассказать об одном из интересных институтов, на наш взгляд. Называется он Православный институт «Со-действие». И наша сегодняшняя гостья — ректор этого православного института Татьяна Кондратьева. Здравствуйте, Татьяна Валерьевна!
Т. Кондратьева
— Здравствуйте!
В. Емельянов
— Сразу первый вопрос логический: почему такое название? Казалось бы, из миллионов слов в русском языке можно выбрать любое другое, но — «Со-действие».
Т. Кондратьева
— «Со-действие» — это перевод богословского термина «синергия». И это название было выбрано очень давно. И немножко для нас неожиданно благословил отец Илий выбрать такое слово. И мы его, когда регистрировали институт, отстаивали в Министерстве юстиции, просили специально позволения и объясняли.
А. Пичугин
— Даже юстиции? А почему юстиции?
Т. Кондратьева
— Да, потому что была уже организация с названием «Содействие».
А. Пичугин
— Ветеранов органов какой-нибудь безопасности?
Т. Кондратьева
— Возможно.
В. Емельянов
— Безопасных дел!
Т. Кондратьева
— А у нас было написано через дефис, чтобы подчеркнуть, что это богословский термин и это именно синергия. «Без Меня не можете творить ничесоже» — девиз нашего института. Мы рассчитываем на то, что люди, которые придут к нам, проникнутся нашей верой в то, что творит не сам человек, но творит всегда с помощью Божией и творит то, что надо Богу.
А. Пичугин
— Давайте сразу разберёмся. Вот Володя сказал в самом начале про день открытых дверей, про то, что сейчас многие молодые люди, наверное, уже выбрали, ну, может быть, кто-то ещё и нет, учебные заведения, где будут продолжать своё образование после школы. К вам могут поступить бывшие школьники по результатам единого экзамена?
Т. Кондратьева
— Нет. Наш институт — дополнительного образования, он рассчитан на людей взрослых и работающих. Когда институт создавался, сразу было предположено, что в Русской Православной Церкви есть институты, есть университеты, и должна быть структура что-то вроде...
В. Емельянов
— Института повышения квалификации.
Т. Кондратьева
— Да. Вот наш институт — такой институт для мирян, где можно прийти и освоить церковную профессию. В основном мы предлагаем профессии, связанные с церковным искусством: у нас есть иконопись, золотное и лицевое шитьё, реставрация, церковное пение и регентование. Вот недавно ещё возникло одно направление, но оно просто логически вытекало из того, что требуется Церкви — это душепопечение. Мы долго думали, как назвать эту специальность, потому что думали о том, что Церкви нужны такие очень квалифицированные социальные работники. Часто приходят люди в храм с какой-то проблемой, обращаются к батюшке и полагают, что их проблема — в области духовного. Но на самом деле это проблема, скорее, душевного или медицинского характера. И на приходе нужен такой помощник.
В. Емельянов
— Речь идёт о психологии, насколько я понимаю?
Т. Кондратьева
— Да. Но поскольку психология преподаётся в других церковных заведениях, то мы работаем с психиатрами. Потому что очень многие люди сталкиваются с чисто медицинскими проблемами: уход за стариками, проблемы с болеющими людьми, проблемы с зависимыми людьми, проблемы с психически больными людьми. Вот мы выбрали такую очень узкую нишу и предлагаем тем, кто ухаживает за такими людьми или тем, кто сталкивается в храме с проблемой консультации таких людей, прийти к нам и получить некоторые знания: как медицински относиться к таким случаям и как с точки зрения Церкви относиться к таким случаям.
В. Емельянов
— Я предлагаю всё-таки о специальностях поговорить чуть позже. Давайте мы расскажем нашим слушателям об истории вашего института, как и когда он появился. Я так понимаю, что появился он на заре вот того всплеска интереса к альтернативному высшему образованию, когда стали появляться многочисленные коммерческие институты. Это, я так понимаю, 93—94-й год.
Т. Кондратьева
— Да, наш институт был зарегистрирован в 96-м году. И сначала он был зарегистрирован как курсы при Отделе катехизации.
В. Емельянов
— Кто стоит у истоков института? Какова была цель его создания?
Т. Кондратьева
— У истоков института стоял отец Иоанн (Экономцев), который тогда возглавлял Отдел катехизации.
А. Пичугин
— Он — бывший ректор Российского православного университета, да.
Т. Кондратьева
— Да. И мой покойный муж — Кондратьев Пётр Олегович. Он был создателем сначала курсов, а потом института. Сначала возникла группа золотошвей, как это ни странно. Они занимались возрождением церковной вышивки. И им нужно было просто юридическое оформление своей работы. И вот с этой группы началась работа нашего института. Сначала он работал как курсы. Женщины пришли, они умели хорошо вышивать, они возрождали это древнее искусство. И надо сказать, что у нас сейчас кафедра золотного шитья одна из самых сильных в институте. И она признаётся другими учебными заведениями как одна из самых лучших в России. Мы очень хорошо учим вот этому древнему искусству — золотному и лицевому шитью. И поскольку женщины занимались церковным творчеством, сразу же стало понятно, что просто мастерства здесь мало. Здесь нужны знания по рисунку, по богословию иконы, и очень много таких вот специфических предметов. Поэтому скоро к золотному и лицевому шитью присоединилась иконопись. И всё это обросло таким двухгодичным курсом теоретических дисциплин. Теперь у нас в институте читается «Введение в Священную историю Ветхого Завета», «Введение в Священную историю Нового Завета», «Литургика», «Догматическое богословие». И вместе с тем читаются специальные предметы, необходимые художникам: «Цветоведение», «Композиция», «История орнамента», «История древнерусского искусства», «История византийского искусства», «Богословие иконы», «Иконография». Вот такое у нас возникло мощное теоретическое дополнение к тому, что делали женщины руками практически.
