Сенатор галльского города Туля — сегодня это территория Франции, пребывал в приподнятом настроении. Его старший сын Викентий, офицер римского легиона, приехал в долгожданный отпуск, и отцу не терпелось поговорить с ним. Однако, беседа сложилась совсем не так, как предполагал старый политик.
— Сынок, как же я рад, что в семье ещё остались люди, которые чтут традиции и держатся старых устоев. Мужчины нашего рода, одного из самых древних и знатных в Галлии, всегда отличались безупречной выправкой, и в тебе я вижу воплощение лучших черт славных предков. С нетерпением жду, когда, наконец, ты женишься, подаришь мне внуков, возьмёшь поместьев свои руки, и я со спокойной душой отойду к Богу.
Викентий молчал. Он всматривался в дальние холмы, расчерченные тёмно-зелёными полосами виноградников. По лицу офицера невозможно было догадаться, что слова отца смущают его.
— Но, папа, брат мой Луп счастливо женат. И, возможно, супруга его Пимениола вскоре порадует тебя наследником. Стоит ли ждать моей свадьбы?
Отец безнадежно отмахнулся.
— Брат твой Луп огорчил меня! На днях они с женой объявили, что решили принять монашеский постриг. Ты помнишь Гонората, сына римского консула?
— Конечно, подростком он часто бывал у нас, мы вместе играли. Славный, начитанный, благородный юноша!
— Так вот, он несколько лет назад поселился отшельником на маленьком острове архипелага Лерен, где кроме ядовитых змей никто никогда не жил. Друзья навестили Гонората, и он поразил их, как выразился твой брат, глубиной своей веры, силой молитвы и проницательностью ума. Многие сыновья благородных семейств решили разделить его подвиг. Сейчас там образовался целый монастырь, и Луп стал его насельником. Так что, ты — мое упование!
— Я слышал много доброго о Леринской обители. Так значит, её основатель — тот самый с детства мне знакомый Гонорат? Тем лучше, ведь именно в этот монастырь направлялся и я. Я оставляю службу и удаляюсь от мира, чтобы сосредоточить своё сердце на общении со Христом. Прими решение своих сыновей как благословение Бога, отец.
В Леринском монастыре, основанном святым Гоноратом, в пятом веке ревностно подвизались выходцы из самых благородных семейств Галлии. Иные из них приняли монашество, оставив брачную жизнь по согласию с женами, и в обители проживали вместе с сыновьями. Викентия, отличавшегося красноречием и обширными знаниями, избрали воспитателем и учителем подрастающих мальчиков. Вчерашний воин принял священный сан и до конца своих дней прожил в Леринском аббатстве, окормляя братию.
Брат Викентия, Луп, стал епископом города Труа. По решению собора галльских епископов он отправился в Британию для противостояния ереси Пелагия, умалявшего значение благодати Божией в деле спасения души. Преподобный Викентий в помощь брату написал богословское произведение «О древности и всеобщности кафолической веры против непотребных новизн всех еретиков». Этот труд снискал одобрение священников и епископов, оспаривавших ересь пелагиан. Чтобы избежать славы, святой Викентий обнародовал его под псевдонимом Перегрин, что значит Странник.
Старый сенатор из галльского города Туля был огорчён тем, что его сыновья не оставили наследников. Но он не мог и представить, что Викентия и Лупа многие поколения христиан станут называть отцами Церкви.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.