«Неделя 33-я по Пятидесятнице и праздники следующей недели». Прот. Максим Первозванский

Максим Первозванский

В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, а также о памяти святых преподобного Феодосия Великого; преподобного Иринарха, затворника Ростовского; мученицы Татианы Римской и равноапостольной Нины, просветительницы Грузии.

Ведущая: Марина Борисова

---

М. Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья, в эфире Радио ВЕРА, наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы поговорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. У микрофона Марина Борисова и сегодня со мной в студии наш гость, клирик Храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Здравствуйте.

М. Борисова:

— И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 33-е воскресенье после Пятидесятницы и на наступающей неделе. По традиции постараемся понять смысл наступающего воскресного дня, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной Литургией. Мы услышим отрывок из послания апостола Павла к Ефесянам из 4 главы стихи с 7 по 13. И начинается этот отрывок словами «Каждому из нас дана благодать по мере дара Христова». И вот дальше предполагается, что надо читать дальше, а я здесь всё время торможу, потому что как измерить количество благодати? Вот «дана благодать по мере дара Христова». Каким прибором можно измерить количество благодати?

Протоиерей Максим Первозванский:

— А её не надо её измерять, давайте просто увидим, что здесь написано, так, немножко взглянем на это взглядом, вот, проникающим в смысл слов. Что такое «по мере»? Это значит столько, сколько нужно. И апостол Павел многократно пишет, что дары различны, но, собственно, даже и не нужно. Вот давайте мы...

М. Борисова:

— «Он поставил одних апостолов, другим пророков, иных евангелистами, иных пастырями и учителями».

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, у нас у всех разные служения. Больше того, нету никакого равенства в этом мире, да? У меня плохо с музыкой, зато нормально... Вот знаете, я вот сейчас... Мы сидим на передаче, нас не видят другие наши слушатели. И вот, Марина, вы же видите, что я постоянно меняю очки. Одни очки у меня для близи, другие очки у меня для дали. А очки ведь это не аксессуар для красоты, это костыли для глаз. Вот у меня со зрением не очень, да, я ни в близь, ни в даль не вижу, и даже одних универсальных очков подобрать невозможно. У кого-то со слухом проблемы, вот у меня тоже со слухом не очень. Зато я на двух ногах, а у меня есть знакомые на инвалидных колясках. Опять-таки моих мозгов хватило для того, чтобы закончить неплохой инженерно-технический вуз. И некоторые мои коллеги вылетели со второго курса, поскольку так и не научились интегрировать. Ну вот нету способностей. Вроде с арифметикой нормально, а вот с интегрированием не пошло. И мы разные, и в этом нету чего-то. Ну, может быть, иногда нам кажется, что обидно, да, хорошо бы, если бы я ещё и вот это умел. И при этом нас, Господь, вот есть благодать, которая бесконечна, которая дана нам как любовь Божья для личного восприятия и личного спасения, а есть служение. Мы те самые горшки, о которых пишет апостол Павел, которые Господь предназначил для... Знаете, вот ладно, пусть по-другому. Давайте упростим ситуацию. Помните замечательные советские анекдоты про смысл жизни? Умирает человек, попадает в рай, спрашивает Господа Бога: «В чём был смысл моего служения?» Он ему говорит:

«— Помнишь, ты ехал по Транссибу в 76-м, и тогда ты пошёл в вагон-ресторан, и попросили тебя там... Вот напротив тебя сел человек, который попросил передать тебе соль.

— И что?

— И ты передал.

— И что?

— В этом и был смысл твоей жизни».

То есть, смысл жизни не как то, что мы в Царство Божие призваны, а как то дело, которое ты должен сделать, то самое служение. И у кого-то, как у апостола Павла, это служение к просвещению народов, а у кого-то это соль передать. И это нормально, в этом нет ничего обидного, мне кажется. Ты призван, Господь тебя позвал и дал все средства для того, чтобы ты мог это призвание осуществить по мере той задачи, которую ты должен решить. Эти слова говорят нам всего лишь о том, что если ты призван и поставлен что-то делать, то Господь тебе даст всё необходимое. Вот и всё. А не о том, что благодать можно как-то измерить.

М. Борисова:

— Но заканчивается этот отрывок словами: «Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами к совершению святых на дело служения для созидания тела Христова, доколе все придем в единство веры и познание Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова». Что такое мера полного возраста Христова в преломлении не к Самому Христу, а к нам?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, вообще это тема возраста духовного. Она для апостола Павла тоже очень важная, и он называет нас в некоторых местах младенцами, которым необходимо употреблять духовное молоко, потому что мы не можем ещё принимать твёрдую пищу, духовную. Это не имеется в виду пища действительно та еда, которую мы едим, да, это всего лишь такая вот образная параллель к тому, что вот, да, есть маленькие детишки, и они вот ещё пьют что-нибудь совсем, или грудное молоко, или потом перетёртую какую-нибудь там пищу, а вырастая, они вот становятся способными к восприятию сложной пищи, которую жевать надо, а для этого зубы нужны, а у младенца зубов нет. Так и здесь, вот мы растем, возраст взрослости в древнем мире считался такого совершеннолетия, да, у нас сейчас совершеннолетие в18 лет, всё, свободен, имеешь обязанности и права, то в древнем мире, причём это универсальная, на самом деле, мера для мужчины, считалось 30-летие. Напомню вам, что в Спарте до 30-ти лет не разрешалось жениться, занимать какие бы то ни было властные должности, в древней Иудее, например, современной Иисусу Христу, нельзя было проповедовать и становиться равви, учителем до 30-летнего возраста. В нашей современной действительности возраст священника, т.е. служения совершенного возраста, это тоже 30 лет. И Христу, как мы знаем, было 30 лет, когда он вышел на проповедь. Именно вот так вот образно выражаясь, мы должны в своей духовной жизни достичь вот этого самого совершенства. Помните, на одной из прошлых передач мы рассуждали о том, что для апостола Павла важна мысль, что мы должны умереть для себя, а Христос должен в нас прорасти и жить в нас нашей жизнью. Не я живу, но живет во мне Христос. И это не происходит мгновенно, с момента принятия крещения, с момента начала нашей духовной жизни, молитв. Это длинный, целожизненный процесс. И поэтому, да, что мы должны служить прямо с самого начала, потому что мы с самого начала призваны, и нам отмерена мера и всё необходимое для этого служения, для созидания тела Христова, то есть Церкви. Церковь есть Тело Христово. Вот, а дальше, да, перед нами прямо вот чёткая задача, мы должны прийти в единство веры и познания Сына Божия, и стать мужами и жёнами, соответственно, совершенными и достичь духовно полноты возраста Христа.

М. Борисова:

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Матфея, из 4 главы, стихи с 12 по 17. Речь в этом отрывке идёт о том, что, «услышав же Иисус, что Иоанн, отдан под стражу, удалился в Галилею и, оставив Назарет, пришёл и поселился в Капернауме Приморском, в пределах Завулоновых и Неффалимовых». Вот опять из-за того, что мы очень плохо помним ветхозаветные тексты, нам иногда бывает, в особенности в Евангелии от Матфея, приходится буксовать, потому что мы понимаем, что зачем-то евангелист подчёркивает это. Но почему это важно, и что это означает в данном контексте? Вот нужны толкования.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вообще не нужно буксовать. При чтении Евангелия — это плохая тема. Надо просто читать дальше. Я просто помню, как-то в конце 80-х, или не помню, какой это был год, наверное, или самое начало 90-х, когда впервые в Россию приехало издательство «Инкопресс» и устроило большую выставку православной литературы, изданную, соответственно, этим издательством. Эта выставка проходила в библиотеке иностранной литературы, можно было в читальном зале взять любую книжку и, соответственно, я был такой юноша, недавно женившийся, получившей уже высшее образование, я сидел днями в читальном зале и пытался читать то, что я там мог прочитать. Я помню, сначала я взял Бердяева, одновременно и «Добротолюбие» читал, и ещё что-то. И я понимал, что я понимаю меньше 5% прочитанного. Но, к счастью, я действительно просто, это я делюсь не воспоминаниями, а способом. Я просто все непонятные места я просто пропускал. И ничего страшного, поэтому пропускаем. Это важно было для современников Иисуса Христа, которые действительно основывали для них, основаниями их веры обязательно должны были быть пророчества и упоминания Ветхого Завета, доказывающие, что это Мессия. И с одной стороны, помните, из «Капернаума может ли быть что доброе?», а с другой стороны, вот это у Иоанна. А здесь у Матфея, что да, оказывается, есть пророчество, говорящее о том, что именно там, в этих северных пределах Галилеи языческой, в том самом уделе, который был при разделе Палестины предназначен для Завулона и Неффалима, вот именно в тех местах, вот там воссияет свет. Там народ, сидящий во тьме, Галилея языческая увидела свет великий, и сидящим во тьме и тени смертной воссиял свет. Поэтому да, это пророчество. Это ссылка на пророчество. Для современного читателя это не так важно, и поэтому, если что-то мы в пророчествах не понимаем, кстати, есть места, которые вообще нам и остаются непонятными. Если вдруг на следующей неделе здесь будет сидеть кто-нибудь из отцов, можете задать им вопрос на засыпку: где сказано, что Иисус Назореем наречётся по созвучию с Назаретом, хотя Назорея и Назарет вообще не имеют друг к другу никакого отношения. То есть у нас нет разумного толкования на это место, почему вот на это пророчество ссылается евангелист Матфей. Но нам это не так важно, нам не так важны эти пророчества. Наша вера, я вообще очень мало знаю современных мне людей, я бы даже сказал, никого не знаю. Ну, не в тех кругах вращался, для которых их приход к вере был бы обусловлен тем, что они вдруг увидели, что на Иисусе Христе сбылись пророчества Ветхого Завета. Наверное, это важно для книжников, современных иудеев, вот которые там ходят в синагогу, хорошо знают священные писания, хорошо знают пророчества, вот для них это по-прежнему актуально, но они не слушают нашу передачу.

М. Борисова:

— Ну, ещё бы хорошо представить себе, что такое пророчество, и каков смысл самого слова «пророчество», потому что это же не предсказание.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, на самом деле, для древних иудеев это было предсказание. Мы понимаем, что пророк — это не тот, кто... Сейчас мы для себя понимаем, что пророк — это не тот, кто говорит, это не просто гадалка, да, это не баба Ванга, это не ещё кто-нибудь, но это тот человек, который произносит волю Божию о тебе. И в этом смысле, когда нам нужно какое-то пророчество о нас, это не предсказание будущего, это воля Божия. Вот за этим ездят. Если вдруг вам нужно к старцу, то не для того, чтобы он сказал, что вам делать, хотя вот оно есть. Бог говорит, сделайте то-то, то-то, говорит, сделайте то-то-то-то-то. Пророк Иона приехал и сказал: «Вы должны покаяться», — Бог говорит«. Но для многих и многих пророков именно вот в таком виде в Новом Завете Евангелие с Матфей на них ссылается, именно как о предсказаниях. Там говорится, что будет: «Се Дева во чреве приимет». Вот достаточно непонятное для древних пророчество, но сбывшееся как раз на Иисусе Христе.

М. Борисова:

— Просто, когда мы начинаем относиться к пророчеству как к предсказанию, тут можно сразу привести пример пророка Ионы, который очень расстроился, что как же так? Вот через него была воля Божья произнесена, а ниневитяне покаялись, и вроде как Господь своё решение переменил. И пророк недоумевает.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, он расстроился: «Да, что, как же так? Я сказал, что вы все погибнете. Вот, а вы вдруг как бы не погибли». Ну поэтому да, пророчество — это одновременно, ну просто важно понимать, да, что вот для Ветхого Завета пророк — это человек, одержимый Духом Божьим, через которого говорит Господь. А уж что он там говорит? Одному говорит: «Иди покайся», другому говорит, ну, например, Бог сказал друзьям Иова, что за то, что вы неверно говорили обо Мне, Я бы вас убил. Если только не помолится о вас раб Мой Иов«. Это не предсказание. Это не то, что нужно делать. Это просто некое вот такое... При этом Господь всё равно считает нужным этим трём замечательным людям об этом сказать, что вы неправильно обо мне говорили, и за то, что вы так неправильно обо мне говорили, вы заслуживаете смерти. Ну, вот такая вот тоже информация полезная. Они теперь должны были как-то вот об этом обо всём задуматься.

М. Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда, по субботам в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». У микрофона Марина Борисова и со мной в студии наш гость — клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. Как всегда, по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. В наступающей неделе у нас церковный календарь напоминает нам о таком множестве великих, почитаемых нами подвижников, что их даже перечислять устанешь. Это и святитель Филипп, митрополит Московский, Филипп Колычев, память его 22 января, и святитель Феофан Затворник Вышинский, память его 23 января, и святитель Савва Сербский, память его 25 января. Но мы в течение церковного года по тем или иным поводам не раз вспоминаем этих святых, а вот хотелось бы обратить внимание, что не успели мы отпраздновать все великие январские праздники. Как только у нас закончились святки, ещё мы как бы чувствуем послевкусие всего этого обилия пиршества, праздников, а церковный календарь уже так ненавязчиво немножечко звоночек включает. У нас Рождественским постом мы вспоминаем пророков ветхозаветных. Великим постом и во всё время подготовки, приближения к Великому посту Церковь напоминает нам о великих подвижниках-монашествующих. И вот такой один из первых звоночков — это как раз то, что мы 24 января будем вспоминать преподобного Феодосия Великого. Вообще великих подвижников у нас, которые были родоначальниками монашеских подвигов, не так много, и тем более ещё меньше из них имеют наименование «великий». Вот это один как раз из великих подвижников, которому мы обязаны, наверное, тем монастырским укладом, который очень у нас прижился. Потому что если монашеская школа Пахомия Великого — это всё-таки такая более отшельническая, более монашеская жизнь, направленная на то, чтобы личный подвиг совершенствовался вот в этом общежитии, то есть это и отсечение воли, это и работа только та, на которую тебя благословили, уединённая молитва, там много очень особенностей киновий, которые основывал Пахомий Великий. А у Феодосия Великого у него удивительно, ну, мне кажется, созвучно нашему представлению о монашеском житье-бытье. Он благословлял рядом со своими киновиями всё время устраивать странноприимные дома, какие-то богадельни. То есть там, помимо аскетических подвигов, монахи ещё научались служить, служить ещё и не только Господу, но и ближнему. Там всё настолько интересно и гармонично получилось, а ведь на самом деле никто же этой премудрости их не учил. Это тоже какое-то такое наитие, это тоже какое-то вдохновение, по которому вот так по-разному и так плодотворно складывались эти монашеские школы.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, как не учил? Мы можем вот на любого подвижника глядя сказать: ну вот, и тут пришло ему в голову, а не попробовать ли вот так? И тогда можно сказать, никто его не учил. А можем, наоборот, добавить нашего замечательного православного пафоса и сказать: Господь вразумил его и направил, и руководил им. Мы видим по жизни, и так или иначе, я вот уже много, не одно десятилетие мой храм находится прямо при входе в Новоспасский монастырь, и я начинал свое служение в Новоспасском монастыре священником, в том числе, и у меня много друзей монашествующих, я вижу, что настоящие монахи так или иначе всю жизнь находятся в поиске. Находятся в поиске того образа жизни и служения, который для них, я бы даже сказал, лично наиболее соответствует и наиболее благоприятен, наиболее способствует, и вообще это абсолютно нормальная вообще вещь, что люди находятся, мы миряне, живя в миру, тоже постоянно находимся в поиске, как нам устроить свои молитвенные правила, как нам поститься, как часто нам причащаться, к какому священнику ходить на исповедь, и в чем, собственно, эта исповедь состоит. Насколько это формальное перечисление грехов, или насколько это откровение помыслов, и каким должно быть богослужение, куда мы ходим. Где-то всенощная за полтора часа совершается, а где-то четыре с половиной, ну просто даже в рамках Москвы, а кому-то больше, хотел сказать слово «нравится», а потом подумал, вот по душе его духовному устроению, или вообще византийское пение, которое тоже как-то в последнее время всё больше распространяется, вот у нас даже в храме два раза в неделю совершается византийская литургия, это поиск, и поэтому действительно устроение может быть разное. Может быть устроение то, что называется у нас сейчас официально такого нету в Русской православной церкви, так называемый идиоритм, когда монахи живут особножительно, так называемое, как вот у Нила Сорского, да, вспомним Нила Сорского, заволжские старцы. И одновременно с этим в таком же поиске духовного делания Иосиф Волоцкий, который устраивал жёсткое общежитие со строгим уставом. Вот вы назвали Пахомия Великого — основателя общих житии, да, это вот действительно уход от мира. А я иногда смотрю на мой любимый, дорогой моему сердцу Новоспасский монастырь, который находится в пяти километрах от Кремля, и вижу, как каждый новый наместник, не настоятель даже, у нас ведь наместник Святейший Патриарх, наместник как бы исполняет его волю, но каждый новый наместник он по-разному пытается устроить отношения, я сейчас даже не знаю, я не лезу внутрь в монашескую жизнь, но отношения монастыря с миром. Кто-то устраивает читальный зал, библиотеку, а кто-то трапезную паломника, а кто-то экскурсии, а кто-то, наоборот, вдруг огораживает больше половины территории монастыря и говорит: а туда посторонним нельзя. То есть вот этот вот поиск взаимодействия монастыря с миром, и мы видим на примере, да, Феодосия Великого, как он устроил свой монастырь, и сам он первоначально же он просто поселился, как это всегда бывало в те времена, не то что он монастырь хотел устроить.

М. Борисова:

— Где, главное, где поселился в пещере, в которой, по преданию, ночевали волхвы, возвращаясь после поклонения Христу.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, и важно, что это были плодородные земли, да, то есть это не была пустыня, да, у нас ведь тоже вот один монастырь находится, я, например, знаю один монастырь, знал, уже 10 лет о нём ничего не слышал. Чтобы туда попасть, надо на пустынном, там даже станции нет, поезд дальнего исследования где-то в Карелии останавливается, там платформы нету. А потом 60 километров лесом по каким-то только заранее известным указателям, типа знаете, как метки на деревьях, шарфы какие-то привязаны или там верёвочки, 60 километров, и никакого другого хода нету, то есть там действительно живут отшельники. И мы даже как-то писали об этом монастыре. Реальные отшельники. А есть монастырь, вот как Данилов, Новоспасский, Троице-Сергиева Лавра. Приезжаешь в Троице-Сергееву Лавру, а там китайцы.

М. Борисова:

— И не только китайцы.

Протоиерей Максим Первозванский:

— И не только китайцы, да. И вот такая проповедь, симфония в камне, и люди вот не просто, они вроде как на экскурсию приезжают, да, то есть не закрытые от мира. Феодосий поселился в плодородных землях, и одним из пунктов его устава — обязательный прием всех нуждающихся. А в московских монастырях никого нуждающихся не примут. Вот вы говорите, что, я имею в виду, ты попросишься на ночлег — тебя не пустят на ночлег. Вот нет у нас такого, что бомж может прийти в московский монастырь и попроситься на ночлег, и его там, соответственно, вот примут. Есть типа какая-то гостиница для бомжей. Нет такого. А у него было. А почему у нас нет такого? Может, давайте сделаем? А вот не можем сделать. Да, я же не монах, я об этом рассуждаю чисто как бы внешне. Наверное, это как-то по представлению священноначалия разрушит скорее монастырь, чем спасет, поскольку это вот столица. При этом были и в Константинополе монастырь Фёдора Студита, например. Да, прям в центре столицы, и Студийский монастырь потом распространился тоже очень широко в церкви. Поэтому, мне кажется, это такой образ именно и времени, и месту, соответствующе того самого поиска, о котором я говорил. Вот как жить? Я вот живу где-нибудь сейчас, в Москве живу, думаю, может, уехать куда-нибудь. Вот у меня один друг уехал в Иркутск, и там живёт, из Москвы уехал. А другой у меня друг со всей семьёй уехал на Волгу и живёт в деревне, многодетной семьёй, играет на гармони, принимает там в неограниченном количестве гостей, запасает иван-чай. И бесплатно или за минимальную цену его распространяет. То есть мы находим для себя тот образ жизни, который нам соответствует. И глядя на устав Феодосия Великого и на самого его, думаю, вот как ведь здорово человек всё с Божьей помощью придумал и обустроил. Действительно, глядя на это, понимаешь, что жив Господь.

М. Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоирей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья, в эфире Радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. У микрофона Марина Борисова и наш сегодняшний гость — клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. Вот удивительный повод даёт нам церковный календарь на предстоящей неделе. Мы 26 января будем вспоминать преподобного Иринарха, затворника Ростовского. Среди сонма подобных ему подвижников он как бы один из. Но мне всегда, когда приходится читать жития, очень интересны люди, которые первую часть своей сознательной взрослой жизни живут абсолютно ординарно. Вот как простой крестьянин Илья жил себе и жил, 30 лет прожил, но в те времена, всё-таки это времена Иоанна Грозного, 30 лет — это уже приличный такой возраст зрелого мужчины, и ничем вроде как от других своих соседей не отличался.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Может быть, просто мы не знаем.