А. Пичугин
— А по окончании... я могу назвать факультетами эти отделения?
Т. Кондратьева
— Да, теперь это всё факультеты.
А. Пичугин
— По окончании факультетов выдаётся документ какого образца? Что это такое — это диплом или справка?
Т. Кондратьева
— Это диплом, но это диплом не государственного образца, потому что «Иконопись» и «Золотное шитьё» — таких специальностей у государства нет.
В. Емельянов
— Но мне кажется, что те люди, которые занимаются иконописью и золотым шитьём, в общем, уже в рамках этого государства, как граждане этого государства, но они от этого государства добровольно слегка дистанцировались. А собственно, кому, Алёша, предъявлять эту справку или диплом, как ты говоришь? Кому это важно?
А. Пичугин
— Важно человеку.
В. Емельянов
— Мне кажется, что если это такое прикладное мастерство, то тут должно быть понятно: человек хорошо это делает, у него это получается, или он это делает плохо, у него не получается.
А. Пичугин
— Понимаешь, всё-таки есть много людей, которым важно, чтобы им всё-таки выдали какой-то документ. Пускай они его на стенку повесят потом, пускай они его в ящик стола положат, но важно, чтобы была какая-то справка... Есть же много людей, которые ходят и говорят: «У меня есть подтверждение, что я умею это делать!»
В. Емельянов
— Да, самое главное, что у него, по-моему, кроме подтверждения-то, ничего и нет, и делать он ничего... Вы знаете, кстати, Татьяна, я вам хочу сказать, что у нас много встреч и много бесед на эту тему проходит: вот по поводу вообще целесообразности всеобщего так называемого высшего образования — вот надо это или не надо. В моём глубоком понимании, вообще, не каждому человеку нужно высшее образование.
Т. Кондратьева
— Абсолютно с вами согласна.
В. Емельянов
— И именно то, про что говорит Алёша, это вот такая практика, которая вообще никому не нужна. Государство тратит бешеные деньги на образование этих людей, потому что это аренда помещений, это зарплата педагогам, это какие-то учебные пособия и материалы. Я далёк от экономической организации процесса образования, но предполагаю на что идут государственные деньги — на обеспечение инфраструктуры и так далее. В итоге люди получают диплом, не работая по специальностям. Ваше отношение вообще к этой проблеме?
Т. Кондратьева
— Знаете, я действительно обсуждаю много эту проблему в последнее время с коллегами. И мы приходим к такому мнению, что должно быть какое-то базовое образование у человека, а дальше надо дать возможность человеку получать дальнейшее образование в режиме каких-то маленьких мастерских. То есть что-то вот такое маленькое, прикладное, что можно использовать на практике. И в самом деле, сейчас высшее образование стало очень таким громоздким и неповоротливым. Мы в такой очень неопределённой ситуации: непонятно, как применить вот эти полученные знания. Я думаю, что нам достаточно пока удачно удавалось работать именно вот в таком режиме мастерской. Занятия у нас два раза в неделю, мы рассчитываем, что к нам приходят люди занятые, работающие, очень много у нас мам многодетных учатся, которые имеют возможность выделить пару вечеров для того, чтобы поучиться у нас и что-то сделать такое полезное...
А. Пичугин
— А почему «гуманитарный» всё-таки? Я понимаю, что у вас есть, например, факультет православной психотерапии. Но это не совсем гуманитарное направление.
Т. Кондратьева
— Да.
А. Пичугин
— А ещё два факультета — это, скорее, что-то художественно-прикладное. А в названии института есть слово «гуманитарный». К чему оно?
Т. Кондратьева
— Я думаю, что это такой как бы исторический пережиток, поскольку изначально он так был назван. В самом деле, действительно, есть о чём подумать, может быть, и изменить немножечко.
В. Емельянов
— А почему ты считаешь, что православная психология — это не гуманитарное направление?
А. Пичугин
— Психотерапия! Психология, наверное, да, а психотерапия...
Т. Кондратьева
— Действительно, специально подчёркиваю, что психотерапия, чтобы обозначить почётче ту позицию, которую мы занимаем: что мы медицинские даём знания людям.
В. Емельянов
— А преподают психотерапию у вас медики?
Т. Кондратьева
— Врачи.
В. Емельянов
— Ага. Врачи — вот профильная специальность.
Т. Кондратьева
— Да.
В. Емельянов
— А вы преподаёте что-нибудь в институте?
Т. Кондратьева
— Вы знаете, я одно время преподавала в институте такой предмет, мы его условно назвали «Библиотерапия». Я по специальности филолог, кандидат филологических наук...
А. Пичугин
— Да, мы познакомились с вашей биографией!
