Поделиться
Ложка сгущёнки прямо из банки. Глоток компота. Горячий ломоть хлеба из ещё не разобранных сумок. Наверное, не так много в нашем мире людей, которых не манила в детстве эта тайная радость – покусочничать. Но, если в детстве от лишнего бутерброда с маслом наступал момент удовлетворения, побуждающего к новым победам, то взрослое кусочничество – это уже совсем другая история.
Мысль о привычке покусочничать зародилась во мне после прочтения интересной статьи о полной версии русских пословиц и поговорок.Предлагаю вам тоже впечатлиться: вот несколько примеров.
«Кто старое помянет – тому глаз вон, а кто забудет – тому оба»;
«В здоровом теле здоровый дух. Редкая удача»;
«За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.»
Достаточно, я думаю. Всего таких пословиц-поговорок в той статье было множество. Однако и по этим трём понятно, что мы совершенно не догадываемся о первоначальном смысле этих шуток-прибауток, когда используем их в своей речи. Вот и получается кусочничество: часть от целого на языке, а на деле – бессмыслица.
Но, если вопрос пословиц и поговорок всё-таки спорный: мол, ну и ладно, будем первой половиной пользоваться –привыкли, то в других случаях, кусочничая, мы, порой, рискуем наделать множество досадных ошибок и даже показаться невежественными.
Разберём пример всем известного изречения:«Жена да убоится мужа своего». Кто из представителей сильной половины человечества хотя бы раз в жизни не повторил эти слова Апостола Павла? Но кто при этом вспомнил, как в первой части этого же послания Апостол обращается к мужьям: «Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа». Получается кусочничество? Самое, что ни на есть.
Ещё пример. Не такой известный, как первый, но всё-таки. Его мы любим повторять, когда нас хвалят за сообразительность. Мы томно закатываем глаза и говорим: «Много замыслов в сердце человека…». Но, мало у кого всплывёт в памяти продолжение этой Притчи: «Много замыслов в сердце человека,но состоится только определённое Господом».
Психологами уже давно разгадана суть привычки питаться кусками. Оказывается, каждая последующая ложка одного и того же блюда приносит нам всё меньше удовольствия. От этого, кстати, мы тратим кучу денег в ресторанах, заказывая три крохотных, но разных по составу, блюда. Кусочничаем. А вот желание вырывать куски из контекста – основывается совсем на другом.
Здесь дело в привычности. «Крылатая фраза»,«пословица-поговорка». Употребляя эти сочетания слов, мы делаем это интуитивно: не задумываясь о семантике, о происхождении. А ведь каждый подобный оборот языка изначально имел какую-то особую цель, оттого и называли его «народной мудростью».
«Русский язык богат, гибок и живописен»– говорил Белинский. А что там дальше у него было? Я посмотрела в интернет-шпаргалке. Виссарион Григорьевич продолжил свою мысль так: «В русском языке иногда для выражения разнообразных оттенков одного и того же действия существует до десяти глаголов одного и того же корня, но разных видов…». Так, если оно на самом деле так (а сомневаться в правдивости слов классика не приходится), зачем тогда кусочничать?
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
