Вам нравится бывать в домах-музеях? В таких, где старые лестницы ворчат на докучливых посетителей, а какой-нибудь ветхий экспонат – диван на гнутых ножках, или чайник со щербатым носиком, того и гляди встрянет в рассказ экскурсовода: «Я лучше знаю, я помню все!» Дома как будто и в самом деле помнят своих хозяев. Берегут и их маленькие секреты, и большие тайны. Вот и музей-усадьба Алексея Толстого, что на улице Фрунзе, хранит историю, о которой в конце девятнадцатого века судачила вся Самара.
История это не слишком веселая, хотя начиналась она многообещающе. К юной дочери самарского дворянина Леонтия Тургенева – Сашеньке, посватался граф Николай Толстой – нрава непростого, но рода знатного. Девушка, воспитанная отцом в христианских правилах, увидела в молодом человеке, исключенном за буйный характер из гусарского полка, страдающую душу. Она сочла, что должна перевоспитать его и согласилась на замужество. В 1873 году состоялось их венчание в Спасо-Вознесенском соборе.
К сожалению, счастья этот брак никому не принес. Александра Леонтьевна не смогла укротить нрав своего супруга. А на восьмом году замужества, оставив троих детей и уже ожидая рождения четвертого, она уехала в Николаевск, к чиновнику Алексею Бострому. В ту пору такой поступок воспринимался как вызов обществу. От Александры отвернулся не только высший свет, но даже родители. Священник, венчавший Толстых, лично уговаривал ее сохранить брак, но все было бесполезно.
Новорождённый малыш был записан при крещении в Предтеченской церкви города Николаевска под фамилией Толстой и с отчеством Николаевич. Однако свои первые годы он звался Алеша Бостром. Пожалуй, только эти годы, проведенные в захудалом поместье отчима, в селе Сосновка, и были беззаботными в его жизни. Вы, наверное, уже догадались, что этот мальчик был не кто иной, как известный русский писатель Алексей Николаевич Толстой. Двойственность собственного происхождения мучила его всю жизнь с тех пор, как мать открыла ему свою тайну.
Современники утверждали, что Толстому даже в советское время было важно, чтобы его считали графом. А уж в ту пору, когда семья Бостромов, продав деревенское имение, перебралась в Самару, идея закрепить за Алешей дворянское звание нешуточно довлела над Александрой Леонтьевной, а вслед за ней и над сыном. Свидетелем неоднократных попыток восстановить статус мальчика был и дом, купленный Бостромами в Самаре – тот самый, где нынче находится музей-усадьба.
Из этого деревянного особняка в 1900 году Александра Бостром с сыном Алешей направилась в Иверский монастырь на отпевание бывшего мужа, графа Толстого. Отсюда и саму ее вынесли спустя шесть лет на Всехсвятское кладбище. Не сыщешь нынче их могил – разорены захоронения в Иверской обители, и на месте Всехсвятского кладбища шумит парк имени Щорса. Упокоились ли их мятежные души? Непростой вопрос. Не об этом ли вздыхают ступени старого дома, ставшего музеем?
«Надо считать себя хуже всех. Хочется раздражиться, отомстить или другое что сделать — скорее смирись»
Прежде чем получить сан священника, праведный протоиерей Алексий Мечёв прошёл непростую жизненную школу. Он служил псаломщиком в московском храме на Знаменке. Ему приходилось топить печи, звонить, убираться в церкви и при этом часто получать незаслуженные выговоры от настоятеля. Юный Алексей Мечёв сносил всё с кротостью и благодарил Бога за уроки терпения. А своего настоятеля вспоминал с большой любовью. Став протоиереем и духовным наставником батюшка Алексий говорил своей пастве:
«Надо считать себя хуже всех. Хочется раздражиться, отомстить или другое что сделать — скорее смирись».
Все выпуски программы Слова Святых
- «Надо считать себя хуже всех. Хочется раздражиться, отомстить или другое что сделать — скорее смирись»
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Явление Мхцетского креста — один из древнейших праздников Грузинской Церкви
Грузия приняла христианство ещё в четвёртом веке. Значительно раньше Руси. Христианство на грузинской земле появилось благодаря миссии святой Нины, которая своей проповедью и чудесами убедила грузинского царя Мириама креститься самому и крестить свой народ.
Мириам был убеждённым язычником и долгое время не соглашался принять христианство. Более того, однажды он решил даже убить Нину и всех её единомышленников. Но получил вразумление от Бога — во время охоты в окрестностях города Мцхеты Мириама объяла сверхъестественная тьма. Спастись от нее он смог, только призвав имя Христа. Затем царь увидел на небе сияющий крест, который вознесся на вершину горы. Гора была недалеко от Мцхеты — на месте слияния двух рек Арагви и Куры. Впоследствии чудесный крест на вершине той же горы видели и остальные жители Мцхеты.
Царь Мириам вместе с семьей поспешил принять крещение. Таинство было совершено в речном потоке у подножия горы, на которой появился чудесный крест. В память о своем крещении, а также явлении креста Мириам распорядился поставить на вершине горы деревянный кипарисовый крест. Впоследствии вокруг креста поселились монахи, появилась обитель, которая так же, как и гора, стала именоваться Джвари — в переводе с грузинского «крест».
