Поделиться
У нас в гостях был Президент Столыпинского центра регионального развития, правнук Петра Столыпина Николай Случевский.
Разговор шел о личности Петра Столыпина, о его аграрной реформе и о том, как сегодня применимы основные положения этой реформы.
А. Пичугин
— «Светлый вечер» на светлом радио! В студии вас приветствуем мы: Алла Митрофанова —
А. Митрофанова
— Алексей Пичугин!
А. Пичугин
— Сегодня у нас очень интересный гость. В ближайший час вместе с нами и с вами проведет Николай Владимирович Случевский — президент «Столыпинского центра регионального развития» и правнук Петра Столыпина. Здравствуйте!
А. Митрофанова
—Добрый вечер!
Николай Случевский
— Добрый вечер!
А. Митрофанова
— Николай Владимирович, когда мы говорим о Петре Столыпине, может быть, для кого-то, кто занимается историей подробно, давно, серьезно и глубоко, это имя рождает целый букет, шлейф ассоциаций. И огромные пласты смыслов начинают сразу возникать в сознании. Но думаю, что таких людей не так много. Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы мы первую часть разговора посвятили с вами этой фантастической, уникальной фигуре в истории России. Это же ведь человек, при котором Россия впервые за долгое время стала обгонять по темпам своего развития все развитые, продвинутые страны Западной Европы. И это было, конечно, феноменально. Это то, что мы сейчас, наверное, в азиатских странах наблюдаем. Как это получилось? И почему, собственно говоря, этот человек, который так здорово продвинул страну на мировой карте, вывел ее фактически из чудовищного тупика, стал жертвой своих же собственных соотечественнико
А. Пичугин
— Мне кажется, что люди могут не знать суть столыпинских реформ, но все-таки имя Столыпина и это устойчивое словосочетание «столыпинские реформы» известно каждому жителю России. Можно не знать огромного количества очень распространенных
А. Митрофанова
— Давайте мы начнем разговор с того, что попробуем разобраться в том, кто был ваш прадед и что он сделал для страны.
Николай Случевский
— Естественно, эта тема достаточно широкая. И можно подойти к ней с многих сторон. Давайте начнем с того, что, во-первых, чтоб все ваши слушатели поняли бы, я — не профессиональный историк. Я занимаюсь совершенно другой деятельностью. Но, естественно, много читал, много слышал от бабушки, вообще, в семье. Моя бабушка — старшая дочь Столыпина. И есть достаточно четкие понятия, кто был такой Столыпин, как выглядели его реформы и т.д. Второе, я хочу сказать, что здесь надо достаточно сильно изменить советскую историографию, начиная с Авреха и других, которые писали по заказу, по совершенно понятным причинам, против Столыпина. Но, к сожалению, у нас в менталитете многих жителей России заложились некоторые такие моменты, связанные с советской историографией. В том числе, с одной стороны все говорят «столыпинские реформы», и это вызывает такую определенную гамму понятий. С другой стороны, у нас есть «столыпинские вагоны», которые воспринимаются как что-то каторжное…
А. Митрофанова
— При том, что это связано совсем с другими вещами.
А. Пичугин
— Это просто вагоны остались те же самые.
Николай Случевский
— Я просто хочу использовать такой конкретный пример. Остались те же вагоны, которые при Сталине использовались по другому назначению.
А. Пичугин
— Есть ещё «столыпинский галстук», тоже, как не крути.
Николай Случевский
— Совершенно правильно. Потом я еще хочу поправить один момент — там, где советская историография очень многое сваливает на Столыпина. Так и некий романтизм, связанный с постсоветским пространством. Тоже надо понять. Здесь я говорю, простите, как правнук Столыпина. Мы говорим: столыпинские реформы — он всё сделал. Тоже несправедливо. До него, начиная со Сперанского, были большие реформаторские движения, затем С.Ю. Витте — гениальный реформатор. Мне забавно, я был на круглом столе мемориала* по поводу Столыпина, и там один из участников высказал, что Столыпин — ноль, он сам ничего не создал. Во-первых, не совсем правильно, это было достаточно-таки эмоционально сказано. Но, в том числе я отвечу, как бывший инженер. Ну и что? Вопрос-то не в этом, вопрос: «А кто реализовал проект? Кто организовал?» Потому что ситуация была… Мы говорим сегодня про административные барьеры. В то время были совершенно другие барьеры и не меньше.
А. Митрофанова
— У Витте было очень много ценных мыслей, но реализовать их, довести до ума смог Столыпин.
Николай Случевский
— Витте — гениальный человек, это несомненно. Проблемой Витте было личное тщеславие, которое его погубило. Он не был таким организатором, но он был гениальный человек. Он многое создал. И за это надо отдать честь Сергею Юрьевичу. Но надо понять: кто есть кто, и кто делал что? Например, когда я работал как инженер и делал много презентаций для венчурных капиталистов. И самое интересное, я давно заметил такой момент, что им, по большому счету, твоя идея совершенно не интересна. Они гениальных идей слышат по сто в день. Серьезно! Гениальных идей… Я люблю шутить, не знаю, шутка это или не шутка, но до первой чашки кофе утром у меня минимум три гениальных идеи, которые могут весь мир изменить.
А. Пичугин
— А у вас есть личный секретарь, которому вы их надиктовываете?
Николай Случевский
— К сожалению, нет. (Смеется.) Но дело в том… Ты венчурному капиталисту говоришь про твою гениальную идею. Он твою гениальную идею даже не рассматривает.
А. Митрофанова
— Ничего не хочет слышать.
Николай Случевский
— Он сразу понимает, где эта гениальная идея вписывается в рынок, и как можно заработать деньги. Он лучше тебя знает моментально. Его интересует одно: «А кто будет выполнять эту идею? Какая команда?» Это всё. Команда!
А. Митрофанова
— Каковы механизмы реализации?
Николай Случевский
— То же самое, Столыпин смог создать команду, и сам был очень организованным человеком. А это, я считаю, даже самое главное. У него было очень много личных новых инновационных инициатив и т.д. Но всё равно вот эта возможность реализовать это всё. Была книга, написанная где-то, боюсь ошибиться, 15 лет тому назад. Автор — Стивен Уильямс, он судья из Вашингтона, я с ним хорошо знаком. Гениальная книга, единственная такого характера, написанная американцем, юристом. Называется «Либеральные реформы при нелиберальном режиме». С моей легкой руки её перевели, её можно где-то все-таки найти в русском издании. Это «Hoover Institution Press» издал книгу. Он как раз подходит к реформам Столыпина не с точки зрения экономической… Вот покойный Павел Хлебников об этом писал много в своей диссертации. Он не пишет с точки зрения самой истории, как многие делают, а именно с точки зрения юриспруденции и заложения законопроектов. Это гениально. И это очень интересно, потому что протолкнуть эти идеи через Думу… Надо понять, что все равно царь был царь, и последнее решение все равно было от царя. И многие забывают, что Столыпин имел, естественно, прямой доступ к царю. Но и все министры имели прямой доступ. И в этом большая проблема была, потому что Столыпину было очень сложно организовать работу.
А. Пичугин
— Но он всё же был премьер-министро
Николай Случевский
— Он всё равно премьер-министр, но то, что у всех других министров из всех ведомств был прямой доступ, обходя самого премьер-министра
А. Митрофанова
— А давайте на конкретном примере поясним. Вы говорите о том, что он сумел разработать такую модель принятия решений, по которой его решения действительно могли быть приняты и начинали работать. Объясните, пожалуйста, что такое «Третьеиюньская реформа», и какова была эта система в Третьей Думе, которую он собрал для того, чтобы каким-то образом оптимизировать процесс принятия решений? Чтобы эта голосящая масса людей превратилась, наконец, в тех, которые умеют слышать и принимать какие-то решения.
Николай Случевский
— Вот здесь я как раз вас остановлю. Потому что я не тот человек, которому надо задавать этот вопрос. Это вопрос к историку. Сейчас есть, например, Михаил Давыдович Абрамов. Это как раз тот гениальный историк, который может на такой вопрос ответить. Я отвечу немножко по-другому, если вы мне позволите. Вот аграрные реформы, которые все связывают со Столыпиным. У него было 7 разных реформ, но аграрная — это та, которая…
А. Митрофанова
— Те самые «столыпинские вагоны», собственно говоря.
Николай Случевский
— Да, те самые вагоны. И когда я говорю, что у него был системный подход… Здесь надо было задействовать все ведомства, надо было исключить узкоотраслевой подход — то, что, к сожалению, у нас теперь в России существует. Именно узкоотраслевой подход — это не работает. Когда он создавал план аграрных реформ, одна из задач была, конечно, вопрос финансирования. Как это будешь делать? И просто иметь один источник финансирования — этого не хватит. Потому что есть разные задачи, которые разные виды финансирования решают. Создание кредитных кооперативов, создание резервного фонда для кредитных кооперативов. Вообще, как суды работают в то время. Они совершенно перевернули всю банковскую систему именно в связи с развитием сельских территорий. Кроме того, создание земельного банка и укрепление идеи земства. Сам земельный банк… Как не странно, 92 % земель России сегодня принадлежат государству. У нас до сих пор, несмотря на все потрясающие лозунги, связанные со Столыпиным, не прописано в уставе Центрального Банка России создание земельного банка. Такого понятия нет. А это был краеугольный камень аграрных реформ.
А. Митрофанова
— Почему? Поясните, пожалуйста. В чем суть земства и этого самого земельного крестьянского банка?
Николай Случевский
— Во-первых, надо проводить (вот то, что мы, например, делаем, мы потом вернемся к этой теме) инвентаризацию ресурсов. С одной стороны, у тебя рынок, с другой — у тебя производственные ресурсы. Что у тебя есть? В первую очередь земельный ресурс. На что он годится? Многие знают, как решили вопрос чересполосицы, как давать крестьянину выход из общины. Это большая проблема была. Это конкретная техническая задача была, которую надо было решить с помощью земельного банка. И крестьянская община и земство. Этот вопрос решали… Опять, более подробно здесь вам надо поговорить с историками, которые исследовали это. Я не тот человек.
А. Пичугин
— Ну и очень хорошо. Мы как раз можем не углубляться в какую-то суть реформ, зато мы можем поверхностно на них посмотреть со стороны.
Николай Случевский
— Да. И, к сожалению, я вынужден именно держаться более так поверхностно. Но то, что я говорю, все равно это объективные такие факты.
А. Пичугин
— Может быть, вы правы, что мы в последние 20 лет действительно слишком романтизировали столыпинские реформы. Но они до сих пор кажутся очень современными. Если бы не было тех 70 лет, которые у нас были после, возможно, мы бы имели совершенно другую страну. Возможно, у нас была бы в большей степени модель, похожая на американскую. С фермерством, с целыми штатами…
Николай Случевский
— Хуторами.
А. Митрофанова
— Так мы к этому и приближались, собственно говоря.
А. Пичугин
— Сейчас, к сожалению, как раз и не приближаемся.
Николай Случевский
— Сейчас есть некоторые попытки. Вот с моей программой Столыпинского центра мы как раз двигаемся в том направлении. И интересно, что вы сказали как раз про американский опыт. Тогда отступим немножко или добавим к идее аграрных реформ. И вернемся к тому, что я сказал про венчурных капиталистов. Всё равно все самые гениальные реформы, все законопроекты, все финансовые механизмы, в общем, ни к чему, если сами участники не готовы к этому. Я имею в виду крестьян из общин и т.д. Если они не готовы, если нет доверия между ними и к власти и т.д, то ты просто выбрасываешь деньги на воздух. А Столыпин это очень хорошо понимал. Можно сказать… Это, может быть, немножко так романтично. Но суть столыпинских реформ делилась на две части. Во-первых, юридическая реформа, которая была самая сложная. Я помню, у меня был разговор где-то 3-4 года назад с Владимиром Ивановичем Якуниным. И как раз он мне задал вопрос: «Что вы считаете самой главной сутью столыпинских реформ?» Я очень люблю такие вопросы от людей. И он сразу сказал: «Судебная реформа». И это совершенно правильно, потому что все другие реформы никуда бы не двинулись вперед без этой основы. Большая проблема и катастрофа постсоветских времен в 90-е годы — именно отсутствие хороших, конкретных судебных и юридических реформ.
А. Митрофанова
— А вторая?
Николай Случевский
— А вторая — это человеческий капитал.
А. Пичугин
— Напомним, дорогие слушатели, что Николай Случевский — президент «Столыпинского центра регионального развития» и правнук Петра Аркадьевича Столыпина сегодня гость программы «Светлый вечер».
А. Митрофанова
— Николай Владимирович, мы начали говорить о столыпинских реформах. И на конкретном примере хотелось бы понять, что он начал делать? Как это воплощалось в жизнь? Вот эти высокие идеи, о которых вы говорите. Мы упомянули с вами «столыпинские вагоны». Это словосочетание многие слышали. Что за ним стоит? Какие конкретные исторические реалии? Об этом, я думаю, знают не все. Вы могли бы рассказать об этом? Кто ехал в «столыпинских вагонах»? Какими были пункт «А» и пункт «Б»?
А. Пичугин
— В первый раз!
А. Митрофанова
— Собственно, при Столыпине, кто ездил в этих вагонах?
А. Пичугин
— Про тех, кто ездил в «столыпинских вагонах» позже, можно у Солженицына почитать.
Николай Случевский
— Да. Я уже сказал, что вторая часть его реформы — это развитие человеческого капитала. Потому что столыпинские реформы позволяли русскому человеку, и не только крестьянину, себя реализовать. Задача была… Потому что в царские времена все было ещё сверху-вниз, а не снизу-вверх. Его задача была — создать государственную систему, через которую сам человек мог бы себя реализовать. Если не хочет — это его решение. Но надо дать ему возможность это сделать.
А. Митрофанова
— Это знаете как: государство для человека, а не человек для государства.
Николай Случевский
— Совершенно правильно. Это более-менее то, что Дж.Ф. Кеннеди говорил в Америке. Совершенно правильно. И вот «столыпинские вагоны», первая их ипостась — явление «столыпинских вагонов» во время столыпинских реформ. Это была как раз часть «дать условия человеку, чтобы он мог себя реализовать». У нас в царские времена в России, в 1906-07 годах — огромная целина. Просто, невероятная целина. Столыпин понял, что это можно запустить в производство. Но фермеров же не было. Значит, надо было фермеров довести до этой целины.
А. Пичугин
— Простите, а откуда у него был опыт? Как он понимал развитие всей системы? Это благодаря его губернаторству, вернее, службе в западных областях?
А. Митрофанова
— Николай Владимирович качает головой. Очевидно, нет.
Николай Случевский
— Гениальный вопрос! И очень благодарю за этот вопрос. Потому что здесь очень много мифов, связанных с тем, почему Столыпин стал премьер-министро
А. Митрофанова
— Причем без амбиций.
А. Пичугин
— Без амбиций, но я бы не сказал, что никто. Он постепенно двигался всё выше, выше и выше. О нем всегда знали.
А. Митрофанова
— Его двигали. Он сам этого не делал.
Николай Случевский
— В истории очень много вопросов. Я объясню следующим образом. Он закончил физмат в Петербурге. Образование ученого математика. Сдавал экзамен в аспирантуру, как все знают, при Менделееве. Это потрясающая отдельная история, она много раз описана. И потом он два года поработал в одном ведомстве в Петербурге, и всё. Решил вернуться в Литву, в Ковенскую губернию. Моя прабабушка не очень рада была этому. Её жизнь Петербурга вполне устраивала. Почему-то надо было ехать на какую-то ферму Колноберже, куда-то в Ковенскую губернию, зачем? Но они поехали. Он был предводитель дворянства — сперва в уезде, потом уже в губернии. Здесь интересный момент.
А. Пичугин
— Надо, наверное, пояснить, кто такой предводитель дворянства. Потому что у большинства людей ассоциация с образом Кисы Воробьянинова.
Николай Случевский
— Здесь тоже… Я не знаю, что подробнее я могу сказать. Я объясню таким образом, именно в негативе. (Смеется.) Что он сделал или не сделал, что соответствовало основной задачи предводителя дворянства? Предводитель дворянства, в основном, целовал щеки детям. У него были конкретные… В «Яндексе» вот посмотрите, какие были задачи предводителя дворянства. Но они достаточно местные, общественного характера.
А. Пичугин
— Но в двух словах, это выборная должность.
А. Митрофанова
— Свадебный генерал.
А. Пичугин
— В каждой губернии было дворянское собрание, которое решало определенный круг вопросов, не сказать, что очень важных.
Николай Случевский
— Они не самые важные, не имели политического характера. Это выборная должность, правильно.
А. Митрофанова
— И тут внезапно на этой должности оказывается деятельный человек, которому не всё равно, что происходит вокруг.
А. Пичугин
— Но когда появилась Дума, предводитель дворянства всячески… Во-первых, он отвечал за местные выборы в Думу, а во-вторых, он сам там мог оказаться.
Николай Случевский
— Да. Это уже попозже было. Но в конце 80-х — начале 90-х годов XIX века этого не было. Столыпин был ещё обыкновенным предводителем дворянства. И там как ученый, не политик, но с амбициями, он почему-то подготовил экономический генплан развития. Предводители дворянства этим не занимались. Это не их дело было. Одна задача, которая его просто убивала: почему у нас пшеница растет в Ковенской губернии? То есть это совершенно неправильная культура для…
А. Митрофанова
— Не тот регион.
А. Пичугин
— У него же образование все-таки было чуточку аграрным. На математическом факультете.
Николай Случевский
— Да. У него было не чуточку, а достаточно много. И как раз аграрный вопрос его интересовал и раньше. И социальные вопросы. Дмитрий Аркадьевич Столыпин — его дядя — был первым социологом России.
А. Митрофанова
— Тоже отдельная тема для разговора, кстати говоря.
Николай Случевский
— Это отдельная тема. Просто Столыпин вырос…
А. Митрофанова
— В определенной среде.
Николай Случевский
— В определенной среде, воспитанием, понятиями и т.д. И вот он смотрит и говорит: «Почему тут пшеница?» Единственное, что по-настоящему можно там выращивать, это крупный рогатый, молочный скот и т.д.
А. Митрофанова
— Очевидно, до него никому этот простой вопрос в голову не приходил.
Николай Случевский
— Вот именно. Точно.
А. Митрофанова
— Выращивали, и всё.
А. Пичугин
— Агронома не было.
А. Митрофанова
— Просто критического взгляда не хватало.
Николай Случевский
— Не было ни только агронома, но и не было ветеринаров. Вот когда он готовил этот экономический план, по всей России в регионах ветеринаров было только 11.
А. Митрофанова
— Ничего себе!
Николай Случевский
— Это, вообще, что?
А. Пичугин
— Как вы объясните людям, у которых всю жизнь был скот, которые на протяжении столетий его выращивали, разводили, что нужен ветеринарный врач? Как-то же справлялись без него.
Николай Случевский
— А здесь уже экономические силы. Например, рядом у тебя Саксония и Пруссия. Это очень большой рынок. И рынок, который готов покупать молочные продукты из России. Но есть проблема — без сертификата ветеринара, они не покупают.
А. Митрофанова
— Серьезный аргумент.
А. Пичугин
— Это XIX — начало XX века, а не XX — XXI.
Николай Случевский
— Это правильно. Значит, надо решить эту задачу. А где ты найдешь ветеринаров? И вот выстраивается цепочка, система развития. Почему нельзя, опять повторяю, прибегать к узкоотраслевому подходу. И вот Столыпин начал решать эту задачу. Этот его экономический план (его можно найти) попал на письменный стол фон Плеве. Идеологически они не были в одном лагере, скажем так, мягко говоря. Но фон Плеве сразу увидел потенциал. Во-первых, странно, почему предводитель дворянства пишет такие трактаты. Это само по себе странно было. Но в результате этого фон Плеве принял решение дать первую должность Столыпину — губернатора Гродненской губернии.
А. Митрофанова
— А потом его ещё и в другую губернию перевели. Гораздо более сложную.
Николай Случевский
— Он 8 месяцев был там. Моментально начал справляться с разными вопросами, в том числе с очень тяжелой для царской России задачей западного земства. Царь и вообще власть не хотели укреплять земство на Западе. Они боялись сепаратизма, сильно боялись. Польские дворяне очень тянули свое направление. И Столыпин как раз попал посередине всего этого.
А. Пичугин
— Давайте через минуту вернемся к этому разговору. Я напомню, что мы сегодня говорим о Петре Столыпине. У нас ещё одна большая тема впереди. В гостях Николай Случевский — президент «Столыпинского центра регионального развития» и правнук Петра Столыпина. Алла Митрофанова и я — Алексей Пичугин. И сейчас мы вернемся.
А. Пичугин
— Возвращаемся в студию светлого радио, где сегодня Алла Митрофанова, я — Алексей Пичугин. Мы беседуем с Николаем Случевским — президентом «Столыпинского центра регионального развития» и правнуком Петра Столыпина. Мы говорили в первой части программы про реформы П.А. Столыпина. У нас еще одна большая тема, о которой мы бы хотели поговорить. Это работа Столыпинского центра, который представляет наш гость. Но давайте буквально быстро, пунктирно, за несколько минут закончим тему со «столыпинскими вагонами», с переселением в Сибирь. И сама эта мысль, откуда она была у Столыпина о том, как это должно было развиваться? Мы видим его большой жизненный путь на разных административных должностях в Российской империи. Но это действительно чисто его идея, нигде не почерпнутая? Об этом таком протофермерстве.
Николай Случевский
— Скорее всего, да. Это была его идея, потому что он создавал первую такую экспериментальну
А. Митрофанова
— Это его имение, нужно пояснить.
Николай Случевский
— Да, Колноберже — это имение Столыпиных было. И он там начал проводить разные эксперименты с севооборотом: трехпольным, четырехпольным, разными культурами и т.д. Первый, кто начал создавать некоторую категоризацию разных культур при разных почвах и всё остальное. Об этом можно долго говорить. Он там ещё создал аграрный институт.
А. Пичугин
— Тут важно отметить, что за счет переселенцев некоторые регионы Центральной России увеличились, чуть ли не в два раза.
Николай Случевский
— Если не больше! Говорим про переселенцев и целину, вернемся к этому. У него уже в голове полностью сформировался системный подход, как развить сельское хозяйство как отрасль. Потому что никто стратегически этим не занимался до Столыпина. Именно стратегически. Целина, я уже повторяю, это огромная проблема. Там фермеров не было. Крестьяне были, но община была достаточно далеко. Как из крестьянина, который хочет выйти из общины, сделать фермера, который на своем участке будет разрабатывать целину российскую?
А. Митрофанова
— Должны быть другие мозги, между прочим. То есть тут одним великим переселением народа вопрос не решить. Это мозги должны измениться. А люди, которые столько лет жили в крепостном праве, выросли в нем, откуда у них возьмется другой менталитет?
А. Пичугин
— Это уже другое поколение.
Николай Случевский
— Во-первых, уже начинали создаваться целые институты и обучение. Это другая реформа Столыпина — начального образования. Это тоже было очень важно. Это всё как-то подкрепило.
А. Пичугин
— Крепостное право, конечно, какое-то влияние имело, но это уже наследники такого «бессистемного» существования крестьянства, которое с 70-х годов начало активно проявляться.
Николай Случевский
— Правильно. И опять, я повторяю слова: «Надо создать условия, при которых человек мог себя реализовать». Берем тех же крестьян. У крестьянина есть свое имущество: корова, козы, мебель и т.д. Как это всё перевезти из его места жительства, где он жил при общине, и переселить его на целину?
А. Митрофанова
— В «столыпинском вагоне».
Николай Случевский
— В «столыпинском вагоне». Эти вагоны перевозили всё имущество этих желающих крестьян. Никакого принуждения здесь не было. Они сами принимали решение, понимали все условия, им это всё хорошо объясняли. Выдавали кредиты.
А. Митрофанова
— На хороших условиях, между прочим.
Николай Случевский
— Очень хороших и долгосрочных условиях. И их в этих вагонах со всем своим имуществом, включая свои коровы, перевозили на целину.
А. Митрофанова
— Плюс государство закупало для них еще технику и лошадей. И это тоже существенная такая помощь.
Николай Случевский
— И не только закупало, но и тоже являлось во многих случаях, по современной терминологии, оффтейкером. Это значит, они покупали производства многих этих крестьян. Механизмов было достаточно много. Например, просто возьмем столыпинские реформы: что они делали тогда, и что мы делаем сегодня. Одна из кризисных проблем сегодня — это питание для детей в школах.
А. Митрофанова
— Да. Я думаю, что все родители с вами согласятся. Большинство, во всяком случае.
Николай Случевский
— Это по всей стране. У нас это просто кризисная ситуация. Вот как раз пример, где государство могло бы помочь фермерам (потом мы вернемся к тому, почему фермерам, а не крупным агрохолдингам) именно стать поставщиками детского питания, например.
А. Митрофанова
— Поддержать таким образом малый бизнес.
Николай Случевский
— Это поддерживает и укрепляет малый и средний бизнес. У нас нет понятия, насколько это важно. Я вырос с таким словом в голове, у меня до сих пор такое «эхо» в голове: «Подкрепление низов». Почему? Потому что для Столыпина стабильность страны в то время… Я не сравниваю сегодняшнее время с его временами, но всё равно надо понять, с чем он сталкивался. В Саратове он уже видел эту политическую нестабильность, в результате многих тектонических движений, в том числе и событий таких, как русско-японская война, которая очень негативно повлияла на самооценку царско-русского гражданина. И Столыпин видел эти социальные конфликты и понял, что для того, чтобы снизить градус напряжения, человек должен, опять, иметь возможность себя как-то реализовать. А крестьянин в любой стране — это самый консервативный слой любого общества.
А. Митрофанова
— По понятным причинам.
Николай Случевский
— Он больше привязан к земле. Чем ближе ты к земле, тем ты более консервативный. Чем более ты космополит, тем более ты либерален. Но это просто такой исторический факт. И Столыпин понял: чтобы стабилизировать ситуацию в то время, учитывая, что более 80% населения России были крестьяне, надо сделать большую опору именно на крестьян, именно на понятии «малой родины», и всё остальное, что с этим связано. Идентичность. Мы сейчас этого не делаем.
А. Митрофанова
— Собственно говоря, благодаря Столыпину у нас появились те люди, которые потом, в советское время, будут называться «кулаками», и их будут уничтожать и раскулачивать, причем зверски, чудовищно. Но это те люди, которые умели работать. Умели, были предприимчивыми и любили свою землю. Это те люди, которые появились в России благодаря Столыпину, которые приехали в «столыпинских вагонах» из плотно населенных регионов туда, где, как вы говорите, была целина. И совершенно справедливо.
Николай Случевский
— И эту тему можно как раз продолжить. Что этот великий слой… Сколько было процентов кулаков я не знаю, мы читаем, что миллионы «кулаков» были уничтожены… В постсоветском пространстве, после всей коллективизации, всего остального. У нас, насколько я знаю, за всю историю человечества такого нигде не было — где большая, великая страна начинает буквально с нуля развитие сельского хозяйства. Я имею в виду фермерство, не крупные агрохолдинги. Это отдельная огромная тема. Я именно имею в виду мелких и средних предпринимателей
А. Митрофанова
— Подъем был невероятный. Я знаю, что доход от экспорта сливочного масла у нас превысил доход от, по-моему, золотодобычи. Это потрясающе просто. Это всего за какие-то несколько лет, хотя Столыпин ведь говорил: «Дайте мне 20 лет покоя, и Россия выйдет на совершенно другой уровень». У него не было этого времени. 1911 год — это год, когда его застрелили в упор в Киевской опере чудовищным образом, люди, которых он, очевидно, очень сильно раздражал. Как в начале программы я уже сказала, что он раздражал и правых и левых. Убили его террористы-револ
А. Пичугин
— Если б не было революции.
А. Митрофанова
— И далее со всеми остановками.
А. Пичугин
— Но реформа до конца не завершилась. Потом была революция, потом были колхозы, потом были 90-е. И мы с вами пришли к тому, к чему пришли в 2016 году. И сейчас у нас, может быть, не так много времени, но всё равно тема очень важная. Давайте поговорим о Столыпинском центре регионального развития, который вы представляете и о тех инициативах, которые вы предлагаете по развитию мелкого предпринимательс
А. Митрофанова
— Судя по тому, что я поняла из нашего с вами разговора до начала программы, вы, по сути, занимаетесь продолжением того, что делал ваш прадед.
Николай Случевский
— Совершенно правильно, но не в политической сфере, а именно в практической и рыночной, используя частные средства и частные деньги. Мы поднимаем мелкое и среднее предпринимательс
А. Митрофанова
— А расскажите, в чем суть проекта?
Николай Случевский
— Суть проекта заключается вот в чем. Я уже сказал, что это создание мелких и средних предпринимателей
А. Митрофанова
— А в чем проблема с менталитетом?
Николай Случевский
— А в том, что за 80 лет советской власти это всё уничтожено. Я говорю, мы начинаем с нуля в фермерстве.
А. Митрофанова
— Вы пытаетесь выстроить доверие между людьми?
Николай Случевский
— Начинается с доверия. Люди определенного возраста, которые выросли в Советском Союзе, у них всё равно генетически заложен некий страх и недоверие к соседу. Простите, террор 80 лет советской власти. А другого слова не может быть, потому что это был тоталитарный террор, который действует на психику человека.
А. Митрофанова
— Формирует его систему координат, как ни крути.
Николай Случевский
— Еще как! И это осталось. Мы начинаем с молодыми предпринимателям
А. Митрофанова
— А что за финансирование у вас? Это не государственное, а частное, я правильно понимаю?
Николай Случевский
— Частное. Никакого государственного финансирования, только частное. И должно быть местное финансирование. Вот если области хотят, чтобы мы приехали бы работать, запустить проект, то мы ищем именно местное финансирование от местного бизнеса. А почему? Во-первых, потому что это местная инициатива. А во-вторых, потому что они должны чувствовать, что они участвуют в этом. И мы создаем цепочку поставок или «supply chain», как это называется. А для крупного бизнеса это очень важно. У нас в России этого нет.
А. Митрофанова
— Николай Случевский — президент «Столыпинского центра регионального развития», правнук Петра Аркадьевича Столыпина сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Николай Владимирович, а мне бы очень хотелось, чтобы вы пояснили, как работает та цепочка, которую вы пытаетесь запустить? Вы приходите в регион. Вот вы сейчас на Кубани. Там разные станицы, у каждой какая-то своя жизнь. Вы находите там какое-то производство, которое можно было бы запустить, реализовать в более крупных масштабах? Находите рынок сбыта? Или что вы там делаете? Каким образом вы выстраиваете там систему взаимодействия между людьми?
Николай Случевский
— Это я очень быстро могу ответить. Работа Столыпинского центра делится на две части. Первая — мы, как ресурсный центр, проводим обучение. Наши эксперты делают такие «case studies», где мы показываем самые лучшие примеры, как это всё работает. И на самых даже фундаментальных уровнях: как работать с компьютером, просто «Excel», например.
А. Митрофанова
— То есть вы обучаете людей.
Николай Случевский
— Это важно. Потому что нам, горожанам, это кажется совершенно нормальным, но многие просто этого не знают. Работу с персоналом многие не знают. Маркетинг, самые обыкновенные идеи маркетинга. Вот это такие навыки, в которых мы помогаем. Это ресурсная часть. Другая часть — это инкубатор. Сейчас это очень популярно. Тем более стали популярными слова «аграрные инкубаторы» и «создание кластеров». И это важный момент. Потому что экономический кластер… Вот наша задача в сельских территориях… Не путайте «сельские территории» и «сельскохозяйств
А. Митрофанова
— И как правильно их докрутить и потом использовать уже с эффективностью 120%, а не 20%.
Николай Случевский
— А мы просто помогаем. Я говорю, мы поощряем этот процесс. Помогаем им выйти на правильное финансирование. Проекты, которые могут стоить, простите, 5000 рублей.
А. Пичугин
— Да, вы приводили интересный пример с мороженым. Я, правда, до сих пор не очень понимаю, как он может работать, но пример интересный. Сейчас вы его, может, тоже приведете для слушателей. Но вы берете те области, те регионы, где есть какая-то жизнь на периферии. Это юг, это север. В центре России ничего нет. Это такая выжженная пустыня, за исключением больших городов.
Николай Случевский
— К сожалению, да. Мы делали несколько раз попытки. И, к сожалению, как говорится, по административным причинам… В Тверской области, в Тульской и т.д. мы старались запускать проекты, и не сработало. В детали входить не надо, но просто, скажем так, желающих не было. Вот где у нас коренное население на севере, там как раз есть желающие, там есть большой интерес. Я надеюсь, в этом году мы запустим проекты, связанные именно с Русским Севером. Юг — это просто так получилось. Вот Краснодар. Я, вообще, изначально рассматривал более рискованные сельские территории от Ханты-Мансийска…
А. Митрофанова
— Ничего себе!
Николай Случевский
— Да-да. Мне как раз это более интересно. И так мы познакомились с Олегом Владимировичем Дерипаска, с фондом «Вольное Дело». И мы не могли отказаться, потому что там все условия были правильными. Там был человек, который был готов это профинансировать
А. Митрофанова
— И задают ему вопросы, и он может дать ответ.
Николай Случевский
— Конечно. Еженедельные встречи. Не всегда семинары, иногда просто типа как посиделки.
А. Митрофанова
— Вы же таким образом разрушаете эту стену недоверия, благодаря такому общению постоянному и открытому.
Николай Случевский
— Именно это!
А. Пичугин
— А можно разрушить эту стену недоверия? Потому что я уже вам до эфира рассказывал, что много приходится общаться с людьми, которые живут в небольших селах. Это стена недоверия к людям извне, она очень трудно пробивается. Она пробивается годами. У меня некоторые знакомые, которые делают выбор в пользу деревни и выезжают из города, они на протяжении 5—8 лет, и далеко не всегда успешно, эту стену пробивают.
Николай Случевский
— Во-первых, «пробивать» и «разрушить» — эти термины я не люблю, потому что они сразу определяют конфликтную ситуацию. Нам надо эволюционным путем выйти из этого. Никакого принуждения, никакого насилия здесь не может быть. Мы просто ищем точки роста. Вы уже упомянули слово «экономические кластеры». Когда формируются «кластеры», моментально создается взаимная связь между участниками. Если выгодно одному, то выгодно и другому. А это важно. Вокруг этого доверие уже начинает работать. Кластер без этого работать не может. Или кооперативы — то же самое. Мы уже видим пример в Липецке. Смотрите, как там кооперативы за последние 10 лет развиваются. Это что-то невероятное. Значит, примеры есть. Мы знаем, что это может работать. Просто надо найти правильных местных партнеров, которые это будут делать. Мы это делаем через систему селекции или отбора, создаем местные инициативные группы. Это дает им некий статус уже: «Я — член местной инициативной группы». Через эту группу мы и начинаем создавать либо маленькие бизнес-проекты, либо ТОСы.
А. Пичугин
— А сколько лет вы уже этим занимаетесь?
Николай Случевский
— Я начал, зарегистрировал Центр 6 лет тому назад.
А. Пичугин
— А вы за эти 6 лет видите какую-то положительную динамику?
Николай Случевский
— Нет. (Смеется.)
А. Пичугин
— Положительную динамику не в развитии ваших проектов, а в жизни периферии?
Николай Случевский
— Да. Потому что есть «downshifting», и достаточно много людей начинают…
А. Пичугин
— Ну «downshifting» — это «downshifting».
Николай Случевский
— Нет, но это влияет уже на развитие.
А. Пичугин
— Влияет на среду?
Николай Случевский
— Да-да.
А. Митрофанова
— Безусловно, конечно влияет.
Николай Случевский
— Медленно влияет, но мы это видим. У меня есть один конкретный пример. В Вологодской области в Бабаевском районе есть село, которое называется Борисово-Судское
А. Митрофанова
— А потому что планка изменилась, понимаете.
Николай Случевский
— Потому что типа «барин вернулся». Планка изменилась.
А. Митрофанова
— Они увидели другой тип жизни, и захотелось до чего-то дорасти. Когда не понятно до чего расти, тогда зачем красить забор?
Николай Случевский
— Вот. И они дали какую-то возможность. Мы недавно там были, как раз на Покров, и я спросил: «Как теперь отношения с селянами?» И ответ был самый интересный: «Взяло три года». Опять возвращаемся к этому — три года. И теперь уже выросло какое-то доверие. Теперь уже встречаются, к ним приходят люди, когда они приезжают в село. Есть обмен идей, уже жизнь начинает двигаться. Это очень положительное влияние. Но «взяло три года»!
А. Митрофанова
— Три года, в принципе, это, конечно, не малый срок, но и не такой большой для того, чтобы кидаться, заламывать руки и говорит о том, что в этой стране ничего не получится, как у нас иногда это бывает. Поэтому то, что вы говорите, вообще, вселяет сдержанный оптимизм. Я очень рада, что вы к нам сегодня пришли. А ещё мне очень понравился пример, который вы рассказали нам до эфира — с гусями. Как там, на Кубани, вы обнаружили, что люди выращивают гусей и продают подушки. Но только не умеют их продавать. То есть пух хороший, а дизайн плохой. Бренда нет, и не там стоят с этими подушками. Их принимают за китайские товары, поэтому проезжают мимо и не покупают. Казалось бы, чуть-чуть докрутить эту историю, и будет абсолютная потрясающая штука, за которой будут ехать на Кубань и привозить в качестве сувениров. Но это самое «чуть-чуть докрутить» — это как раз то, чего мы, может быть, порой не умеем, и то, чему вы обучаете.
Николай Случевский
— Даже, наверное, есть люди, которые всё это умеют делать. Проблема в том, что у нас нет этого системного решения, нет этого звена, вокруг чего… Я говорю, Столыпинский центр — это единственное такое звено, которое вокруг себя старается это создать. Идей, наверное, полно. Их тысячи по всей стране. Просто, когда мы делаем такой опрос тех же местных жителей, селян: «А какое имущество вашего хутора? Чем вы занимаетесь?» — то как-то…
А. Митрофанова
— Они не знают.
Николай Случевский
— Не знают. Потому что, во-первых… Я бы даже не сказал, что они не знают. Даже не это. Я думаю, они знают. Проблема хуже. Никто им этот вопрос не задавал. И вдруг мы приехали и в лоб задаем такой вопрос. Они не знают, как ответить на него. Это тоже часть этого менталитета. Смотрите, сколько у нас в России дикоросов, белых грибов. Мы можем завалить весь мир, как «De Beers» алмазами. Вот мы можем белыми грибами весь мир завалить. И где?
А. Пичугин
— А нужны белые грибы в таком количестве всему миру?
Николай Случевский
— Да.
А. Митрофанова
— Нужны, конечно.
Николай Случевский
— И в Сан-Франциско очень нужны. (Смеется.) Мы любим пасту с белыми грибами.
А. Митрофанова
— И не только пасту с белыми грибами. Как прекрасно… Ладно, давайте не будем гастрономическую тему развивать. (Смеется.)
А. Пичугин
— А тем более, что время у нас уже закончилось. Спасибо вам большое, что пришли к нам сегодня. Николай Случевский — президент «Столыпинского центра регионального развития» и правнук Петра Столыпина был гостем программы «Светлый вечер».
А. Митрофанова
— Спасибо вам! Приходите к нам еще!
Николай Случевский
— Большое спасибо! С удовольствием!
А. Митрофанова
— Алексей Пичугин —
А. Пичугин
— Алла Митрофанова —
А. Митрофанова
— До свидания!
А. Пичугин
— Всего хорошего!
*Организация признана Минюстом иностранным агентом
Псалом 101. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА священник Стефан Домусчи. Переживая трудные времена, люди нередко говорят, что им не хватает доверия Богу. Но на чём основывается подобное доверие и без чего действительно оказывается невозможно его достичь? Ответить на этот вопрос помогает 101-й псалом, который, согласно уставу, может читаться сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Псалом 101.
2 Господи! услышь молитву мою, и вопль мой да придёт к Тебе.
3 Не скрывай лица Твоего от меня; в день скорби моей приклони ко мне ухо Твоё; в день, когда воззову к Тебе, скоро услышь меня;
4 Ибо исчезли, как дым, дни мои, и кости мои обожжены, как головня;
5 Сердце моё поражено, и иссохло, как трава, так что я забываю есть хлеб мой;
6 От голоса стенания моего кости мои прильпнули к плоти моей.
7 Я уподобился пеликану в пустыне; я стал как филин на развалинах;
8 Не сплю и сижу, как одинокая птица на кровле.
9 Всякий день поносят меня враги мои, и злобствующие на меня клянут мною.
10 Я ем пепел, как хлеб, и питие моё растворяю слезами,
11 От гнева Твоего и негодования Твоего, ибо Ты вознёс меня и низверг меня.
12 Дни мои — как уклоняющаяся тень, и я иссох, как трава.
13 Ты же, Господи, вовек пребываешь, и память о Тебе в род и род.
14 Ты восстанешь, умилосердишься над Сионом, ибо время помиловать его, — ибо пришло время;
15 Ибо рабы Твои возлюбили и камни его, и о прахе его жалеют.
16 И убоятся народы имени Господня, и все цари земные — славы Твоей.
17 Ибо созиждет Господь Сион и явится во славе Своей;
18 Призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их.
19 Напишется о сём для рода последующего, и поколение грядущее восхвалит Господа,
20 Ибо Он приникнул со святой высоты Своей, с небес призрел Господь на землю,
21 Чтобы услышать стон узников, разрешить сынов смерти,
22 Дабы возвещали на Сионе имя Господне и хвалу Его — в Иерусалиме,
23 Когда соберутся народы вместе и царства для служения Господу.
24 Изнурил Он на пути силы мои, сократил дни мои.
25 Я сказал: Боже мой! не восхити меня в половине дней моих. Твои лета в роды родов.
26 В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса — дело Твоих рук;
27 Они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся;
28 Но Ты — тот же, и лета Твои не кончатся.
29 Сыны рабов Твоих будут жить, и семя их утвердится пред лицом Твоим.
Времена, как известно, не выбирают. Мы рождаемся в ту или иную эпоху и незаметно для самих себя принимаем особенности взгляда на мир, характерного именно для неё. Надеемся на науку в эпоху Просвещения, унываем и печалимся о будущем во время революций и войн. И, конечно, на фоне развивающихся науки и техники, религия выглядит довольно странно. В наше время мы не лечимся по трактатам древних врачей вроде Галена или Гиппократа, и многим людям совершенно непонятно, почему на трактаты того же царя Давида, апостола Павла или кого-то подобного стоит опираться как на нечто правдивое и содержательное. Однако эти люди забывают, что древние врачи изучали человека и были очень ограничены в методах исследования. С изобретением новых методов, меняются и наши знания. В свою очередь религия утверждает, что отпирается на откровение неизменного Бога и библейские тексты написаны людьми, вдохновлёнными Духом Святым. Конечно, мы как читатели живём в разные эпохи, но доверяем сути читаемого, потому что автор молился Богу, Который вне всякого времени.
Обращаясь к тексту 101-го псалма, мы на первый взгляд встречаем человека, переживающего испытания. Первое, что мы замечаем: в тональности псалма отсутствует всякое возмущение по отношению к Богу. Положение страдальца очень тяжёлое, но он изображает его без всякого упрёка. Он действительно, как сказано в заголовке псалма, «изливает печаль свою». При этом его подход таков не потому, что Бог ему безразличен, но напротив, потому что ближе Творца у него никого нет. Больше, чем Ему, псалмопевец никому не может доверять. Он не может доверять телу, потому что оно болеет и как будто бы подводит его. Впрочем, как и любого, кто решит довериться телесности. Он не может доверять людям, потому что враги окружают его, самим именем его пользуются как проклятьем. И казалось бы, с чего бы это ему доверять Богу. Но в этом и есть его праведность — потому что в итоге он не надеется ни на себя, ни на людей, но только на Господа, который пребывает вовек и в известное Ему время умилосердится над людьми, которые восхвалят Его. При этом важно понимать, что псалмопевец доверяет Богу не только потому, что Тот способен избавить его от временных трудностей. В псалме мы слышим предчувствие чего-то более глубокого и таинственного, ведь Бог услышит стоны узников и освободит тех, кого называют сынами смерти. В то время народы воздадут славу Богу и царства земные соберутся для служения Ему. Конечно, перед нами мессианское предчувствие, ведь Тот, Кто сотворил землю, Тот, Чьи руки создали небеса, вмешается в человеческую историю, чтобы люди жили.
Времена действительно не выбирают. Приметой наших дней давно стал известный лозунг «Человек — это звучит гордо». Кто-нибудь может его даже не знать и никогда не слышать, но им пропитан наш воздух. И именно поэтому даже люди верующие нередко с обидой требуют от Бога справедливости, возмущаясь её отсутствием. Понимая это, Церковь призывает нас обратить внимание на опыт людей других эпох, людей, которые несмотря на все испытания, всем существом переживали близость Бога и из глубины смирения доверяли Ему.
Послание к Евреям святого апостола Павла
Поделиться
Рембрандт. Апостол Павел в темнице. 1627
Евр., 315 зач., VII, 1-6.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Начало Евангелия от Матфея шокирует тех, кто впервые берёт в руки Новый Завет: на первых страницах нас встречает длинный перечень каких-то семитских имён, и без погружения в историю Ветхого Завета невозможно понять, каким образом эти имена соотносятся с благой Вестью Христовой, а, следовательно, и с нашим спасением во Христе. Более опытные христиане знают, что Евангелие от Матфея первоначально было адресовано евреям, а потому разговор о Христе нужно было начать с родословия, нужно было показать, что Христос — прямой потомок Авраама, Исаака, Иакова и Давида, и только показав это можно было переходить к сути повествования. Родословие и происхождение были чрезвычайно важны для еврейского общества. Однако есть один значимый библейский персонаж, который не имеет ровным счётом никакой родословной. О нём нам сегодня напоминает звучащий во время литургии в православных храмах отрывок из 7-й главы Послания апостола Павла к Евреям.
Глава 7.
1 Ибо Мелхиседек, царь Салима, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей,
2 которому и десятину отделил Авраам от всего, во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира,
3 без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда.
4 Видите, как велик тот, которому и Авраам патриарх дал десятину из лучших добыч своих.
5 Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь — брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев, хотя и сии произошли от чресл Авраамовых.
6 Но сей, не происходящий от рода их, получил десятину от Авраама и благословил имевшего обетования.
Апостольское послание произносит удивительные слова: оно утверждает, что у героя библейской книги Бытия не было не только родословной, у него не было ни отца, ни матери, а ещё его жизнь не имела ни начала, ни конца. Это довольно странное заявление, и оно, как кажется, противоречит тексту книги Бытия, рассказ которой о Мелхиседеке не содержит в себе сведений об отсутствии у него отца, матери, родословной и о бесконечности жизни Мелхиседека. Повествование книги Бытия довольно сухое: «Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего, — и благословил его» (Быт. 14:18–19), то есть Авраама.
Почему же Послание к Евреям утверждает, что Мелхиседек не имел родословной? Ответ лежит на поверхности: об этом человеке ничего не известно, он пришёл ниоткуда и ушёл никуда, природа его священства неизвестна автору книги Бытия, Мелхиседек — полная противоположность израильским священникам, священство которых было связано с их происхождением, были известны и их отцы, и их матери, и годы их жизни. Про Мелхиседека же неизвестно ничего, кроме того, что он был священником Бога Всевышнего и что он благословил Авраама.
Если же Мелхиседек благословил Авраама, значит, праотец еврейского народа видел в Мелхиседеке кого-то большего, чем он сам. Благословение, данное Мелхиседеком Аврааму, простиралось и на всё потомство библейского праотца, значит, и на священническое израильское колено Левия. Получается, что Мелхиседек благословил само израильское священство, значит, он и его выше. А кто может быть выше? Кто не имеет ни начала, ни конца? И о чьей родословной нет смысла говорить? Конечно же, речь о Боге, Которого Авраам сумел увидеть в лице священника Мелхиседека.
О Мелхиседеке нужно было написать, чтобы дать евреям понять очевидную для христиан истину: ветхозаветное священство, как и все прочие ветхозаветные установления, имело ограниченное значение, оно утратило смысл тогда, когда пришёл Христос — «иерей во век по чину Мелхиседекову» (Пс. 109:4). Следовательно, отныне Бог говорит с человеком не языком древних книг, Бог говорит с человеком через Сына Своего Единородного, и спасение мы обретаем не через тщательное исполнение ветхозаветных заповедей, а Христом и во Христе.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Порадуем одиноких стариков и детей с инвалидностью из Ярославской глубинки
Поделиться
Каждый год, перед Рождеством, команда фонда «Спасибо» отправляется в отдалённые уголки Ярославской области, чтобы привезти подарки и праздничное настроение подопечным. Это дети и подростки с инвалидностью, ребята из малоимущих семей и одинокие пенсионеры. Чтобы у фонда была возможность порадовать каждого, в декабре он проводит акцию по сбору подарков. Пожелания взрослых и детей самые разные — от продуктов, полотенец и постельного белья, до развивающих игр и наборов для творчества.
Год назад сотрудникам и волонтёрам фонда «Спасибо» при участии благотворителей удалось порадовать более 200 (двухсот) человек. Например, Дениса Андрющенко. Из-за прогрессирующей болезни подросток становится всё слабее. Денис уже не может ходить, но при этом не теряет радости и интереса к жизни. Любит читать и увлекается конструированием. В прошлый раз он получил в подарок энциклопедию, которую очень ждал. А в эти праздники команда фонда порадует Дениса настольной игрой.
Ещё среди тех, кому нужны забота и внимание — пенсионерка Лариса Арменовна. Важное место в её жизни всегда занимала помощь другим — она участвовала в эвакуации детей из чернобыльской зоны, поддерживала людей в психоневрологических интернатах и ребят в детских домах. Сегодня бабушка живёт одна в глубинке Ярославкой области, и сама нуждается в добром участии: ей необходимы лекарства и продукты.
Вы можете поддержать подопечных ярославского фонда «Спасибо». Например, самостоятельно приобрести подарок и передать через сотрудников фонда, присоединиться к волонтёрским поездкам, а также оставить любой благотворительный взнос на сайте проекта.
Позвонить сотрудникам фонда: +7 (4852) 66-25-10
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
