Поделиться
Великим благодетелем называли Алека Манукяна армяне всего мира. Уроженец Турции, вынужденный уехать в Америку, спасаясь от Геноцида, армянский иммигрант Манукян никогда не забывал о нуждах своего многострадального народа и был другом огромного количества людей: и тех, кого знал лично, и тех, кого никогда не видел, но кому сумел помочь.
В 1915-ом году, когда турки начали жестоко преследовать армян, Алеку исполнилось 14 лет. Семью Манукянов гонения миновали – отца Алека все уважали. Но оставаться в родной Смирне всё равно было опасно. И в 20-ом году, незадолго до печально известной кровавой резни, Алек отплыл к берегам Америки почти без гроша в кармане и без знания английского языка. Юноша обосновался в городе Бриджпорт, устроился работать на завод и одновременно преподавал в одной из вечерних школ армянский язык. Через четыре года, когда в Америку перебралась вся семья Манукянов, Алек решил, что жить они станут все вместе в Детройте. Молодой человек, способный к технике, поступил работать на местный машиностроительный завод.
В 1929-ом году у Манукяна уже был собственный бизнес. Алек сумел в разгар Великой депрессии открыть фирму по производству запчастей для автомобилей. В это же время он вступил во Всеобщий армянский благотворительный союз. Манукяну, который на удивление легко прижился в новой стране и получал приличные доходы, больно было смотреть на своих соотечественников, которым на чужбине жилось крайне тяжело. Многие армяне-беженцы оказались за чертой бедности. И удачливый бизнесмен, фирма которого со временем разрослась, превратилась в огромное предприятие и приносила до трёх миллиардов долларов в год, одну за другой внедрял в жизнь грандиозные национальные благотворительные программы.
Только занявшись благотворительностью Манукян почувствовал, что его жизнь обрела истинный смысл. «Любой личный успех и благосостояние, если только нация не получает от них свою долю, содержат в себе нечто ядовитое для меня», - говорил он и радовался, как ребёнок, когда узнавал, что его благотворительные начинания приносят пользу людям.
На протяжении долгих лет множество американских госпиталей, университетов, музеев, школ, библиотек получали финансовую помощь от Манукяна. Он построил несколько храмов в Нью-Йорке, Детройте, Иерусалиме. Содержал армянские национальные центры и церкви не только в США, но и в Австралии, Голландии, Аргентине, Уругвае, Израиле, Ливане.
На деньги благотворителя в Америке и в Европе строились культурные и молодёжные центры, дома престарелых. И это только самые крупные благотворительные проекты Манукяна. А скольким частным лицам он оказывал материальную поддержку! Бедные студенты, нуждающиеся армянские писатели и художники – Алек помогал им состояться в профессии.
Он пожертвовал армянам всего мира больше девяноста миллионов долларов. И никогда не забывал о том, что «путёвку в жизнь» ему – иммигранту – дала Америка. В 1966-ом году Алек подарил Детройту свой роскошный особняк. У Манукяна было множество наград, но самой ценной он считал присвоенное ему в Армении звание Почётного армянского героя. В 1996-ом году Алек Манукян скончался. Через несколько лет его прах перевезли в Армению и перезахоронили в городе Эчмиадзине – одном из религиозных центров страны, возле музея, который был выстроен на деньги благотворителя.
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
