Есть притча о кладе, лежащем на дне пруда. Вода в пруду была чистая, и каждый, кто проходил мимо, видел сокровище, сверкающее в лучах солнца. Но однажды пруд замутился; люди испугались, что сокровище скроется из виду, и хотели поднять его со дна баграми. Но даже самые длинные из них не доставали до сундука. Тогда люди стали искать другие способы – спорили, кричали, махали руками. А прыгнуть за сокровищем в воду – самое очевидное и простое, что можно было сделать! – никто даже и не подумал.
Альфонс Леонович Шанявский, генерал-майор императорской армии и успешный предприниматель-золотопромышленик, в отличие от героев этой притчи, сумел сделать в своей жизни важный и решительный шаг, благодаря которому имя этого бескорыстного человека навсегда вошло в историю просветительской деятельности в России.
Родился он в Польше, в Седлецкой губернии. Когда мальчику едва минуло семь лет, вышел указ Императора Николая Первого, согласно которому хотя бы один юноша из каждой польской семьи должен был получить образование в России. Альфонс Леонович оказался в Тульском кадетском корпусе. Вопреки опасениям родных, он встретил там подлинную заботу, любовь и опеку со стороны учителей и воспитателей; всю жизнь он с восторгом и благодарностью вспоминал годы, проведенные в Туле. Столь неравнодушное отношение к ближнему, усвоенное мальчиком в самом раннем возрасте, повлияло на развитие его собственного характера. Он сам всегда относился к окружающим людям с искренним вниманием, добротой и милосердием.
Прошло несколько лет, и дела воинской службы привели молодого человека в Сибирь. Жизнь на новом месте доставляла Шанявскому огромную радость, а в один прекрасный день принесла и нежданное богатство: Альфонс Леонович обнаружил золотое месторождение! Он зарегистрировал найденное место на свое имя, открыл прииск, и создал собственную золотодобывающую компанию. Как человек искренне верующий, Шанявский всерьез задумался о том, чтобы употребить данное ему Богом богатство на благое, полезное дело.
Он давно мечтал о «народном университете» – учебном заведении, куда свободно могли бы поступать все, кто только пожелает – независимо от пола, возраста, национальности и социального положения. На правительственном уровне не раз делались заявления о необходимости подобных образовательных учреждений. Альфонс Леонович был готов незамедлительно вложить в государственный проект свои средства; однако чиновники к делу приступать не торопились.
Видя, что от государственных структур он вряд ли дождется поддержки инициативы, Альфонс Леонович решил взять дело в свои руки. Он направляет в Московскую Городскую Думу письмо, в котором изъявляет желание самостоятельно учредить учебное заведение. Говоря языком притчи о кладе, среди толпящихся на берегу он один оказался способным броситься в воду и вытащить сокровище на поверхность.
Однако к тому времени здоровье Альфонса Леоновича пошатнулось. Он спешно переехал в Москву; спустя несколько недель, получил от властей разрешение на открытие народного университета. Шанявский успел составить завещание, в котором все свои средства оставил на устроение и развитие народного университета. Альфонс Леонович ушел из жизни в тот самый день, когда под документом была поставлена последняя подпись.
Невероятно скромный, не ищущий славы и известности, Альфонс Леонович, конечно, и не помышлял о том, чтобы назвать университет в свою честь. История сама расставила всё на места. Скоро в аудиториях университета, открывшегося в Москве на его средства, яблоку негде будет упасть; лекции там будут читать такие «звезды», как Валерий Брюсов или Павел Флоренский, а за студенческие парты сядут Сергей Есенин, Николай Клюев, Сергей Клычков…
Легендарный Народный университет Шанявского, ныне знаменитый Российский государственный гуманитарный университет – для многих поколений останется памятником благородства, высоты духа и беззаветного служения людям.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.