Рим., 104 зач., X, 11 - XI, 2.
11 Ибо Писание говорит: всякий, верующий в Него, не постыдится.
12 Здесь нет различия между Иудеем и Еллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его.
13 Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется.
14 Но как призывать Того, в Кого не уверовали? как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего?
15 И как проповедовать, если не будут посланы? как написано: как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!
16 Но не все послушались благовествования. Ибо Исаия говорит: Господи! кто поверил слышанному от нас?
17 Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия.
18 Но спрашиваю: разве они не слышали? Напротив, по всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их.
19 Еще спрашиваю: разве Израиль не знал? Но первый Моисей говорит: Я возбужу в вас ревность не народом, раздражу вас народом несмысленным.
20 А Исаия смело говорит: Меня нашли не искавшие Меня; Я открылся не вопрошавшим о Мне.
21 Об Израиле же говорит: целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному.
Глава 11.
1 Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой? Никак. Ибо и я Израильтянин, от семени Авраамова, из колена Вениаминова.
2 Не отверг Бог народа Своего, который Он наперед знал. Или не знаете, что говорит Писание в повествовании об Илии? как он жалуется Богу на Израиля, говоря
Комментирует священник Антоний Борисов.
Комментирует священник Антоний Борисов.
Библия традиционно является источником для вдохновения режиссеров и сценаристов. Даже если речь идет о фантастике. Взять хотя бы эпопею «Звездные войны». Её создатель Джордж Лукас никогда не скрывал, что в процессе написания сценария постоянно читал Священное Писание. И аллюзий на библейский текст в фильмах Лукаса можно найти предостаточно. Но мы обратим внимание на то, во что верят главные герои Звездных войн. Они убеждены в существовании так называемой «силы» — невидимой субстанции, которую можно использовать не только, например, для передвижения предметов, но, прежде всего, для внутреннего изменения себя. Добрые герои Лукаса черпают в силе стремление к добру, злые — находят в ней ресурс для дальнейшего продвижения во тьму. Различное отношение к силе становится основой конфликта между отцом и сыном. Злым Дартом Вейдером и добрым Люком Скайуокером. Вейдер настолько упорствовал в темной стороне силы, что готов был убить собственного сына. В нем он видел упорного еретика. А ведь когда-то злой персонаж Лукаса представлял собой пример праведности, отзывчивости, героизма. Всё в жизни Вейдера пошло наперекосяк из-за страха, а также желания полностью контролировать свое и чужое бытие. Дар силы он посчитал не только собственностью, но и инструментом для достижения своих целей. Ему казалось, что они хороши. На самом же деле — ужасны. Как оказалось, вера может принести не только светлые плоды. Именно об этом рассуждает в сегодняшнем чтении апостол Павел. Обращаясь к христианам Рима, он провозглашает, что благодаря Христу благодать Божия вернулась в наш мир. И Господь, богатый в милости и милосердии, открыт для общения каждым человеком — уже не только с евреем, но и представителем любого другого народа. Человеку нужно только откликнуться на проповедь Слова Божия. И апостол сетует, что не для всех Евангелие оказалось радостной вестью. Среди соплеменников Павла нашлось достаточно людей, которые, хотя и услышали проповедь апостолов, её решительно отвергли. Апостол задается вопросом — почему так произошло? Ведь нет ничего прекраснее на свете, чем ноги проповедника. В этом образе выражена духовная радость, которая вдохновляла Павла. Представьте только — кто-то приносит вам долгожданную и счастливую весть. Такого посланца не грех обнять и расцеловать. Но сколько раз апостол видел, что ответом на проповедь Евангелия становились недоверие и озлобленность. В чем причина? Для некоторых из слушателей вера стала собственностью. А Слово Божие показалось менее ценным, чем заветы предков. Для других — Евангелие означало отказ от дорогих сердцу грехов и страстей. Тьма пленила этих людей, обволокла их своими лживыми объятиями. Дарт Вейдер чуть не убил собственного сына, потому что тот был живым обличением его злодеяний. Современники Павла не приняли Евангелие, потому что оно послужило угрозой для их привычного существования. Тень ветхого закона оказалась приятней света Завета Нового, сумрак страстей уютнее — ослепительного света благодати. Человек, безусловно, волен выбирать свою судьбу. Но стоит помнить, что жизнь возможна только в Боге и с Богом. Вне веры можно рассчитывать только на существование.
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.
2 мая. О духовном смысле Омовения ног Христом апостолам
Сегодня 2 мая. Церковь вспоминает Омовение ног Христом апостолам.
О духовном смысле этого события, — протоиерей Владимир Кашлюк.