"Козьма Минин и Дмитрий Пожарский". Исторический час с Дмитрием Володихиным (11.12.2016)

Поделиться

В этой программе доктор исторических наук Дмитрий Володихин рассказал о героях второго народного ополчения Козьме Минине и Дмитрие Пожарском, благодаря которым удалось преодолеть Смутное время в России в начале 17 века.

Д. Володихин

- Здравствуйте, дорогие радиослушатели – это Светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». В студии с вами я, Дмитрий Володихин. И сегодня я буду одновременно и хозяином студии и гостем. И беседовать с вами буду на тему, которая мне лично близка и дорога. Я очень надеюсь, что интересна она будет и для вас. Так сложилось, что о Смуте сейчас в телеэфире, радио эфире говорят обычно к 4 ноября. Ко дню народного единства. А, на протяжении многих недель и месяцев вспоминали о ней 2012 и 2013 годах. Четырехсотлетие освобождения Москвы, от польско-литовских захватчиков. И впоследствии четырехсотлетие восшествия на престол династии Романовых. И время от времени, случается так, что в потоке огромного количества юбилеев и знаменательных дат, забываются те которые связаны с героическими деяниями наших предков в эпоху Смуты. Так в этом году, в 2016 оказалось забытой одна чрезвычайно важная дата. Связанная с самыми знаменитыми героями смутного времени. Именно героями, а не персонажами, ярчайшими личностями той эпохи. С Козьмой Мининым и князем Дмитрием Михайловичем Пожарским. В 1616 году, 400 лет назад, скончался Козьма Минин. И эта передача посвящена памяти двух главных персон, которые действительно способствовали очищению России, от зла Смуты, Козьме Минину и Дмитрию Пожарскому.

Так сложилось, что о Минине известно в 10, если не в 100 раз меньше, чем о Пожарском. Известно, что он уже в зрелом возрасте жил в Нижнем Новгороде. И известно, что он был либо мясо торговцем, либо может быть гуртовщиком скота. Известно то, что он был Земским старостой. Известно, что он не был дворянского рода, иными словами он не был, как в ту пору говорили служивым человеком по отечеству. Историки ведут споры о месте его рождения, скорее всего это все-таки Нижний, или его окрестности. Споры ведутся, о том, как он провел всю свою жизнь от рождения и до того, как он стал одним из главных людей второго Земского ополчения. Но, повторяю известно о нем крайне мало. А вот, что касается князя Дмитрия Михайловича Пожарского, то здесь сведений гораздо больше. И пожалуй стоит поговорить о некоторых важных обстоятельствах его жизни и судьбы, для того чтобы заключительная часть нашей передачи была более ясной, была более прозрачной для вас. Известно то, что князь Пожарский, был представителем одной из ветвей огромного разветвленного до чрезвычайности семейства князя Рюрика. Он был Рюриковичем, его предки вышли из Стародубского княжеского дома, и Всеволод Большое гнездо, был одним из как раз предков Дмитрия Михайловича Пожарского. Казалось бы, исключительно знатный род. Но, в XVI веке Пожарские захудали, что это значит? Это не значит, что у них убавилось древности рода, это в принципе не возможно. Но, у них не было высоких служб. По понятиям того времени, по настоящему высокое положение человека, которое подтверждает его знатность, это когда он становится боярином, окольничим, когда он заседает в боярской думе. Когда его назначают воеводой, в какой не будь крупный город. Или он, в воеводском же чине возглавляет армию, хотя бы полк в составе этой армии. Пожарские в таких чинах не бывали. По остроумному выражению, одного из современных историков, Пожарские были родом Комбатов. То есть, иными словами, переводя на современный язык они дослуживались до старших офицерских чинов, и никогда грубо говоря не бывали в генералах. Они были, исключительно богатя, им принадлежали огромные родовые, земельные владения. Но, во-первых огромное благочестие Пожарских заставляло их постоянно жертвовать церкви, обширные имения. А, во-вторых, род плодился, род разветвлялся и когда-то огромные вотчины, постепенно раздробились. И каждому из новых, поколений рода приходилось делить это земельное достояние вновь и вновь. В конечном итоге, не очень большое семейство Пожарских, а собственно семья, к которой принадлежал сам Дмитрий Михайлович, оказалась ну в лучшем случае, как говорили в XIX веке, достаточной. То есть имеющей, достаток, но никак не богатство. Когда скончался отец Дмитрия Михайловича, он был всего лишь 9 или 10 лет отроду. Родился Дмитрий Михайлович в 1578 или как некоторые историки считают в 1577 году, не суть важно. И его имя было данное при Крещении, Козьма. Во имя Козьмы Бессеребренника. В ту пору, было обыкновенным делом было давать младенцу не одно, а два или три имени. И вот, имя Козьма считалось не совсем приличным для представителя аристократического рода. Требовалось скорее имя какое-то воеводское, княжеское. Как тогда говорили, стротиладское. И поэтому, ему дали имя Дмитрий. Это второе имя, имя можно сказать почетное, официальное, публичное можно сказать. И под именем Дмитрий, Пожарский и вошел в русскую историю. Кроме того, к нему перешло и родовое прозвище. Мы не знаем, получил ли он его с детства, или может быть оно приклеилось к нему, уже в зрелые годы. Но, прозвище это как не парадоксально говорящее, прозвище «немой». Вот, это значит, разумеется не то, что Дмитрий Михайлович был нем, а то что он скорее всего был молчун. Что он унаследовал семейную черту, а это прозвище принадлежало не только ему в роду Пожарских. Семейную черту, не болтать, не быть трепачём. В общем, это характеризует его с лучшей стороны. Когда, в 1593 году Пожарский пошел на службу к государю. Он долгое время, был одним из рядовых, не особенно заметным при Московском дворе служивых людей. Он не занимал высоких постов, чрезвычайно долго. Таких как он, были сотни. И знатность рода, и честная служба, и семейные связи не давали ему особенного продвижения, особенной карьеры. Он служил при царе Федоре Ионовиче, затем при царе Борисе Годунове, при его сыне, промелькнувшем на русском престоле. Юном царе Федоре, в последствии он оставался при государевом дворе, когда воцарился первый самозванец на русском престоле, Лжедмитрий I. Однако и