М. Борисова:

— Ну, по крайней мере, мы можем только апеллировать к тому, что сохранилось в предании, в житии. А потом что-то произошло. Произошло вот это вот то, что мы по-разному в разных проповедях встречаем в формулировке, либо встреча с Богом, либо вот какое-то особое призвание. Короче, что-то произошло, какой-то внутренний перелом, когда человек полностью меняет свою жизнь, причем у него желание сугубого подвига, ему мало просто стать монахом, ему мало просто послушания, ему мало просто вот этого сложного житья-бытья в монастыре, он всё время старается усилить аскетические подвиги свои, и всё время получает за это кучу неприятностей. Во-первых, братия монастыря видят в этом какой-то вызов.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну так оно и было. Это же вызов.

М. Борисова:

— И всё время жалуется на него начальство.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Я бы тоже пожаловался.

М. Борисова:

— А начальство, которому надо сохранить мир в своей обители, ничего другого не находит, как выжить этого неудобного человека из своей обители, чтобы он не смущал других. И несколько...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Тоже понимаю, видел такое.

М. Борисова:

— И несколько раз. Вот в этой истории Иринарха мне очень симпатична позиция обоих, и настоятеля, и его самого. Вот поссорились, вот настоятель выгнал, говорит: «Иди отсюда», всё, ушёл. В Ростове жил какое-то количество времени. Потом настоятель успокоился, ему стало стыдно, и он не видит для себя ничего зазорного, чтобы позвать обратно этого брата, извиниться перед ним. Брат возвращается и старается примениться к новым обстоятельствам и старается не искушать других, но у него опять ничего не получается, потому что он вот вериги какие-то на себя надевает, всё время что-то делает непохожее на остальных и опять вызывает возмущение, и опять настоятель вынужден его прогнать, и опять он удаляется в Ростов, и опять спустя какое-то время настоятель зовёт его обратно. И этот опять возвращается. Вот умение этих двух людей понять, что они были каждый по-своему друг перед другом неправы, признать это не просто теоретически, а практически, примириться и пытаться опять найти способ существовать вместе, для меня это удивительная история.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Как бы мне хотелось нанести сусального золота на всю эту историю, но, к сожалению, мне эти все истории, они очень понятны опять-таки в силу того, что я 30 лет наблюдаю монашескую жизнь вот прямо такими глазами, как бы не изнутри, поскольку я не монах, но с любовью и видением и знанием, поскольку вот тут рядышком нахожусь, я вам могу сказать, что мне всё очень понятно. Ничего удивительного, всё это повторяется прямо сейчас в наших монастырях. Есть люди и таких вот, допустим, в те же 90-е годы было много, если мы назовём уже ныне покойных монахов Новоспасского монастыря, это и отец Тихон, схимонах, это и отец Антипа, и многие-многие другие. Я знаю много людей, которые, прожив большую часть жизни, иногда большую, 40 лет, там этот отец Лев, иеромонах, монах Адриан, монах Симон. Люди пришли в монастырь. Многие из них пытались предпринимать тяжёлые подвиги. Ну, про вериги не знаю, но то, что спать стоя, кушать один раз в день чёрную корочку, там ещё что-то, это я прям вот точно могу засвидетельствовать. Люди предпринимали серьёзные, настоящие духовные подвиги. У некоторых из них сносило крышу. Некоторых из них выгонял игумен. Я лично видел, как иеромонах орал на митрополита, обвиняя его в том, что он его не понимает. Митрополит смиренно терпел, выгонял, а потом принимал обратно, потому что монахи друг друга воспринимают как братьев. Это действительно во Христе братство людей, которые пытаются вот как, знаете, как вот в семье. Представьте себе большую семью. И иногда в семье бывают очень непростые отношения, и непонимание, и какое-то ощущение несправедливости, и взаимные претензии, и чего там только не бывает. Вот регулярно... Представьте себе детей в переходном возрасте. Есть ещё какая-нибудь бабушка, есть какие-то тётушки, и все друг с другом что-то выясняют, друг с другом рассказывают, ругаются, ссорятся. Вот как бы монастырь — это большая семья, состоящая из людей, которые хотят стать святыми. По крайней мере, некоторые из них. К сожалению, там бывают и другие люди. Там бывают люди, которые пришли туда ради карьеры церковной. И такое бывает. Но есть, и таких людей много, которые пришли туда спасаться. Вот. Со всеми своими грехами. Представьте себе какой-нибудь дважды разведённый мужик, у которого выросли дети, который не ужился ни с одной женой, не то, что они какие-то стервы были, а сам он с непростым характером, возжелал подвигов и пришёл в монастырь. И чего там, действительно, он, особенно если он подвигов возжелал, он же чудить будет. И действительно, это неудобно для братьев, это неудобно для игумена. И мы иногда думаем, что человек, вот он, наверное, святым был ещё, когда крестьянином был. Да ничего подобного, он во святых засвидетельствован был в конце жизни, и чудесами, и многими ещё, но он же, это же был путь. Путь, знаете, вот просто так. Как вы сказали, что-то такое случилось с ним, что он пошёл в монастырь. Как правило, это какая-то... вот, знаете, в житии митрополита Филарета Киевского (Амфитеатрова) есть такое воспоминание, что однажды святитель посещал, это XIX век, посещал Киево-Печерскую Лавру и встретился там с одним монахом, он со многими монахами разговаривал, один уже пожилой монах сказал ему, я тут прочитал Евангелие, что все последователи будут гонимы Христовы, а меня никто, всю жизнь прожил, и никто меня никогда не гнал. Митрополит посмотрел на него, святитель, и сказал: «Зачем тебя гнать, ты сам себя гонишь. Посмотри на свои колени, на которых там верблюжья кожа, посмотри на свои щеки, которые у тебя проплаканы в слезах о грехах, тебя не надо гнать, ты сам собой гоним». А теперь давайте включим немножечко, простите, что это, к монашеству, применим в современной психологии, поймем, а чего это человек сам себя гонит, чего это он сам от себя бежит. Это значит, что у него проблемы, серьёзные внутренние проблемы, которые он не может разрешить для себя и жить спокойно и счастливо в рамках вот обычного устроения жизни. Что-то так ему плохо стало, что он вериги на себя надел. Что-то так ему плохо стало, что он с игуменом не ужился. Вот это человек, которому было плохо. Знаете, есть такая хорошая поговорка, одна моя любимая поговорка, когда я смотрю на всяких даже маньяков, прости, Господи, что я при разговоре про великого святого вспоминаю вдруг маньяков. «Нет плохих людей, есть люди, которым плохо». Вот человек начинает себя гнать, начинает куда-то бежать, начинает что-то искать, при этом молится, подвизается, совершает какие-то подвиги и в результате находит утешение, святость и благодать Божию. Мне вот так это видится, и подчеркиваю, для меня в этом нет ничего удивительного, этим наполнены наши современные монастыри. Просто в монастырях это, знаете, как говорят, на войне всё то же самое, что в мирной жизни, просто сильнее и быстрее. Так и тут, в монастырях всё то же самое, что в обычной жизни, просто гораздо интенсивней. Разные там люди есть, и есть вот такие люди. Я видел одного подвижника, который, как я уже сказал, спал стоя, а потом ушёл в раскол, поскольку не понёс того смирения, которым смирял его игумен, который, на мой взгляд, «иже во святых». И вот по-разному эта битва, эта борьба со злом, которая происходит в сердце человека и в сердцах монахов, это происходит гораздо страшнее, интенсивнее, чем в сердцах нас. Не случайно есть такая монашеская мудрость, что миряне борются с бесами, как с голубями. А мы, монахи, (они монахи), борются с бесами, как с орлами, всякими коршунами, которые на них нападают, с этими клювами, орлами и так далее. Там всё по-настоящему и по-взрослому. Это у нас тут детский сад и молочко духовное мы пьём, а у них там твёрдая пища.

