«Третье воскресенье после Пятидесятницы». Священник Стахий Колотвин

о. Стахий Колотвин

У нас в студии был настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.

Мы говорили об особенностях и смыслах богослужения в ближайшее третье после Пятидесятницы воскресение и о памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла, бессребреников Космы и Дамиана и Царственных Страстотерпцев. Разговор шел о Соборе 12 апостолов и о празднике в честь Положения честной ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне.

---

М. Борисова

– Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. И сегодня со мной в студии настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин.

Иерей Стахий

– Добрый вечер.

М. Борисова

– И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в третье воскресенье после Пятидесятницы и на наступающей неделе. Как обычно, мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из Апостольских посланий и Евангелия, которые мы услышим завтра в храме за Божественной литургией. И завтра будет читаться отрывок из Послания апостола Павла к Римлянам, из 5-й главы, стихи с 1-го по 10-й, где, мне кажется, такое отправное интересующее нас смысловое зерно в словах апостола о том, что мы хвалимся не только той благодатью, которую мы получили, но и «хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда». Вот про то, что скорби так или иначе нас не минуют и надо постараться как-то из них извлечь какой-то позитив, это как-то, я полагаю, большинство православных христиан понимают, но почему мы должны хвалиться скорбями – это большой вопрос.

Иерей Стахий

– Ну большое спасибо апостолу Павлу, потому что он рушит немножко стереотипы. Есть такой православный стереотип, говорят: ой, это протестанты ходят такие все довольные, а мы должны вот все страдать, терпеть, религия это такая боль, ты должен там за свои грехи мучиться, и тогда вот Господь – такой злой, карающий на небесах сидит, вроде такого знаменитого усатого диктатора, и испытывает наслаждение якобы, что страдают Его возлюбленные дети на земле. А апостол Павел, он все по полочкам раскладывает, он показывает, что страдание само по себе смысла не имеет. Иногда люди приходят и спрашивают: батюшка (ну вот сейчас особенно часто, на фоне вот нашей знаменитой эпидемии морового поветрия), говорят: батюшка, ну вот мой родственник там мой папа, мама, кто умер, так вот болел, так болел, перед смертью – ну это значит, что он уже в раю? Ну и, конечно, там можно брать и человека обманывать, и говорить: ну точно, точно, вот человек болел и в рай попал. Здесь, конечно, приходится говорить: нет, нам рано расслабляться, мы должны за человека молиться, искренне делать добрые дела в память о нем. Потому что само по себе страдание к Богу не приближает, приближает, именно Господь через страдание дает возможность к Себе приблизиться, которой человек может либо ей воспользоваться, либо ее отвергнуть. Апостол Павел показывает следующую связочку, что из страдания идет терпение – то есть если человек переносит страдание с терпением, то тогда действительно он получает некоторую духовную пользу. Но если человек страдает, и он только озлобляется, озлобляется на Бога, считает допустимым и извинительным – ну я же страдаю! – срываться на близких, в том числе на близких, которые о тебе как раз и заботятся, твои страдания стараются облегчить, то увы, конечно, Господь знает все эти оправдания, конечно, Господь это все учтет, но на пользу само по себе такое страдание не пойдет. Именно поэтому и мы (не обязательно брать какие-то радикальные случаи, когда человек очень тяжело болеет, когда человек прямо вот перед смертью страдает, но и, в принципе, по ходу всей нашей жизни какие-то страдания, испытания), мы должны понимать – это Господь дает нам возможность как-то через свою греховную природу переступить и на шажочек ближе к Нему стать. Но зависит от нашего терпения. А кроме того, однако еще не должно быть и такого ложного толкования, что терпение – ну то есть вот ты берешь, есть какое-то зло, и ты его терпишь покорно и воспринимаешь: ну батюшка же пояснил, что страдание, вот если только как-то там терпишь, оно душе помогает. Нет, апостол Павел показывает: терпение, оно ложится в основу, становится таким фундаментом для опытности. То есть человек взял где-то, потерпел, и, как мы помним, Господь в Евангелии говорит: древо познается по плодам. Человек взял, потерпел и увидел, что благодаря этому был хороший результат. Или человек взял, потерпел и тоже увидел, что в другой раз или в этот же раз, что результат отрицательный. Например, ты потакал злу какого-то другого человека, обидчика, и он еще больше стал злиться, еще больше вреда творить не только тебе, но и окружающим. Заранее ты этого не знал, ты не прозорливый старец, но вот ты уже древо по плодам по горьким понял, что неправильно. И в следующий раз да, ты страдаешь, да, ты не самолюбие свое воспаляешь, то что тебя как-то обижает, но ты все равно пытаешься делать какие-то шаги, которые вот, может быть, к теме болезней не так имеют отношение, а вот к каким-то страданиям со стороны окружающих людей, что где-то надо остановить какое-то зло, приложить какие-то усилия, чтобы его минимизировать, даже если не полностью исключить. В таком случае вот эта опытность тоже нам поможет где-то послужить не только себе, любимому, но и нашим близким. И вот если мы вот это все, такую пирамидку построим, то действительно страдание, лежащее в ее основе, будет во спасение нашей души. Если хоть на одном из этих этапов мы собьемся и потом не исправимся и снова этот этап заново не пройдем, то ко спасению мы не придем. И поэтому, дорогие братья и сестры, как можно итог подвести вместе с апостолом Павлом: страдаем с умом, страдаем с сердцем, с молитвой и упованием, и опять же надеясь на молитвенную помощь апостолов, что подскажут, где как нам лучше пострадать, а где лучше со страданием побороться.

М. Борисова

– По сути, наверное, о том же говорит и отрывок Евангелия от Матфея – 6-й главы, стихи 22–33, который будет звучать завтра. Но там очень много смыслов, но все смыслы практически церковным людям знакомы, поскольку так или иначе часто повторяются по разным поводам. Это разговор о том, что «светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло», и дальше тоже такие ключевые смысловые моменты: о том, что нельзя служить и Богу и мамоне одновременно, и о том, что не нужно заботиться «для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?» Вот, собственно говоря, все это о нашем отношении к тому, с чем мы сталкиваемся в жизни. Практически от этого отношения, от этого ока чистого или нечистого зависит, как все будет развиваться дальше. Потому что события могут быть одни и те же, один выйдет из них победителем, другой проигравшим.

Иерей Стахий

– Мы если вспомним, весь закон и все пророки Господь нам советует проверять через заповедь любви. Заповедь любви двусоставная: и вначале идет заповедь о любви к Богу, а потом уже заповедь о любви к ближнему. Поэтому действительно я с вами соглашусь, что, правда, речь идет о нашем отношении к миру, но прежде всего это отношение к миру мы отсчитываем от Бога. И отсчитываем от Бога, а знание о Боге нам начинает открывать вот евангелист Иоанн Богослов, чье Евангелие уже мы начали читать в пасхальный период, собственно, с самого дня Светлого Христова Воскресения, и потихонечку от него уже, то есть начинаем с Евангелия от Иоанна и потом дальше переходим к Евангелию от Матфея и идем уже дальше по порядку. И вот, конечно, вот эти стихи, их невозможно понять, если ты не держишь в полноте то, что ты на Пасху слышал. Вот почему на Пасху читаются самые важные слова, в том числе да, что «и свет во тьме светит, и тьма не объяла его» – о Господе, что как раз нам показана вот эта планка, потому что это ключ к пониманию всего Евангелия остального, которое, кстати, написано было в основном, в большинстве Евангелие от Матфея и все остальные три Евангелия задолго до того, как стал писать Иоанн Богослов. Так вот, когда Господь берет и говорит: подставь вторую щеку, когда Господь говорит: иди, пройди второй стадий, когда Господь говорит там: возлюби своих врагов – кажется, ну это нам почти невозможно сделать, однако это та высота, та планка, на которую мы ориентируемся. Потому что, если для нас свет нашей жизни это Христос, Он во тьме светит – мир несправедлив, мир зол, тут все око за око в лучшем случае, а то и два ока за одно око, а то и вообще око вроде не пострадало, а в ответ око там и выколол кому-то – а Христос предлагает делать не так. И поэтому, если мы занижаем свою планку, и если мы свое светлое, даже будучи христианами, ориентир ставим своей жизни низкий, то мы не сможем не то что даже на этот ориентир выйти, на ориентир этой тьмы, а мы останемся в самом глубинном мраке. Именно об этом нас евангелист и предостерегает. Ну а под конец, недаром все-таки у нас идет Петров пост, уже потихонечку завершается, подходит к концу и все-таки вот хотя бы в конце нам стоит вспомнить, что надо было печься не об одежде, чтобы она такая более постная была, и чтобы в жару там как-то более укутанным приходить, не о каких-то рецептах постной кухни, а чтобы все-таки сосредоточиться на добрых делах и на душе. Поэтому кто за Петров пост не успел на этом сосредоточиться, хотя бы нагоняем за последние дни.

М. Борисова

– Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И мы говорим о смыслах и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Наступающая неделя открывается великим для нас праздником: у нас заканчивается Петров пост, и мы празднуем память двух первоверховных апостолов, Петра и Павла. Но сам по себе праздник древний, практически где-то с IV века уже утвердившийся в Церкви. И удивительно, что два таких разных человека – ну по всему, за что ни возьмись: скажем, Петр был семейный человек – Павел был девственник; Петр был простой рыбак – Павел был книжником и фарисеем; Петр сразу, как только услышал слово Христово, без всяких сомнений последовал за Ним – Павел был гонителем Церкви довольно долго. И вот за что ни возьмись, абсолютно два как бы противоположных друг другу человека, и именно они заложили фундамент Вселенской Церкви. Как к этому относиться? Потому что ведь мы тоже все очень разные. И одному из нас ближе по характеру, по темпераменту, по складу ума Петр, другому гораздо ближе Павел. Вот почему именно вкупе они нужны нам оба?

Иерей Стахий

– И действительно, вот все вы перечислили такие контрасты апостолов. Но вот если мы посмотрим на их жизненный путь, то мы увидим их сходство и не только между собой, но между всеми нами. Вот и апостол Петр, и апостол Павел начинают свой путь, да, от Святой Земли, от земли обетованной, от земли Божественной и заканчивают свой путь земной в новом Вавилоне, в Риме, как мы помним из раннехристианских авторов. Это сейчас уже город это великих мучеников, город великих святых, город, где столько святынь, и для православного человека очень важных святынь неразделенной Церкви. Ну а тогда-то, конечно. он воспринимался, город, как центр порока, центр языческого правления и, конечно, воспринимался куда более как критически. И вот в этом водовороте страстей, хлеба, зрелищ, порока, языческих жертвоприношений, среди них они находят свою смерть. Вот примерно точно также и все мы, мы берем, хотя наша душа Господом посылается в мир, и мы проходим и вот приходим в этот мир, наполненный страстями, и точно также умираем, умираем в суете этого мира, однако все равно все мы призваны возвратиться в Небесный Иерусалим. Вот путь апостол Петра и путь апостола Павла, мы видим, идет по-разному, но самое главное – их служение Христу, самое главное – их преодоление искушений на пути к этому служению. Потому что хоть путь и разный, последовательность разная, но все равно вот их объединяет, что не просто он был очень гладкий. Потому что мы должны помнить не только гонение апостола Павел, но и как отрекался апостол Петр. То есть человек, который искренне как-то вот искренне следует за Христом, ничего страшного, если этот человек спотыкается на пути за Христом. Потому что мы смотрим на себя и думаем: ну я-то не как апостол Петр, апостол Павел, я-то простой христианин, я вот такой грешный, у меня не получается, поэтому я вот ну я особо и не буду прилагать усилия, не буду особо напрягаться, ну что мне за апостолами гнаться? Наоборот, это нас должно мотивировать, да, что и апостол Павел был гонителем, и апостол Петр клялся и божился, что не знает Христа троекратно, и тем не менее вот они как за Христом последовали. Точно также и мы, конечно, каждый раз, когда чувствуем, что от Христа отпадаем и как-то грех приносим в мир, то понимаем, что все-таки надо следовать за Христом, и вот эту тяжесть, которую мы в мир греха принесли, искупить какой-то добродетелью. Самая лучшая добродетель – это весть о Христе, да, своим христианским поведением, своим каким-то тихим увещевательным словом, своим каким-то примирением обидчиков. То есть поступить – не подливать сплетнями, раздорами там уже керосинчику в костер страстей окружающих нас людей, а наоборот, взять и как-то вот эту воду такую прохладную на раскаленные там страстями сердца наших ближних тоже возливать (ну так чтобы не очень прохладную, не то треснут они) для того, чтобы как-то вот людей вокруг себя примирить. В той или иной форме, не обязательно в форме вот проповеди на улице, в той или иной форме возвещать Христа. Потому что, если ты взял и, конечно, отпал от Господа и образ христианина грехом посрамил тем или иным, то точно также ты можешь Христа и прославить любым добрым делом. И в таком случае неважно – тут нам не нужно копировать того или иного святого, Господь какие нам возможности дал, какие нам дал способности, какие нам дал положения в этом мире, если мы используем, то обязательно мы ко Христу в итоге придем, в итоге со Христом встретимся, в том числе встретимся со Христом с теми людьми, с которыми мы спорили. Потому что все-таки надо, еще бы я в день апостолов Петра и Павла вспомнил, как между собой они были несогласны и считали себя чуть ли не еретиками. Причем мы не говорим о том моменте, когда Павел был гонителем и не говорим о том моменте, что якобы Павел вспоминал: ой, ты, Петр, отрекался – нет. А когда они действительно шли проповедовать Христа, и апостол Петр считал вот эти ветхозаветные иудейские правила обязательными, а апостол Павел считал, что нет, не надо их язычникам навязывать. И действительно они между собой спорили, не могли согласиться, и в итоге апостольский собор пришлось созывать для того, чтобы какого-то компромисса достигнуть. Именно поэтому и для нас, в нашу такую эпоху разделения, когда даже среди православных христиан все равно находятся фракции – у кого-то какие-то политические предпочтения, у кого-то медицинские какие-то предпочтения, по поводу там прививок и так далее, ну и прочие вопросы вторичные. Надо помнить, что апостол Петр и Павел о сугубо вероучительных вопросах не могли сойтись и тем не менее какого-то мира, братолюбия достигли, и вместе Царствия Небесного достигли, и вместе празднуются. Поэтому и наши все разделения, которые нам кажутся ужасно принципиальными, ужасно важными, мы должны отодвинуть на второй план и любовью ко Христу побеждать.

М. Борисова

– И понедельник наступающей недели праздник памяти Петра и Павла и дальше, 13 июля, на следующий день, праздник Собор 12 апостолов. Мне хочется просто напомнить нашим радиослушателям (некоторым это может показаться излишним, но я уверена, что есть люди, которые просто не помнят даже имен всех 12 апостолов, 12 первых учеников Христа). Это Петр – первый римский епископ. Андрей Первозванный – брат Петра. Иаков Заведеев – брат Иоанна Богослова. Сам Иоанн Богослов, которому Иисус на Кресте поручил заботиться о Своей Матери. Филипп – земляк Петра и Андрея. Варфоломей, призванный Христом четвертым, вслед за Андреем, Петром и Филиппом. Фома по прозвищу Близнец. Матфей, бывший мытарь, Левий, первый евангелист. Иаков Алфеев, брат Иуды Иаковля и, возможно, Матфея. Иуда Иаковлев или Фаддей – сводный брат Иисуса Христа, сын Иосифа Обручника. Симон Зилот или Кананит. Матфий – не путать с Матфеем! – избранный по жребию в число двенадцати вместо Иуды Искариота. Вот люди абсолютно разные. Мы говорили, что два разных человека апостол Петр и апостол Павел, но все 12 апостолов, они представляют собой целую палитру разных человеческих судеб, разных человеческих характеров и темпераментов. И при этом именно их Господь отметил Своим выбором. Ведь это потом ученики приходили после того, как услышали учение из уст других людей, которые как-то могли что-то осмыслить. А здесь же не было никакого еще учения. Когда Господь позвал апостола Петра и Андрея, Он им не успел еще ничего сказать, кроме того, чтобы они шли за Ним, и они пошли. И вот первые 12 учеников, мне кажется, в этом смысле особенно для нас ценны вот этим, как сказать, невербальным что ли общением с Богом: то есть можно услышать слово и поверить ему, а можно сердцем услышать, когда слова не произнесены.

Иерей Стахий

– Действительно, эти 12 человек абсолютно уникальны. И именно их Господь позвал на первую Тайную Вечерю – это уже говорит о многом. И Господь, вот, конечно, после этого, когда молился в Гефсиманском саду – и расширительное толкование: Я о всех молю, которых Ты дал Мне, но прежде всего Господь молился, конечно, о Своих ближайших учениках, которые частью спали рядышком, вместо того чтобы бодрствовать, частью спали чуть подальше. Ну один из них вообще пошел, чтобы привести войско, чтобы предать своего Учителя. Для нас вот этот праздник, и в нем есть логика некоторая праздника попразднства. То есть если мы посмотрим, праздник апостолов Петра и Павла, он имеет богослужебные особенности как бы на одну ступеньку ниже, чем двунадесятые праздники. То есть он по особенностям торжественного богослужения, которые, конечно, в приходской практике, где все сокращается и унифицируется, не так заметны, но если мы посмотрим с научной точки зрения, где-то в монастырской длинной службе окажемся, то увидим, что этот праздник максимально празднуется как двунадесятый. А двунадесятые, как мы помним, это только Господские и Богородичные праздники, а не праздники святых. Мы увидим, что после двунадесятых праздников на следующий день или в воскресенье ближайшее после этого двунадесятого праздника мы совершаем память тех людей, которые поучаствовали в этом торжестве. То есть вот Рождество Богородицы – на следующий день мы Иоаким и Анна, Сретение Господне – на следующий день мы празднуем старца Симеона и Анну пророчицу, после Рождества Христова на следующий день Собор Пресвятой Богородицы, а чрез несколько дней в воскресный день вспоминаются царь Давид, Иосиф Обручник. То есть все вот такое некоторое, можно сказать, по аналогии литургической точно также после памяти двух первоверховных апостолов празднуется Собор 12 апостолов, но он обычно остается в тени. Это, учитывая особенно летние месяцы, у нас на Руси, увы, одна из самых малопосещаемых просто по количеству людей служба года. И это действительно печально, и здесь, конечно, нам бы поучиться у Грузинской Православной Церкви, ну у них, благо, есть уважительная причина торжествовать – чуть ли не самый главный праздник года, один из главный, самый многолюдный, потому что это престольный праздник их кафедрального собора. Кафедрального не новопостроенного в Тбилиси, а исторического собора Светицховели в Мцхети, в такой духовной   столице Грузии. Хотя Светицховели – это собор Животворящего Столпа, тем не менее не очень даже мне до конца понятно, по какой причине, ну может. как апостолы ходили, проповедали, как столп Христовой веры, есть некоторый символический смысл, этот праздник празднуется в день как раз Собора 12 апостолов. Служит Патриарх, съезжаются почти все епископы, храм переполняется народом. В 2019 году мне с прихожанами довелось побывать, послужить на этом замечательном празднике. Тоже удивительные службы, удивительное пение вот этих нескольких мужских хоров, и тоже вот видишь, что это такое центральное внимание. Да, у нас нет такого собора, хотя тоже уже есть и храмы 12 апостолов, и древние, и строятся. Но тоже, конечно, вот если, конечно, тяжело особенно в этом году – воскресный день, на следующий день – день апостолов Петра и Павла. Ну может, если уж не получится на литургию прийти, то после работы тоже зайти, помолиться всем двенадцати апостолам. Да, нам сложно что-то разобраться в их жизни, вот кроме того, что в Деяниях Апостолов написано, у нас никакой точности нет. Потому что там, например, уже с самых древних времени это, и мы сейчас не разбираемся: ой, апостол Матфей, евангелист и апостол, Матфий, призванный по жребию в конце заместить вот это место, освободившиеся после отпадения Иуды. А на самом деле это уже в эпоху гонений их немножко путали, и кто как проповедует в той же Грузии, рядом с той же Батуми, тоже мощи апостола Матфея почитаются, но скорее всего это было апостол Матфий. То есть тоже вот вроде такие нюансы жития нам до конца непонятны, но тем не менее то, как эти люди последовали за Христом самые первые – вот когда ты вспоминаешь свои какие-то тяжелые времена там, когда в каком-то деле в рабочем, в домашнем, в каком-то общественном начинании, что когда уже дело раскрутилось, как-то у тебя много помощников, много содействующих, наоборот, люди даже стараются вспомнить: ой, я столько-то сделал, вложился. А когда начинаешь какое-то дело, вокруг тебя, может, один, два, три человека, кто тебя поддержит. И это люди, действительно, ты ценишь их больше всего, потому что еще ты ничего не добился, а они в тебя уже верили. И вот эти люди они, конечно, прежде всего поверили во Христа и дали надежду на спасение всем нам.

М. Борисова

– В эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

– Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, продолжаем программу «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Предстоящая неделя у нас дает много праздничных поводов. Один из праздников который когда-то, мне кажется, был до революции в России почитаемым, но в силу разных обстоятельств немножко ушел в тень, но остался в названии храмов и даже в какой-то топонимике – это праздник Положения честной ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне – 15 июля, праздник Ризоположения, есть у нас храмы Ризоположения. И вот по такому теплому что ли, теплой памяти Русской Православной Церкви об этом празднике, мне кажется, он достоин того, чтобы мы все-таки с вами тоже вспомнили, что это такое и прежде всего, почему риза Пресвятой Богородицы стала такой почитаемой реликвией.

Иерей Стахий

– Ну храмы у нас на Руси все-таки строились в честь Ризоположения – ризы Христовой, да, потому что большая ее часть была доставлена, русские цари много жертвовали на содержание церквей, находящихся под властью турок, и вот тоже часть ризы Христовой в Москву была перенесена. Что касается ризы Богородицы, то действительно это была, можно сказать, главная реликвия главного города древней православной Римской империи, которая нам в современной историографии более известная как Византийская империя, Восточная Римская империя. Действительно у каждого города был свой святой покровитель, которому молились сугубо – и в Александрии, и в Антиохии. Ну после того, как уже из мощной империи империя перешла к обороне своих границ, и в этой обороне, собственно, существовала многие века, то вот второй по значению город империи Салоники, ему покровительствовал Дмитрий Солунский, а Константинополю – все-таки он столица, главный город, поэтому покровительствовали, считалось, что не святой, а покровительствовала Сама Пресвятая Богородица. Поскольку как мы помним, что да не будет в прикосновении к нерукотворенному киоту Христа там, телу Богородицы, тления, то тело Богородицы, конечно, было взято от земли на небо, и поэтому главная реликвия, связанна с Богородицей это была как раз Ее риза. Ее риза, которая очутилась в Константинополе и была положена не в главном храме – главный храм был храм Софии, Софии Премудрости Божией – посвящен Самому Христу, и поэтому главная реликвия Богородицы, все-таки для нее строили отдельный Богородичный храм. О первых храмах даже особо у нас сведений нет. Но потихонечку уже гигантский императорский дворец, который около Босфора и рядом стоящую Софию не могли содержать с той роскошью, как это было в эпоху, например, императора Юстиниана, когда были гигантские налоговые поступления, все трепетали, империя только расширялась. А вот уже в поздневизантийской империи, как раз с той Византийской империей, с которой познакомились наши русские предки, что в результате после некоторых перипетий закончилось Крещением Руси, уже на тот момент и центр управления империей переместился во дворец во Влахернах. Этот дворец, по сути, был крепостной замок на границе стен Константинополя – то есть император оборонял стены Константинополя от врагов, тоже вот не где-то далеко отсиживался, а на переднем крае. В том числе из опасений, что как бы не открыли двери врагу, и кто-то бы другой претендент не въехал на правление. В связи с этим уже храм, где хранилась риза Богородицы, из некоторого места отдаленного паломничества на краю города превратился в храм центральный. И собор Святой Софии – да, в нем устраивались пышные богослужения, по каким-то особым праздникам, по праздникам прибытия послов иностранных держав, в том числе вот послы князя Владимира, для них специально, конечно, организовали службу, которая их так восхитила великолепием православия. А все-таки основные службы центральные шли уже в храме Пресвятой Богородицы во Влахернах, где хранилась эта риза. У нас есть целый ряд чудес, когда на протяжении веков нападали самые разные племена – авары, славяне, болгары, арабы, персы – и каждый раз люди собирались и молились Пресвятой Богородице, и ризу опускали, ну выйдя через калиточку в крепостной стене, в воды Босфора, в воды залива Золотой Рог. В том числе мы знаем чудеса, что могла взыграться буря или просто без всякой причины, как вот на праздник Покрова Пресвятой Богородицы – то есть Богородица неоднократно проявляла Свои чудеса, то есть столица империи могла пасть, а все равно сохранялась, несмотря на военное неблагоприятное положение. Да, конечно, как и в ситуации, когда мы молились Владимирской иконе Божией Матери, Казанской, что тоже были какие-то дальние причины политические, что Тамерлан не пошел разорять Москву, как он разорял все другие города, потому что у него там дошли вести, что вот там мятежи, восстания какие-то, отпадение провинций, он развернулся. Точно также, конечно, и у всех нападавших народов какие-то свои проблемы были, что они разворачивались. Но как мы знаем, чудеса – это не обязательно сверхъестественные вещи, это в том числе и такое стечение обстоятельств, которое Господь попускает, чтобы сохранить людей, которые на Него надеются, в надежде на то, что люди и дальше будут более христиански жить. Конечно, подвергся Константинополь еще до своего окончательного падения от турок разграблению с вывозом святынь, целенаправленному, в эпоху крестоносцев. Но все-таки риза Пресвятой Богородицы, по преданию она не досталась католикам, и была сохранена, и увезена в такое, можно сказать, клиентское царство на тот момент – западная часть Грузии входила с перерывами на протяжении многих веков в Римскую империю, в Византийскую империю, да, могли в качестве наместников сохранятся местные династии. И вот как некоторое место спокойное туда тоже риза приведена. Поэтому, конечно, есть тоже и некоторые другие места, которые как-то связываются с ризой Богородицы, они как-то могут быть реальны, что тоже и в Западную Европу могли часть ризы Богородицы унести. Но все-таки основная наша такая православная традиция считает, что риза Богородицы была как раз перенесена в Западную Грузию, городок Зугдиди в Мингрелии, и там она хранится. Хранилась она в древнем монастыре… до советских времен на протяжении многих веков. В советские времена, когда вот была кампания по изъятию религиозных ценностей, ее вместе с десницей великомученицы Марины, с частью мощей великомученика Георгия, которого, как мы понимаем, в Грузии очень-очень почитают, изъяли и поместили в музей. И даже сейчас, хотя эпоха богоборческая давно закончилась, они в музее пребывают. Но раз в году, как раз на этой неделе, как раз 15-го числа в Зугдиди торжественный крестный ход, когда риза Богородицы вместе с остальными святынями на один день переносится из музея в строящийся храм Влахернской Божией Матери, и стекаются тоже паломники со всей Грузии и со всего православного мира. И, дай Бог, тоже вот мы как раз через несколько дней с нашими прихожанами там окажемся, на этом чудесном праздничном богослужении, как и два года назад. Понятное дело, что тоже, когда глядишь на ризу Богородицы и думаешь: ну неужели могла она сохраниться там две тысячи лет? В принципе, во-первых, и могла. Ну что, мы знаем, ткани, мы заходим в музей, видим ткани: древнеегипетские ткани, мы видим ткани и средневековые, все они, конечно, тоже могут сохраниться. Кроме того, мы должны понимать, это сейчас у нас такое отношение к реставрации: ой, нет, надо максимально сохранить. Раньше если что-то там как-то ломалось, ветшало, то это просто восстанавливали новыми материалами – это не считалось умалением каким-то, а вот считалось, что мы, как могли там, ну как-то что-то исправили. Поэтому точно также я предполагаю, что да, это та риза Богородицы, по крайней мере в основе этой ткани лежит, что, конечно, за века ее как-то чинили, латали, выбирали самые лучшие ткани, чтобы поправить. И, возможно, даже постепенно там все кусочки ткани там, за исключением отдельных ниточек, заменились. Но тем не менее, поскольку мы верим все-таки и почитаем не какой-то специальный тип ткани, который где-то в каком-то месте очутился, а мы почитаем все-таки все, что связано с образом Богородицы, мы воздаем честь Ей, что даже и если как-то вот мы не прикоснемся сквозь стекло к той самой ниточке, которая была на руках Пресвятой Богородицы, тем не менее все равно Богородица наше почтение, наше уважение к Ней, Она почувствует и точно также, как в долгие годы Константинополь Своей ризой и Своим омофором покрывала, точно также и нас от каких-то страстей и бед защитит.

М. Борисова

– Но есть ведь какие-то частицы ризы. Вот в России частица ризы Богородицы появилась в XIV веке, ее приобрел епископ суздальский Дионисий, и есть такой ковчег Дионисия, где есть частица ризы. Я думаю, что это не единственная частица, то есть это не только какие-то фрагменты святыни утрачивались, в силу независящих от людей причин, но и какие-то фрагменты, по-видимому, все-таки передавались.

Иерей Стахий

– Безусловно. Точно также, как если мы посмотрим на очень многих святых, из которых много частиц брались, иногда даже не частиц, а частей, что мы знаем, что десница такого-то святого в таком-то месте хранится, а мощи в другом, то мы все равно увидим в раке святого, что там лежит, например, ну вот место, где десница изъята, что просто из драгоценного метала некоторая замещающая там часть, символически часть. Поэтому точно также, я думаю, что с ризой Богородицы, когда из нее изымали ту или иную частицу для передачи на поклонение в те или иные города, что точно также как-то вот на новое место пришивалось. Поэтому, конечно, здорово, что и на нашей Русской земле есть некоторые святыни. Поэтому и сейчас, даже если ты не можешь куда-то в далекое паломничество отправиться из-за там эпидемиологических каких-либо причин, то по крайней мере взять и кусочек отпуска не только на речке, на даче просидеть, но и все-таки съездить в паломничество по нашим святым русским городам, это будет решение очень и очень здоровское.

М. Борисова

– Но ведь отношение к такой основной части святыни, я почему об этом хотела поговорить, потому что я помню, сколько было сломано в различных дискуссиях копий по поводу пояса Богородицы, когда в 2011 году привозили его, и сколько говорилось о том, что вот есть частица пояса Богородицы. Буквально там в храме Христа Спасителя был выставлен для поклонения пояс Пресвятой Богородицы, а в соседнем храме Илии пророка в Обыденском переулке есть частица пояса, которая там просто всегда хранится. И много говорилось о том, что вот смысл этих многочасовых, многокилометровых очередей, если, в принципе, верующий человек может поклониться этой святыне – ну хоть каждый день заходи в храм и прикладывайся.

М. Борисова

– И риза и пояс Пресвятой Богородицы, они как раз вместе хранились во Влахернах, все реликвии, связанные с Богородицей, хранились именно там. Этого храма не сохранилось, он был разрушен при османском завоевании, и только в XIX веке, когда проникновение европейского влияния в Турцию, султаны разрешили, что не строить новые храмы, а восстанавливать ранее бывшие. Поэтому на том же самом месте, ну вот сейчас там источничек, построили храм в XIX веке – маленький, скромненький, незаметный с окружающих сторон. Но, слава Тебе, Господи, что, собственно, то что у нас есть на Афоне, откуда привозили так, громко говоря, пояс Богородицы, туда из Константинополя императоры отдали не пояс, а отдали частицу пояса. То есть вот также, как отправляли часть ризы Богородицы в Суздаль, поскольку это да, действительно Россия, самая большая там епархия Константинопольской Церкви, откуда поступает больше всего жертвоприношений, то туда передавались большие части. А на Афон, ну поскольку это просто на помин души, почитаемый монастырь, туда передавались части малые. Поэтому, конечно, то что на Афоне вот так громко говорится, что вот, ой, у нас такие-то реликвии – на Афоне действительно реликвий много, но туда как раз передавались частицы. Никаких реликвий целиком, за исключением, действительно, мощей афонских непосредственно угодников, тем более, как мы помним, мощи афонских угодников, наоборот, не целиком почивают, а наоборот, смотрят, чтобы целиком тела разложились и остались белые, сухие чистенькие косточки – и это показатель, что Господь принял душу афонского монаха, смиренного, в Свои обители. Вот нам надо, следует не забывать. Вот очень часто играет роль какая-то медийная раскрутка. Очень часто, вот поскольку наши СМИ, когда они повествуют о Церкви, им охота каких-то выдающихся фактов. Поэтому я, в принципе, рад, что, когда эти выдающиеся факты находят, пусть и раздувают, может, как-то чрезмерно, положительную повестку, что вот тоже частица пояса Богородицы была принесена в храм Христа Спасителя, и что эта частица побольше, чем в соседнем храме Илии Обыденного. Однако свято место пусто не бывает: если не будет раздуваться эта повестка, то тогда, увы, те же самые СМИ будут в поисках какой-то религиозной тематики находить какие-то жареные факты, будут находить, где какой священник ошибся, что-то там не так сделал и раскручивать эту информацию. Поэтому, в принципе, лучше нам взять, и чтобы люди, которые так о Боге не задумываются, которые как-то не находят времени помолиться, что, услышав в привычном светском СМИ, среди сообщений о войнах, о каких-то скандалах, о том, что принесена та или иная часть святыни, что они встрепенулись, услышали и как-то пришли, и помолились – это уже благо. Господь Свой промысл на это направил, чтобы и этих людей к Себе привести.

