Поделиться
Сергей Комаров
Еду как-то в метро. Рядом — пьяный. Рослый дядька. Явно ищет, к кому прицепиться. То попытался пошутить с девушкой, то прокомментировал рекламный плакат на стенке вагона. Неспокойный товарищ.
Все молчат. Пьяных у нас боятся. От русского пьяного всякого можно ждать. И я молчу. Читаю Библию с телефона.
Мне с детства мама говорила, что ко мне прилипают какие-то нестандартные ситуации. Вот и сейчас — читаю, краем глаза наблюдаю за пьяным, и понимаю — она начинает прилипать, такая ситуация.
Сначала выпивоха просто посматривал на меня. Потом явно заинтересовался. Подошел поближе — со спины. Справа, через плечо стал заглядывать в мой телефон. Делаю вид, что не замечаю. Листаю страницы, уже не воспринимая текст.
Сзади вдох, затем меня всего обдает перегаром. Звучит балагуристый голос: «Так что, верующий, значит?» — Началось, думаю я.
— Ну, верующий. А что?
— А то, что слабенько ты веруешь.
Вот такого не ожидал. Оборачиваюсь, смотрю на него. Что значит «слабенько верую»? Увидев мое замешательство, верзила удовлетворительно крякнул.
— Ты голову свою видел?
— А что с ней не так?
— Да то, что ты наполовину лысый — вот что. Молодой парень, а лысина, как у Ленина.
Люди вокруг заулыбались. Я в ступоре. Что он от меня хочет? А тот смеется, торжествует.
— Посмотри, — говорит, — на мою голову.
Смотрю. Густые, кучерявые копны. Ну, и что?
— А теперь сюда глянь.
Вытаскивает из-за пазухи какую-то фотографию. На карточке — он, только полностью лысый. Пафосно произносит:
— Лысину видишь? Каким я был?
— Ну, вижу.
— Откуда волосы, знаешь?
Снова лезет за пазуху и победоносно извлекает потертый... молитвослов! Помахивая книжкой перед моим лицом, рассказывает:
— У меня волос ни осталось — ни одного! А я не хотел лысым быть. Я Бога просил, чтобы Он дал чудо. И — веришь — как начали расти! И выросли снова! Все волосы! И еще гуще выросли. А все почему? Потому, что у меня вера сильная. Я если молюсь, то молюсь крепко. А у тебя вера слабенькая, и молишься ты слабенько, как салага — потому и лысый. Понял?
Люди хохочут. Мне немножко неудобно, но все же и я смеюсь. Выхожу из вагона. Настроение веселое. Ум начинает собирать какие-то библейские пазлы на тему «волосы»: Самсон и его космы, обет назорейства, запрещающий стричься; толстая коса Авессалома, причина его гибели; обет апостола Павла в Кенхреях, сопровождающийся острижением волос. Что-то в этом есть.
Но не в волосах дело, конечно. А в том, что этого пьянчугу Господь, образно говоря, за волосы тянет в Царство Небесное. Может, и дотянет, кто знает? Достоевский рассказывал, как ангелы из ада женщину тянули за луковку, которой она в нищего швырнула. А тут Сам Господь, если можно так сказать, за волосы человека в Царство Небесное потянул.
Каждого из нас Христос пытается привлечь к Себе, старается найти в нас то, за что Он может зацепиться. И если человек ничего другого не может Богу сказать, кроме: «Господи, верни мне волосы» — Господь не обидится. Ради того, чтобы человек к Богу обращался, Господь и на такие просьбы способен откликнуться. На тебе волосы — только молитвослов купи и в храм приди. А там, глядишь, и до исповеди с причастием недалеко.
Еще долго после случая, когда я видел какую-либо лысую мужскую голову, мне вспоминался нетрезвый голос: «Молишься ты слабенько, потому и лысый. Поэтому и говорю я, что ты плохо веруешь. Понял?» И всякий раз, улыбнувшись, я отвечаю про себя: «Понял». И благодарю Бога за прекрасный жизненный урок.
Автор: Сергей Комаров
Все выпуски программы Частное мнение
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