Лжедмитрий, не продержался и года в Москве. И вот после этого, наступает эпоха, когда Дмитрий Михайлович, впервые становится быть заметной фигурой. Это эпоха правления государя Василия Ивановича, Василия Ивановича Шуйского. Шуйский, был последним Рюриковичем на русском престоле. Иногда говорят совершенно ошибочно, что это был царь Федор Иванович. Нет, это не верно, Федор Иванович, разумеется, был Рюриковичем, но он был Рюриковичем Московского рода. Потомком Даниила Московского и Иваны Колиты. Шуйский был потомком Суздальской, Нижегородского рода Рюриковичей. И, в общем, в знатности, в древности этот род Московскому ничуть не уступал, просто это была другая ветвь. Так вот, Василий Шуйский, по всей видимости, привечал людей, которые принадлежали к древним ветвям рода Рюрикова. То есть он приближал к себе, и он назначал на высокие посты князей, которые может быть в прежние времена не могли получить столь высокие посты, столь высокие должности. Находились в борении, во старомосковским боярством и так далее. Именно при Василии Ивановиче, взошла ратная звезда князя Пожарского. Он получает достаточно высокий чин «стольника». Это третий по значимости чин во всем Московском государстве. Его еще не приглашают в боярскую думу, но поскольку Смута при Василии Шуйском уже разгоралась, и разгоралась она все сильнее и сильнее. Все больше было крови, которая лилась в междоусобных сражениях русских с русскими, православных с православными. И в этих условиях, Василию Шуйскому требовались храбрые, а главное честные не способные предать его, командиры. И вот «стольник», Дмитрий Михайлович Пожарский, сначала становится «воинским головой». То есть иными словами, получает, как и его предки, один из старших офицерских чинов. В этом чине, он обороняет Москву, в тот момент при Василии Шуйском Москву обороняли, от отчаянных мятежников, пришедших к столице Российского государства, под командованием Ивана Исаевича Болотникова. Впоследствии обороняли Москву и от войск второго самозванца, Лжедмитрия II. Как видно Пожарский показал себя не только храбрым, но и заметим, это очень важный момент, прямым. У историка Ивана Егоровича Забелина, была книга, названная очень хорошо «Прямые и кривые в Смутное время». Прямые, те кто оставался должен, те кто оставался верен своему долгу, своей присяге, которая дана была когда-то государю. Оставался добрым христианином, оставался на том месте, на которое поставил его сам Господь Бог. И будучи воином, не отступал на поле брани. Будучи воеводой не сдавал городов. Будучи вельможей не предавал своего государя. Будучи священником, не призывал свой приход, молится за какого-то самозванца. Вот в то время, самое страшное было вовсе не то, что шла война. Вовсе не то, что погибло огромное количество людей. А то, что нравственная норма сбилась, то что предательство, казавшееся еще вчера страшным грехом, оказалось вещью не только позволительной, но и фактически нормой поведения. Слабость, которую люди не хотели проявлять еще несколько лет назад, хотели быть твердыми в своем деле, хотели быть храбрыми. Теперь оказалось массово позволенной для всех, в том числе и для тех людей которые должны были управлять государством. Иными словами произошло развращение нравов. И вот прямой, честный, храбрый человек, становился столпом царства в условиях, когда он становится редким камнем, который можно положить в основание дома, который будет держать дело. За который можно встать, как за нечто незыблемое, тем кто колеблется, тем кто боится, трусит и Дмитрий Михайлович оправдывал свою репутацию. Он, вышел в поле с отрядом московских ратников, и разбил у Коломны разбойника Салькова. Который препятствовал приходу в Москву, обозов с продовольствием. Он так же впоследствии, командовал конвоем при очень значительных денежных средствах, отправленных Крымским татарам, с тем чтобы они не разоряли южные области Московского государства. Тут еще раз, испытывалась его прямота. В то время, деньги были вовсе не средством устроения государства, они стали добычей для отважных авантюристов. Пожарский был не таков, он с честью выполнил данное ему Василием Шуйским поручение. И вот, в качестве награды он получает воеводство в городе Зарайске. Город Зарайск, может быть и не большой, может быть это и не Новгород, и не Казань. Нет, так сказать мегаполиса средневековья, но этот город отличается тем, что там находится каменный Кремль. И каменный Кремль, это показатель высокого статуса города, в рамках общей суммы городов Российского государства.

