Игорь Чиннов

Поделиться

В сентябрьском номере журнала «Новый мир» за 1989 год (это было время открытий и возвращений эпохи «перестройки и гласности»), вышла необычная публикация под названием «Дань живым»: в России впервые публиковались стихи нескольких крупных поэтов-эмигрантов первой волны. Их близкими соседями по номеру оказались Александр Солженицын с очередными главами «Архипелага ГУЛАГа», Андрей Платонов с рассказом из наследия, Виктор Астафьев с новой прозой...

Открывал новомировскую публикацию профессор-филолог в отставке, яркий представитель «незамеченного поколения» той самой первой волны эмиграции — Игорь Чиннов. И тогда, и теперь о Чиннове принято говорить, как о последнем поэте «парижской ноты» — литературного течения 1930-х — 1950-х годов с нарочито простым, даже аскетичным устройством поэтики и напряжённой тягой к самым главным, «последним» вопросам: Бог, смысл жизни, любовь, тайна смерти.

Этот круг тем для Чиннова никогда особенно не менялся, а поэтика — менялась, и даже очень: «чистая» лирика постепенно начала соединяться с гротеском, исповедальность — с иронией и сарказмом. Расширялся и личный словарь поэта, изысканное соседствовало в нём с приземлённо-житейским, — однако никогда не в ущерб нарастающей музыкальности, которой Чиннов придавал большое значение.

В новомирской публикации 1989 года, с которой я начала свой рассказ, меня сразу притянул монолог из последнего эмигрантского сборника Игоря Чиннова. Эти стихи начинались характерной строфою:

Нет, не капризничай, не привередничай,

Скажи Создателю спасибо.

Не будь, душа, упрямой поперечницей,

Взгляни смиреннее на небо...

А теперь я прочитаю вам очень любимое мною стихотворение Чиннова, которое вошло в его книгу 1976 года «Пасторали», где, как говорил сам поэт, «...нет никаких гротесков, но есть красота мира с горьким чувством обречённости и краткости нашей земной жизни...»:

То то, то другое, то то, то другое,

А хочется озера, сосен, покоя.

Среди ежевики, синики, черники —

И голос души, словно тень Эвридики.

И я очутился в той роще осенней,

У берега детских моих впечатлений.

И больше не прибыль, не убыль, не гибель,

А лист, пожелтелый, на водном изгибе

И жук, малахитовый брат скарабея,

Жужжащий в траве, от неё голубея.

Там, словно под тенью священного лавра,

Корова лежит с головой Минотавра,

Египетским богом там кажется дятел

И я наблюдаю, простой наблюдатель,

За уткой, которая в реку влетела,

Как в небо — душа (только более смело?).

Игорь Чиннов, «То то, то другое...». Из книги 1976 года «Пасторали» (парижское издательство «Рифма»). Первая публикация в России: журнал «Новый мир», сентябрьский номер за 1989 год.

В последние годы жизни (Игорь Владимирович отошел к Господу в 1996-м), поэт сумел побывать на родине, успешно выступал с чтением стихотворений и даже немного пожил в Подмосковье. В России он успел обрести верных друзей.

На рубеже веков в столичном издательстве было издано собрание его сочинений, в Институт мировой литературы из-за океана перевезли объёмный архив.

Прах стихотворца был захоронен в Москве, на Ваганьковском кладбище.

Эмигрантская поэзия Игоря Чиннова оказалась долгожительницей.

Все выпуски программы Рифмы жизни

• Олег Сенин
• Николай Смирнов
• Николай Глазков