«О доверии и недоверии». Прот. Артемий Владимиров

У нас в гостях был старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря прот. Артемий Владимиров.

Мы говорили о доверии и недоверии как между мужем и женой, так и между детьми и родителями. Отец Артемий ответил на вопросы: что такое доверие, как можно его завоевать, из-за чего оно чаще всего может теряться, какие способы есть восстановить однажды потерянное доверие, и как можно избежать развития недоверия.

---

Ведущие: Алла Митрофанова и Александр Ананьев

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья. На семейном столе в светлой студии радио «Вера» чашки с чаем. За семейным столом Алла Митрофанова —

А. Митрофанова

— Александр Ананьев —

А. Ананьев

— И наш дорогой гость — старший священник женского Алексеевского монастыря в Москве, духовник этого замечательного потрясающе красивого монастыря, протоиерей Артемий Владимиров. Добрый вечер, отец Артемий.

Прот. Артемий Владимиров

— Приветствую вас. И пользуясь случаем, приглашаю всех радиослушателей посетить наш монастырь. Может быть, он велик не столько своей красотой, сколько тишиной. Находится рядом с Садовым кольцом, третьим. Но мне прихожане говорят: «Представьте себе, батюшка, что это море волнуется». Я уже 30 лет пытаюсь представить, но мне недостает художественного воображения. Но на сердце так мирно и легко.

А. Ананьев

— У меня всегда ощущение, что я вступил в заповедную Нарнию, когда я захожу на территорию этого потрясающего монастыря. И еще, знаете, почему-то все время идет дождь. Каждый раз, когда я к вам прихожу, идет дождь. А у вас там еще такой навес есть сбоку в садике. И вот под этот навес встаешь, он начинает вибрировать под этим дождем и становится так хорошо и прекрасно. А еще очень греет мысль, что за этой стеной дорогой батюшка. И от этого совсем прекрасно.

Прот. Артемий Владимиров

— А некоторые говорят, что если супруги ссорятся или какие-то у них непреодолимые недоразумения, она хочет видеть его богатым и успешным, а он хочет видеть ее кроткой и улыбающейся, то вот именно под этот навес, когда пойдет дождь, если встанет хотя бы один из супругов, то жизнь наладится.

А. Митрофанова

— Серьезно?

А. Ананьев

— Как здорово, что вы заговорили о неразрешимых, а вернее, разрешимых, я надеюсь, противоречиях, которые возникают между супругами. Хотя тема сегодняшнего разговора гораздо шире, чем те неприятности, которые возникают в отношениях между мужем и женой. Они гораздо шире. Они могут возникнуть между родителями и детьми, детьми и родителями. Они могут возникнуть между человеком и, например, священником. И внутри у тебя может возникнуть это самое. Сегодня мы хотим поговорить с вами о доверии, отец Артемий. И самое главное, о недоверии. О недоверии в семье. О том, что такое доверие, как его завоевать? Что может заставить нас его потерять? Можно ли вернуть однажды потерянное доверие? И вообще, что это такое? Как мне кажется, доверие — это что-то такое основополагающее, которое лежит в основе нашей веры. Без доверия нет веры. А без веры нет любви. Мы, кстати, сейчас шли в студию с Алечкой и немножко поспорили — нам не хватило навеса с дождем. Мы немножко поспорили. Алла Митрофанова утверждает, что даже в отсутствии доверия любовь все равно возможна. В то время как я начал довольно радикально утверждать: что ж ты, дорогая моя, если человек утратил доверие, то человеку, которому ты не доверяешь... любить его уже невозможно.

А. Митрофанова

— Речь шла конкретно об отношениях между родителями и детьми. Потому что, к примеру, если у ребенка могут появиться, когда он уже не ребенок, а уже довольно взрослый ребенок, и он попал, с точки зрения родителей, не в ту компанию или с ним какие-то иные приключения нехорошие произошли. Или, например, он подсел на какие-то вещества. Доверия у родителей к нему, наверное, уже не будет, потому что если человек в данный момент принадлежит не себе, а своим привычкам или страстям, как они могут ему доверять? Но любить при этом они его не перестают, потому что это же навсегда, он их ребенок.

А. Ананьев

— Рассудите нас, отец Артемий.

Прот. Артемий Владимиров

— Я не Соломон… Думаю, что в отношениях отцов и детей, безусловно, родители своих детей любя по естеству, кровиночку-слезиночку, любят их вечной любовью. Просто любовь начинает приносить им страдания и боль, когда дети не оправдывают их доверия, лукавят, обманывают. Безусловно, ту же боль испытывают и супруги, если вдруг один из них утрачивает такое расположение, которое отзывается в сердце половинки надежностью, спокойствием, когда я могу действительно почувствовать тыл в своей избраннице, а она сознает, что мое плечо твердое, тогда оба спокойны и мирны. И весело смотрят в будущее. Когда вдруг проседает плечо, а на месте тыловых защитных укреплений вдруг оказывается пролом, то уходит почва из-под ног и небо в овчинку кажется. В этом отношении, действительно, любовь может причинять и миллион терзаний. Она не перестает, но подсекается. И те радостные цвета, в которые окрашены чувства единомысленных, верных, предупредительных супругов, принимают, конечно, другую гамму — грозовую, темную. Не дай Бог, какую-то безжизненно серую. Любовь не пропадает мгновенно, если это подлинная любовь. Но спору нет, когда супруги оба достойны доверия друг к другу и жизнь не раз и не два испытала их союз и они сохранили свое лицо, и жизнь убедила супругов, что их спайка, союз, тандем неразрушимы, тогда успокаиваются сердца и Божья благодать уже нерушимо почивает в семье.

А. Митрофанова

— Доверие, конечно, между супругами — это одна из фундаментальных вещей. И вообще, хочется, прежде чем мы, наверное, продолжим разговор, понять: а как оно возникает? Когда люди друг в друга просто влюблены, когда у них еще нет за плечами 10-20-30 лет совместной жизни, это доверие, оно уже между ними существует?

Прот. Артемий Владимиров

— Я думаю, что оно рождается при условиях абсолютной взаимной искренности. Если у Ромео и Джульетты нет лукавства, двойного дна: пишу одно, два в уме, на языке мед, под языком лед. Если они, как дети, смотрят друг на друга влюбленными глазами и чувствуют внутреннее глубокое единство — вот вам и доверие. Безусловно. И напротив, едва лишь проявляется двоедушие, теряется искренность, исповедальность в разговоре, тут первый червячок начинает шевелиться в совести.

А. Ананьев

— Я рискую вступить с вами, дорогой отец Артемий, в диспут. Однако, мне все-таки кажется, что когда мы говорим о доверии этих двух влюбленных очарованных людей, Ромео и Джульетты, мы все-таки говорим об иллюзиях. Природа доверия, на самом деле, жутко интересная штука. Допустим, взять меня. Я человек грешный, я человек ненадежный…

Прот. Артемий Владимиров

— Я думал, что только я грешный. (Смеются.) Оказывается, и вы тоже. Как я могу вам доверять брать у меня интервью после этого? (Смеются.)

А. Ананьев

— Я человек ненадежный и я это знаю. Я могу себе утром пообещать не есть вечером эклеры, а вечером все-таки съесть эти эклеры.

А. Митрофанова

— Да, это больная тема.

А. Ананьев

— Просто я недавно выяснил, что эклер — это блестящий пример всего. С помощью эклера легко проиллюстрировать всё что угодно. И вот моя жена мне доверяет. Доверие — это понимание. Это не уверенность в том, что ах, я его люблю, он идеал, у него всё обязательно получится. Если он решит не есть эклер, он его не съест. Да нет же. Настоящее христианское доверие — это понимание того, что передо мной сидит грешный мужик, которого я люблю таким, какой он есть, со всеми его шероховатостями, со всеми его трещинами, со всеми его ненадежностями. Но да, он такой. Настоящая любовь — это понимание того, что человек способен оступиться, ошибиться, съесть эклер на ночь, набрать 10 килограммов, прийти домой не то что поздно, а, допустим, наутро. Ну и что? Я готова к этому, потому что я его люблю. И, конечно же, я ему прощу, если он ошибется.

А. Митрофанова

— Ну, насчет домой утром — я думаю, здесь многие женщины обратили бы внимание именно на этот пункт, потому что всё остальное, в общем-то, некритично.

А. Ананьев

— Я имел в виду рыбалку.

А. Митрофанова

— Вот именно, что женщине очень важно, доверяя мужу, понимать, где он сейчас в этот момент. То есть там, где есть доверие, вопросов не возникает. А там, где доверие пошатнулось, вот здесь очень важно, мне кажется, со стороны мужчины какие-то шаги предпринять навстречу, предупредить: «Дорогая, меня сегодня не будет. Я там-то и там-то, имей это в виду». Тогда она будет спокойна.

Прот. Артемий Владимиров

— «Разрешишь ли ты мне, взяв набор блесен и спиннинг, вместе со школьными друзьями на Рыбинском водохранилище провести этот вечер и ночь, чтобы вернуться с золотистым карпом на хохломском подносе и представить тебе пред твои ясные очи плод ночных трудов». Без разрешения, знаете ли, не пропадают.

А. Митрофанова

— Дорогие наши друзья, кто сейчас не успел законспектировать, сразу после того как закончится наш эфир, программа появится на сайте www.radiovera.ru. Найдите этот момент, отметьте себе. Поверьте, ни одна женщина не устоит после таких слов. (Смеется.) Спасибо, отец Артемий.

Прот. Артемий Владимиров

— Рады стараться. Я думаю, что надо всё проговаривать, чтобы доверие не умалялось. Жены мысли наши знают наперед. И поэтому никакой конспирации, по возможности. Карты раскрывать до начала игры — и вот тогда она не будет косо смотреть на своего принца.

А. Ананьев

— «Семейный час» с протоиереем Артемием Владимировым. В студии Алла Митрофанова и Александр Ананьев. Сегодня мы говорим о доверии. Причем я хочу подчеркнуть: мы говорим не только о доверии между мужем и женой, мы говорим и о том, как часто дети могут не доверять своим родителям. Как часто родители могут не доверять своим детям. Откуда в семье рождается черная тень недоверия.

А. Митрофанова

— Если позволите, одно замечание. У Владимира Романовича Легойды есть такая мысль, которую он частенько воспроизводит (и мне она тоже очень близка). Все беды в нашей жизни от подразумеваемых вещей. Не знаю, все или не все. Может быть, многие наши беды от подразумеваемых вещей. Когда, отец Артемий, вы сказали, что важно проговаривать, чтобы не возникало в сознании лакун, которые будут заполнены этим самым недоверием, проговаривать. Может быть, даже в какие-то моменты лучше пере-, чем недо-. Особенно если были какие-то моменты конфликтные в отношениях между супругами, проговаривание дает ощущение спокойствия. И вот для этих самых подразумеваемых, для них уже пространства не остается — жена в курсе, что происходит, муж в курсе, что происходит с женой. Потому что мы, женщины, часто так: ты догадайся сам, о чем я думаю. Вот проговаривание избавляет от поводов для недоверия. Если я правильно понимаю.

Прот. Артемий Владимиров

— Безусловно. Дело в том, что мнительность это неотъемлемая черточка человека, не лишенного самолюбия. А кто без него? К тому же еще не будем забывать, что лукавый дух не зря именуется «diabolusж» — «клеветник». И как часто нам кажется то, чего нет, как часто мы кажущееся отождествляем с действительностью, ходим, как ослик, перед носом которого держат на шесте морковку. Часто мы о чем-то мечтаем, что-то нам представляется. В общении с людьми действует вполне исправно испорченный телефон. И поэтому опыт жизни подсказывает, зная вот эти слабости, немощи, язвинки, личностные, своей половины, нащупывая заранее эти слабые места, необходимо зачастую такую профилактику проводить, самому не поддаваться на провокации. А вот касательно профилактики — обеззараживать, обезвреживать эти участки больные. Ведь супруги имеют как бы единое душевное пространство и это, наверное, высокий стиль общения, чтобы огибать те препятствия, которые, можно сказать, еще и не вырисовались в вашем восприятии. Пуд соли съешь с человеком и поймешь, что такое такт, предупредительность и истинная любовь, которая не отягощает человека, но выравнивает путь, по которому мы идем вместе.

А. Ананьев

— Давайте поговорим о том, что предшествует этому пуду соли — о том, что принято называть презумпцией. Есть две модели отношений, известных миру (если упрощенно смотреть на этот мир). Модель первая, которая называется «я доверяю всем до тех пор пока они не докажут, что доверять им нельзя». И модель вторая — «я никому не доверяю до тех пор, пока они не докажут, что они заслуживают моего доверия».

А. Митрофанова

— Это экстремальные такие точки.

А. Ананьев

— Ну да, экстремальные, но тем не менее, они довольно точно описывают то, что у человека в душе. В общем, все примеры и так понятны. Отец Артемий, скажите, а какая из них наиболее правильная что ли?

Прот. Артемий Владимиров

— Если речь идет о каких-то партнерских, торговых, экономических отношениях, наверное, априори осторожность похвальна.

А. Ананьев

— То есть — не доверять?

Прот. Артемий Владимиров

— В наш век, когда люди изощрились в своем лукавстве и часто живут по принципу homo homini lupus est — человек человеку волк. Жизнь, конечно, учит быть крайне осторожным в политике, в торговых отношениях. Относительно этики, безусловно, хорошо смотреть глазами Чебурашки на окружающий мир, видеть в людях хорошие, добрые свойства, судить о них по себе. Но пословица наша все-таки призывает к оглядчивости, к осторожности. Нужно знать человека, как свои пять пальцев. Или пуд соли с ним съесть, прежде чем раскрыть ему душу. Доверяй, да проверяй. Сам Христос в Евангелии призывает быть осторожным в общении с людьми. Поэтому думается, что середина, как всегда, золотая. Не хорошо и не безопасно быть мечтателем, прекраснодушным доктором Паганелем, который не видел ничего кроме насекомых и далее своего носа. Но и не нужно быть мизантропом: глаза в кучку, смотреть исподлобья и уже заранее почитать людей за каких-то ядовитых рептилий. Думается, что здесь действует достаточно тонкий закон: каков ты с людьми, таковы и они с тобой. Если ты действительно в глубине доброжелательствуешь, если втайне молишься за собеседника, это очень высокая планка, то невольно располагаешь платить тебе ответной монетой. И уж во всяком случае, справедлив обратный закон: если ты изначально лукавишь, если ты оборотень, если ты двуликий Янус, то, конечно же, за что боролся, на то и напоролся. Вот эту закрытость и холод люди чувствуют мгновенно, интуитивно. Они тотчас закроют забрало и направят на тебя арбалет своей испытующей мысли.

А. Ананьев

— Словно теплым пледом февральским вечером укутало мое холодное сердце ваше утверждение, отец Артемий, мол, какой ты с людьми, таковы и люди с тобой. В идеальном мире.

Прот. Артемий Владимиров

— Я, например, встречаюсь с вами за этим столом, никогда не таил лезвие кинжала под складками своего плаща и, доверившись вам, как людям, которые имеют огромную власть над многомиллионной аудиторией, раскрыв ракушку своей души, я ни разу об этом не пожалел. И мне кажется, что может быть, актуальность наших передач, и не побоюсь этого слова — востребованность, как раз обусловлена тем, что мы вступили в эту атмосферу искренности, взаимного доверия. И отсюда и происходит некий резонанс, который слышится там, далеко за пределами нашей радиорубки.

А. Ананьев

— Ах, друзья, жаль, что нет видеокамер в эфирной студии радио «Вера» — вы бы увидели, как мы с Аллой Митрофановой счастливо улыбаемся. Тем не менее я продолжу свою мысль, отец Артемий. Вот вы сказали: как ты к людям, так и они к тебе. Да, очевидно, это, наверное, имеет смысл. Это справедливо. Но я прямо увидел, как тысячи людей, я не скажу, женщин или мужчин, просто людей, которых однажды предали, однажды толкнули, однажды сделали больно или разбили сердце, сокрушенно покачали головой и подумали: ах, если бы так…

Прот. Артемий Владимиров

— Вашими устами бы пить мед.

А. Ананьев

— Да, но, видимо, это в каком-то идеальном мире. Может быть, там, куда мы попадем, закончив наш земной путь, вот там действительно так всё мудро и просто. Но в этом мире тебя предают. Доверие теряют. Делают больно. Почему же не работает этот чудесный принцип — как ты с людьми, так и люди с тобой?

Прот. Артемий Владимиров

— Евангельский принцип не может не быть действенным. Другое дело, что в семье не без урода. Люди искушаемы. И поэтому доверие не должно быть безусловным, но пусть оно будет растворено и с некой мудростью, умением чувствовать душу. Как вот опытный классный руководитель смотрит на невинное личико ребенка, но зная его медицинскую карту, общаясь с родителями, предполагает, что в характере ребенка, особенно после того как он закончит третий класс, младшую школу, неизбежно проявятся какие-то стороны, какие-то сложности, с которыми нужно будет иметь дело. И мы все, родители, хорошо знаем, как возраст привносит изменения в сердца. «Жизнь прожить — не поле перейти». «Конец — делу венец». И, возвращаясь к размышлению о супружестве, все мы хорошо знаем, как поначалу: остановись, мгновенье! Летят часы, дни, месяцы. Тебе радостно трудиться ради того, чтобы принести твоей половинке сугубую радость. Но этот костер весело потрескивает, полешки обдают жаром, однако, он должен выдержать испытание временем. И таким образом время дает проявиться личности каждого из нас. Не всё коту масленица. Вдохновение неизбежно умаляется, наступает время суровой прозы, время, которое обнаруживает для тебя самого и для окружающих недостатки твоего характера. И никто за тебя их изжить никогда не сможет. И поэтому доверие, безусловно, не должно быть абсолютным, не должно быть слепым. Вы сейчас сами об этом рассказали. И повторяю, опытный педагог, зная сильные и слабые стороны ученика, не даст ему задание, с которым тот не справится. Иногда и похвалит его, когда тот близок к унынию, если не к отчаянию. А тут проявит строжничество, чтобы не слишком задирал нос, а питомец чувствовал свою ограниченность. Словом, область доверия — это область творческая. И чем опытнее, и я бы сказал, молитвеннее душа, ведь мудрость в общении с близкими дается свыше, а не только накапливается, как результат экспериментов и житейского опыта. Чем более мы близки Богу и чем больше места сердцеведцу, Создателю нашей души, тем мы более чуткие, проницательные и вперед смотрящие. Поэтому «всяк человек ложь есть». Известное изречение псалма царя Давида говорит о том, что никто из самых любимых, самых обожаемых не несет в себе полноты, все люди искушаемы, все люди обольщаемы. Errare humanum est — каждому свойственно ошибаться и оступиться. Поэтому не будемте страдать верхоглядством, прекраснодушием, наивностью. Но и не будем вычеркивать из жизни человека, в полной мере не оправдавшего наших ожиданий. Но надлежит, зная собственную немощь, протянуть ему руку и всегда дать ему шанс покаяться и исправиться.

А. Ананьев

— Что первично: доверять или заслужить доверие? Почему дети не доверяют родителям, а иногда родители не доверяют детям? Есть ли у них на то основание? Об этом и о многом другом мы продолжим разговор ровно через минуту здесь на «Семейном часе». Не отходите далеко.

А. Ананьев

— Каждую субботу в семь часов вечера за семейным столом радио «Вера» собираются Алла Митрофанова, Александр Ананьев и мы говорим о том, что делает нас счастливыми, а что может разрушить наше счастье. «Семейный час» на радио «Вера». Сегодня у нас в гостях старший священник московского Алексеевского женского монастыря, протоиерей Артемий Владимиров. Добрый вечер еще раз, отец Артемий. И у Алечки есть вопрос к вам.

А. Митрофанова

— Дело в том, что отец Артемий сейчас так блестяще расписал моменты, связанные с доверием и головой на плечах, необходимостью сохранять трезвость мысли. Есть слепое доверие — это когда тебе говорят «прыгай в окно», и ты спрашиваешь не «зачем?», а «в какое?». Вот это, наверное, недопустимо в отношениях между людьми. По отношению к Богу, наверное, это правильно. Но если мы говорим об отношениях между родителями и детьми, не между мужем и женой, безусловное детское доверие по отношению к родителям, которые для ребенка целая вселенная, Господь Бог и вообще всё. И вот здесь, когда бывает, что проходит какая-то трещина и ребенок начинает это доверие утрачивать что ли, как это может происходить? И могут ли родители отследить, в какой момент что пошло не так, чтобы вот это важное доверие все-таки сохранялось. Потому что оно же потом, как капсула, как скафандр такой целебный, который ребенку позволит и Богу точно так же доверять и быть уверенным в том, что его не бросят, не подведут и прочее.