Д. Володихин

- Дорогие радиослушатели, это Светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. Мы с вами говорим о Смуте, мы с вами беседуем о судьбах Минина и Пожарского. Двух величайших героев, которые победили Смутное время на поле брани и в душах людей.

Так вот, Смута в эпоху, когда Пожарский храброствовал, распространялась на все и вся. И пламя ее горело все выше и выше, царь Василий Шуйский, как бы худо о нем не отзывались, как минимум на своем государевом месте предпринимал все возможное, чтобы этот пожар был потушен. К сожалению, ему это не удалось. Его верный и храбрый воевода Пожарский, смог отбить все посигновения на Зарайск, все попытки мятежа в этом городе. Однако, от его помощи, судьба государя уже не зависела. Россия, в 1610 году, была разорвана бандами Лжедмитрия II, а также польско-литовскими отрядами. Поскольку польский король Сигизмунд III вторгся в пределы России, осадил Смоленск и отправил в сторону Москвы большое воинство во главе с гетманом Жолкевским. Царские войска к несчастью потерпели тяжелое поражение под Клушиным. И судьба Василия Шуйского была решена. Его же собственные подданные, его же собственные бояре, его же собственные служивые люди подвергли его аресту, свергли его с престола. Попытались даже насильственно постричь его в монахи. Но, тут воспротивился патриарх Гермоген, он сказал заговорщикам: Иноком считают того, кто вместо царя Василия читал монашеские обеты. И таким образом, русский царь хотя бы не был опозорен тем, что его заставили быть иноком против его воли. Тем не менее, заговорщики отдали его в руки его злейших врагов, он оказался в польском плену, и оттуда уже в Россию не вернулся. Вторая половина 1610 года, это горестное время для России. Храбрый Пожарский отстаивает свой Зарайск, но на фоне того, что твориться в столице, это цветок который сохранился во время пожара, которое охватило все поле. В Москве, боярское правительство договаривается с Сигизмундом III о том, что следующим государем Московским, будет его сын, королевич Владислав. И великие послы, которые отправились под Смоленск к Сигизмунду III, должны били договариваться об условиях венчания на царство Владислава. Патриарх Гермоген, не доверявший полякам, да и честно говоря своим кривым, московским. Так же не особенно доверявший, настаивал на том, чтобы Владислав принял Православную веру. Честные патриоты Московские, знатные люди, настаивали на том, чтобы Смоленск остался в пределах России, и чтобы войска Сигизмунда III сняли осаду, ушли домой. Ну, раз мы отдаем вам целое государство, сыну польского короля, отдаем его. Ну, неужели же стоит после этого, еще и пытаться вырвать кусок живой плоти России, еще и прикарманить Смоленск. Но, эти великие послы, отправившиеся в осадный лагерь польского короля, там были подвергнуты шантажу, насилию и в конечном итоге, уже оказались не послами, а пленниками в лагере поляков. Там оказался, один из вождей посольства, духовный его пастырь митрополит Ростовский Филарет. Отец будущего государя Михаила Романова. Там же оказался князь Василий Васильевич Голицын, по знатности своей он мог сам претендовать на трон. И когда, рухнуло дело Великого посольства, все честное, что было в России пришло в отчаяние. И тогда, патриарх Гермоген возвысил свой голос, и он снял крестоцеловальную присягу Владиславу, с его русских подданных. А бояре уже монету с именем Владислава выпустили. Он сказал: что никогда, ни при каких условиях, государь католик не станет Московским царем, в Москве государем может быть только православный человек. И когда встретил на своем пути, жесточайшее сопротивление, как польского гарнизона. А бояре впустили польско-литовские отряды в Кремль, впустили их в Китай-Город, пожалуйста, занимайте. Те выбросили из Москвы, московских стрельцов. Так вот, жесточайшее сопротивление этого гарнизона сопровождалось не менее свирепым и настойчивым сопротивлением, целой группы бояр которых это положение устраивало. Они готовы были быть вельможами при государе католике, лишь бы он сохранил их высокое положение. Гермоген, в декабре 1610 года или может быть в январе 1611 года, стал рассылать грамоты, из которых как из малого истока, в последствии произошла полноводная река. Земская национально-освободительное движение, «Земское ополчение». Патриарх Гермоген, призвал крепко стоять за веру, а в условиях, когда в Москве вот-вот должны были признать царем, Владислава католика. Это означало, что надо вынимать оружие из ножен, и идти спасать столицу. Дмитрий Михайлович Пожарский, был одним из первых, кто услышал этот призыв. В марте 1611 года, в Москве разразилось настоящее большое восстание. Это восстание, началось на страстной неделе, и великопостные, я не скажу празднования. Великопостные чувства, в какой-то степени подогревали стойкость москвичей, которые сражались за Москву с польско-литовским войском. Сражались очень тяжело, бой шел прямо среди улиц. Москвичи, ведомые несколькими воеводами, в частности Дмитрием Михайловичем Пожарским, строили баррикады. Поляки пытались их брать, откатывались с потерями и в конечном итоге, решили пускай погибнет Москва. Москва, богатая Москва, кипящая на торгах, Москва древняя, но Москва деревянная. Пускай погибнет она в огне и не достанется никому, ни нам, не русским. Но спасемся от этого восстания. И тогда, город подожженный поляками-литовцами запылала. В нем погибло огромное количество людей. И долгое время, Великий город восстанавливали, но в 1611 году в этом дыму, в этом пламени, восстание захлебнулось кровью. Дмитрий Михайлович Пожарский и здесь проявил стойкость и прямоту. И здесь он был верен своему долгу до конца. Он, не отступил с баррикад, он оказывал сопротивление врагу до того момента, пока тяжелые раны не лишили его способности стоять на ногах. Боевые товарищи, сподвижники отправили его на лечение. И он, в конечном итоге оказался в своем имение, в селе Нижний Ландех, жестоко страдая от глубоких ран нанесенных ему неприятелем. И сейчас, я думаю, будет правильным, чтобы вы душевно подготовились к тому, что ждет Пожарского на следующей странице его жизни и судьбы. Будет правильным послушать отрывок из Симфонической сюиты «Кремль», принадлежащий Александру Константиновичу Глазунову.

Д. Володихин

- Дорогие радиослушатели, это Светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час» с вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы ненадолго покидаем вас, чтобы буквально через минуту вновь встретится в эфире.

Д. Володихин

- Дорогие радиослушатели, это Светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы продолжаем с вами беседу, о Минине и Пожарском. Итак, вы слышали отрывок из симфонической сюиты «Кремль». И о Кремле пойдет сейчас разговор. Казалось бы Кремль, это символ древнерусской славы, это собрание великих святынь православия. В начале XVII века, в годину Смуты он оказался оплотом поистине темных сил на Руси. Там стоял вражеский гарнизон, там располагалось правительство боярское, практически уже безвластное, но уже совершившее свое черное предательство. И Кремль требовалось освободить, Кремль требовалось отчистить, вот для этой работы Господь Бог востребовал Минина и Пожарского. Летом 1611 года, когда князь Пожарский все еще находился на излечении от ран. В Нижний Новгород, пришло очередное послание патриарха Гермогена, и в городе нашлось изрядное количество русских патриотов, которые решили, что пора, наступило время Нижнему Новгороду вставать для того, чтобы освободить Москву. Одним из главных в этой партии людей. Стоявших за создание Земского ополчения оказался Козьма Минин. Именно он, человек с навыками торговца, человек который понимал, как нужно собирать и расходовать. Призвал горожан Нижнего Новгорода, а впоследствии с такими же призывами он обращался к населению других городов собирать средства на это Земское ополчение. Именно в тот момент, к Нижнему подошло воинство Смоленских дворян, фактически изгнанных врагом с их земли, и именно в этот момент, в Нижний пришли известия, что относительно недалеко находится на излечении князь Пожарский. И именно к нему, обратилось посольство Нижегородцев, несмотря на то, что в самом городе, были люди гораздо знатнее, чем Пожарский. Я хочу напомнить, что Пожарский, хотя и Рюрикович, тем не менее не слишком родовит. И по представлениям того времени, кто он был такой к 1611 году. Ну, наверное полковник. Кем был Козьма Минин? Ну, мясо торговец. А где же те люди, которые в переводе на понятие XX века были министрами, маршалами, олигархами, миллиардерами. А их нет, куда-то они все делись, они оказались кривыми, они оказались недостаточно стойкими, чистыми. Недостаточно верными своему долгу, чтобы Нижегородцы доверили им судьбу ополчения. Да, и Дмитрий Михайлович долгое время не решался возглавить новое Земское ополчение. Дело может быть в том, что он считал себя недостойным этого. Может быть был недостаточно здоров, а может быть он уже разуверился в том, что новая вспышка освободительного духа спасет Отечество. Может быть он уже не верил в успех этого предприятия, и не желал лишней крови. Но, тем не менее Нижегородское духовенство и Козьма Минин, уговорили его. И осенью 1611 года, он встает во главе второго Земского ополчения. Первое Земское ополчение, уже стояло под стенами Москвы, уже сражалось, но тем не менее освободить город не могло. И вот, второе Земское ополчение, во главе с воеводой стольником князем Дмитрием Михайловичем Пожарским и Земским выбранным человеком Козьмой Мининым, постепенно идет по русским городам. Собирает средства, собирает ратников, ставит в строй новых бойцов, обучает их. Медленно, медленно в течение полугода кружным путем, оно приближается к столичному городу. Между командование второго Земского ополчения, и первого Земского ополчения, ведутся переговоры. И первое Земское ополчение, запятнавшее себя немалым количеством преступлений, грабежей и насилия. Помимо того, что оно честно дралось с захватчиками, оно творило безобразие и разбои. С трудом привыкало к тому, что из провинции к Москве идет сила чистая, сила честная, сила богобоязненная. А, я не напрасно употребил это слово. Ведь незадолго до того как ополчение пришло к Москве, князь Пожарский отклонившись от пути поскакал в город Суздаль, к отеческим гробам. Там была родовая усыпальница Пожарских. Поклонился им, поклонился святыням древнего Суздаля, перед тем как для него настал решающий час всей его жизни. В августе 1612 года, второе Земское ополчение подходит к Москве, и почти одновременно с ним, к окраинам Москвы выходит польско-литовский корпус гетмана Хоткевича. Бой, который длился три дня, был страшным и кровопролитным. И, все шансы были победить у поляков и литовцев. Хоткевич, это военная звезда того времени. Под его командой, великолепная, хорошо вооруженная, опытная, овеянная славой преждних побед воинство. Абсолютно уверенное в том, что ему удастся решить не такую уж сложную на первый взгляд боевую задачу. Просто напросто, провести обоз с продовольствием в Кремль. Пройти через заслоны ополченцев, и снабдить гарнизон Кремля провизией, с тем чтобы он продолжал занимать эту ключевую позицию в сердце России. В первый день Пожарский отбивался в течение многих часов, бой шел до ночи. Удалось остановить Хоткевича, во второй день, две стороны готовились к продолжению битвы, а в третий она закипела с новой силой. И утро, и первую половину дня, принесли тяжелое поражение русскому воинству. Его фактически разметали, огромные сила и натиск кавалерии поляков, прорубил путь этому обозу к Кремлю. Его начали втаскивать на улицы Москвы, и оставалось всего несколько сотен метров до Москвы-реки, за которой был Кремль. За которым гарнизон Москвы, ждал этой помощи, как манны небесной, как спасение. И вот, в последний момент когда казалось бы все пропало, все рухнуло. Пожарский, все равно собирал ратников в бой, поднимал людей раненых, усталых, испугавшихся. Козьма Минин, взяв у него небольшой отряд, ударил по полякам, когда они начали постепенно отходить, сдавать первые свои позиции. Он обратился к казакам, первого Земского ополчения с пламенной речью. Призывая их помочь своим товарищам, туда же прибыл и келарь Троице-Сергиевой обители, Авраамий Палецин. Тот сначала обратился к христианскому чувству казаков. А затем пообещал от имени монашеского начальства Троице-Сергеевой обители, драгоценные сосуды и деньги если казаки поднимутся и вновь вступят в бой. Кто знает, сколько казаков поднялось для того, чтобы сражаться потому, что Минин призвал их спасать товарищей своих. Сколько их поднялось и вступило в бой, потому что келарь Авраамий напомнил им, что они православные. И сколько их вступило в бой, потому что их обуяла жажда наживы. Наверное было и первое, и второе и третье. Но, так или иначе, сражение в середине дня казавшееся безнадежно проигранным, запылало с новой силой. Подошли резервные сотни, и постепенно, понемногу поляков стали вытиснять из Москвы. Бой загорелся вокруг того несчастного обоза, который поляки так хотели провезти в Кремль. В конечном итоге, обоз был рассечен на двое и поляки смогли спасти лишь часть его. Понеся тяжелые потери, они откатились, а в последствии ушли из под Москвы, так и не выполнив свою задачу. Пожарский, в этом бою был ранен, но он вместе с Козьмой Мининым вышел из сражения победителем. Это были славные три дня, тяжелые, дорого стоившие но, тем не менее, славные. И через несколько месяцев, гарнизон Кремля капитулировал. После этого, двум Земским ополчениям нужно было сделать гражданское дело не менее важное, чем-то бранное достижение, чем та боевая победа, которую одержали они над поляками-литовцами. А именно, собрать в Москве, всю Россию для того, чтобы избрать нового государя. Когда начались дискуссии, а собор 1613 года, на котором избирали нового государя, отличался невероятным количеством споров,

столкновений мнений. В этот момент, конечно же, судьба России заколебалась. Не разрушит ли ее, эта новая «раздрафия», как тогда говорили. Однако, в конечном итоге собор пришел к единому мнению, и удалось избрать нового государя. Им стал юноша, представитель древнего боярского рода. Человек, которые не имел, может быть государственного опыта, но зато он не был замаран интригами и предательствами эпохи Смуты. Отличался благочестием, и чистотой нрава. Это Михаил Федорович из рода Романовых. В 1613 году, он взошел на престол Московский. А князь Дмитрий Михайлович Пожарский получил из его рук, пожалование боярский чином. Козьма же Минин, пожалование высоким чином Думного дворянина. И поскольку речь идет о династии Романовых, избрание, которое оказалось на тот момент спасительным, мне хотелось бы, чтобы вы уважаемые радиослушатели услышали отрывок из оперы «Иван Сусанин», Михаила Ивановича Глинки.

Д. Володихин

- Дорогие радиослушатели это Светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». В студии с вами я, Дмитрий Володихин. И мы с вами, в приподнятом настроении продолжаем разговор о Минине и Пожарском. Об освобождении Москвы в 1612 году, и о высокой судьбе ее освободителей. Итак, когда-то много лет назад, мне выпала великая честь писать для серии «Великие исторические персоны», книгу «Пожарский». И я долго пытался отыскать образ России, которая входит в Смуту, получает множество ударов, и впоследствии едва живой все-таки покидает эту черную зону в своей истории. И наверное лучшим образом является корабль. Когда команда оказалась слаба, когда капитанов выбрасывали за борт. Когда корабельных священников не слушали и не ставили ни во что. Русский корабль, во время шторма оказался на камнях. У него было разбито днище, и впоследствии борьба команды за его выживание стоила многих жизней. Корабль никак не сходил с гибельных скал. И лишь когда, в качестве капитана стал Дмитрий Михайлович Пожарский. В качестве корабельного казначея Козьма Минин, а в качестве духовного наставника команды Патриарх Гермоген. Корабль стал постепенно покидать эту свою смертельно опасную позицию. Пожарский оказался тем человеком, который честно выполнял свой долг, долг воеводы. Он был искусный полководцем и храбрым человеком. Но его искусство, его отвага, это второстепенное может быть на фоне того что происходило в России в эпоху смуты. Главное, это то, что он не кривил, не предавал, стоял надежно как камень на дороге у холодных океанических волн, бивших в него со страшной силой. Но, все-таки уступавших его твердости. Минин, человек который принес огромное, собранное народом достояние, и не украл ничего, не присвоил, а пустил это на святое дело. Гермоген, который будучи духовным пастором стоял за веру до конца, и в конце концов принял страшную кончину в холодном каменном мешке, умерши от голода в плену у захватчиков. Но, тем не менее, до конца отстаивая веру, до конца являясь пастырем для русского народа. И рядом с этими тремя людьми быстро стали накапливаться здоровые силы. Подходили другие, те кто готов был бороться за Россию и бороться за веру. И общими усилиями, удалось составить ополчение, общими усилиями очистить Москву. Общими усилиями провести Земский собор и поставить государя. Это было очищение, через жертву. Народ тысячами, десятками тысяч усилий, иногда доходивших до пожертвований на поле боя. А, иногда выражавшимися хотя бы в том, что полуголодные люди отдавали деньги на снабжение этой рати. Так вот, тысячи этих усилий результировали в общей победе. Русский корабль сошел со скал, и продолжил свое плаванье. Некоторые задают вопрос, почему же Пожарского не сделали государем Всея Руси. Он же Рюрикович, он же знатный, к него же древность рода. Ну, во первых я уже объяснял, что род его при всей древности все же не считался в достаточной степени знатным в России. Если бы не социальный катаклизм Смуты, Пожарский вряд ли когда не будь стал не то, что боярином, а хотя бы окольничим боярской думы. Тут ему оказали величайшую честь, по величайшим его заслугам. Козьма Минин, человек который не был знатного рода, вообще не мог претендовать на место в боярской думе, а он получил чин думного дворянина. О котором могли только мечтать десятки тысяч провинциальных дворян России, начала XVII века. И в общем правильно было, то что Дмитрий Михайлович не добивался для себя Российского трона. Правильно это было, потому что он в этом случае, победив Смуту, оказался бы побежден соблазнами Смуты. Оказался бы побежден гордыней, захотел бы получить то, что отстаивал не для себя. Он, и этот соблазн преодолел. И трудно не видеть в этом вмешательство Господне. Не напрасно, именно из Смутных лет, вырос и окреп в России, культ почитания Казанской иконы Божьей Матери. Когда-то, будучи еще митрополитом Казанским, Гермоген способствовал тому, чтобы эта чудотворная икона была прославлена. Впоследствии список с этой чудотворной иконы был в Земском ополчении. И по сообщениям летописцев, являл не малые чудеса помогая воинству освобождающему Москву. Впоследствии, Пожарский построил церковь и украсил церковь во Имя Казанской Иконы Божьей Матери, а у первых Романовых, у Михаила Федоровича, у Алексея Михайловича, почитание Казанской Божьей Матери приняло масштабы благодарности государя, за то, что ему дарован престол. Именно это восхождение на престол в 1613 году, связывалось Михаилом Федоровичем и его потомками с заступничеством и покровительством страны Божьей Матерью. В Коломенском, летняя резиденция наших государей, стоит Казанский храм. И на Красной площади стоит еще один Казанский храм основанный Михаилом Федоровичем. Поэтому, конечно будет правильно, если сейчас в эфире прозвучит торжественное песнопение, во имя Казанской иконы Божьей Матери.

