Поделиться
В африканской саванне все звери ходили на водопой к одному пруду. Но однажды настал год без дождя, и пруд пересох. Собрались звери и решили вместе вырыть колодец и добыть воду.
— Вы как хотите, а я не буду землю рыть, — сказал Заяц. — Я маленький, и сил у меня мало.
Вскоре звери сумели добраться до воды и напились вволю. Но Зайца они к колодцу не подпустили, сказав:
— Раз ты увильнул от работы, мы хотим тебя проучить. Посмотрим, как ты денёк без воды обойдёшься. Следующий раз точно будешь нам помогать.
— Это мы ещё посмотрим! — пробормотал Заяц, который привык надеяться на свою хитрость и считать себя умнее других.
Ночью Заяц взял кружечку с мёдом, верёвку и отправился к колодцу. Там была выставлена охрана: воду сторожила Газель, которая преградила Зайцу дорогу.
— Да я вовсе не хочу пить, — сказал Заяц, усаживаясь рядом с ней. — Просто искал удобное место, чтобы полакомиться диким мёдом. Он такой сладкий! Хочешь попробовать?
Газель лизнула мёда, и ей захотелось ещё.
— Я бы тебе дал, да у меня всего маленькая кружечка, — сказал Заяц. — Как бы ты не вошла во вкус и не отняла у меня весь мёд. Я ведь такой маленький! Давай я привяжу тебя к пальме, и ты будешь лизать мёд из моих лап?
Дрожащая от нетерпения Газель согласилась, чтобы Заяц спутал её веревками. Но тот не дал ей больше мёда, напился воды из колодца — и был таков!
Утром звери подошли к колодцу и никак не могли понять, как маленький Заяц сумел одолеть и привязать к пальме Газель. Но она только вздыхала и молчала. Кому хочется признаваться в своих слабостях?
Следующий раз сторожить колодец вызвалась Зебра, затем Косуля, Гиена, Жираф... Но всех их утром находили привязанными к пальме и они никому не рассказывали, что случилось.
Наконец, стеречь колодец вызвался Слон, но вот с ним Заяц просчитался, хотя и хобот ему мёдом намазал, и уговорил спутать. Но как только Слон понял, что его обманули, он с лёгкостью разорвал верёвки на ногах, словно это были нитки, выдернул пальму из земли... В общем, пришлось Зайцу давать от него дёру.
А ночью пошёл дождь — долгий, проливной. В саванне стало так много воды, что больше не было нужды стеречь колодец. Но с т тех самых пор Заяц сделался страшно пугливым. Стоит ему рядом с кем-то из зверей присесть, только и слышит: «Ах, вот ты где! Я с тобой ещё за тот сладкий мёд не расквитался!» Так и приходится Зайцу по саванне туда-сюда скакать, он даже спать научился с открытыми глазами.
Чего-чего, а покоя обманом и хитростью точно не наживёшь.
(по мотивам африканской народной сказки)
Сказ о том, как Владимир Даль словарь составлял
Поделиться
Многие знают имя Владимира Ивановича Даля как составителя «Толкового словаря живого великорусского языка», а некоторые имеют эту книгу в своей библиотеке... Я же хочу рассказать пару историй о том, как Владимир Иванович свой словарь создавал. Начну с того, что Даль по первому образованию — морской офицер, мичман. Прослужив 6 лет на корабле, он решил сменить род деятельности и... — выучился на медика. Став хирургом, Владимир Даль участвовал в русско-турецкой войне 1828-29 годов в качестве полевого врача. И если мы с помощью фантазии перенесёмся в то время и в место его службы, то увидим удивительную картину: возле госпитального шатра стоит верблюд, навьюченный мешками. А в мешках — исписанные Владимиром Далем листки. Здесь, в этих свитках — настоящее сокровище: слова, пословицы, сказки и прибаутки, собранные военным врачом в беседах с простыми служаками. Очарованный с юности красотой и меткостью русской речи, общаясь с матросами и солдатами, Владимир Даль записывал забавные сюжеты и не знакомые ему русские слова. В пору врачебной службы его записи составляли уже немалый объем. Поэтому начальство и выделило ему для перевозки верблюда. Правда, Даль чуть не потерял все свои богатства, когда верблюд внезапно попал в плен к туркам. Но обошлось — казаки отбили. Так вот получилось, что гордый корабль пустыни возил на своём горбу бесценное русское слово.
