Нашими гостями были руководитель «Ktomy.media», автор и сценарист проекта «Живые мемории» Ирина Разумовская и режиссер, художник одной из серий проекта «Живые мемории» Валерий Кожин.
Мы говорили о смыслах и целях документально-анимационного сериала, сделанного на основе мемуаров разных авторов начала хх века: с какой целью и как был создан проект, кто придумывает идеи выпусков, почему была выбрана именно анимационная форма, и как происходит подготовка к созданию фильмов. Разговор шел о фильме, который посвящен художнику и иконописцу Михаилу Нестерову, в частности росписи им Владимирского собора в Киеве. Наши собеседники рассказали, где можно увидеть готовые выпуски, и поделились своими планами на будущее.
Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова
А. Пичугин
— Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. И здесь, в этой студии, приветствуем вас мы, Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— И с удовольствием представляем наших гостей. Ближайший час, эту часть «Светлого вечера» вместе с нами и с вами проведут Ирина Разумовская, руководитель «Ktomy.media», автор и сценарист проекта «Живые мемории». Здравствуйте.
И. Разумовская
— Здравствуйте.
А. Пичугин
— Валерий Кожин, режиссер, художник мультипликационного проекта «Живые мемории». Вернее, режиссер-художник одной из серий проекта «Живые мемории», и об этой серии мы сегодня наиболее подробно, наверное, будем говорить. Добрый вечер.
В. Кожин
— Добрый вечер.
А. Пичугин
— Но прежде, конечно, поговорим о том, что такое «Живые мемории». На самом деле проект этот некоторое время уже на слуху, думаю, что кто-то из тех, кто по ту сторону приемника сейчас находится о нем слышал и знает. Но тем не менее, что же такое «Живые мемории»? И такое название...
И. Разумовская
— «Живые мемории» — это документальный анимационный сериал, в основе которого мемуары о стране, и каждая серия — это отрывок из какой-нибудь книги воспоминаний, начитанный довольно известным артистом, и видеоряд создан самыми разными ведущими художниками и режиссерами анимации нашей страны.
А. Митрофанова
— Десять серий, Ирина, первый сезон, как вы его назвали. Сейчас это очень приятно слышать, это значит, что есть надежда на сезон второй, а может быть, даже и третий. Некоторое время назад в этой студии мы общались с вами, и тогда только анонсировали выход «Живых меморий». С тех пор, по-моему, уже не один кинофестиваль вы посетили, и полностью весь первый сезон, все десять серий можно сейчас совершенно спокойно найти в сети и посмотреть и самостоятельно, и вместе с детьми, и всей семьей. Там очень много всякой пищи для ума, правда. Я могла оторваться, вот поймала себя на мысли: включила — и вот хочется еще и еще, и так далее. С момента нашей с вами первой встречи здесь, в студии, что произошло самое главное для вас, как для авторов?
И. Разумовская
— Ну прежде всего, наверное, что мы все-таки нашли этот ключ к сердцу зрителя — для нас это очень важно. Действительно, мы не только показываем наш сериал в Ютьюбе, у нас есть киноверсия, премьера которой была в кинотеатре «Пионер», а сейчас ездит по разным городам нашей страны. Потому что каждая серия связана так или иначе с одним музеем, потому что у каждого героя и автора мемуаров есть место памяти, мы ездим в эти места и там показываем наш киноальманах. И вот то какие отзывы мы встречаем, то с какими глазами люди выходят после этих показов, что они говорят и в какую очередь они выстраиваются, чтобы с нами поделиться своими впечатлениями — и, наверное, это самый большой подарок всем, кто так долго работал над этим проектом.
А. Пичугин
— Почему выбрали такую форму мультипликационную, и насколько она сейчас отвечает тому, что люди — прошло какое-то время уже с момента выхода «Меморий» первого сезона, наверное, вы имеете какое-то представление о том, что люди хотят видеть, как они это понимают. Почему такая форма мультипликационная?
И. Разумовская
— Ну форма сложная, она не совсем мультипликационная, это все-таки документально-анимационный жанр (вообще еще как нам сказали: да вы открыли новый жанр!) — как бы тоже документального здесь мало: мы не вставляем фотографии, у нас нет видеохроники. Это артист, который сидит в студии, он очень красиво снят, и за ним столь же приятно наблюдать, как за видеорядом, который создавали художники анимации. А выбрали мы этот жанр — анимацию, которая занимает там 70% серии, потому что это образный мир, и нам показалось, что создать и перенести в эпохи, о которых идет речь в наших сериях, это максимально правильный подход, максимально правильное изобразительное искусство.
А. Митрофанова
— Валерий, наверное, к вам вопрос. Вы работали над серией, которая повествует о Михаиле Нестерове и том эпизоде, важном очень в его жизни, когда он заканчивает работу над Киевским собором. И туда приходит множество народа в день, когда будет совершена первая литургия, и Царская Семья будет присутствовать на этой торжественной службе. А вы с чего — поделитесь пожалуйста такой инсайдерской, если можно так сказать, информацией — с чего начинается работа художника, режиссера над подобной историей? Вы мемуары прочитываете от и до, выбираете какой-то эпизод, который вам будет близок, пытаетесь реконструировать для себя мир вашего героя — что вы делаете?
В. Кожин
— Ну в данном случае отрывок уже был выбран Ириной. Ирина выбрала такой очень замечательный отрывок, и когда я его прочитал, ну у меня первое, что возникло, это создать образ самого Нестерова, и я просто вот нарисовал его портрет и прислал Ирине. И всем показалось, что это да, это именно то, что нужно.
А. Митрофанова
— Вот у вас, перед вами — я просто издалека без очков не вижу — по-моему, это как раз та самая книга воспоминаний Михаила Нестерова у вас на столе. Окунались вы в этот мир?
В. Кожин
— Конечно, я потом прочитал всю книгу, и даже не один раз, пересматривал. Потому что это интересно, и плюс к всему это очень нужно для меня как для режиссера и художника, чтобы моменты, которые описаны в этом отрывке, они выглядели более убедительными. И я, естественно, использовал эту книгу и как источник материала, чтобы раскрыть какие-то детали того, что осталось за строчками, например.
А. Митрофанова
— Ну я думаю, у каждого из нас есть какой-то свой образ Нестерова — все-таки мы люди, принадлежащие русской культуре и, ну что называется, как с Пушкиным растем, да, так и с Нестеровым, и с Васнецовым и так далее. А что для вас стало открытием, когда вы ближе познакомились с его жизнью через его воспоминания?
В. Кожин
— Ну там довольно много, конечно, открытий. Ну было очень интересно, во-первых, как тогда шла работа над росписью такого большого собора и такими известными художниками. Потом, конечно, было очень интересно узнать не только о росписи, но и вообще о жизни в то время. Потому что дело в том, что освящали собор в год коронации Николая II — это вообще переломный такой момент. И вот Михаил Нестеров тут, в принципе, видит Николая II, по-моему, второй раз в жизни, то есть для него это тоже что-то новое. И мне очень интересно, конечно, было, как вот он, как современник, относился к происходящему вообще в стране.
А. Пичугин
— Ну по отрывку, который приведен в «Живых мемориях», во второй серии проекта, наверное, сложно судить о том, как Нестеров относился к происходившему в России. У него есть целый набор образов, как художник, он очень четко подмечает какие-то вещи, которые можно сопоставить с характером человека во внешности, во взгляде, движениях в отношении. Но в целом, наверное, на Россию посмотреть достаточно сложно через этот отрывок. Но это чудесный совершенно отрывок тем, что мы можем понять мысль художника. Вот для меня, например, мне с детства нравились передвижники, но пока я не почитал воспоминания Перова, передвижники были для меня чем-то мертвым из Третьяковской галереи. А после книжки воспоминаний Перова это стали совершенно живые образы, потому что люди, о которых он писал, в том числе воспоминания из мертвецкой, это люди с этих картин.
В. Кожин
— Ну я хотел добавить, что тут я имею в виду, что я ориентируюсь на все воспоминания Нестерова. Потому что, конечно, этот отрывок может и не дать ответа на все вопросы, но он как раз мотивирует, чтобы почитать все воспоминания и узнать, а что же там еще было.
А. Митрофанова
— Это совершенно точно. Вообще после каждой серии возникает желание поскорее найти мемуары каждого из главных героев, которые представлены в серии, и погрузиться в этот мир. Вот эта немного недосказанность и провоцирует интерес во многом. Ирина, это, наверное, замысел был отчасти?
И. Разумовская
— Да, это такая была сверхзадача. Мы хотели, чтобы после каждой серии есть возможность — мы сделали самый короткий путь зрителя к этой книге, потому что у нас в партнерах есть книжный магазин «Москва», и можно перейти по ссылке мгновенно, сразу, которая идет после видео, и купить эту книжку. Поэтому мы просто сократили...
А. Митрофанова
— Ну что же, как говорил один известный персонаж, шалость удалась. Вы, по-моему, этот путь как раз, вы с ним блестяще справились, и задача эта, она ну максимально решена. Правда, хочется поскорее взять в руки книгу и погрузиться в этот мир. Вы знаете, что меня поразило и в воспоминаниях Нестерова, и в воспоминаниях уже в другой серии, вот, например, князя Львова, который, как мы знаем, после февральских событий 1917 года даже какой-то период возглавлял временное правительство...
А. Пичугин
— Первую половину.
А. Митрофанова
— Ну первую половину, да. В вашей серии раскрывается эпизод из его детства, когда он впервые, еще мальчишкой гимназистом, будучи в Москве, видел государя императора. И это такие потрясающие воспоминания, чуть ли не как вот о главном приключении детства. Причем действительно приключении, потому что гимназистов на несколько дней отпустили, отменили учебу, именно по случаю приезда императора. По всей Москве были празднества, купола Покровского собора на Васильевском спуске были украшены иллюминацией, и люди собирались повсюду и обсуждали: а вот сейчас проедет кортеж, проедет карета, и гадают, в какой же карете там император. Так вот, будучи мальчиком, князь Львов прорвался через кордон и оказался прямо на подножке кареты императора. И государь, когда сел в карету, велел кучеру трогаться, он специально знаком дал понять вот этому гимназисту, чтобы он никуда не спрыгивал, не сворачивал, а остался прямо здесь и даже что-то ему сказал. И это привело его в такой восторг. И знаете, вот что в воспоминаниях Львова, что в воспоминаниях Нестерова меня поразило вот это трепетное, сердечное, я бы даже сказала, отношение к императору. Хотя речь идет о разных лицах, да, это все-таки разные немножко исторические периоды, и тем не менее. Вот не просто уважение к власти, а отношение, я не знаю, ну, наверное, оно отчасти свойственно было нашему, с позволения сказать, народу к царю именно как к батюшке что ли. Вот какой-то восторг, который может вызывать, ну я не знаю, как будто бы, вы знаете, как вот, правда отец, приехал — вау! — и это какое-то главное приключение в жизни. И у Михаила Нестерова тоже вот эти воспоминания о присутствии императора — там, я не знаю, немножко нарушается сердечный ритм, сердце начинает биться чаще, когда вот он смотрит на императора. Я не знаю, как это объяснить. Может быть, нам из сегодняшнего дня, в другом уже немножко мире действительно трудно это понять. Может быть, британцы смотрят так сейчас на свою королеву. Но вот по отношению к уже власти в чистом измерении земной, наверное, мы подобного не испытываем уже. Как вы думаете, что принципиально было иначе в устройстве, в мире тех людей, что они вот так вот смотрели на своего государя?
И. Разумовская
— Ну, во-первых, я соглашусь в вами. Потому что я могу сказать, что самая популярная реакция тоже, вот с которой пришлось сталкиваться, это скепсис. Потому что люди не понимают своих соотечественников XIX века, и они не понимают этой реакции искреннего восторга. И вот дело в том, что это только две серии из десяти. А вот чтобы их отобрать, нужно было там прочесть ну книг там пятьдесят примерно, и я могу вам сказать, что такой эпизод есть почти в каждой книге, любого деятеля истории, культуры, искусства XIX века. Это означает, что это не просто исключение из правил, а люди так относились, как вы правильно сказали, трепетно и искренне, и для них это была константа. То есть это вообще не вопрос какого-то там умозаключения, это вообще вопрос мировоззрения, который так строился, что в нем это было вот так. И как раз отвечая на ваш вопрос, что отличает — отличает мировоззрение. Мы больше так, большинство так не мыслит больше.
А. Митрофанова
— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. И напомню, что сегодня в нашей студии Ирина Разумовская, автор и сценарист проекта «Живые мемории», руководитель студии «Ktomy.media». И Валерий Кожин, режиссер художественного анимационного фильма из серии «Живые мемории», который посвящен Михаилу Нестерову, нашему прекрасному художнику. И вот, Валерий, эпизод, который достался вам, связанный с росписью прекрасного собора Михаилом Нестеровым. Ну мы знаем, по-разному оценивают Нестерова именно как иконописца. Его как художника, наверное, более широкий круг людей безусловно принимает, да, а вот Нестеров как иконописец, он, ну я знаю людей, у которых вызывает вопросы. А лично вы, когда опять же погружались в его мир, как для себя отвечали на вопрос, в чем принципиальная разница между Нестеровым-художником и Нестеровым-иконописцем? Или это, может быть, один и тот же человек, но в разных своих гранях что ли?
В. Кожин
— Да, тут как раз, наверное, нет никакой разницы. Он по крайней мере так пишет в своих воспоминаниях, то есть для него это было все едино — и его картины, и его росписи, то есть он всегда ставил, видимо, перед собой какие-то одни и те же задачи, то есть он в принципе не разделял. Я так понимаю, в то время вообще вера — это было естественно, и как бы в голову не приходило разделять это как-то. И он, в общем-то, себя считал, я как понимаю, ну тоже служителем в том числе и Церкви, так как он расписывал храмы и писал картины на религиозные темы. И это все на высшем уровне, в общем-то, ну принималось. Потому что это смотрел и император, это смотрел и Синод, то есть это все было взаимосвязано, и картины, и росписи. Поэтому, я думаю, для него не было такой проблемы.
А. Пичугин
— У меня в моем совсем нецерковном детстве над кроватью висела вырезка из календаря какого-то, как тогда часто делали, а календарь как раз был с фотографией одной из фресок работы Нестерова, богородичной. И как-то это, наверное, в какой-то мере повлияло на мое мировоззрение, хотя об этом не думал тогда. Но уже в момент личного воцерковления, какого-то прихода к вере, наверное, эти изображения из детства, они формировали мое представление о Церкви в том числе. Конечно, мне всегда очень хотелось посмотреть вживую, и два раза я был в Киеве, и два раза не был в соборе.
А. Митрофанова
— Жалко.
А. Пичугин
— Очень жалко и очень хочется. Ну надеюсь, что когда-то получится.
В. Кожин
— Хотел как раз отметить такой момент: дело в том, что то, что расписывал Нестеров во Владимирском соборе, это находится на хорах, то есть наверху. И, собственно, снизу-то увидеть это невозможно. И раньше-то там тоже были прихожане на службе, но я так понимаю, сейчас эти хоры редко, видимо, очень открываются. Хотя там есть два придела, да, тоже наверху как бы. И, в общем-то, действительно сейчас увидеть ну сложно. То есть это нужно специально прямо вот этим озадачиться, чтобы увидеть, что расписывал Нестеров во Владимирском соборе.
А. Митрофанова
— А вы видели, нет?
В. Кожин
— Я вот, к сожалению, сам нет был, да, потому что так получилось, вот это событие на Украине, и вот я и не попал, как только собрался туда поехать.
А. Митрофанова
— Ирина, а вы?
И. Разумовская
— Я ездила только в детстве, потому что нас вот папа с мамой возили туда. И, видимо, показывали, но я ничего не помню.
А. Митрофанова
— Жалко, конечно. Слушайте, а какая реакция все-таки у Царской Семьи была на вот эту роспись Нестерова? Ну понятно, модерн, и они сами были люди эпохи модерна, и им нравится этот стиль, но все же реакция?
В. Кожин
— Да, это очень интересный момент, как раз то, что есть в воспоминаниях. Дело в том, что Николай II остался там еще на один день и отдельно пришел рассмотреть все-все росписи этого собора. И там была даже небольшая такая конкуренция — ну Нестеров, он всегда пишет с юмором, — между Васнецовым и Нестеровым. Сначала смотрели внизу Васнецова, а потом поднялись на хоры — Нестерова. И Васнецова Николай II так нахвалил, что уже как бы Васнецов был уже спокоен, и когда там стали хвалить Нестерова, то у них как-то уже конкуренция такая, она уже пропала, ну кого больше похвалили. Но Николаю II нравилось. Он говорил, что он видел еще до того, как он приехал в собор, уже какие-то эскизы, то есть что-то он видел. И он об этом говорил Нестерову, лично Николай II, то есть действительно.
А. Пичугин
— А когда вы начинали работать над проектом, вы опирались на то, что вы уже читали? То есть изначально у вас было представление о том, что вот в вашем багаже есть такие-то книги, которые могут подойти. Или вы сели и начали вот методично думать, что же может здесь полезно? Потому что Элеонора Прей, Никита Гиляров-Платонов — это абсолютно неизвестные широкому кругу читателей, слушателей, зрителей в России имена.
И. Разумовская
— Ну, во-первых, когда мы выиграли грант, то первый сезон был полностью готов сценарно. И это делалось полтора года, под эту концепцию собирались эти отрывочки. А во-вторых, мы специально так сделали и продолжаем, собственно, сейчас, разрабатывая второй сезон, мы хотим, чтобы количество героев, которых знали люди и о которых знают, было примерно, ну как бы их было столько же, сколько героев большинству незнакомых. Но при этом их книги, воспоминания, вообще их язык и их дар писательский зачастую гораздо вообще живее и интересней известных писателей. И это как бы, подтверждением этого является, мне кажется, и наш проект отчасти.
А. Пичугин
— А каких из героев можете назвать своим героем? Вот кто из них наиболее близок вам?
И. Разумовская
— Лично мне? Ну вы знаете, поскольку я с ним прожила уж два с половиной года, я так не могу сказать. Это вот мне часто задают этот вопрос, особенно когда мы приезжаем в разные города: вот какая у вас серия любимая? Понимаете, для меня...
А. Пичугин
— Не серия любимая, нет, тут скорее...
И. Разумовская
— Даже и герой. Понимаете, ну вот я не могу, это как из ребенка выбрать. Ну для меня это так, просто это жизнь.
А. Пичугин
— Почему-то тоже пришло это на ум — с ребенком.
И. Разумовская
— Это жизнь с ними уже проделана некоторая.
А. Митрофанова
— Они все прекрасны. Я пока еще не до конца все посмотрела. По-моему, восемь из десяти вот я успела сейчас, обязательно досмотрю, конечно. Но вот что меня поразило, знаете, в истории Элеоноры Прей, она там говорит впроброс как-то, там... Здесь надо пояснить: это американка, которая вышла замуж за брата владельца лавки во Владивостоке — поправьте меня, если я ошибаюсь, по-моему, так, да?
И. Разумовская
— Все верно.
А. Пичугин
— Она из глухой-глухой американской провинции сюда приехала.
А. Митрофанова
— И она оказалась в большом портовом городе Российской империи — вот эта восточная наша, я даже не могу сказать, что окраина, это форпост, да, Владивосток. И оказывается там, в общем, ну в довольно таком юном еще возрасте, и прожила она в общей сложности в России порядка тридцати лет.
А. Пичугин
— Тридцать лет ровно. Ой, извини, тридцать шесть.
А. Митрофанова
— Тридцать шесть, да. А потом она вынуждена была эмигрировать сначала в Шанхай, по-моему, потом куда-то еще.
А. Пичугин
— Ну ее депортировали на родину просто.
А. Митрофанова
— Ну естественно. Смысл в чем: она оказывается в мире, который ей совершенно был до этого незнаком — со всеми вот балами, великолепием, адмиралами, какими-то офицерами, и все они чрезвычайно учтивы, это люди какого-то очень высокого круга. Она сначала там с придыханием говорит, как в своем доме принимала двух контр-адмиралов: надо же, и я осталась жива, и вот даже пишу об этом! То есть там какая-то переписка у нее с друзьями или родственниками идет, вот так вот она этим всем делится. А потом, когда начинается русско-японская война — 1904 год и 1905 год — и вот она впроброс говорит там фразу, которая, вы знаете, она так меня, конечно, резанула. Понятно, что Владивосток это одна из тех точек, где, наверное, самые мощные удары происходят там, наряду с Порт-Артуром. И как она говорит: вы знаете, это невероятно тяжело, я даже не помню, когда последний раз пела.
А. Пичугин
— Кстати, да, да, было.
А. Митрофанова
— И это меня, знаете, меня как прострелило от этих слов. Потому что я поймала себя на мысли: а я-то, например, когда последний раз пела? Это при том, что мы живем в относительно благополучное — все относительно, но все-таки — не умирающие там, мы не умираем от голода, время более или менее такое, ну мирное. И ощущение такое, что вот мы сейчас внутренне, вот из-за этого нашего внутреннего напряжения, даже больше в состоянии войны, чем, может быть, люди тогда. Вот насколько они были более цельными что ли, чем мы, что женщина, которая, понятно, она погружена в семейные хлопоты, это ее ежедневная такая вот, ну не знаю, рутина, не рутина, тем не менее, но и она при этом, она поет. И она танцует, и ей просто хорошо. Ну, мне кажется, и при том, что речь идет не о какой-то высокопоставленной особе, а о женщине ну там да, живущей в материальном достатке, но тем не менее она не графиня, не княгиня, она вот жена торговца. Но насколько все-таки это совсем другая жизнь, чем та которую мы ведем сейчас. И я не знаю, от этого... Я просто делюсь своими впечатлениями, это не вопрос, это просто вот моя такая зрительская ремарка.
А. Пичугин
— Еще очень интересно ведь про саму Элеонору Прей — она своеобразный мостик между эпохами. Она родилась в 1968 году — семь лет назад в России отменили крепостное право. Это была совершенно другая Россия, это Россия, которая еще полностью вся в этой крепостной жизни, она еще даже не знает, что будет дальше. Понятно, что и жизнь в этой глухой-глухой американской провинции, где она провела первые годы, тоже какая-то совершенно другая. Она, наверное, даже похожа чем-то на нашу жизнь. А умерла Элеонора Прей после Второй мировой войны, в 50-е годы, в середине 50-х, когда это уже был другой Советский Союз. Даже другой Советский Союз, который она и не застала толком. Это была совершенно Другая Америка. А умерла она в Вашингтоне. Вот она про Россию пишет, уже спустя, видимо, много-много лет, но еще, видимо, не уехав: «Вряд ли кто-то любит это неухоженное место так как я. Все смеются над мной, а я ничего не могу с собой поделать. Одна только мысль, что можно жить где-то, где я не буду видеть эту голубую бухту и два залива — Амурский и Уссурийский — приводит меня в ужас».
А. Митрофанова
— «Светлый вечер» на радио «Вера». Буквально через минуту мы продолжим разговор с Ириной Разумовской, автором и сценаристом проекта «Живые мемории» и руководителем студии «Ktomy.media». И Валерием Кожиным, режиссером художественной анимационной ленты из серии «Живые мемории», которая посвящена Михаилу Нестерову. Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова. Через минуту снова с вами.
А. Пичугин
— Мы возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что здесь Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. И наши гости: Ирина Разумовская, руководитель «Ktomy.media», автор и сценарист проекта «Живые мемории», Валерий Кожин, режиссер, художник одной из серий проекта «Живые мемории», посвященной воспоминаниям Михаила Нестерова о росписи Владимирского собора в Киеве. И вот Валерий нарисовал эту серию. И я думаю, что мы всем можем посоветовать не только ее, но и все остальные серии из проекта «Живые мемории», они есть в интернете, их несложно найти. И я так понимаю, что это ведь еще и хороший задел для театральной работы?
И. Разумовская
— Ну в первом сезоне театральную работу мы были вынуждены отменить, по всем понятным причинам.
А. Пичугин
— Да, но я читал, что она, в принципе, в задумках.
А. Митрофанова
— Она была, да, в задумках, но вот ее не случилось. Осталась только кинопремьера была и наши десять поездок в точки памяти героев.
А. Митрофанова
— Кстати, у каждой серии ведь есть свой партнер — это то или иное место, музей может быть, или там какое-то общество, связанное с памятью героя, представленного в серии. А какую роль играют эти партнеры в вашей работе?
И. Разумовская
— Нам очень хотелось, чтобы мы нашим проектом так вот по-новому взглянули на пространство страны, и вот эту ее даже огромность, немножко по-другому на нее посмотрели. Потому что все эти герои наши, они так или иначе связаны не только с столицами, и у каждого из них есть вот это место памяти, и это тоже очень интересно. Мы искали партнеров — чаще всего это музеи, часто мемориальные музеи, как, например, мемориальный музей Бунина в Ельце. Но их, собственно, функции, их две. Первая — это информационная, они помогают рассказывать о нашем проекте своей аудитории, что важно, региональной. И плюс они помогают нам, у них на территории или на дружественной им площадке провести кинопоказ. Это не всегда возможно в пространстве их музея, как, например, в Абрамцеве нет большого и хорошо оборудованного кинозала. Но в Хотьково, недалеко от Абрамцева, есть такой новый культурный центр под названием «Елизавета Мамонтова», что, конечно, очень символично. И именно там вот будет показана лента, в кинозале. Вот в Уфе, где, собственно, галерея, вообще крупнейший музей Башкирии, галерея художественная именно Нестерова, потому что он родился в Уфе, и вообще большинство своих произведений, которые не купил Третьяков, завещал этой галерее, вот там у них есть зал, и показ, собственно, проходит непосредственно в музее.
А. Пичугин
— Жалко, в Киеве нельзя.
И. Разумовская
— Да, мы думали об этом и жалели тоже.
А. Митрофанова
— Валерий, а вы бываете на показах?
В. Кожин
— Ну сейчас, сами знаете, сложное время.
А. Митрофанова
— Знаю.
В. Кожин
— Тут у меня то пандемия, то ребенок у меня родился третий.
А. Митрофанова
— Ой, какая красота! Слушайте, самые искренние поздравления.
А. Пичугин
— А ты про мероприятия.
А. Митрофанова
— Да, тут, правда, на фоне таких глобальных событий, наверное, да, премьеру можно и как-то дистанционно пережить.
И. Разумовская
— Мы вообще с Валерием видимся, по-моему, второй раз в жизни. То есть представляете, насколько мы работали на удаленке.
А. Пичугин
— Класс!
И. Разумовская
— Мы все обсуждали по Зуму, и главная наша задача была — успеть до рождения третьего ребенка Валерия всю сдать серию. И успели.
А. Митрофанова
— А как вы ребенка назвали?
В. Кожин
— София. Она родилась в сентябре, там как раз...
А. Митрофанова
— Вера, Надежда, Любовь?
В. Кожин
— Да, 25 сентября.
А. Митрофанова
— Ой, какое красивое имя, Примите самые искрение поздравления. Слушайте, ну смотрите, получается, что основная работа над «Живыми мемориями» — мы об этом уже, по-моему, немножко говорили — тем не менее она пришлась как раз на время пандемии.
И. Разумовская
— О да.
А. Митрофанова
— И как продуктивно вы прожили это время — вы породили это чудо просто настоящее.
И. Разумовская
— Это чудо. Абсолютно. То что нам это удалось сделать, и мы вообще остались в сроках, и все это удалось со всеми артистами. Сколько мы ждали народного артиста Василия Бочкарева, чтобы врачи разрешили ему приехать на съемку. У нас уже была готова вся анимация, нам уже нужно было все это домонтировать, а мы сидели и ждали, когда он все-таки сможет. И это было вот большое терпение, и мы перестраивали последовательность работы. Изначально мы художникам обещали, что сначала им достается уже голос артиста, и вот эта вот студийная запись, потом ничего этого не вышло. Мы придумали, что мы всех художников запишем на диктофон, и примерно ритм — ведь для анимации важна каждая секунда, важен каждый поворот вообще голоса. И вот так ну примерненько нарисовать, а потом подправить — это невозможно. И поэтому все наши художники работали с черновой записью, которую артист делал специально, сидя где-нибудь на удаленке, на даче. И мы пересылали нашим художникам, они, значит, под это все выстраивали кадры, а потом чуть-чуть вот, когда в студии мы записывали, но в основном все попали.
А. Митрофанова
— Сами в себя.
И. Разумовская
— Да.
А. Пичугин
— Как Кирилл Пирогов, если уж мы подробно говорим про серию вторую, как Кирилл Пирогов потрясающе совершенно, волшебно озвучил.
А. Митрофанова
— Это правда. Особенно, знаете, вот там он передает эту интонацию — такое впечатление, что Нестеров и Васнецов, они в чем-то немножко дети. Как они там: вот мы собирались, прямо как именинники, но нас оттеснили, и мы стояли позади — они там уже, по-моему, надулись и обиделись — он голосом это так все передает, и это так чувствуется. И это как-то, я не знаю, улыбку умиления такую вызывает, абсолютно искреннюю, когда смотришь на вашу работу, Валерий. Как вы-то сами, когда первый раз услышали, что подумали?
В. Кожин
— Ну да, я тут должен сказать, что сначала мне нужно, чтобы начать работу над мультфильмом, нужен был звук, как Ирина сказала, да. И я — ну так делают многие режиссеры, и я тоже так сделал — я просто сам себя записал, чтобы мне примерно ориентироваться по времени. И что-то уже даже делал. А потом, когда Кирилл прочитал, оказалось, что мне даже не надо менять ничего. То есть мы как-то с ним совпали в каком-то вообще ритме. И я понял, что да, это как раз именно так, как и мне тоже это все виделось. То есть он так же прочувствовал это, так же, как и я.
И. Разумовская
— Я вообще хотела обратить ваше внимание, во-первых, я хочу сказать, что серия — вот Валерий представляет у нас вторую серию и Кирилл Пирогов тоже — это самая популярная серия на Ютьюбе, это самая популярная по ответу «ваша любимая серия», и у этой серии максимальное количество просмотров, чем мы бесконечно горды — это уже приближается к 50 тысячам. Для нас это большой рекорд, мы очень рады и мне кажется, это неспроста. И еще я хочу обратить ваше внимание, насколько Валерий, при том, что он не сценарист и не автор, ему был дан этот отрывок, насколько он в материале. Насколько глубоко, ради того, чтобы нарисовать эти семь минут, Валерий вообще погрузился в эту тему. Чтобы вы понимали: когда мы работали и принимали эскизы, мы на каждом этапе контролировали художников — такая у нас была работа, И надо сказать, что Валерий просто поражал, насколько — вот там мелькают образы, да, вот всех гостей великопоставленных — это все известные люди. Валерий изучил портрет каждого: что на нем было, какой у него был там фрак, костюм и так далее, медали — это все был изучено. Вплоть до того, что Валерий послушал этот хор Калишевского, про который говорит впроброс Нестеров, что он звучал в этот момент.
А. Пичугин
— Еще запись надо найти было.
И. Разумовская
— И запись нашел и прислал мне. И мы даже его вставили, и он даже там звучит на заднем-заднем плане, мы когда работали со звуком. Ну то есть, представляете вообще, насколько? Это очень здорово. Мы специально искали именно таких людей, которые вот от корки до корки прочли книгу мемуаров, все знали про своего героя, про свою эпоху. Вот именно, несмотря на то что у нас жанр анимации, настолько документально работали с материалом. Мне кажется, это вот очень важно.
А. Пичугин
— Сколько у вас, Валерий, времени ушло на создание образа?
В. Кожин
— Ну тут, по-моему, три месяца мы делали, где-то так.
А. Митрофанова
— Да...
А. Пичугин
— Это со всеми эскизами, прочтением книги?
В. Кожин
— Да, может быть, чуть побольше. То есть сначала я начал еще до — ну как это на съемках бывает есть подготовительный период, потом съемочный период. Вот здесь съемочный период три месяца, можно сказать, а подготовительный — там еще, наверное, месяц примерно.
А. Митрофанова
— Это вот семь-восемь минут экранного времени, вот так они и рождаются. Когда что-то настоящее получается, за этим, как правило, стоит очень серьезная, большая работа. А вы знаете, конечно, еще серия про Бунина, она пронзительная в своей боли какой-то, надтреснутости. Потому что ну Бунин сам, мы знаем, как он переживал расставание с Россией, даже не то что расставание, а ну по сути гибель той страны, которую он знал. Потому что ну Куприн, мы знаем, вернулся, а Бунин даже...
А. Пичугин
— Куприн вернулся умирать.
А. Митрофанова
— Умирать, да, но и он уже был все-таки очень больным человеком. А Бунин, он даже для себя такой вариант не рассматривал. Потому что а куда? Вот той страны, которая моя, ее уже нет.
А. Пичугин
— Ну он вернулся, все-таки вернулся таким образом, что все его самые пронзительные рассказы, повести о России написаны после Второй мировой войны. Он начал это во время войны, основную часть написал после войны. Все эти чистые понедельники, антоновские яблоки — все это же после войны. И это ли не возвращение.
А. Митрофанова
— Ну да, это «Темные аллеи» сборник, это правда.
А. Пичугин
— Самый русский, наверное, его сборник.
А. Митрофанова
— Возможно. Но вы знаете, я просто, что вот опять же на какой мысли себя как зритель поймала, что там же применительно к Бунину речь идет об эпизоде, когда, о том дне, когда он узнает, что ему вручили Нобелевскую премию — а это 33-й год, это осень. Он, чтобы не ждать звонка из Стокгольма, идет в синема, смотрит там что-то. А смотрит, кстати говоря, картину, где играет дочка Александра Куприна. И внезапно к нему подходит сотрудник этого кинотеатра и говорит: вам звонок из Стокгольма. И он возвращается домой. И весь его дом, он непривычно освещен в это время суток, когда, как правило, там уже где-то в одном окошке мерцает огонек. И, в общем-то, ну такой тихий Грас — он в Грасе живет, в Провансе, последние уже там годы. И внезапно весь дом освещен. И он понимает, что те мысли, которые он с самого утра от себя гнал, они все-таки, видимо, материализовались и он лауреат Нобелевской премии. И начинается какая-то совсем другая эпоха в его жизни. А дальше еще более пронзительный момент, когда он, проезжая через Германию в поезде, первым классом, которым он давно-давно не путешествовал — он, человек, который объехал полмира, оказался вот в десятилетней такой изоляции фактически, никуда он не выезжает из маленького Граса. И он выходит, даже вот просто вдыхает воздух на перроне зимний немецкий и берет в руки снег.
И. Разумовская
— Ну вот видите! Это вот потому что анимация работает — это мы придумали. Это придумал Юра Богуславский, прекрасный вообще режиссер. И вас это так... Этого нет у Бунина, это Юра придумал. И, мне кажется, это гениальный образ, он действительно передает — это в двух предложениях сказано: что он видит шапки, и он вспоминает зиму в России. Представляете, два предложения — а Юра из этого создает целый мир. И мы настолько вообще под впечатлением, и мы понимаем, вот это абсолютно щемящее впечатление. И действительно, вот этот образ ладони, которая зачерпывает снег, мне кажется, она самая просто потрясающая вообще в этом нашем сериале. И вот ну это же здорово, что даже вы, описывая это, именно этот образ берете, хотя его нет у Бунина. И ну как бы это тоже к вопросу, а зачем анимация. Потому что ей можно гораздо больше порой сказать и передать, чем вот заложено автором.
А. Митрофанова
— Я думаю, что это Валерий очень хорошо понимает, как человек, избравший для себя такой жизненный путь, связанный с анимацией. Валерий, ну а есть же действительно и другие и не менее интересные и достойные способы выражения, да, какой-то мысли. В чем в данном случае преимущество именно анимации с вашей точки зрения? Вы как человек в индустрии, в этом виде искусства живете, и это ваши инструменты, вот что это дает?
В. Кожин
— Ну это дает свободу большую для выражения как раз вещей, которые очень сложно снять на камеру с актером, потому что это могут быть рассуждения какие-то, да. И как раз анимация здесь выступает как вот такое искусство, которое может это все показать через образы изобразительные. Потому что это же все-таки связано, ну, во-первых, это больше связано с изобразительным искусством, наверное, чем игровое кино. И здесь художник, он же и как и режиссер, и актер, и сценарист, потому что он это еще и придумывает. И поэтому он может, в общем-то, здесь быть абсолютно свободен, у него меньше границ, получается.
А. Пичугин
— Для нас, наверное, людей поколения конца XX века, такой точкой отсчета в понимании анимации как раз в том ключе, о котором говорит Валерий, это, конечно, была «Сказка сказок», когда Франческа Ярбусова и Юрий Норштейн нарисовали и создали вот эти образы — и Волчонка, и начало войны. Для меня, наверное, самый пронзительный образ начала войны, когда они танцуют и исчезают — это как раз из «Сказки сказок».
А. Митрофанова
— Да это точно. Выразить невыразимое, да, вот как-то. А глаза Волчка — ну это вообще, по-моему, как это: шедевр всех времен и народов, наряду с лучшими работами, представленными в лучших галереях мира.
А. Пичугин
— Ирина Разумовская и Валерий Кожин в гостях у программы «Светлый вечер». Ирина — руководитель студии «Ktomy.media», автор и сценарист проекта «Живые мемории». Валерий — режиссер-художник одной из серий, серии, посвященной росписи Владимирского собора в Киеве, по воспоминаниям Нестерова, в проекте «Живые мемории». У вас второй сезон грядет, правильно? Мы надеемся, по крайней мере.
И. Разумовская
— Ну мы разрабатываем второй сезон.
А. Пичугин
— А если не секрет, ну хотя бы нескольких авторов можете назвать?
И. Разумовская
— Могу. Назову вам нескольких известных, как, например, жена Федора Михайловича Достоевского, Анна Григорьевна.
А. Митрофанова
— Вот это...
И. Разумовская
— Поворот.
А. Митрофанова
— Да. Это для меня идеал и образец вообще того, что может быть женщина.
А. Пичугин
— Вот жди теперь.
И. Разумовская
— Мне кажется, у нас в первом сезоне немножко не хватило темы любви. Нас тоже в этом немножко поэтому журят. Но мы по-прежнему говорим о стране, это очень важно. Потому что у нас как бы мемуары — в них же темы, знаете ли, самые разные бывают. Мы все-таки «Ktomy.media» — то есть мы говорим про то, кто мы такие, имеется в виду, в стране. Но все равно, это будет, мне кажется, самая просто звенящая серия про, помимо того, что вообще великого человека этой страны, про любовь. Вот, да, это...
А. Митрофанова
— Ну если о любви говорить, то лучшего, наверное, героя и представить просто невозможно. Вот уж, правда, кто воплотил все те прекрасные заповеди о любви, которые в Послании к Коринфянам там у апостола Павла перечислены. Вот правда, реально воплотила в жизнь все, что там у апостола Павла сказано. Потрясающая женщина. Ну как мы знаем, больше российской словесности так никогда не везло, да, как о ней сказал поэт. А кто еще?
И. Разумовская
— А из неизвестных назову вам, просто на меня произвела очень сильное впечатление книжка под названием «Дроздовцы в огне». Вообще это военные мемуары. Никогда не думала, что буду читать, во-первых, военные мемуары...
А. Митрофанова
— Ну это потрясающая книга.
И. Разумовская
— А во-вторых, что это будет насколько вообще просто по впечатлению очень сильно. Это Туркул — это офицер, и вот Белая армия, и это его такие вот воспоминания о его полке, который вот отступает.
А. Митрофанова
— Я помню, что когда я познакомилась с этой книгой Антона Туркула, мы как раз тогда еще там студентами, как-то на автобусах, с ночевками на каких-то заправках, мы добрались до Парижа и рванули на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа и нашли там дроздовцев. И, конечно, вот я помню, на все деньги, которые у меня были, я пошла там, купила розы просто им, потому что такое впечатление действительно эта книга производит. И я рекомендую всем, она сейчас, мне кажется, есть, да, уже в открытом доступе.
И. Разумовская
— Да, ее легко вообще купить и прочитать, и она небольшая. И она совершенно переворачивающая вообще твое сознание. После нее хочется долго вот хотя бы осанку держать.
А. Митрофанова
— Это правда.
И. Разумовская
— Потому что это люди, для которых действительно вот как бы вообще неподдельные слова там были — «честь», «достоинство». Меня это так поразило, что я просто увидела, я прочитала психологию этих людей, то есть вот для которых это все вообще не пустое.
А. Митрофанова
— Но мы, кстати, здесь, в этой студии тоже не раз отмечали удивительную вот эту особенность офицеров наших, Российской империи. Для них служить — это было, то есть вот служить Родине — это было там не то что высокий штиль, не то что там какие-то пафосные слова, ничего подобного. Это действительно было их, вот они так видели смысл свой жизни: Родине служить. Ну а как иначе, они по-другому даже себе это не представляли. Опять же сейчас мы — я не говорю, что мы там хуже, лучше, мы просто совсем другие, правда. И у нас там часто бывает, что наши какие-то частные интересы, они вот оказываются как раз на первом плане, а для них нет. И семья даже на втором месте после Родины. Это, я даже не знаю как, наверное, сейчас это очень сложно разместить в голове. Хотя такие люди тоже есть.
А. Пичугин
— «Ktomy.media». Вас представляем как руководителя студии «Ktomy.media». Наверное, опять же для многих наших слушателей это название не пустой звук, но кто-то, наверное, и не знает. У нас не так давно ваш папа был в программе, в одной из программ — мы, правда, говорили не про цикл передач, которые, я думаю, что смотрят на протяжении десятилетий уже очень многие наши слушатели, но мы говорили о путеводителях, замечательной желтой серии путеводителнй «Дороги к прекрасному». Одним из авторов чудесных совершенно книг про Серпухов и многих других как раз является Феликс Разумовский. А чем вы занимаетесь на студии «Ktomy.media», что вы еще выпускаете, помимо проекта «Живые мемории»?
И. Разумовская
— Ну мы делаем разные проекты про страну. Делаем относительно недавно, поэтому, наверное, мы действительно не на слуху.
А. Пичугин
— Название-то очень на слуху.
И. Разумовская
— Один из дорогих нашему сердцу тоже проектов — это проект «Очаги». Если «Живые мемории» — это про героев прошлого, то проект «Очаги» — это про героев настоящего. Мы тоже ездим по разным точкам нашей страны и делам такие портреты людей, которые что-либо возрождают с нуля, сохраняют, сами являются таким очагами русской культуры. Очень люди самобытные и с очень крепким мировоззрением, что для меня очень как бы ценно. И очень это красиво снято, потому что у нас замечательный оператор и режиссер-постановщик этого проекта — совсем другая стилистика, это действительно такая уже зарисовка на месте. И вот пять серий нам удалось выпустить в 20-м году, тоже потому, что мы получили субсидию.
А. Митрофанова
— Вы знаете, как раз вот тоже я хотела спросить у вас про героев нашего времени. Я вспоминаю довольно часто разговор с директором нашего Государственного музея русской литературы имени Владимира Даля, Дмитрием Петровичем Баком. Вот мы с ним когда говорили, обсуждали очередное вручение премий литературных и так далее, и в тот год как раз среди номинантов масса была авторов, которые снова обратились к истории XX века, и очень фактурно, каждый по-своему эту историю преподнесли. И я говорю: слушайте, как же здорово, что мы пытаемся наше прошлое досконально изучить. Он говорит: вы знаете, ну вообще в русской культуре так повелось, настоящими феноменами, ну во всяком случае в литературе, становились те произведения, которые говорили не о героях прошлого — ну исключение, может быть, там «Война и мир», да, — а о героях именно вот того времени, в котором мы живем. И в этом смысле, вот этот проект, о котором вы рассказали, это же, ну я не знаю, это золотая жила для исследования и, может быть, и для других авторов тоже, для тех, кто сейчас ищет своих героев. Где это все можно увидеть, расскажите, пожалуйста, где почерпнуть эти идеи можно было бы?
И. Разумовская
— Где увидеть «Очаги»?
А. Митрофанова
— Ваши фильмы.
И. Разумовская
— А все это на нашем Ютьюб-канале «Ktomy.media» или на сайте «Ktomy.media».
А. Митрофанова
— И там же, соответственно, и «Живые мемории» тоже выложены.
И. Разумовская
— Тоже там.
А. Митрофанова
— Хорошо. А вы сами как для себя этих героев открываете?
И. Разумовская
— Ну это тоже такая большая работа по поиску. Ну мы вообще вместе с братом руководим и как-то двигаем «Ktomy.media». И вот если посмотреть титры «Очагов», то там написано, значит, сценарий — Ирина Разумовская, а герои — запятая, — пространства — Михаил Разумовский.
А. Пичугин
— Да, хотел спросить, что такое в данном случае... А, герои — то есть он их ищет?
И. Разумовская
— Это человек, который как раз большинство героев и находит. Потому что он по профессии архитектор, и работает с очень разными городами и пространством России, малых городов, потому что он занимается чаще всего либо историческим наследием, либо ландшафтом. Поэтому вот ему попадается.
А. Пичугин
— Любимая тема. Надо будет его пригласить, просто отдельно про этот проект поговорить.
И. Разумовская
— Обязательно. Вообще он должен был, да, сегодня быть здесь, но он сам читает лекции как раз про нематериальное вот и архитектурное наследие.
А. Митрофанова
— Валерий к вам вопрос. А если бы вам представилась возможность выбора кого-то еще из героев, авторов мемуаров вынести вот так, с помощью анимации, на экран, чтобы люди познакомились с личностью, кого бы вы хотели?
В. Кожин
— Ну из русских или вообще?
А. Пичугин
— Нет, неважно, это из вообще все-таки.
В. Кожин
— Ну я бы вынес, наверное, Льюиса Кэрролла. Почему, я сейчас объясню. Ну это мой тоже один из любимых писателей. Но дело в том, что Льюис Кэрролл был в России и описывал это в своем дневнике, вот у него есть как раз такие воспоминания. И мы даже такой проект задумывали, как раз анимационно-документальный тоже, но он не состоялся, потому что вот, к сожалению, отношения у нас не очень с Великобританией сейчас, и там уже к Кэрроллу они как-то уже охладели, как оказалось, тоже. Но дело в том, что вообще мало кто помнит, почему он сюда приехал. А он сюда приехал по приглашению Филарета Московского, потому что с письмом от Оксфордского епископа, потому что Кэрол был диаконом.
А. Митрофанова
— Потрясающе.
В. Кожин
— И тогда как раз была такая интересная вообще вещь как бы, что Англиканская эта церковь, она как бы чуть ли не в православие собиралась переходить...
А. Пичугин
— Ну мы всегда были с англиканами близкие очень.
В. Кожин
— Да. И там это было наиболее близкое время. И он тут посещал службы, то есть его пригласили на юбилей, в общем-то. Он был в Успенский пост. Он и еще священник — их выбрали как самых благочестивых людей в Англии, то есть диакон и священник. И он даже знал немножко русский. Это очень интересная вещь, потому что он был тут в нескольких городах, и он это описывает все очень живо тоже.
А. Митрофанова
— Фантастика. Нет, о том, что Льюис Кэрролл был в России, я думаю, это многие знают. Но по какому поводу и по какому приглашению — это, конечно, это прямо, ну для меня, например, открытие сейчас. Очень хочется, конечно, почитать, потому что я не читала его мемуары. Прямо захотелось глянуть. Достигли цели.
А. Пичугин
— Я тоже не читал, но посмотрев ряд серий «Живых меморий» и вот послушав вас, хорошо себе представляю, как это могло бы выглядеть внутри проекта. А это возможно?
И. Разумовская
— Я даже вот думаю уже, что нам срочно надо об этом разговаривать, пока мы верстаем второй сезон.
А. Митрофанова
— О, это было бы замечательно.
А. Пичугин
— Я просто параллельно сейчас смотрю замечательную публикацию о путешествии Кэрролла — на «Дилетант.медиа» она выложена. О путешествии Кэрролла в Россию тут все очень подробно, с картинками, с картами, с передвижениями, прямо буквально по дням расписано, по его дневнику. Я думаю, что это даже будет полезно для вашей работы. Нам пора заканчивать программу, к сожалению.
А. Митрофанова
— Давайте напоследок поговорим, где в ближайшее время, помимо вашего Ютьюб-канала «Ktomy.media», можно будет увидеть «Живые мемории». На широком экране ведь тоже вы представляете ваши анимационные ленты в разных городах. Ближайшие показы какие?
И. Разумовская
— Ну, наверное, нужно отметить как раз Абрамцево — Хотьково, там будет большой показ. Большой показ будет в Уфе — это Башкирия. Нам еще предстоит Тобольск — в кремле прямо там будет показ. И остается Владивосток — самая-самая дальняя точка, куда нам надо будет отправиться.
А. Митрофанова
— Тоже планируете?
И. Разумовская
— Да, обязательно.
А. Пичугин
— А куда же без Владивостока, с такими замечательными воспоминаниями Элеоноры Прей.
И. Разумовская
— Конечно.
А. Пичугин
— Спасибо вам огромное за то, что пришли к нам сегодня. Мы напомним, что говорили мы о проекте «Живые мемории» — это небольшие серии анимационные, составленные по мемуарам совершенно разных людей. Вот, в частности, сегодня мы говорили о мемуарах художника, фрагменте из мемуаров художника Нестерова, и тот фрагмент, где рассказывается о росписи и освящении Владимирского собора в Киеве. Ирина Разумовская, руководитель студии «Ktomy.media», автор и сценарист проекта «Живые мемории», Валерий Кожин, художник одной из серий, как раз серии по воспоминаниям Нестерова в проекте «Живые мемории», были с нами в студии. Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Прощаемся с вами. До новых встреч. Счастливо. Будьте здоровы.
А. Митрофанова
— До свидания.
В. Кожин
— До свидания.
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.