М. Борисова

– Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Неделя у нас завершается днем очень знаковым для всех православных христиан – это 17 июля – память царственных страстотерпцев Николая, Александры, Алексия, Ольги, Татианы, Марии и Анастасии. Почему мне кажется это знаковый день, потому что на протяжении всего XX века и даже с заходом в XXI век среди православных христиан велись иногда очень жаркие споры о том, можно ли считать семейство последнего русского императора святым. И у сторонников разных позиций было очень много таких продуманных, взвешенных аргументов, то есть аргументы были за и против. Но людей это очень сильно разделяло. Причем разделяло не только людей, но и Церкви. Потому что если Русская Православная Церковь Заграницей считала царственных страстотерпцев святыми на протяжении многих лет, то она ставила в вину Русской Православной Церкви Московского Патриархата, что вот, как не помнящие своих собственных святых, они не хотят воздать должное вот этому последнему царскому святому семейству. Ну можно сказать, что сейчас все эти жаркие споры позади, но отношение и к Николаю II как святому страстотерпцу и его членам семьи, к Александре Федоровне, по-прежнему, несмотря на их канонизацию, остаются таким каким-то, неустоявшимся что ли. Почему так? Почему это такой камень преткновения в нашем православном сознании?

Иерей Стахий

– Для начала нужно сказать, что в Русской Зарубежной Церкви, когда в 80-х годах прославили Царскую семью, их прославили не как страстотерпцев, их прославили как мучеников. И в том числе за этим были в том числе некие политические установки, что именно вот показать аналогию, ну вполне очевидную аналогию между богоборческой властью римского периода, и пострадавшие от нее считаются как все мученики, точно также и богоборческую власть советского периода, что точно также все, пострадавшие от нее, мученики. Точно также, конечно, были прославлены не только Царская семья, были прославлены и тогда же как раз новомученики и исповедники Церкви Русской, Зарубежной Церкви. У нас, когда прославление состоялось в 2000 году, на Юбилейном соборе архиерейском, то тоже, в отличие от большинства мучеников, новомучеников и исповедников Церкви Русской, которые прославлены были в лике святых, прославление святых Царственных страстотерпцев было именно в лике страстотерпцев. Для наших радиослушателей я напомню принципиальную разницу: мученики – надо помнить, это в русском языке просто так устоялось, возможно, еще со времен Кирилла и Мефодия вот так они решили, что перевести не слово в слово, а смысл в смысл, от слова «мучение». По-гречески слово «мученик», ну вот то есть про любого мученика – Георгия, Димитрия – что увидим, увидим слово μάρτυρας, да, ну или великомученик – μεγάλος μάρτυρας – что это martyr – кто английский язык знает, знает, что как раз туда было заимствовано частично греческое слово, добавлен германский корень, получилось martyrdom – что как раз свидетельство, что дают в суде, что мученик – это тот, кто засвидетельствовал веру во Христа. А вот как раз страстотерпец, как ни странно, страстотерпцы – это даже не некое свидетельство, страстотерпец – это тот, кто достойно мучения переносил. То есть тут, можно сказать, поменять некоторые значения. То есть когда Русская Православная Церковь прославляла Царскую семью как страстотерпцев, она показывала как раз не то, что это свидетельство христианской веры против богоборцев было, а действительно они по христиански перенесли страдания. Точно также, как мы почитаем там преподобных отцов-отшельников, что они по-христиански, да, вот переносили, как мы в песнопениях воспеваем, читаем там – жар дня, там холод ночи, – вот читаем, что преподобный вот этим прославился. Не только он прославился вот своими молитвами, но и своей стойкостью в перенесении испытаний плоти. Что точно также мы и поем и величаем вот первоверховных апостолов Петра и Павла, 12 апостолов, что «и чтим болезни и труды ваши», которые во благовестии – то есть не только что благовестие, что сидели и благовествовали, а то что еще переносили всякие трудности. И точно также, когда мы почитаем страстотерпцев, мы видим, почитаем, что сам образ, образ поведения людей – как они приняли страдания. Мы начинали нашу программу сегодняшнюю, как раз тоже вспоминали страдания, как их христианин преодолевает, вот по словам апостола. Вот если мы отсчитываем свою веру от Священного Писания и вспомним это чтение апостола Павла, то действительно нам проще понять подвиг страстотерпцев, который отличается от подвига мучеников. В принципе, русскому человеку, если он не забывает своих корней, тут ничего сложного понять нет, потому что, в принципе, самые первые русские святые, прославленные в лике святых, не хронологически, а именно тот, кто был раньше всего прославлен, потому что раньше всего просиял чудесами – это святые страстотерпцы князья Борис и Глеб. Если бы мы там отсчитывали бы от политики на Древней Руси, то надо первым бы было прославить святого равноапостольного князя Владимира – крестителя Руси, победоносного полководца, который гражданскую войну выиграл (к слову, о гражданских войнах) и выиграл заграничную войну, и тоже добился международного признания, статуса и так далее. А однако вместе этого были прославлены, с политической точки зрения вроде как неудачники, Борис и Глеб, но которые поступили по-христиански – они решили принять страдание вместо того, чтобы вмешиваться в политику и страдал кто-то вместо них. Как раз именно поэтому Царственные страстотерпцы – да, пусть и по политическим причинам, но неважно, – у нас почитаются как страстотерпцы, и тоже и другие люди, которые не по политическим, а в принципе так или иначе какие-то страдания там претерпели. Претерпели страдания, как там мученики Косма и Дамиан, что тоже их когда-то конкурент врач – это не за Христа они страдали, да, то есть они тоже страстотерпцы.

М. Борисова

– Кстати, их память тоже на этой неделе.

Иерей Стахий

– Как раз, да, Косма и Дамиан тоже буквально накануне празднуются, что тоже их врач-конкурент тоже там либо столкнул с обрыва, либо отравил якобы лечебными травами – то есть мы видим, это не было их страдание исповедованием Христа. Но как они жили, как они страдали и действительно это показало, что это страдание, с отсылкой на апостола Павла, их приблизило ко Христу. Что на этом пути еще тормозит, помимо политической подоплеки, это как раз то, что наш народ все-таки привык к средневековым житиям, которые наполнены различными легендами, которые были жанром литературы, а не следовали задаче как-то вот реально описать жизнь святого человека. Поэтому, когда у нас есть данные о наших, можно сказать, там современниках, пусть там и веком старше, когда мы знаем о людях и негативные, и позитивные стороны, то мы видим, что это живые люди. Когда мы читаем житие древнего святого, у нас есть рафинированный какой-то продукт, и нам кажется: вот, вот это настоящий святой, у которого ни малейшего изъяна, только сплошные чудеса и сплошная вера в Бога.

М. Борисова

– Ну это как портрет и икона. То есть на них мы видим святых на иконе, и житие, собственно, и есть икона, только выраженная словами. А здесь мы видим портрет.

Иерей Стахий

– Да, поэтому то, что вот нас может смущать, это, в принципе, ну не должно смущать только в жизни. Вот он, царь-страстотерпец, он курил, или там ворон стрелял, или еще что-то вот как-то вот не вписывается в образ святого. Надо понимать, что любой святой человек – это человек со своими слабостями, но который, несмотря на эти слабости, достиг Царствия Небесного. Тут нам все-таки, недаром у нас есть много современников – святые Царственные страстотерпцы, самая яркая фигура – святой праведный Иоанн Кронштадтский. Дневники читаем и видим – человек, какие страсти, как он там ненавидел тоже политических противников, там прямо как злился, прямо сквозь бумагу чувствуется. Но все равно мы видим, что перевесила его добродетель все его недостатки. Поэтому нам очень важно и полезно для себя, для собственного спасения, понимать, что есть недостатки, что с ними можно спастись, что, несмотря на то-то, то-то и то-то, можно достигнуть Царствия Небесного. Потому что если мы отрицаем такую возможность, что у святого человека есть грехи – многолетние грехи, непобежденные грехи, – то мы фактически отрицаем возможность спасения и для себя. Поэтому тот человек, который все-таки считает себя православным, ну неважно, по политическим или по каким-то другим причинам, все-таки не хочет признавать действительно венец святости Царственных мучеников, ему следует задуматься: а какие тогда ты вообще для себя шансы, для собственного спасения оставляешь? Вот как ты лично... Да что говорить «как ты», надо говорить: как я лично могу спастись? Вот у меня есть грехи, я хожу на исповедь и примерно одно и то же говорю годами, да, могу ли я спасись? Могу. И тут следует после этого помолиться святым Царственным страстотерпцам и попросить: да, святой царь Николай, царица Александра, великие княжны, царевич Алексий, пожалуйста, помогите мне, несмотря на мои недостатки, достигнуть Царствия Небесного.

М. Борисова

– Но мне кажется, для многих камнем преткновения в понимании вот величия подвига Царской семьи стало отношение к отречению от престола царя Николая II. Потому что многие воспринимают это как отказ от креста, как то, что вот человеку не по силам было, вот была эта ноша, эта ответственность за всю империю, и он этот крест с себя снял. По разным причинам, но снял. И как в этом смысле примирить свое отношение к нему как к святому?

Иерей Стахий

– Точно также, как...

М. Борисова

– Может быть, также как к Петру?

Иерей Стахий

– Точно также, как Борис и Глеб. Борис и Глеб ну как бы хорошие были, ну Глеб ладно еще, совсем мальчонка, а Борис – действительно это был популярный наследник, популярный полководец, который был направлен на самую сложную Восточную Украину, да, вот рубежи нашего современного Российского государства, да. И, конечно, он без проблем бы у Святослава войну за престол выиграл, да пусть он там и был бы там третьим в очереди наследования. Точно также, как выиграл его отец у своих старших братьев. А он взял и от этого креста ушел. Потому что очень удобно, когда ты несешь свой крест за счет других. Очень люди любят там, например, благотворительность за счет других: ой, ребята, давайте все вместе поможем. Сам не помог, а все вместе вроде как-то соорганизовались. И думаешь: какой ты молодец! Или священник может подумать: ой, я построил храм. Священник никогда не может так сказать. Люди построили. Ты лишь если вместе с ними молился, да, ну и, может, там тоже какую-то строительную смету смотрел и рабочих подбирал. Все равно люди построили. Точно также и надо понимать, что царь Николай, он пытался снять вот этот крест политических каких-то разногласий не с себя, а со всей своей родины, со всего своего народа. Да, как мы знаем, все равно, если бы были те люди, которые им бы дали власть – был бы там брат царя Николая, было бы там даже Учредительное собрание, оно бы собралось, точно также, как мы знаем Учредительное собрание закончило смуту в XVII веке – да, новая династия появилась, и Россия достигла после этого Учредительного собрания таких высот политического, экономического могущества, которого не было никогда. То есть потом мы смотрим – XVIII–XIX век, и в древности на Руси такого не было. Что точно также, если бы все прошло по воле царя-страстотерпца – Учредительное собрание, дальнейший путь России, то точно также у нас там XXI–XXII век это было бы такое величие, которого раньше не было. Но чужие грехи, они не могут помешать добродетели человека. Потому что, если ты поступил по-христиански, а кто-то рядом поступил не по-христиански, Господь тебе это в вину не поставит.

М. Борисова

– Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу. До свидания.

Иерей Стахий

– До свидания.