Т. Кондратьева
— 12 лет я проработала в Академии наук, в журнале «Общественные науки» на английском языке, вела отдел литературы языка. И вот был такой момент, когда надо было на этом факультете психотерапии немножечко расширить преподавание и помочь врачу, который вёл главные предметы. И он мне предложил вести такой курс, типа «Библиотерапии». Дело в том, что люди, которые начинают изучать вот эти медицинские знания, у них очень плохо информация, полученная от врачей, стыкуется с практикой — с тем, что они видят в реальной жизни. И занятия литературой, когда мы обсуждаем какие-то именно психологические или даже врачебные проблемы на примерах героев классической русской литературы... вот поскольку я специалист по литературе девятнадцатого века, я взяла материал, хорошо мне известный. Когда люди на примерах из художественного текста всё это изучают, им это становится гораздо понятнее.
А. Пичугин
— Простите, ещё раз: а как называется?
Т. Кондратьева
— «Библиотерапия».
А. Пичугин
— А речь идёт о книжной терапии или о Библии?
Т. Кондратьева
— Нет-нет-нет! О книжной!
В. Емельянов
— «Библиос» — как «книга».
Т. Кондратьева
— Да. То есть изучение произведений художественной литературы становится таким вспомогательным элементом в изучении души человека.
В. Емельянов
— Напомню, что наша сегодняшняя собеседница — Татьяна Кондратьева, ректор Православного института «Со-действие». Вот у меня небольшие сомнения — ну просто мы дискутируем, обсуждаем, поэтому позвольте мне уж высказать его. Примеры психотерапии и психотерапевтических проблем на основе героев художественных произведений — вот меня смущает вот этот момент. Потому что он же герой художественного произведения. Во-первых, давайте не будем забывать, что врачей среди литераторов было не так много. Ну, сразу: Чехов, Булгаков, несколько ещё можно привести примеров. И, возможно, психотерапевтические проблемы этого героя просто выдуманы, им приданы такие свойства или такие проявления, в клинической картине... в жизни не бывает таких проявлений.
Т. Кондратьева
— Нет, мы никаких таких сложных вещей не изучаем. Просто мы изучаем чувства человека. Ведь очень мало людей, общаясь с другими, замечают, что другой чувствует. Очень легко подметить, что он сказал, что он сделал, и как-то это интерпретировать. А подумать, что человек чувствовал в этот момент — это очень сложно. И этому приходится даже специально обучать. А вот чувства другого в русской классической литературе литературе описаны великолепно: тонкие, какие-то неожиданные переходы, оттенки. Достоевский — это, вообще, кладезь такой примеров, совершенно неожиданных связок, которые возникают в психике: что-то человек смутное почувствовал и вдруг понял. Скажем, я очень часто предлагаю со своими студентами обсудить роман «Идиот»: когда герой идёт и чувствует какое-то наблюдение. Он не может эту странную мысль свою осознать, он не видит, кто за ним наблюдает, но чувствует, что на душе его как-то тяжело. А потом выясняется, что действительно за ним шёл Рогожин (я говорю сейчас о князе Мышкине), наблюдал. И в предыдущем разговоре возникла какая-то вот такая тема убийства, и Мышкин ещё её не понял. Но вот эта мысль и вот это ощущение, что что-то такое нехорошее происходит, у человека возникла. Вот наблюдать за собой сначала: что я переживаю, что я чувствую, какие эмоции у меня вызывает другой человек — этому очень важно научить людей. И этому можно научить именно на примере русской литературы. Или можно подчеркнуть какие-то особенности нашего менталитета. Например, давайте я вас спрошу: есть ли в русской литературе пример дружбы?
А. Пичугин
— Пример дружбы в русской литературе? Конечно, есть. И тут они все задумались, замолчали и стали вспоминать.
В. Емельянов
— Это вопрос из разряда не для эфира, потому что для этого нужно сосредоточиться и думать.
Т. Кондратьева
— Хорошо, «Три мушкетёра» — великолепная дружба четырёх...
А. Пичугин
— Но это не русская литература...
Т. Кондратьева
— Это не русская литература, а я сказала «русская». В том-то и дело, что в русской литературе мы такого примера, чтобы вот так один за всех и все за одного, мы не найдём.
В. Емельянов
— Это вообще утопия, на самом деле: один за всех и все за одного.
Т. Кондратьева
— Да, утопия.
А. Пичугин
— С коньком-горбунком дружили, помнится.
В. Емельянов
— Дед Мазай с зайцами дружил в том числе. Доктор Борменталь дружил с профессором Преображенским. И всё такое прочее.
А. Пичугин
— И тут они начали вспоминать. И вспоминали до конца передачи!
В. Емельянов
— А вы можете привести такой же пример какой-то!
Т. Кондратьева
— А я скажу, что поразительно, что в русской литературе... скажем, Евгений Онегин и Ленский. Пушкин нам предлагает пример дружбы: один друг убил другого.
А. Пичугин
— Вы знаете, там такая дружбы была, что... Алла Сергеевна Митрофанова сейчас бы сказала нам про эту дружбу и разобрала бы подробно.
Т. Кондратьева
— Я вам просто привела пример, чтобы это было наглядно. О чём я заставляю подумать своих студентов: что действительно характерно для русского менталитета, как мы относимся друг к другу, как мы относимся к нашим друзьям, почему дружба может перерасти во вражду. А ведь мы это изучаем со школы. И это у нас в голове остаётся как архитип, как такой вот пример того, что может быть, как мы относимся к другому человеку.
В. Емельянов
— Понятно. Что касается Достоевского, кстати, Пушкина тоже, здесь тоже поле для размышления психотерапевтов очень обширное. Психика одного и другого довольно расшатанная. Вообще, на самом деле на психике творческого человека вообще нельзя никаких примеров ставить. Потому что это люди с пограничной психикой. Потому что в норме всё то, что мы читаем, всё то, что мы видим, в этом относительном понятии нормы, как мне кажется, творить шедевры невозможно. Нужно иметь какой-то сдвиг.
Т. Кондратьева
— Очень сложный вопрос. Действительно, я пыталась на своих занятиях говорить о писателях, но поняла, что это слишком некорректно, это слишком сложно, это действительно нас уводит.
В. Емельянов
— Вообще, очень интересная наука «психология творчества».
Т. Кондратьева
— Это очень интересно, но мы остановились на примерах из художественных произведений. Я просто веду эти семинары так, чтобы заставить людей думать вообще о том, что может быть. И это очень удобно, потому что обсуждать реальных людей часто бывает некорректно. Мы православные христиане, но изучая этот предмет вынуждены пообсуждать какие-то сложные моменты, какие-то проблемные моменты и часто — недостатки. Что, мы будем осуждать какого-то конкретного человека?
В. Емельянов
— Нет, зачем осуждать? Обсуждать и осуждать — разные вещи.
Т. Кондратьева
— Да, обсуждать. А здесь герои произведений, это не реальные люди. И мы можем попробовать поговорить о том, о чём, может быть, в отношении живого человека говорить было бы неуместно.
В. Емельянов
— Понятно.
А. Пичугин
— А куда делся теперь этот предмет?
Т. Кондратьева
— Куда делся этот предмет?
А. Пичугин
— Вы слишком занятой человек, наверное, чтобы...
Т. Кондратьева
— Да. Мне пришлось возглавить институт. Я пыталась оставить за собой этот предмет, но в данный момент это очень тяжело, поскольку кроме того что я занимаюсь институтом, ещё одна моя такая важная работа: мы вместе с другими учебными заведениями, которые занимаются церковным искусством, участвуем в организации Рождественских чтений и проведении большой конференции иконописцев в рамках Рождественских чтений. В общем, вот эта организационная работа съедает очень много времени...
А. Пичугин
— А я всё хочу спросить: я смотрю расписание занятий первого курса на факультете православной психотерапии. «Основы психотерапии и наркологии» у вас значатся. Вот в корпусе прочих предметов, которые у вас преподаются, даже немного странно это смотрится. Я понимаю, что всё это должно к чему-то... к такому общему целому привести, но в данном случае вот этот предмет рассчитан на то, что человек будет понимать какие-то основы наркологии для работы с алко- и наркозависимыми на приходе?
Т. Кондратьева
— Нет, это некоторые основы понимания того, что происходит с зависимым человеком. Но того, что мы даём, достаточно для того, чтобы разобраться и указать близкому человеку. Потому что в основном в Церковь приходят родственники вот этих зависимых людей. Им надо подсказать какие-то первые шаги — что они могут предпринять. Естественно, наши учащиеся не берут на себя ответственность и не могут сделать то, что они не могут. Они должны прекрасно понимать, какие существуют в Москве лечебные заведения, и какая медицинская помощь должна быть оказана: просто отправить дальше по адресу человека, который обратился за помощью. Наши выпускники именно так и работают. Я знаю прекрасно, что они звонят нашим врачам, по каким-то вопросам консультируются. И просто если случай вне их компетенции, они каким-то образом поясняют, куда должен обратиться человек, с которым они работают.
А. Пичугин
— У вас на заглавной странице фотография церкви — красивый храм. Что это за храм? Где, вообще, находится ваш институт? Я так понимаю, что рядом с этим храмом?
Т. Кондратьева
— Да, это храм великомученицы Ирины.
А. Пичугин
— Да, храм, при котором вы существуете, или он при вас...
Т. Кондратьева
— Нет-нет-нет. Мы существуем конечно же при этом храме. 10 лет назад настоятель храма разрешил использовать чердак дома притча при своём храме для нашего института. С помощью благодетелей чердак был перестроен и превращён в мастерские для нашего института. И сейчас храм великомученицы Ирины — это подворье Белорусской Православной Церкви. Настоятель — архиепископ Витебский и Оршанский Димитрий. Владыка присмотрелся к нашему институту и разрешил нам остаться при храме, и слава Богу!
А. Пичугин
— Храм находится на Бауманской — давайте проще.
В. Емельянов
— То есть это соседи твои.
А. Пичугин
— Это не просто мои соседи — мой прапрадед был основным попечителем и старостой этого храма до его закрытия.
В. Емельянов
— Прошу прощения!
А. Пичугин
— Так что это для меня, можно сказать, вдвойне родные места, и вдвойне приятно.
В. Емельянов
— Ну, прямая тропа тебе туда — преподавать.
А. Пичугин
— Преподавать? Не знаю...
В. Емельянов
— Хотелось бы ещё выяснить: какие требования предъявляются к абитуриентам, какие они сдают экзамены, и сдают ли, проходят, может быть, творческие испытания. И вообще, какое профильное образование нужно иметь?
Т. Кондратьева
— Для того, чтобы к нам поступить, на самом деле первое условие — это письменное благословение духовника.
В. Емельянов
— А если нет у человека духовника?
Т. Кондратьева
— Тогда мы беседуем с ним и рекомендуем обратиться к священникам, которые работают у нас в институте, или обратиться на подворье Белорусское — побеседовать. У нас были такие случаи, что...
А. Пичугин
— То есть просто с улицы вы не берёте?
Т. Кондратьева
— Нет, с улицы не берём. Один был такой чудесный случай, когда к нам пришла замечательная кореянка, увидевшая нашу вышивку на выставке, и спросила: «Что нужно сделать, чтобы учиться в вашем институте?» А мы сказали: «Надо стать православным человеком!» И вот она перед Великим постом пошла в храм.
А. Пичугин
— У нас небольшой перерыв. Напомним, что ректор Православного института «Со-действие» Татьяна Кондратьева — гость программы «Светлый вечер». Здесь также я — Алексей Пичугин.
В. Емельянов
— И Владимир Емельянов. Мы, правда, вернёмся буквально через минуту.
В. Емельянов
— Продолжаем наш «Светлый вечер» вместе с Татьяной Кондратьевой — ректором Православного института «Со-действие». В студии Владимир Емельянов...
А. Пичугин
— Алексей Пичугин.
В. Емельянов
— Вернёмся к истории с кореянкой: что же дальше?
Т. Кондратьева
— Как ни странно она стала таким хорошим, верным чадом Русской Православной Церкви — она уверовала, пришла к нам и много лет училась у нас, вышивала.
А. Пичугин
— Вы говорили, что священники с вами сотрудничают. Это священники храма Великомученицы Ирины или это разные абсолютно — московские и не московские.
Т. Кондратьева
— Московские и не московские священники с нами сотрудничают. У нас преподаёт отец Алексий Васильев — преподаватель Свято-Тихоновского института, мы его пригласили читать вероучительные дисциплины. У нас просто хорошие отношения со священниками, которые служат на Белорусском Подворье, и у нас студенты ходят на службы туда и обращаются с какими-то своими духовными вопросами к священникам. У нас много лет вёл отец Валерий Степанов — клирик храма Мартина Исповедника в Москве, — вёл многие дисциплины. И у нас с ним сохранились очень тёплые, хорошие отношения. Мы многих студентов отправляем посоветоваться с ним, если есть какие-то вопросы, ну и решаем с ним наши проблемы.
А. Пичугин
— А смотрю, что у вас Ольга Клодт преподаёт — замечательный иконописец.
Т. Кондратьева
— Да. Ольга Григорьевна замечательный человек — очень тонкий, духовный человек. Она из семьи тех самых Клодтов.
А. Пичугин
— Супруг её покойный был родственником того самого Клодта, который вот и коней отлил, делал. Да, я очень хорошо знаком с её работами.
В. Емельянов
— Вот ещё что мне хотелось бы у вас выяснить: о преподавательском составе вашего института. Лёша назвал несколько фамилий. Но давайте, может быть, подробнее остановимся?
Т. Кондратьева
— У нас преподают очень хорошие профессионалы. И наши коллеги отмечают, что у нас очень маленький, но очень такой профессиональный сложился коллектив. У нас сейчас кафедру золотного шитья возглавляет Ольга Борисовна Дремлюга. До этого у нас возглавляла эту кафедру Ирина Андреевна Кеслер — очень хороший художник. А Ольга Борисовна — её ученица. То есть у нас все преподаватели этой кафедры — это наши выпускники. У нас, действительно, такого хорошего уровня подготовка, что несколько выпускников у нас работали в музеях Московского Кремля. Одна наша выпускница — реставратор тканей международного уровня. Она уехала за границу и говорит: «Если я вернусь, единственное место, которое мне будет теперь интересно, это музей эрмитажа». У нас реставрируются очень хорошие ткани и шьются произведения — как бы за образец мы берём московское шитьё эпохи расцвета...
А. Пичугин
— Это что такое? Какой период?
Т. Кондратьева
— Это Иван Грозный, Борис Годунов, то есть это шитьё...
А. Пичугин
— Пятнадцатый — шестнадцатый века.
Т. Кондратьева
— Да, пятнадцатого — шестнадцатого века. Очень большая проблема, что к нам приходят сейчас люди (и вообще смотрят на золотное шитьё), которые занимаются, так скажем... женщины занимаются дамским рукоделием. Они там пришивают бисер, какие-то камушки и полагают, что это очень красиво. И не понимают, насколько сложно и важно знать рисунок, знать иконопись, и, работая с церковными тканями, быть действительно профессионалом — не просто где-то что-то подшил, пришил, зашил, а знать богословие и знать литургическое значение той вещи, которая шьётся, и относиться к этому как такому церковному деланию. Два педагога у нас руководят двумя мастерскими иконописными: Александр Дмитриевич Мысак и вот Ольга Григорьевна Клодт. И у нас есть кафедра реставрации, ею руководит Геннадий Евгеньевич Колодин — очень хороший реставратор. В своё время он работал над реставрацией иконостасов Московского Кремля. И сейчас студенты под его руководством реставрируют иконы. И результат очень интересный, очень хороший.
А. Пичугин
— А что происходит, скажем, с работами, связанными с шитьём, студенческими? Я знаю, что все покровцы, всё, что используется за богослужением, довольно дорого стоит, и не все храмы могут себе... ну, московские могут, а подмосковные...
В. Емельянов
— Не все московские, кстати.
А. Пичугин
— Большинство московских, большинство подмосковных, а дальше — нет. И есть ли у вас какая-то, может быть, практика, что вот эти студенческие работы вы дарите или за небольшие символические деньги отдаёте в нуждающиеся церкви?
Т. Кондратьева
— Такая практика есть. У нас какие-то работы вышиваются как вклады. Но это всё обговаривается. Тогда сразу студент говорит, что хочет вышить свою работу в какой-то храм — как правило, своему любимому батюшке в дар. И тогда эта работа рассматривается как его вклад в храм. Вот один диплом был вышит очень красивый: со Спасом Нерукотворным и новомучениками по краям — большая, сложная работа, очень такая многодельная, художественно очень сложная и очень цельная получилась. Нам она очень понравилась.
В. Емельянов
— Я смотрю на вашем сайте «Правила поведения и обучения студентов». Я честно скажу, что там всё жёстко достаточно.
Т. Кондратьева
— Да.
В. Емельянов
— Там прям, знаете, как в армии: внутренний распорядок; манера, видите ли, и внешний вид студента. Это что, всё важно действительно?
А. Пичугин
— Я даже не вижу, кстати, где ты это нашёл!
В. Емельянов
— Кто ищет, тот всегда найдёт, Алёша!
А. Пичугин
— А, вижу, всё, да, вижу!
Т. Кондратьева
— Действительно, было всё это написано, поскольку мы Патриаршее подворье. И мы сейчас располагаемся просто на голове владыки — под нами покой владыки и его приёмный зал, а наши мастерские над этим помещением. Все студенты проходят через этот маленький домик и по лестнице идут...
В. Емельянов
— А он живёт там, что ли?
Т. Кондратьева
— Он, когда приезжает и когда служит, то живёт там.
А. Пичугин
— Он в Белоруссии живёт!
В. Емельянов
— А-а!
Т. Кондратьева
— Да, так он в Белоруссии живёт. Но когда он приезжает, мы все соблюдаем очень хороший распорядок и порядок (смеётся).
В. Емельянов
— Всё, я понял, просто думал, что это какая-то другая...
А. Пичугин
— А некоторые пункты в разделе «Манеры и внешний вид студента», они, конечно, возможно, подходят для семинаристов, которые только окончили школу, и со школьной скамьи, семнадцатилетние, пришли (хотя тоже уже, в общем, взрослые люди) в определённое учебное заведение. А для взрослых людей, которые осознанно сделали такой выбор, как-то даже, наверное, странно немного...
Т. Кондратьева
— Возможно, вы мне подсказали, что надо пересмотреть.
В. Емельянов
— А что тебя смутило, Алёша? «Неисправность кранов и бочков»?
А. Пичугин
— Да. Ещё мобильные телефоны. Понятно, что правила какого-то приличия, хорошего тона, конечно, должны подсказывать, что негоже по мобильному телефону... СМС-ки писать, чатиться во время лекций. Но опять же — работающие люди... Я помню, что работал в такой организации, в которой я просто подписывал бумагу о том, что мой телефон должен быть на связи 24 часа в сутки. А я при этом мог бы быть вашим студентом!
Т. Кондратьева
— Но значит, вы были бы очень беззвучным студентом!
В. Емельянов
— Я думаю, что такие исключительные случаи оговариваются. Потому что, Алёш, если ты помнишь, к нам приходят гости, и очень часто духовенство, которые просто не имеют возможности выключить телефон совсем. Они делают его, да, беззвучным, тем не менее во время наших передач они отвлекаются на него, потому что это какая-то срочная информация может быть.
В. Емельянов
— Мы напоминаем, что вы слушаете программу «Светлый вечер». Наша сегодняшняя собеседница Татьяна Кондратьева — ректор Православного института «Со-действие». У нас остаётся совсем немного времени. Давайте вспомним, когда у вас пройдут дни открытых дверей. Что вы покажете тем, кто к вам придёт?
Т. Кондратьева
— Дни открытых дверей у нас пройдут 15 и 17 мая. Мы приглашаем желающих поступить в наш институт прийти. Мы покажем свои мастерские, расскажем о том, какие требования к поступающим. Для того, чтобы поступить на отделение церковного искусства надо принести какие-то свои работы. Совсем с нуля мы не берём людей. А те, кто не умеют рисовать иногда полагают, что их должны научить писать иконы, даже если они никогда не держали карандаш в руках. Таким людям мы предлагаем позаниматься у нас на отделении рисунка и живописи. Или вот в этом году мы ввели курс иконописного рисунка. Очень интересный, хороший курс, на него пошли даже некоторые наши учащиеся, потому что иконописный рисунок сильно отличается от академического рисунка. И для того, чтобы освоить иконопись рисунок должен быть поставлен очень хорошо. А на отделении душепопечения мы проведём такое показательное занятие, чтобы наши абитуриенты поняли, чему мы учим, насколько то, что мы преподаём отличается от психологии, надо ли им это. Побеседуем со всеми желающими поступить и с удовольствием покажем всё, чем мы занимаемся.
В. Емельянов
— А вы не планируете ввести ещё какие-нибудь курсы? Например, колокольного звона — это очень интересно.
Т. Кондратьева
— Да, я знакома со Школой колокольного звона в Москве.
В. Емельянов
— Мозаика и витраж, например.
Т. Кондратьева
— Мозаикой у нас занимаются некоторые студенты. У нас участвовали в создании мозаики на Оптинском подворье в Москве некоторые студенты и приносили фотографии своих работ как курсовые работы. И мы им засчитывали это действительно как курсовую работу, потому что это была работа в реальном храме и реальное художественное задание. И все эскизы, и какие-то этапы работы были сделаны под руководством нашего преподавателя, поэтому мы им это зачли. А рассчитываем мы продолжить нашу работу и что-то создать новое. У нас совершенно неожиданно возникло такое заочное отделение, и мы думаем этот опыт расширять и применять дальше. К нам обратился один очень хороший монастырь: монастырь Марии Магдалины на Святой Земле, в Гефсиманском саду. Матушка решила, что сестры должны получать духовное образование. И они приехали к нам в Москву, изучили нашу программу и поняли, что при их нагрузках на службе и послушаниях, тот объём, который мы даём — это очень удобно. И они попросили нас составить для них программу, мы немножечко её адаптировали. У них на месте есть реставратор с дипломом и художник. Они могут смотреть за тем, как выполняются художественные задания и следить за ними. Поэтому вот этот вариант оказался достаточно реален. Вот мы для них теперь готовим аудио и видео материалы — наши лекции. Я них была пару недель назад и принимала первую сессию. Результат оказался очень хороший.
В. Емельянов
— Алёш, сколько у нас городов вещания? Ты лучше в цифрах разбираешься.
А. Пичугин
— Больше двадцати — 26—28. И это больших городов, а вокруг них ещё есть маленькие.
В. Емельянов
— Вот — сотни населённых пунктов. Если оттуда люди захотят приехать к вам учиться, они могут иметь общежитие?
Т. Кондратьева
— Нет, у нас никакого общежития нет. Мы, к сожалению, ничем не можем помочь, ничего не можем предоставить тем, кто к нам обратится. У нас вот такой опыт есть в режиме очень интенсивного обучения: дать людям основы, отправить их с заданием и потом принять сессию. Вот на опыте этого монастыря мы убедились, что получается. Но я не знаю, как это получится с мирянами, потому что в монастыре всё-таки есть дисциплина, и матушка-игуменья следит за тем, как сестры выполняют своё домашнее задание. И на экзамене они всё сдавали, и действительно вот какой-то элемент монастырского послушания здесь сыграл положительную роль — сессия была сдана очень хорошо.
В. Емельянов
— Вот про колокольный звон, мне кажется, это прям в вашу тему.
Т. Кондратьева
— Я знаю Школу колокольного звона в Москве, я общалась с её руководителем. Всё упирается в помещение, к сожалению. Школе колокольного звона нужно помещение с очень хорошей звукоизоляцией.
В. Емельянов
— А вот ещё вам идея так, на вскидку: скажем, «Православная трапеза» — двухлетний курс.
А. Пичугин
— «Кухня батюшки Гермогена»?
В. Емельянов
— У батюшки же есть плита, он же кушает что-то, есть у него в доме какая-то кухня... Его даже можно кормить этим!
Т. Кондратьева
— У нас периодически возникает идея... У нас очень много женщин, и поскольку все приходят после работы, то всё обучение начинается с трапезы. Периодически возникает мысль о том, что нам надо открывать курсы православной трапезы. Но я думаю, что это не совсем наша тема. А вот есть у нас ещё такая задумка, я думаю, мы попробуем в будущем году её реализовать — это курсы шитья облачений. Это нам близко, понятно.
А. Пичугин
— Прям бизнес!
Т. Кондратьева
— Почему бизнес?
А. Пичугин
— Ну, облачения дорого стоят и всем нужны.
Т. Кондратьева
— Обучения бизнесу не будет.
А. Пичугин
— Я хотел спросить, мне кажется, что это важно — я понимаю, что институт профильно не занимается именно высшим профессиональным образованием.
Т. Кондратьева
— Да.
А. Пичугин
— Но тем не менее для любого института, университета, академии, очень важна научная составляющая: научная работа, участие в конференциях, в том числе международных. И для любого вуза, который даёт высшее образование, конечно, на первом месте в рейтингах это индекс цитируемости. А что у вас с научной работой?
Т. Кондратьева
— Вы знаете, нам в этом смысле индекс цитируемости не нужен. Нам сложно, поскольку мы занимаемся, скорее, практической работой. Но наши разработки в золотном и лицевом шитье безусловно представляют большую ценность для такого круга музейных работников, которые занимаются хранением тканей, описанием тканей. Очень часто мы сталкиваемся с тем, что в научных работах, даже вот последнее, что я смотрела — издаёт музей Московского Кремля, автор мужчина. И он, описывая шитьё древнее, не понимает, как оно технологически было выполнено. Вот мы бы с удовольствием...
А. Пичугин
— Мужчина не может этого понять? А-я-яй, Татьяна!
В. Емельянов
— Гендерный конфликт возник сейчас.