Прот. Артемий Владимиров

— У детей обострено нравственное чувство в силу чистоты их сердца и неискушенности во зле. В этом отношении родители, на мой взгляд, должны быть гипервнимательны, чтобы это чувство не пошатнулось, чтобы вольно или невольно не резануть по сердцу своего чада каким-то поступком, который может опрокинуть надежды ребенка. И недавно Александр, вы сами рассказывали, по-моему, это были вы, о мальчике, который из уст учительницы слышал слова неверия в Бога и воспринимал ее, как атеистку. А затем ему, этому ребенку, нужно было передать какую-то записку. И, найдя дома учительницы, он долго не решался войти, а зайдя, занавесочку отодвинул и вдруг увидел ее на коленях, произносившую какие-то слова, относящиеся к Творцу. Для него это было страшный шок. Но, может быть, с позитивным смыслом. Так вот, родители в этом отношении должны, как Херувимы многоочитые, понимать, что слово их всегда отзывается в сердце дитяти, если это слово правдивое и доброе, благо. Но дети, даже когда их наказывают, и наказывают подчас сурово, за дело, имеют сильное чувство правды и справедливости и не будут долго дуться на родителей, если они действительно заслужили наказание. Но когда родители вдруг выливают ушат резких слов на ребенка, ни сном, ни духом не подозревающего, за что и почему, когда дети узнают, что родители нечестны между собой…

А. Митрофанова

— Да, это очень тяжелая история.

Прот. Артемий Владимиров

— Закрадывается обман, измена — вот это действительно молния, которая просто сжигает совесть ребенка. И как жаль, что очень часто молодые родители приносят невинность и любовь детских сердец в жертву собственному самолюбию. То есть не думают о детях, не думают о последствиях своих опрометчивых шагов, действуя по легкомыслию, по развращенности, но увлечению, не понимают, что рикошетом их грехи ударят по бессмертной душе ребенка. И подчас эта душа напоминает собой цветок, который прежде чем раскрыться лепестками, увядает на корню. Действительно, не восприкасается с землей. Вы правы, для ребенка родители, как говорил один из древних святых, это домашние боги. И поэтому вселенная рушится, всё обращается в небытие. Свет меркнет в очах ребенка, когда родители своей жизнью не соответствуют тому интуитивному априори, как аксиома, данному доверию, равному любви ребенка к родителям.

А. Ананьев

— Алла Митрофанова сейчас задела такой очень больной нерв, мы обязательно сейчас продолжим разговор об отношениях детей и родителей. Однако мне тут в голову пришел очень простой и очень важный вопрос. Он такой же простой, как и неожиданный. Отец Артемий, а Бог нам доверяет?

Прот. Артемий Владимиров

— Мы абсолютно и безусловно призваны доверять провидению, то есть отеческой заботе Небесного Отца. «Возверзи на Господа печаль твою». И Он тебя напитает. Абсолютного доверия достоин лишь один Создатель, ибо уста Божьи не говорят неправды. Христос — это Солнце, в котором нет пятен, Он именуется Свидетелем Верным и являет нам полноту Своей божественной любви, нам отдав всё, а Себе не взяв ничего, раскинув на Кресте Свои руки и излив за нас всю Свою Кровь. Господь знает нас в совершенстве. Господь знает наши непостоянства, слабость и изменчивость. Есть такое хорошее славянское выражение — наше падшее естество удобоползновенно ко греху. То есть мы искушаемся, обуреваемы. Поэтому Господь знает о нас всё, но не нарушает нашей свободы. И поэтому, когда мы думаем о Создателе, то должны уметь в самые затаенные уголки своего сердца заглядывать и всегда расписываться пред Его взором в собственной неверности, непостоянстве, изменчивости. Почему мы и говорим «Господи, не введи нас во искушение», не попусти нам отдалиться от Тебя, потому что едва лишь Ты отпустишь постромки, мы окажемся далече. «Избави нас от лукавого». И так Господь исследует наше сердце, Его всепроникающий взор видит всё до точности. Мы должны, чувствуя собственное непостоянство, всегда просить Создателя, чтобы быть достойными Его милости, а значит, всегда пребывать в покаянии, как дети нашкодившие, но любящие своего родителя, знающие, что Он никогда не оттолкнет нас, даже если мы невольно согрешили, всегда примет нас в Свои объятия, лишь бы мы не спускали взора с Его отеческого лика.

А. Ананьев

— Эта картина мне понятна. Спасибо вам большое, отец Артемий. Господь смотрит на нас, таких смешных, иногда жестоких, иногда неправильных, но очень любимых, хороших. Он как-то доверяет нам, вот таким.

Прот. Артемий Владимиров

— Он вложил в нас свой бессмертный Образ, на нас напечатлено Его имя, Он искупил нас Своей Кровью, поэтому говорят святые отцы, что Бог в миллиарды раз больше радуется, принимая нас в покаянии, чем лукавый, который вцепляется с радостью в нас своими когтями, когда мы, изменяя Богу, поворачиваемся тылом к Создателю. Любовь Божья безбрежна и поэтому мы всецело вверяем Ему свою жизнь и знаем, что Он никогда не оставит нас без Своей помощи.

А. Ананьев

— К чему я это спрашиваю. Собственно, я и подвожу к главному вопросу. Есть у меня ощущение, дорогой отец Артемий, что если один человек не доверяет другому человеку, не получается, что он не доверяет Богу? Допустим, родитель смотрит на свою 19-летнюю дочь, которая не очень усердно учится и похоже, вылетит с первого курса института. И он ей не доверяет, он ей говорит «учись», он начинает за ней присматривать внимательно, что-то заставлять. А не правильней ли было сказать: «Господь мудр. Если так получается, ну, значит, наверное, так нужно?» Или если жена не доверяет своему мужу. Ну, неужели Господь попустит, чтобы случилось что-то дурное? А если случится что-то дурное, может быть, и это тоже нужно? И если ты не доверяешь человеку близкому, может быть, ты просто не доверяешь Богу?

Прот. Артемий Владимиров

— Знака равенства между творением и Творцом, при всем желании, нам сделать невозможно. Мы в ответе, по Сент-Экзюпери, за тех, кого приручаем, за тех, кто находится в определенной зависимости от нас. Богу мы доверяем, а тех, кого по жизни ведем, с кем разделяем ответственность, труды любви, мы взираем с любовью, вниманием, снисходительностью. И конечно, призваны помогать друг другу. Хороши были бы родители, если бы они отпустили вожжи, увидев, что студент первого курса впал в какую-то апатию, как в спячку зимнюю. И согласились бы, что такая вот индийская карма, что ребенок занимался с репетиторами на 500 тысяч рублей, а на первом курсе похерил (это приличное литературное слово, буква «хер» одна из букв церковнославянского алфавита) все родительские труды и доверие. И просто, как царь Гвидон, из бочки вон, из элитного учебного заведения был изгнан. Нет, нужно бороться за ближних. И увидев их слабину, не нарушая, не подавляя их свободу, но взывая к совести, и собственным примером и благим принуждением, без этого невозможно, когда речь идет о воспитании подрастающего поколения, все-таки попытаться встроить Митрофанушку в русло ответственности за проживаемую им жизнь.

А. Ананьев

— Встраивая Митрофанушку в русло ответственности за свою собственную жизнь…

А. Митрофанова

— Я сразу себе дверной проем представила, по поводу которого этот Митрофанушка стоял и размышлял, дверь прилагательное или какая-то другая часть речи? Пожалуй, что прилагательное.

А. Ананьев

— Я хочу вспомнить еще одну чудовищную модель отношений, при которой человек, которому не доверяют, рано или поздно перестает быть заслуживающим доверия. Но это, как если человека сто раз назвать свиньей, на сто первый вы обнаружите его в сточной канаве. Человека, которого сто раз назовешь алкоголиком, в сто первый обнаружишь его в состоянии, далеком от состояния, достойного человека. Если человеку не доверять, он же рано или поздно перестанет быть заслуживающим доверия?

Прот. Артемий Владимиров

— Да, вы говорите о типичных педагогических ошибках и просчетах, суть которых в том, что инстанция воспитующая не видит и игнорирует свободу личности. И, общаясь с «подследственным», общаясь с воспитанником, не дает ему шанса — мордочкой тыкает в лужу, но не предоставляет человеку разобраться с самим собой, не взывает к совести и игнорирует его свободу произволения. Вещь очень тонкая, потому что, действительно, идеальный подход в данной педагогической проблеме — с любовью, но и называя вещи своими именами, разобрав вместе с воспитанником, в чем он не прав, где слабина, таки дать ему дать шанс, дать ему свободу потрудиться и заработать новые очки. Там, где есть лишь контроль, наезд и там, где мы не имеем уважения к личности, действительно, происходит обратное нашим чаяниям. И вот почему правы те психологи и пастыри, которые запрещают родителям уничижать словесно детей — нет большей ошибки, чем расточать эти «болваны», «негодяи», «лентяи», «дурень». Вот тогда действительно совершается нравственное преступление и человек, отравленный этими вербальными токсинами, теряя уважение и страх, желание трудиться бок о бок, живя с родителями, становится сам наглым и дерзким. И начинает из чувства противоречия, протеста, катиться по наклонной плоскости, махнув рукой на собственное исправление.

А. Ананьев

— А в случае с вечной ревностью и недоверием жены к мужу — происходит то же самое?

Прот. Артемий Владимиров

— Если ревность патологическая, есть особое психическое заболевание — бред ревности, то можно сломать свою половину. Как священник, я знаю, какие мучения испытывает, скажем, супруга, живя с мужем, просто белены объевшимся, и без всяких оснований отцеживающего комара, устраивающего тупую слежку, говорящую об отсутствии всякой любви и уважения к той, которую назвал своей женой. Безусловно, больше всего воодушевляет доверие. И если человек в чем-то малом и согрешил — пококетничал, загляделся, не стер эсэмэску, которая ему пришла. А он ее и не ждал, быть может. То, сделав страшное лицо и раскрыв, как у Мальвины, прекрасные глаза, если она скажет: «Солнце мое, я готова забыть сегодняшний инцидент, я отпускаю тебя живым и здоровым смотреть на полуфинал по большому теннису в Уимблдоне. Но если завтра эта эсэмэска все-таки зависнет у тебя в телефоне, доверие будет подорвано решительно и окончательно».

А. Ананьев

— О как! А я-то, честно говоря, думал, что если в твоем телефоне вообще появляются эсэмэски, которые ты вынужден стирать, то что-то пошло не так. По крайней мере, мне хочется в это верить.

Прот. Артемий Владимиров

— С эсэмэсками особый разговор. Я сейчас перехожу на кнопочный телефон. Я имею в виду, что к вам могут приходить эсэмэски как провокации. Не только эсэмэски, а ролики и всякие «видеокролики». И сколько современных семейных союзов трещат по швам из-за того, что сети, чаты издают этот чад словесный. Поэтому все-таки между непотребной эсэмэской и реальным преступлением есть известное расстояние. И необходимо проявлять большую тонкость и мудрость. А не так, что взяла телефон мужа, увидела там смайлик: «Развожусь! Бери вешалку, брюки, дырявые кеды. Завтра я не хочу проснуться с тобой в одной комнате», — так тоже нельзя. «С чувством, с толком, с расстановкой». Необходимо беспристрастно исследовать эту тонкую ткань — скрипя сердце, но не зубами.

А. Ананьев

— Радио «Вера», «Семейный час» продолжается. В студии протоиерей Артемий Владимиров, Александр Ананьев и Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— Отец Артемий, мы сейчас с вами говорим большую часть времени о кризисных ситуациях, когда равновесие и доверие, баланс доверия в семье начинает нарушаться. А если позволите, в оставшуюся часть времени мне бы хотелось поговорить, а есть ли какие-то способы пошатнувшееся доверие восстановить? Вот вы упоминали, что одна из самых сложных вещей для семейной жизни — это когда нет уже вот этого прежнего тепла, например, между супругами. И, может быть, появляется в отношениях некий третий человек — у него или у нее. Это очень больно, это страшно. Я вспоминаю сейчас интервью с одним тоже замечательным священником с пастырским опытом, который рассказывал, как к нему приходили люди с этой бедой. Как потом изо всех сил человек, пытаясь восстановить вот эту разбитую чашку (там о мужчине речь шла), он готов был сделать и то и другое и третье. Но жене было невероятно сложно принять его назад, потому что на каком-то глубинном уровне… Как сказать, не то что она его не простила, но вот вопрос именно в восстановлении того доверия, которое было между ними раньше, безусловно стопроцентного, оказался вопросом ключевым. Что-то внутри мешает.

А. Ананьев

— Предавший раз предаст снова?

А. Митрофанова

— Не то чтобы предавший раз… Просто такая боль была нанесена, что этот синяк, эта рана — это часть тебя вырвали, — вот не заживает. Вот что здесь?

Прот. Артемий Владимиров

— Конечно, мы понимаем, речь идет о роде психической, психологической травме, когда порваны струны души. И супруг приносит покаяние, но возродить единочастие, эту легкость, эту радость общения, это взаимопонимание, когда вы без слов угадываете просьбу половины, возродить эту любовь невозможно. Время, время лечит. И в этом случае я бы посоветовал, раскаявшись, истинно покаявшись половине, не отчаиваться, если не приходит тотчас желаемое им. Но язык любви, который являет себя даже в малых каких-то знаках и свидетельствах этой любви, внутренняя молитва об исцелении сердец и о даровании единого духа в союзе, мира, постоянство в доброделании — быть рядом, и с улыбкой сердца, преодолевая собственное малодушие, огорчение…

А. Митрофанова

— А упреки, которые будут сыпаться какое-то время? Если упреки будут сыпаться?

Прот. Артемий Владимиров

— Упреки — знак раненой души и вместе с тем неравнодушия. Если тебя ругает, значит, все-таки любит. Хуже, когда ты вообще пустое место и глухая стена для человека, прежде признававшегося тебе в любви. Терпение и труд любви всё перетрут. Знаешь свою вину — потираешь ушибленное место, переводишь «стрелки» на Господа, то есть понимаешь, что ты, согрешив против ближнего, согрешил против Бога. Каешься и, получив прощение от Господа, знаешь, что сердце ближнего не свинец, не железо — пройдет время и если ты будешь постоянен в своих трудах и в своей жертвенности, будешь служить семье, в известный Богу час нарастет на скелет живая ткань и Бог своей благодатью восполнит недостающее. Конечно, особенно в этом отношении важны Таинства — покаяния и причащения Святых Христовых Таин. Коль скоро речь идет о христианской аудитории, мы, священники, свидетельствуем, что глубокое покаяние изменившей половины у Креста Евангелия, ее искренние слезы, из сердца пролитые, вот здесь, вместе со священником, допущение к Святому Причастию, когда сам Христос прикрывает больное место и обымает тебя, согрешившего — для той раненой, уязвленной половины, если она тоже имеет христианские убеждения, это очень важно. Потому что коль скоро Бог простил, то и я буду в состоянии простить. Лишь бы только жизнь не опрокинула наше желание вновь начать доверять человеку.

А. Ананьев

— Как я себе эту ситуацию вижу, осмелюсь тоже ответить на твой вопрос. Мне представляется, если отец Артемий позволит привести такой жесткий пример. Мне представляется потеря доверия, словно потеря, например, руки. Вот ты жил-жил, а потом случился несчастный случай на производстве или каким-то транспортным средством тебе руку отхряпало. И вот ты без руки приходишь и говоришь: «А можно мы будем жить дальше и всё будет, как прежде?» Жить дальше можно. Жить дальше нужно. Но как прежде уже не будет. Многому придется научиться, потому что руки больше нет. Многому придется научиться заново. Со многим придется смириться. Будет тяжело. Жить дальше можно, но как прежде не будет. Именно так, на мой взгляд, происходит в тех семьях, где случилось что-то, в результате чего доверие пропало, но жить дальше все равно нужно. Я ошибаюсь, отец Артемий?

Прот. Артемий Владимиров

— В каждом случае, наверное, всё бывает по-разному. Человеческие судьбы уникальны и неповторимы. Мне в связи с нашим разговором вспомнились два произведения. Одно — это книга «Отец Арсений», главным героем остается священник во времена Великой Отечественной войны. И многие-многие главы — судьбы людей, этого священника знавших. В первом томе книги «Отец Арсений» речь идет о муже, который узнал, что супруга изменяет. Притом что она, видимо, тоже почувствовала, что от мужа это не укрылось. И он, глубоко религиозный человек, даже ничего решил и не говорить. Что говорить, когда и так ясно. Но он годы молился, сознавая свою готовность принести свою жизнь в жертву семье. И его великий подвиг молчания и веры, что сам Господь силен прикоснуться к ее сердцу и вывести эту отраву, эти токсины, увенчался успехом. Прошли годы, прежде чем она раскрылась полностью. А он уже получил от Господа такую благодать за свою жертвенность, что в состоянии был, не укорив ее ни словом, обнять. А второе произведение — от недавно почившего самарского батюшки, Николая Агафонова. Есть у него чудесная книга «Неприкаянное юродство простых историй».

А. Митрофанова

— Есть такая книга, да.

Прот. Артемий Владимиров

— Рассказы его. И рассказы написаны вживую, не выдуманы. Это не фэнтези, не литературщина. И вот один из рассказов — невозможно не плакать даже мужчине — о двух старичках. По-моему, фронтовиком он был, супруга вымолила своего мужа, по обычаю того времени он считал себя атеистом. И перед смертью он причастился, поисповедывался. И между ними состоялся какой-то финальный разговор, из которого выясняется, что супруга знала о том, что муж оступился, оступился когда-то в отношении супружеской верности. Но, будучи вот такой совершенно преданной Господу душой, она не устроила ему концерта. Видимо, вверила его милости Божией и собственной совести. И вот они, уже на одре болезни, они просто примиряются, как бы братаются друг с другом, прожив, в общем-то, хорошую и светлую жизнь. Выявляется смирение этой женщины, которая, зная, несла рану в своей душе и после кончины супруга, отошедшего, словно голубь мира, в вечную жизнь, она на второй день сама отдает Богу душу. Видимо, это пастырский опыт священника, он узнал об этой семье. Конечно, дай Бог иметь вот такую веру и такую любовь, чтобы не четвертуя, как обычно это бывает в жизни, не нанося нокдауна и нокаута, вот так доверить Богу слабость и немощь своей половины, веруя, что сам Господь силен прикоснуться к согрешившей душе и сам Бог Своей благодатью может помочь человеку раскрыть свою рану и примириться с пострадавшей стороной.

А. Ананьев

— Какое изумительное завершение беседы. Мы с Аллой Митрофановой сидим здесь совершенно зачарованные. Отец Артемий, у нас был вопрос: а что делать? И вы этими двумя прекрасными историями ответили и на этот вопрос и на все-все-все остальные возможные вопросы, за что низкий вам поклон. И спасибо вам за вашу мудрость.

Прот. Артемий Владимиров

— И все-таки признаемся, что жизнь настолько парадоксальна и непредсказуема, что на все вопросы дать ответов невозможно.

А. Митрофанова

— И рецептов универсальных не существует. Кому-то подходит вот такой вариант. А у кого-то совершенно другие вводные в жизни. И то, что губительно для одного, будет спасительно для другого. И наоборот.

Прот. Артемий Владимиров

— Но если мы сами себя и друг друга и всю жизнь нашу Христу Богу предадим и будем безусловно вверяться Промыслу Божьему, то Господь не посрамит наши надежды и всё худшее исправит к лучшему, потому что Его Промысл заключается в том, чтобы человеческие ошибки обращать к благим последствиям для того, кто эти ошибки сделал.

А. Ананьев

— Старший священник женского Алексеевского монастыря, протоиерей Артемий Владимиров. Алла Митрофанова и Александр Ананьев. Спасибо вам за то, что провели этот «Семейный час» вместе с нами. В следующую субботу в семь часов вечера услышимся снова. До новых встреч.

А. Митрофанова

— До свидания.