М. Борисова:

— А как вам кажется, то, что происходило вокруг, могло ли влиять на эту внутримонастырскую ситуацию? Дело в том, что там уж очень так напрашивается, что ли, рассуждение. Дело в том, что жизненный путь преподобного Иринарха пришёлся на самый такой нервный период российской истории. Он начался при Иоанне Грозном, а закончился уже при Михаиле Романове. То есть вся смута, все вот эти испытания, которые затронули практически всех, ведь в Ростове поляки были. То есть это и оккупация, это и связь с ополченцами, там очень много всего понамешано в этой удивительной жизни. Насколько внешние события могли отражаться на вот внутреннем строе его?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Если честно, я думаю, что нет, как это ни удивительно. На первый взгляд, знаете, есть вот, когда кино снимают так вот с коптера сверху, панорама такая. Это впервые замечательно было в фильмах, допустим, «Бородинская битва» или «Ватерлоо», в фильмах Бондарчука, так называемый «Взгляд Бога». Сейчас это проще, компьютерная графика и действительно коптеры летают. Вот, и мы видим передвижение войск, там, кавалерия. На самом деле, с точки зрения простого пехотинца всего этого не видно. Ты идёшь куда-то в бой, и я не думаю, что жизнь простого крестьянина на Руси когда-нибудь сильно, очень сильно зависела от каких-то внешних там факторов. Знаете, я даже вот про себя могу сказать. У меня совсем недавно состоялся разговор в одном чате. А мой период такого неофитства, он пришёлся на 90-е годы. Собственно, я тогда и в церковь по-настоящему глубоко пришёл, и священником стал. И оказывается, там происходили события, которые там всю страну затрагивали. Я вообще ничего не помню. Я жил в это десятилетие, но я жил в церкви. Меня всё это вообще никак не затронуло, я не знаю этих фамилий, я не знаю этих фильмов, этих актёров, ещё кого-то. Мне это было неинтересно, хотя, конечно, события разрушения Советского Союза оказали влияние на то, что я перестал быть физиком. И, наверное, хотя крестился я ещё за несколько лет до этого, и веру обрёл всё-таки не в 90-е, а в 80-е годы. Но вот всё происходящее внешне, хотя да, мы питались зелёной чечевицей с гуманитарной помощи, не красненькой мелкой, а, допустим, здоровой зелёной, которую варишь её несколько часов, а она так и остаётся твёрдой, всё происходящее внешне, хотя да, мы питались зелёной чечевицей с гуманитарной помощью, не красненькой, мелкой, такой, знаете, здоровой, зелёной, которую сваришь её несколько часов, она так и остаётся твёрдой, какими-то ещё, в общем, непонятно чем. Все мои дети в секонд-хенде... но я не помню внешних событий, они нам были неинтересны, мы жили и спасались. Я поэтому думаю, что и его это всё касалось так, знаете, вот вскользь, что запустило этот процесс, мы не знаем. А то, что дальше человек, живущий с Богом, ему становится это все не так важно и не так интересно.

М. Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям сегодня, как всегда, по субботам в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость — клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. Как всегда, по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Ну, про мужчин-подвижников мы поговорили, но на этой неделе у нас прекрасный повод вспомнить о женщинах-подвижницах, поскольку 25 января, как известно, ну, по крайней мере, всем студентам, это день памяти мученицы Татьяны Римской и 27 января — день памяти равноапостольной Нины, просветительницы Грузии. Что касается мученицы Татьяны, для меня самое удивительное в житии, что она пострадала в тот момент, когда никаких гонений на христиан массовых не было. И как вот, если можно себе позволить такой вульгаризм, попала она под раздачу в чисто политических разборках, потому что, по-видимому, главным объектом преследования был ее отец, занимавший достаточно высокое положение в иерархии. И она, собственно, пострадала скорее потому, что была его дочерью. Но факт остаётся фактом, ей отрубили голову, и, в общем, пострадала-то она как христианка. Ну, надо же к чему-то придраться. Мы с вами помним времена, когда в Советском Союзе все драконовские законы, направленные против религии, никто не отменял, но они не действовали. Но мы все знали, что если будет команда, в какой-то момент кому-то там наверху захочется снова раскрутить этот маховик, мы все под него попадем. Но нам это не мешало жить так, как мы жили, зная, что по-всякому может случиться. По-видимому, в Римской империи были такие же периоды, когда законы никто не отменял, но они либо не применялись совсем, либо применялись очень редко. Но вот всё-таки есть святые, которые пали жертвами этих законов.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, и действительно, в советское время подобные истории бывали, и я сам был свидетелем того, как в моём родном Московском инженерно-физическом институте была в полном составе разогнана кафедра ядерной физики за их увлечение христианством. Вот, там был христианский кружок, изучение Священного Писания, и, в общем, такой скандал был по религиозным... и, конечно, это всё-таки были уже даже не брежневские времена, а, видимо, это, наверное, андроповские, я бы так сказал. Но вот так вот, раз, и как бы за это уже не казнили, в ссылку не ссылали, но с работы всех поувольняли, и практически в полном составе кафедру разогнали. А то, что касается времён мирных Римской империи, там ведь римское право не знало института государственного обвинителя или прокурора. И поэтому законы, они для того, чтобы были применены, необходимо было наличие обвинителя. Т.е. кто-то частным образом должен был пойти и сказать, вот у нас сейчас, когда есть государственный обвинитель, по целому ряду дел, уголовное дело возбуждается автоматически самим государством, не нужно, чтобы кто-то пришёл и пожаловался. А тогда такого не было. И поэтому вот этим часто пользовались как в политических целях, как вы сказали, так и даже в каких-то корыстных, каких-то блудных. Ну, например, нравится мне дочка соседа, или нравится мне его участок. Я думаю: как же мне его заполучить-то? И тут я узнаю, что он христианин. Я иду и на него доношу. И, соответственно, это может быть действительно элементом политической интриги, какого-то имущественного спора, и таких примеров среди мучеников много. Но, как вы правильно сказали, совершенно справедливо, самого факта мученичества за веру, именно за веру, это никто не отменяет, потому что поводом, как на тебя донесли, и было ли при этом массовое гонение или не было массового гонения. Вот 40 мучеников моих любимых, храм, в котором я служу, да, вот, казалось бы, праздник, и, соответственно, лучшая отличившаяся дружина должна принести жертвы языческим богам. А они вдруг отказываются. Да, а не были бы они лучшими воинами, не было бы в этот день праздника. Вот они так бы, они же до этого-то были, это же была элитная часть, какое-то время они существовали, видимо, не один год вместе. Так и здесь. Это вот такие римские особенности, даже во времена гонения. Сорок мучеников пострадали во времена гонения. Татьяна в период, когда, как мы знаем, изображение Иисуса Христа было в личной молельне императора и каменные храмы строились христианские, поэтому да, я даже не знаю, как сказать, обидно, не обидно, правильно, неправильно, ну такой промысел Божий о конкретном человеке, что вот времена-то мирные, а тебе говорят, иди и пострадай за Христа. Вот она пошла и пострадала.

М. Борисова:

— Что касается равноапостольной Нины, там как раз начались великие гонения императора Диоклетиана, и вот тоже призвание по необходимости нужно было спасаться. И, собственно говоря, первая побудительная причина, почему нужно было сняться и куда-то там путешествовать в сторону какой-то непонятной Колхиды, которая для тех времён вообще была где-то за гранью географии. Хотя там были, конечно, какие-то, ну, поселения какие-то, там были островки цивилизации с точки зрения Римской империи, но это всё равно это была Тмутаракань какая-то, а уж в горы туда, в Иверию, куда она дальше двинулась, Колхида она, по крайней мере, хоть на побережье, а что уж там в горах происходило в те времена. Самое удивительное для меня в этой истории то, что она женщина, потому что всё-таки апостольское служение единично среди женщин. И представить себе, что должна была чувствовать молодая женщина, оказывающаяся в какой-то непонятной стране, ну пускай там, слава Богу, хоть по-арамейски можно было объясниться. Но, в принципе, механизм обращения такого колоссального количества людей, цивилизационно чуждых римлянам, вот это для меня чудо, которое не имеет объяснения никакого.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, если выражаться светским языком, то просто должны совпасть какие-то моменты. Вот вы, Марина, ведёте программу «Седмица» на Радио ВЕРА, и не только. Да, и понятно, что оно так совпало. Запросто могло, подчёркиваю, я сейчас не выражаюсь словами типа «промысел Божий» или ещё чего-то, просто должно было всё совпасть ваше исходное образование, ваше обращение к Богу в соответствующем возрасте, какие-то ваши друзья, какие-то ваши знакомства, сам факт того, что открылось Радио ВЕРА, например, или того, что печатается журнал «Фома», т.е. кроме ваших личных индивидуальных частных заслуг должно было совпасть множество-множество разных вещей, которые вообще никак от вас или от меня не зависят. Так и тут мы видим, что несколько подруг... Да, во-первых, она родилась всё-таки в христианской семье и получила соответствующее христианское воспитание. Дальше она бежит с подругами, но остаётся одна живой, она же могла тоже погибнуть, они могли спастись вдвоём, и, возможно, и тогда ситуация была бы другая. Понимаете, женщина, по большей части, особенно в древнем мире, это мать, это жена, это человек, который находится за мужем, и само по себе, да, как вы говорите, удивительно такое женское служение, потому что оно не подразумевается. И очень может быть, что оно и невозможно было бы в той же самой Римской империи. А вот так совпало, что там оно оказалось возможным. Там Господь, я уж не знаю, как и что, даже обладая самыми под подробными житиями мы не можем реконструировать, и поэтому обратите внимание, когда снимается кино об исторических событиях, там всегда добавляется куча всяких психологизмов. Невозможно снять кино, например, о святом, просто следуя житию. Всегда добавляются какие-то встречи, разговоры, нюансы, обстоятельства в совершении того или иного чуда. И это совершенно оправдано не просто как художественный приём, а просто как попытка описания и реконструкции жизни. Вот у нас нету этой реконструкции по поводу святой Нины. Почему вдруг что-то такое случилось? Мы же не знаем, знаете, как, часто жития, ну вот, по-моему, в житии Нины этого нету, что святая Нина бежала в Грузию с целью проповеди Евангелия. Наверное, там этого всё-таки нет. Да, вот она бежала туда, а дальше вдруг так случилось, что что-то у неё, вокруг, где-то произошло, щёлкнуло, изменившее внутреннее её состояние, изменившее внешнее к ней отношение, вдруг почему-то местные жители решили, что её можно и нужно слушать. Вдруг там совершилось какое-то исцеление, можно сказать, что Господь просто вмешался в эту жизнь, точно так же, как Он вмешивается в нашу жизнь, и, соответственно, да, в чужой для неё земле, ну, как бы, в общем, не совсем как бы в понятном для неё районе. А дальше вдруг она находит приют, но приют она где находит? В семье бездетного царского садовника. Вот прям как Иосиф, которого посылают в Египет, вот такая история, он куда-то там бежит, его продают в рабство, а дальше он вдруг оказывается, а дальше там вот у Иосифа, да, в него начинает влюбляться жена этого садовника, это вообще то, чем он не управляет. Так и тут, жена которого по молитвам святой разрешилась от неплодства. Ну, это же нормальная история. Ну, вот когда вы слышите: по молитвам святой, вот сошлют вас куда-нибудь, не дай Бог или меня, да, и вас попросит приютившая вас хозяйка помолиться о том, что она неплодная, и вы, конечно, помолитесь и вздохнёте. И происходит чудо. Вдруг действительно что-то такое совершается. И я думаю, что вот эти первые чудеса для самой Нины были так же удивительны, как и для окружающих её людей. Это вот в житии Александра Свирского есть такое, что к нему люди приезжали и молились о мальчиках. И он об этом знал, и все об этом знали, и специально к нему ехали за этим, а вот здесь по-другому, да, и поэтому вдруг так вот стало, да, что вот она действительно и царица грузинская, и царь грузинский вдруг от неё по её молитвам исцелились, т.е. Господь вот цепочкой событий так устроил, что именно с её именем оказалось связано ни много ни мало, как исцеление царской семьи, ну и, соответственно, дальше уж она, конечно, стала персоной нонграта. И мы видим, что, как и начиналась эта неделя со слов апостола Павла, что каждый из нас должен служить Богу тем даром и той благодатью, которая даётся по мере дара, и так и в житиях святых, и сквозь всю неделю проходящее, и, например, Феодосия Великого, и Иринарха Ростовского, и святой мученицы Татьяны, святой равноапостольной Нины, когда в абсолютно разных обстоятельствах они проявляли своё служение, вот, на мой взгляд, такая прям утешительная неделя, говорящая нам о том, что какие разные удивительные пути ведут нас к Господу, важно, чтобы мы слышали и слушали Его и призывы, и принимали Его благодать, и служили Ему тем даром, в котором каждый из нас призван.

М. Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский. Слушайте нас каждую субботу. До свидания.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Храни вас всех Господь.

---

Все выпуски программы Седмица

• «26-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
• «25-е воскресенье по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин
• «24-е воскресенье по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин