В начале шестнадцатого века Россия, ведомая рукой великого князя Василия III, укреплялась в статусе великой державы. Тогда же псковский монах Филофей выдвинул свою знаменитую идею Москвы как третьей и последней столицы христианского мира.
Филофей(как бы сам себе диктует с воодушевлением, слышен скрип пера):
Два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать…
(скрип пера прекращается, старец сам себе говорит в раздумье)
Что за время выпало нам, грешным, во исполнение пророков! Чем прежде были Рим и Константинополь, тем отныне и до скончания лет будет Москва.
А в Горицком монастыре под Переяславлем жил тихий монах Даниил, менее всего помышлявший о мирской славе. Из окна его кельи была видна скудельня – место, где хоронили нищих, бродяг и так называемых «нечистых» мертвецов. Тела никому не нужных людей без отпевания и поминок хоронили в братских могилах…
Даниил возложил на себя странное послушание. В свободное время он ходил по окрестностям, выспрашивая, нет ли кого брошенного на дороге, замёрзшего или убитого. Узнав о таковых, он находил тело, относил его в скудельню и погребал с молитвами. Даже монахи порой дивились его поступкам.
1-й брат:
Смотри, Прокопий, опять Даниил несёт какого-то бедолагу. И что ему неспокоится…
2-й брат:
А разве плохо? Человека надо и похоронить по-человечески.
1-й брат:
Да ведь мы не знаем, что это за человек! Может, пьяница, а то и… самоубийца. Таких поминать не велено, а он отпевает! Грех это…
2-й брат:
Откуда нам знать, что грех? Кому, кроме Бога, судить эту душу? Мне Даниил сказывал, что вечером над скудельней огни бывают, словно свечки. Те, кто там лежат, может, праведнее всех нас.
1-й брат:
Да ты взгляни на него. Этот «праведник», поди, крест пропил.
2-й брат:
А ты нищего Лазаря вспомни. Он за терпение свое в Царстве Небесном уподобился ангелам. А богача дорогие одежды от адского пламени не спасли.
В то время два брата-боярина Челяднины, состоявшие на великокняжеской службе, впали в немилость. Наслышанные о праведности Даниила, они обратились к нему с просьбой молиться об умягчении государева гнева. Вскоре из Москвы прибыл к ним гонец с вестью, что опала снята. В благодарность за чудо Челяднины предложили Даниилу любые почести. Вместо этого он попросил их помочь с устройством церкви в память о безвестных праведниках. Через некоторое время вокруг построенного при скудельнице деревянного храма Всех святых образовался небольшой монастырь. После долгих уговоров, по личной просьбе Василия III, Даниил стал его настоятелем.
В труде и молитве он всегда был усерден. Братия так любили и чтили своего наставника, что ещё при жизни стали почитать за святого и чудотворца. Отовсюду к нему шли люди со своими бедами, старец никому не отказывал в помощи и утешении. Однажды в голодный год он отдал остатки монастырской муки нищей вдове с детьми. Бездомные получали приют в Данииловом монастыре, больные чудесным образом выздоравливали.
Авторитет Даниила был настолько велик, что по его просьбе Василий III отменял смертные приговоры. И не кто иной, как Даниил стал крёстным отцом государева первенца, будущего царя Ивана Грозного. Притом в честь его рождения на бывшей скудельничей земле был построен каменный храм Пресвятой Троицы. Так у истоков жизни даже этого сурового правителя лег отсвет памяти самых убогих, малых и отверженных. За всепобеждающее человеколюбие святого старца Даниила Переяславского чтят и сейчас, полтысячелетия спустя.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.