Т. Кондратьева
— Я не думаю, что мужчина не может это понять, тем более что в Европе вышивальщиками были мужчины.
А. Пичугин
— Вот!
В. Емельянов
— Алексей просто тайно занимается вышиванием, поэтому...
А. Пичугин
— Дома, да.
В. Емельянов
— Кстати, я могу назвать и имена. Я лично знаю нескольких уже немолодых людей, моих сверстников, которые прекрасно вяжут — и себе, и жёнам, и детям.
Т. Кондратьева
— Это хорошая, успокоительная работа! Я всё время говорю, что у меня весь институт — душепопечения и православной психотерапии, и весь институт — православное искусство. Потому что душепопечение — это просто искусство подойти правильно к человеку и понять, чем ты ему можешь помочь. А, может, не надо ничем помогать — просто выслушать его и оставить в покое. И то, что я вижу за много лет работы, что на церковное искусство приходят люди иногда, просто чтобы иметь какую-то отдушину. И я вижу, что мы им помогаем часто укрепиться в вере, найти какой-то мир в семье, даже выйти удачно замуж. Очень многие наши студентки посидят, успокоятся и вдруг как-то складывается семейная жизнь. Были там чудеса: вдруг рождался ребёнок, в случае, когда врачи говорили, что у ничего у вас не может быть. Так что волшебная сила искусства, особенного церковного искусства помогает людям как-то успокаиваться и решать какие-то совершенно неожиданные свои вопросы.
А. Пичугин
— Самый банальный вопрос: какие у вас планы на будущее ближайшее? Может быть, это расширение факультетов, может быть, это привлечение новых специалистов, открытие филиала, например, в городах России.
Т. Кондратьева
— Вот открытие филиала и создание программ такового вот заочного обучения...
А. Пичугин
— Дистанционного, как сейчас говорят.
Т. Кондратьева
— Дистанционное образование мы несколько лет рассматриваем: возможно это или невозможно.
А. Пичугин
— Но дистанционно шить не научишь.
Т. Кондратьева
— Да, не научишь. Мы смотрим, что делают наши коллеги, которые пытаются дистанционно учить — получается полное безобразие. Столько приёмов и техник, которые надо увидеть своими глазами, почувствовать своими руками. Можно научить дамскому рукоделию, как я уже сказала, но научить искусству, увидеть рисунок... Там иногда бывают ошибки, когда нужно стежок качнуть на доли миллиметра вправо-влево, если вышивается миниатюра — образ святого. Не получается — это надо чувствовать, куда кладётся ниточка, как она идёт. Какие-то надо знать очень тонкие особенности, которые передаются только в мастерской из рук в руки. И так же в иконописи: надо работать под наблюдением художника, надо работать под наблюдением иконописца. Конечно, работа в мастерской даёт очень много. То, что у нас эта мастерская существует — замечательно. Но постоянно обращаются люди с периферии, пытаются каким-то образом у нас получить образование. Конечно, как-то эту проблему надо решать. Если люди обращаются, надо им в чём-то помочь, какие-то курсы предоставить. Но передача из рук в руки, вот эта проблема обучения — она остаётся.
А. Пичугин
— Ещё раз давайте напомним, что дверь открытых дверей у вас пройдёт 15 и 17 мая. Адрес Православного гуманитарного института «Со-действие»: Второй Ирининский переулок, дом 2, дробь 1, строение 2. Или ориентир: церковь великомученицы Ирины, минут, наверное, 10 от метро «Бауманская» неспешным шагом. На день открытых дверей вы ждёте людей с какого возраста?
Т. Кондратьева
— Мы ждём людей от 25-и до 50-и.
А. Пичугин
— А почему 50-и нельзя?
В. Емельянов
— А после 50-и жизнь кончена?
Т. Кондратьева
— У нас бывают студенты и после 50-и, но просто надо соотносить свои силы.
А. Пичугин
— А что — у многих после 50-и жизнь только начинается.
Т. Кондратьева
— Да, у многих начинается. У нас вот есть студент 75 лет, который ходит и ходит — ему очень нравится у нас учиться. Он у нас уже всё закончил.
В. Емельянов
— Он одинокий, наверное.
Т. Кондратьева
— Он одинокий человек и ему хочется хоть куда-то приходить.
В. Емельянов
— Кстати, Алёша, ты сейчас подсказал прекрасную тему для одной из наших бесед. Когда говорят про кризис среднего возраста — там 28, 30, у кого-то он в 40 начинается и так далее. Да, этот момент — тоже очень интересная тема для обсуждения. Но вот возраст 50 плюс — некоторые люди остаются без работы в этом возрасте. Для мужчины это, в общем, по большому счёту сложнее, наверное, чем для женщины. Давай об этом с тобой подумаем после нашего эфира. Мне бы очень хотелось эту тему развить.
А. Пичугин
— Подумаем, да.
В. Емельянов
— Татьяна Валерьевна, спасибо вам, что вы к нам сегодня заглянули. Спасибо за интересный рассказ о вашем институте. Я напомню, что мы сегодня говорили о православном институте «Со-действие», ректором которого является Татьяна Кондратьева — наша сегодняшняя собеседница. Программу для вас провели: Владимир Емельянов...
А. Пичугин
— Алексей Пичугин. Спасибо, всего хорошего.
В. Емельянов
— До новых встреч.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.