Д. Володихин

- Судьба двух спасителей России, двух светочей времен тяжкой эпохи Смуты на Русской земле. Судьба Пожарского и Минина сложилась по-разному. Минин, получал от Государя Михаила Федоровича, и от боярского правительства, разного рода державные службы. И исполняя одну из них, через три года, после того как он стал думным дворянином, он скончался от болезни. Это было в мае, 1616 года. Дмитрий Михайлович Пожарский прожил еще долгую жизнь, и он не раз был призван для ратной, или иной службы. Он защищал престол вскоре, после того как положение Михаила Федоровича вновь оказалось критическим. И, именно он в 1615 году сразился с армией, блистательного авантюриста, бесстрашного витязя. И вместе с тем жестокого грабителя, головореза, человека жестокого и абсолютно беспринципного, полковника Александра Лисовского. Две армии, Пожарского и Лисовского встретились на Орловом городище. Не так давно шли бесконечные дискуссии, о памятнике Ивана Грозного в городе Орле. Ради интереса, город Орел действительно был основан при Иване Грозном. Но, в эпоху Смуты он был полностью сожжен, он погиб. Поэтому мы и говорили об Орле, об Орловском городище. Впоследствии при Михаиле Федоровиче, город был восстановлен приблизительно на этом месте. И нынешний мегаполис, он уходит корнями собственно в крепость уже времен Михаила Федоровича. Но, тогда в воинских действиях при Орловском городище, армия Пожарского выдержала тяжелый бой, натиск Лисовского преодолела. Лисовский, вынужден был отступить. Его так и не удалась, и наемники из его отряда стали повинуясь чувству. Знаете, есть такое звериное чутье за кем удача. Стали переходить в лагерь Пожарского. Он фактически одолел Лисовского. Впоследствии, через несколько лет Пожарский удачно действовал под Калугой, против польско-литовского войска. А под Смоленском, в районе 30-х годов, также возглавил армию, которая должна была помочь при осаде Смоленска. То есть ему еще пришлось послужить, он до старости был воевода. Он возглавлял разного рода приказы, то есть разные ведомства России. Он служил, и служил, и служил. И всеемте с тем, Пожарский был не только государственный человек, он был истинный христианин, он очень много жертвовал на церковь. И сохранилось колоссальное количество документов, о покупке Пожарским книг в лавке Московского Печатного двора, которые впоследствии отправлялись на нужды церквей. Да, Пожарский покупал в огромных количествах церковные книги, и раздавал их в храмы. Поскольку в тот момент храмы опустели, были саженны и лишились всякого имущества, и у них даже не было книг, чтобы вести богослужение. Скончался Дмитрий Михайлович Пожарский в 1642 году, был погребен в Суздале, в Спасо-Ефимьевом монастыре. Там, как я уже говорил находиться родовая усыпальница Пожарских. И мне осталось завершить эту передачу, несколькими словами в адрес Минина и Пожарского. Эти слова, низкий поклон тем людям, которые когда страна получает удар, чувствуют боль. Людям, которые когда их страна болеет, становится скверно. Людям, которые готовы за Други Своя и Своего Отечества головы сложить. Дай Бог, чтобы у нас еще в таких критических обстоятельствах находились люди похожие на Минина и Пожарского. И может быть, чтобы памятник Минину и Пожарскому на Красной площади был не последним памятником, людям подобного рода. Благодарю вас за внимание, до свидания.