Поделиться
Татьяна Любомирская
Ах, как я ее боялась! Каждый раз, когда мне необходимо было зайти к ней в кабинет, сердце уходило в пятки, голос срывался, а лицо покрывалось пятнами. Наводящая такой страх и ужас Антонина Васильевна была администратором в организации, куда я устроилась работать, едва окончив университет. Боялись ее не только непосредственные подчиненные, но и всё начальство. А уж я — юная, робкая, неопытная — дрожала перед Антониной Васильевной как кролик перед удавом. Даже когда мне доводилось просто идти мимо и слышать, как она вопит на весь двор, отчитывая незадачливого рабочего, допустившего какую-нибудь оплошность, я мечтала слиться со стеной. Антонина Васильевна, казалось, умела разговаривать только криком. Ее речь изобиловала ругательствами. К тому же она имела обыкновение всегда отказывать в просьбах, торжествующе заявляя, что ни за что этого не сделает. Незадачливому просителю приходилось несколько раз обивать ее порог, прежде чем она милостиво соглашалась помочь.
Если мне доводилось пересекаться с Антониной Васильевной по рабочим вопросам, я шла в ее кабинет с содроганием сердца. Антонина Васильевна, чуя заведомо слабого противника, с удовольствием осыпала меня своей темпераментной лексикой. После такого разговора я выползала раздавленная и уничтоженная. Моя стрессоустойчивость была на нуле.
Понятное дело, что Антонина Васильевна не относилась к числу симпатичных мне людей, и я делала всё, чтобы переложить разговоры с ней на кого-нибудь другого — более опытного, более взрослого. Коллеги старались меня выручать, хотя никто не горел желанием лишний раз попасть под огонь нашего администратора.
Но вот однажды я допустила одну оплошность, исправление которой опять-таки требовало вмешательства Антонины Васильевны. Тут уж коллеги не могли помочь мне в переговорах. Я должна была идти сама и каяться в своей нерадивости. Собрав остатки мужества, я на дрожащих ногах отправилась в кабинет администратора.
«Глупо так бояться, — уговаривала я себя по пути. — Она же не робот, запрограммированный унижать людей. Она живой человек, со своими собственными страхами и слабостями. У нее тоже есть мечты, она тоже кого-то любит и хочет быть любимой. Бедная, каково ей чувствовать, что все стараются держаться от нее подальше? Как было бы здорово, если бы я перестала ее бояться и смогла полюбить!».
Да, вот что мне нужно — полюбить ее. Конечно, это громкое заявление, но можно хотя бы попытаться! Ведь обычно я хорошо лажу с людьми. Если мне не нравится Антонина Васильевна, нет ничего удивительного в том, что и я ей не нравлюсь. Но, наверно, это можно изменить.
Легко сказать! В тот день мои благие намерения ни к чему не привели, и я выслушала свой нагоняй. Но мысль полюбить Антонину Васильевну показалась мне правильной, и я постепенно стала воплощать ее в жизнь. Первым делом, руководствуясь Евангельским заветом, я начала поминать Антонину Васильевну в своих молитвах. К тому же, встречая нашего администратора в коридоре, я старалась улыбаться также искренне, как и всем своим друзьям. Мне действительно хотелось научиться радоваться встрече с Антониной Васильевной. Наверно, со стороны это могло походить на подхалимство, но я изо всех сил пыталась, чтобы мои приветствия шли от души, и просила Бога о том, чтобы Он изгнал страх и подарил хотя бы немного симпатии к этому человеку.
Однажды я осмелилась не просто поздороваться, а еще и спросить «как дела?». Антонина Васильевна вскинула брови, смерила меня подозрительным взглядом, а потом ответила неожиданно нормальным голосом, без малейших следов крика: «Прекрасно, спасибо!». И похвалила мое платье.
Господь выполнил мою просьбу на сто процентов. Спустя какое-то время мне уже не приходилось прилагать усилия, чтобы улыбаться. Дружелюбие по отношению к Антонине Васильевне стало абсолютно искренним. И к тому же взаимным. Она по-настоящему начала мне нравится, тем более что под личиной огнедышащего дракона пряталась очень милая женщина. Антонина Васильевна и правда была обычным человеком, со своими слабостями, но и с многочисленными привлекательными чертами. Оказывается, общаться с ней можно легко и приятно. Теперь, встретившись в коридоре, мы тепло обнимались и обязательно перекидывались парой слов. И эти встречи всегда были радостны.
Даже в самом грубом и, казалось, сделанном из стали человеке находится это мягкое, незащищенное ядро, испытывающее потребность в любви. И когда оно неожиданно прорывается наружу, начинаешь понимать, что все мы и в самом деле дети Бога. Кровные братья и сестры от одного отца, Господа, который есть любовь. Найти эту светящуюся, уязвимую сердцевину в другом человеке, согреть ее своим теплом и самому прикоснуться к ее лучам наверно и есть цель нашего взаимодействия друг с другом. Да, иногда приходится прилагать усилия, чтобы настойчиво искать в ком-то самое лучшее. Но не сдавайтесь. Любой человек достоин любви. А источником этой любви должны стать именно мы.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
«Апокалипсис — книга и иконография». Игумен Пантелеимон (Королев)
Поделиться
У нас в студии был настоятель Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском игумен Пантелеимон (Королев).
Разговор шел об опыте чтения Откровения Иоанна Богослова в Троицком соборе Данилова монастыря, на стенах которого изображены сцены из Апокалипсиса и как это помогает погрузиться в смыслы непростого, но удивительного текста.
Этой программой мы продолжаем цикл бесед о книге Откровение Иоанна Богослова, как этот Новозаветный текст, часто именуемый «Апокалипсис», воспринимается, толкуется, а также изображается в храмовой живописи.
Первая беседа с Кириллом Вахом и Вероникой Андросовой была посвящена фрескам Гурия Никитина в Переславле (эфир 21.10.2025)
Вторая беседа с Кириллом Вахом и Вероникой Андросовой была посвящена богословскому аспекту книги «Апокалипсис» (эфир 21.10.2025)
Третья беседа с Кириллом Вахом и Сергеем Кругликовым была посвящена влиянию «Апокалипсиса» на мировую культуру (эфир 22.10.2025)
Ведущий: Алексей Пичугин
Все выпуски программы Светлый вечер
Блаженная Валентина Минская (Валентина Фёдоровна Сулковская) и её семья - супруг и родные
Поделиться
Фото: Gionatan Rossi / Unsplash
В келье блаженной Валентины Минской, местночтимой святой Белорусской Православной Церкви, прямо над её кроватью висел образ Божьей Матери Владимирской. Подвижница часто и подолгу перед ним молилась. Жила она в конце 19-го — середине 20-го века. К блаженной за духовной поддержкой приходило тогда множество людей. И многим она рассказывала, как когда-то этой иконой родители благословили её на брак. Вспоминала и о своей семейной жизни — всегда с теплом и радостью. Между тем, жизнь эта была полна испытаний. Матушке Валентине и её супругу, Фёдору Васильевичу Сулковскому, довелось сполна испить горькую чашу гонений на Церковь и верующих.
Валентина была дочерью сельского священника. Семья жила в белорусской деревеньке Коски Станьковского уезда. Родители воспитали её в вере и благочестии. В 1912-м году, когда Валентине исполнилось 24, к ней посватался Фёдор Васильевич Сулковский, коллежский советник, чиновник Минского уездного правления. Он тоже происходил из духовенства, и был другом семьи. Поэтому, когда молодые пришли к родителям невесты за благословением, с радостью напутствовали их в семейную жизнь. Через несколько месяцев Валентина и Фёдор обвенчались. Сохранилась свадебная фотография. Валентина запечатлена на ней в белом платье с вышивкой; на голове у неё — диадема невесты. Рядом с нею — супруг, Фёдор Васильевич, в парадном чиновничьем мундире и форменной фуражке. Лица радостные, светлые, полные надежды.
Но не успели молодожёны толком наладить семейный быт, как началась Первая Мировая война. Фёдора Васильевича мобилизовали на Западный фронт. Ему предстояло заниматься вопросами тылового обеспечения действующих там армий. Валентина Фёдоровна вместе с ним отправилась к месту его службы — в белорусский город Оршу. Жить супругам пришлось в казарме.
Так прошло три года. В октябре 1917-го Сулковские узнали о том, что большевики совершили государственный переворот. Вскоре и в Белоруссии провозгласили советскую власть. Фёдор Васильевич, состоявший на службе у царского правительства, да к тому же сын священнослужителя, очень не нравился партийному руководству. Чтобы поменьше быть на виду, в 1919-м супруги вернулись в Коски. Занялись крестьянским трудом. Хозяйство у Сулковских было небольшим — только чтобы самим прокормиться. Когда в 20-х годах началась так называемая продразвёрстка — принудительное изъятие у крестьян продовольствия в пользу государства, им пришлось отдавать почти всё. Супруги с трудом выживали. И тем не менее, в 1931 году, во время коллективизации, их сочли зажиточными, «кулаками». Припомнили службу царю и происхождение Фёдора Васильевича. И... арестовали. Отправили в Мордовию, в Темлаг — Темниковский исправительно-трудовой лагерь. Без права переписки. Первую весточку от мужа Валентина получила только в 1933-м. Фёдор Васильевич сообщал, что его отпустили на вольное поселение в Астрахани. Радостная, Валентина Фёдоровна кинулась хлопотать о разрешении на выезд к мужу. Но не успела — буквально через несколько дней пришло известие о новом аресте. Фёдора Васильевича выслали на Дальний Восток.
Всего две весточки успела получить от него Валентина Фёдоровна. Сначала пришло письмо. «Как живёшь ты, моя дорогая Валюша? Напиши поскорее», — нежно обращался к ней муж. Она написала, собрала большую посылку. В ответ в июне 1933-го почта принесла в конверте короткую записку. На оборванном клочке бумаги — всего два слова, написанных явно второпях: «Благодарю. Прощай». Потом Валентина узнала, что это, по всей видимости, были предсмертные строки. Вероятно, только их и позволили написать мужу перед расстрелом.
После кончины супруга Валентина Фёдоровна слегла. 33 года, до самого конца своей жизни, провела она в постели. Но вместе с телесной немощью Господь послал ей духовную силу — дар молитвы и прозорливости. Во время Великой Отечественной войны к Валентине — так стали звать её люди — приходили за поддержкой женщины, у которых воевать ушли мужья и сыновья. Она молилась о их возвращении домой. И до последнего вздоха молилась об упокоении супруга, любовь к которому хранила. Все свои письма неизменно подписывала словами: «Вдова Фёдора Сулковского». В 2006-м году Валентина Фёдоровна была канонизирована Белорусской православной церковью как блаженная Валентина Минская.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
Алексей и Вера Окладниковы
Поделиться
Фото: Eugene Lazovsky / Unsplash
Археолог, историк и этнограф, исследователь первобытной культуры академик Алексей Павлович Окладников, говорил, что рядом с ним, как ангел-хранитель, всегда была любовь. К глубинам истории человечества, которые он открывал для новых поколений. И к той, которая на протяжении почти всей жизни разделяла с ним радость этих открытий — супруге Вере Дмитриевне Запорожской.
Они встретились в родном для обоих городе Иркутске, совсем ещё молодыми людьми. В 1928-м Алексей пришёл работать в Иркутский краеведческий музей. Его назначили заведующим этнографическим отделом. А спустя три года в музее появилась Вера. Выпускница иркутского художественного училища, она стала работать в картинной галерее и вскоре её возглавила. Алексей тогда исследовал так называемые Шишкинские писаницы — памятник наскальной живописи, расположенный неподалёку от Иркутска, на берегу реки Лены. К Вере как к специалисту с художественным образованием, он обратился тогда за консультацией. Они встречались, внимательно рассматривали фотографии наскальных рисунков, которые приносил Алексей, с интересом их обсуждали. В этих научных дискуссиях зародилось чувство. В 1932-м году Вера и Алексей поженились.
Медовый месяц молодожёнов прошёл... в археологическом походе. Это была необычная экспедиция — только для них двоих. Вера и Алексей отправились в Якутию. На небольшой вёсельной лодке они проплыли вниз по течению реки Лены несколько тысяч километров! Шли сквозь туманы, дожди, тучи комаров. Не каждая женщина отважилась бы на такое путешествие. Но Вера проявила себя как стойкая и преданная помощница своего супруга. Она обеспечивала полевой быт, делала зарисовки и фотографии, вела походный дневник. «Я понял тогда, что Вера для меня — всё», — вспоминал Алексей Павлович Окладников. Таких экспедиций в их жизни было потом ещё немало: трудных, опасных. Сохранились фотографии, на которых Вера и Алексей — уставшие, в запылённых стоптанных сапогах, но счастливые оттого, что вместе. Вместе были они высоко в горах узбекского Гиссарского хребта. Вместе обнаружили в сибирской деревне Буреть уникальный артефакт — древнюю костяную женскую фигурку, которую назвали «палеолитическая Венера». А во время арктической экспедиции, корабль, который должен был забрать их в назначенное время, опоздал. Супруги десять дней провели во льдах, едва не погибнув от голода. В разгар богоборческих 1930-х Алексей Павлович и Вера Дмитриевна совместными усилиями отстояли, спасли от уничтожения старинный Иркутский Знаменский монастырь. Власти хотели снести святыню и устроить на её месте аэродром.
11 длительных и сложных экспедиций прошла Вера Дмитриевна бок о бок с супругом. А в 1951-м году у Окладниковых родилась дочь Лена. Вера Дмитриевна не могла больше сопровождать мужа. Алексей Павлович стал ездить на раскопки с учениками.
В 1959-м году Вера Дмитриевна издала монографию «Петроглифы средней Лены» — научную работу о наскальных рисунках, которые они открывали вместе с мужем. Один из экземпляров она подписала на память супругу: «Эту книгу, Алёша, дарю тебе — твоему неиссякаемому творческому пламени, блестящей мысли и дерзаниям. Всё, что было сделано мною в археологии, всё сделано только для тебя». О научных открытиях и жизни Алексея Павловича и Веры Дмитриевны Окладниковых их дочь Елена в 2012 году опубликовала небольшую биографическую повесть «Охотник за ветрами отшумевших времён». В ней она рассказала, что родителей связывало глубокое взаимное чувство любви и уважения. Для всех, кто их знал, они были примером беспредельной преданности друг другу и общему делу.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