В течение жизни Даль записывал не только слова, но и сказочные сюжеты. В итоге его увлечения появилась книга сказок. Будучи в Петербурге, с экземпляром этого издания Даль направился прямиком... Ну конечно, к Пушкину! Там, у поэта дома они и познакомились. Пушкин сказки похвалил. Но более всего восхитился он далевским собранием русских слов. Особенно понравилось Пушкину слово «выползина» — сброшенная змеиная шкурка. Так Александр Сергеевич впоследствии и стал в шутку называть свой сюртук. Именно Пушкин уговорил Даля составить словарь. Благодаря этой встрече мы можем держать в руках словарь Даля, погружаться в стихию живой русской речи того времени и пополнять свой лексикон интересными словами. Например, узнать, что такое «белендрясы» и «вавакать, «мимозыря» и «жиразоль».
Приятного чтения, друзья!
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Григорий Суров
Поделиться
В конце XIX-го — начале ХХ века врачи-офтальмологи, специалисты по глазным болезням, были в России на вес золота. Один из представителей этой редкой в то время специализации — Григорий Иванович Суров, окулист из Симбирской губернии — посвятил жизнь тому, чтобы сделать офтальмологию доступной для всех.
Уже в старших классах гимназии Григорий решил стать врачом. В 1881-м он успешно сдал вступительные экзамены на медицинский факультет Казанского университета. Первым местом работы Сурова была уездная больница в городе Спасске Казанской губернии. Там Григорий Иванович впервые обратил внимание, как широко распространены среди крестьян глазные болезни. У каждого второго пациента наблюдалась трахома — инфекционное заболевание, которое передаётся через предметы гигиены — например, полотенца, а распространителями являются мухи. Свои наблюдения и неутешительные выводы Суров записывал в дневник: «Эти болезни у нас в России распространены вследствие бедности, невежества, и малодоступной медицинской помощи». Офтальмологи, как уже говорилось, были в те годы большой редкостью. Поэтому Григорий Иванович решил специализироваться именно в этой области. За несколько лет работы в Спасской больнице он получил богатый практический опыт. Затем некоторое время Суров служил военным врачом. И опять же, занимался на этой должности преимущественно офтальмологией. В 1902-м он поступил в Петербургскую Военную Медицинскую академию — «для усовершенствования в медицинских науках по глазным болезням». Там с успехом защитил докторскую диссертацию.
А в 1906-м году Григорий Иванович вновь приехал в город Симбирск. Его назначили заведующим военного лазарета. Офтальмологического отделения в нём не было. И Суров его открыл. Сразу же к «глазному доктору» потянулся народ. «Главный контингент из страдающих болезнями глаз — крестьянство и необеспеченный рабочий люд», — отмечал Суров. С таких пациентов денег за лечение доктор не брал. Наоборот, помогал из собственного кармана — на лекарства, на изготовление очков. Вскоре Григорию Ивановичу удалось убедить местные власти выделить средства на глазной стационар в 50 коек. В 1911-м году стараниями Сурова в Симбирске открылась школа-приют для слепых детей.
А через несколько лет Россия стала Советской. Григорий Иванович не уехал за рубеж. Остался служить своей стране. В те годы о деятельном докторе нередко упоминали в прессе. Вот, например, как в 1923-м описывала его работу симбирская газета «Красный путь»: «Летом в разных районах губернии можно было увидеть фургон, в котором ехал доктор Суров. Он ездил обследовать сельское население. Оказывая помощь, он переезжал из села в село». После таких поездок и работы в госпитале, Суров принимал пациентов ещё и на дому, по вечерам. Симбирский учитель Алексей Ястребов в своих воспоминаниях писал: «Проходя по Беляевскому переулку, я вижу дом. И знаю: вечером у этого дома будет толпиться народ, потому что здесь живет замечательный врач, друг народа Григорий Иванович Суров».
Простой народ искренне любил своего доктора. Когда в 1920-м году большевики осудили Сурова и приговорили к году тюрьмы за то, что он взял на работу в госпиталь бывшего белогвардейского офицера — нищего больного старика, горожане встали на его защиту. Испугавшись волнений, власти восстановили доктора в правах. Впоследствии Григорий Иванович получил высокое государственное признание: в 1943-м году ему было присвоено звание Заслуженного врача РСФСР, а в победном 1945-м — орден Трудового Красного Знамени. Но не ради наград трудился доктор Суров. Однажды в своём дневнике он написал: «Я смотрю в мир глазами тысяч людей, которым помог избавиться от страданий».
Все выпуски программы Жизнь как служение
21 ноября. О пшенице и плевелах
Поделиться
В 13-й главе Евангелия от Матфея есть слова Христа: «Чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы».
О пшенице и плевелах, — епископ Тольяттинский и Жигулёвский Нестор.