В поэме Лермонтова «Мцыри» есть такие строки: «Немного лет тому назад, Там, где сливаяся шумят, Обнявшись, будто две сестры, Струи Арагвы и Куры, Был монастырь». Поэт описывает то, самое место, связанное с крещением Мириама — гору и монастырь Джвари. Говорится о Джвари и в одноимённой повести Валерии Алфеевой.
В наши дни Грузинская Церковь считает день памяти явления Мцхетского креста великим праздником. Он отмечается в среду, после дня Святой Троицы. Центром празднования является главный храм Джварийского монастыря — Крестовоздвиженский собор.
Богослужение в нём совершает сам Патриарх-Католикос всей Грузии. Начало службы предваряет традиционный и ставший в наши дни многолюдным крестный ход, который начинается в Мцхете. Во главе шествия несут большое распятие, в него вставлены частички Креста Господня и креста святой Нины, с которым она путешествовала по грузинской земле и проповедовала Христа. По окончании богослужения грузины устраивают вокруг монастыря Джвари народное торжество, которое проходит весело, но без разгула. Во всяком случае, ни одного пьяного грузина я на церковных праздниках никогда не видел.
Все выпуски программы Вселенная православия
Певчие из Москвы. Наталья Сазонова
Я — из молодёжи девяностых. В то время многие мои ровесники приняли Крещение . Стали ходить в храм. Кто тайно, кто открыто. Мы объединялись и сплачивались вокруг Церкви. Восстанавливались храмы. Церковь нуждалась в кадрах.
Мои друзья поступали учиться в духовные школы. По окончании становились священнослужителями, певчими, иконописцами.
Тогда я считала, что возрождение Церкви — дело молодых. И как будто не замечала в храме старшее церковное поколение. Но однажды...
Мне позвонил друг — молодой священник. Рассказал, что месяц назад получил назначение на далёкий сельский приход. Приехал, говорит, на место, а на станции встречают: главный агроном бывшего колхоза и местные бабульки — вот и вся община. Пошли первым делом храм осмотреть. От увиденного опустились руки. Здание громадных размеров, полуразрушенное . В советское время в храме был кинотеатр.
Бабульки заверили: «Соберём народ, расчистим место для службы». И расчистили. Первую службу назначили на кануне воскресного дня, в субботу вечером. К службе тщательно готовились: алтарь обустроили, иконостас поставили, купили нужные церковные книги. Осталось певчих найти.
Батюшка знал, что моя сестра училась на дирижёра церковного хора и пела в храме. Поэтому и позвонил мне с просьбой — найти певчих.
Мы нашли еще двух человека и в вчетвером отправились на тот приход. Батюшка, встретил, привез в храм. Повел показать, где будем петь. Народ с разных деревень собрался.
храм полон. Люди расступаются, пропускают, шепчутся: «Певчие из Москвы приехали. Батюшка певчих-то из Москвы привёз!» Мы невольно ощущали нашу значимость в этой службе.
Встали за загородку для хора- клирос. Там уже две бабульки стояли. Одна чтец — Вера Николаевна, лет 70. Другая, певчая баба Анна, маленькая худенькая старушка с узенькими, почти закрытыми глазами.
Места для хора мало. Мы ноты разложили. Сами встали впереди, бабе Анне встать сзади предложили. Началась служба. Пели слаженно. И вдруг, выясняется, что у нас нет нужной книги, в которой текст молитв воскресной службы. Нам по ней петь, а её батюшкины помощники забыли принести из церковной сторожки. Поздно спохватились. А Вера Николаевна как будто не заметила нашего замешательства. Прочла нужный стих по своей книге и ждёт. Дальше мы петь должны, а мы молчим...
И вдруг голос бабы Анны; поет нужный текст. Все обернулись на бабу Анну. Голова ее была приподнята вверх, глаза закрыты, голосочек тоненький. Поет наизусть. Мы потом узнали, что бабушка Анна — почти слепая.
Когда она поняла, что поёт одна, смутилась, замолчала. Мы зашептали: «Пойте, пойте». Так баба Анна пела все нужные тексты наизусть, пока книгу не принесли. Я смотрела на неё с благоговением.
Какая величина духа и веры в этой маленькой старушке. Вот она — настоящая певчая! Певчая из далёкой глубинки. Она знала наизусть всю воскресную службу. Никакой недуг, никакая немощь не стёрли из её памяти слов молитвы. Она славила воскресшего Христа в своём сердце.
Мы не раз ещё приезжали к батюшке. Пели на службе. Баба Анна была непременно в храме, на клиросе. Становилась, по-своему смирению, сзади нас. Словно ангел-хранитель...
Умерла баба Анна в субботу вечером, под воскресный день.
Мы приехали с ней проститься.
Я смотрела на неё в последний раз и думала: возрождение Церкви- не только дело молодых. Это общее дело! Ведь сохранили её для нас вот такие бабы Анны! Сохранили своей верой!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение