Поделиться
У нас в гостях были писатель, лауреат Патриаршей литературной премии 2019 года Александр Стрижёв и поэт, преподаватель литературного института имени Горького Сергей Арутюнов.
Мы говорили об истории Патриаршей литературной премии, о ее лауреатах, о творчестве наших гостей и о современной литературе.
Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова
А. Пичугин
– Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. В этой студии приветствуем вас мы, Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
– Алексей Пичугин.
А. Пичугин
– Сегодня мы будем говорить с людьми, которые имеют непосредственное отношение к современной литературе, к литературе XX века. И вот замечательный повод...
А. Митрофанова
– И XXI тоже.
А. Пичугин
– Да, и XXI тоже, что-то я все в XX, видимо, витаю. Состоялось вручение премии, литературной Патриаршей премии. В этом году лауреатами стали сразу три человека или это по традиции так бывает? Да, по традиции трое писателей получают. И в этом году Патриаршую премию по литературе получили Александр Стрижев – Александр Николаевич Стрижев сегодня гость нашей студии. Добрый вечер.
А. Стрижев
– Здравствуйте.
А. Пичугин
– Мы поздравляем вас с получением заслуженной награды. А также поздравляем еще двоих лауреатов, одного из них вы прекрасно знаете – наш коллега, ведущий программы «Исторический час», Дмитрий Володихин. А также писатель, поэт Михаил Тарковский. Сегодня их в этой студии нет, но у нас в гостях также сегодня замечательный поэт, преподаватель Литературного института имени А. М. Горького и сотрудник оргкомитета Патриаршей литературной премии, Сергей Арутюнов. Добрый вечер.
С. Арутюнов
– Здравствуйте.
А. Митрофанова
– Я даже не знаю, с чего начать, поскольку очень много читала отзывов о вручении этой Патриаршей премии, что ну надо же, мы не знаем работ этих авторов, тех которые получили премию Патриаршую. Может быть, действительно мы начнем тогда нашу беседу с того, что, Сергей, вы нам немного расскажете о каждом из этих произведений. И конечно, пользуясь тем, что Александр Николаевич сегодня в нашей студии, мы о ваших работах поговорим более подробно. Сергей, ну вот сначала, может быть, небольшую картину, да, вот срез: какие работы поступили в этом году на конкурс, на получение Патриаршей литературной премии, и на каких из них и почему комиссия остановила свой выбор.
С. Арутюнов
– Десятки авторов стремятся к Патриаршей премии каждый год. Но наша контрольная цифра, если они бывают, то это там 60–80 заявок за год. Из них в несколько этапов очень тщательно выбираются люди, которые действительно внесли какой-то вклад в русскую словесность, с очень определенным таким градусом рассмотрения. То есть есть люди, которые пишут много, пишут популярно, пишут доступно, просто, хорошо, и ну в конце концов это просто красиво – есть такой мем уже, да. У этих людей красочные обложки, у них есть большой актив рецензий, которые исполнены на них, в толстых литературных журналах или даже в прессе такой, ну глянцево популярной...
А. Митрофанова
– Я по вашей интонации понимаю уже, что это не ваши авторы.
С. Арутюнов
– Это не наши авторы. Я хочу объяснить, почему.
А. Митрофанова
– Да, объясните.
С. Арутюнов
– Вот присутствующий здесь Александр Николаевич, вызывающий у меня просто благоговение, когда мы впервые встретились, я сразу понял, что я попал в квартиру настоящего интеллигента. Открылись высокие филенчатые двери, и Александр Николаевич сам, несмотря на то что ходить ему в 85 лет не так просто и легко, он сам вышел в прихожую, чуть-чуть шаркая, и сказал: «Здравствуйте». И вся съемочная группа, а мы писали интервью со всеми номинантами, и даже с теми, кто не попал в короткий список, но это такая тайна Патриаршей премии, что мы пишем со всеми, кто примерно, да, вот соответствует условиям поиска. Мы попали в эту квартиру, и я понял: сейчас будет настоящий разговор. Мы проговорили два часа с Александром Николаевичем. Он не просто рассказывал о своей жизни, он показывал, мы листали альбомы. Я постоянно озирался на стены, где множество реликвий, не только святые иконы. В общем, понимаете, эти люди – подвижники. Наш автор это подвижник, это не просто человек, у которого там миллион совокупного тиража, это подвижник, это должно ощущаться. И премия объясняет, почему эти люди попадают в короткий список, потому что они находятся, ну тройная лупа на них наводится. Ведь не только Издательский Совет Русской Православной Церкви проводит Патриаршую, за нами внимательно наблюдает Патриархия, причем несколько синодальных отделов видят, как проходят экспертные голосования.
А. Пичугин
– Ну наверное, не только Патриархия, я думаю, что экспертное сообщество-то, оно гораздо шире. И кроме Патриархии, которая не то что контролирует, но которая наблюдает за процессом, еще достаточно много писателей, которые просто вовлечены в процесс. Ну вы например.
С. Арутюнов
– Ну мое участие минимально. Ну что это – я читаю произведения, я как эксперт высказываюсь и принимаю участие в чем – в совершенствовании сценария, который год от года, конечно, меняется, ну вот эти видео-интервью, цикл – это минимальное участие. Огромная ответственность лежит на Попечительском совете премии, который – бывает так, что в присутствии и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, бывает, при его отсутствии, но при его каком-то, да, вот незримом присутствии, то есть при участии митрополита Калужского и Боровского Климента, – выбирает из списка, где человек, наверное, двадцать семь или восемь, самых-самых-самых.
А. Пичугин
– Сергей, о номинантах и лауреатах этого года расскажите, пожалуйста. Прежде чем мы сейчас подробно будем говорить, конечно же, в первую очередь с Александром Николаевичем Стрижевым, уникальная возможность для этого...
А. Митрофанова
– Это правда.
А. Пичугин
– Александр Николаевич к нам приехал. Но все-таки вот перед тем, как перейти к основному разговору, хотелось бы узнать про номинантов и лауреатов. Мы, конечно, все знакомы с Дмитрием Володихиным как его коллеги, и он в программе «Светлый вечер» приходит с историческими рассказами и сам ведет программу «Исторический час. Но хотелось бы еще узнать о нем как о писателе, во-первых, потому что я думаю, не все наши слушатели знают его с этой стороны. Про Михаила Тарковского хотелось бы послушать. И еще узнать, кто входил в список.
С. Арутюнов
– Ну помимо вот трех увенчанных действительно настоящими лавровыми венками, здесь еще и Василий Дворцов. Это замечательный сперва театральный художник, потом человек, переходящий по благословению одного, в общем, из владык Русской Православной Церкви в писательство, когда был буквально отлучен от художества. Он, видите ли, расписал великолепный храм, а храм сгорел буквально сразу же. Тогда благословением Василий Дворцов, отлученный от росписи храмов, бросился в писательство.
А. Пичугин
– А почему его отлучили от росписи храмов? Ну сгорел, бывает всякое.
С. Арутюнов
– Один из ну очень таких значимых духовных отцов Василия Дворцова сказал ему: не стоит тебе, раз храм сгорел, сейчас заново бросаться в то же самое дело. Господь, видимо, не совсем за. Подумай об этом, посиди дома и очень хорошо подумай. А вот видел я у тебя что-то написанное. Не попишешь ли? И Василий Дворцов бросился в писательство – у него великолепные стихи, у него великолепные романы. Далее, конечно, следует сказать о Константине Скворцове. Это поэт и мастер драматической поэзии, который создал тетралогию на материале византийском, о первых православных святых. Я подчеркиваю: первых православных святых, почитаемых всеми нами. То есть о самом начале вот того, с чего начиналось. Это еще не восприятие даже Русью веры, это первые века христианства, это от Константина Великого и дальше. Вот что происходило – целая тетралогия.
А. Митрофанова
– Ну первые-то христиане, они были задолго до Константина Великого.
С. Арутюнов
– Ну он обратился именно к Византии.
А. Митрофанова
– А, к Византии.
С. Арутюнов
– Как вот все-таки именно провозвестнице нашей версии того, что говорил Иисус. Это было важно для него. Это важнейшее, и он отдал этому огромное количество, эти пьесы идут в разных театрах, люди слушают их, годами буквально ходят на эти спектакли, когда их ставят. И они как-то вот эти духом пресуществляются, и они начинают понимать, а почему собственно мы не католики – вот такой простой вопрос.
А. Митрофанова
– Ну до великой схизмы там еще много было веков-то. Все-таки ну ладно, это лучше разговор, который мы оставим в стороне сейчас...
А. Пичугин
– Это скорее исторический разговор.
А. Митрофанова
– Это не самое главное. Михаил Тарковский. Конечно же, фамилия, которая обращает на себя внимание, и сложно предположить, что...
А. Пичугин
– Они не родственники.
А. Митрофанова
– Что это просто однофамильцы.
С. Арутюнов
– Ну разумеется нет, хотя Михаил Александрович не любит, когда на этом фиксируются. Никто из писательских семей, люди не любят излишнего внимания к тому, что...
А. Митрофанова
– В их семье есть великие родственники.
С. Арутюнов
– Да, с той же фамилией.
А. Пичугин
– Ну у него был выбор, он мог стать по отцу, как он был по отцу Гордоном – тоже Александр Гордон, его отец, известный режиссер. Или же по матери, соответственно, Тарковской.
С. Арутюнов
– Ну вот выбор был, он был сделан. Но Михаил Александрович в 80-е годы еще – кстати сказать, ездить в Сибирь он начал еще в 70-е, – уехал из Москвы. И начал там совершенно собственную самостоятельную жизнь, которая привела его к знакомству к Виктору Петровичем Астафьевым, на которого он, по собственному признанию, смотрел ну как на божество буквально, да. Это мало того, что это человек воевавший, сделавший в послевоенной литературе максимум, один из центров притяжения сил вообще там словесности. Ну и Михаил Александрович начал писать собственные и стихи и романы. Стихи из «Тойота-Креста» – это такое очень хитрое название его романа: «Тойота-Креста». Ну действительно есть такая Тойота Креста...
А. Пичугин
– Она праворульная.
С. Арутюнов
– Да. А с другой стороны, можно с другим ударением прочитать – Креста́. Это роман, в котором, как и вот у Пастернака в «Докторе Живаго» есть собственные стихи персонажа, которые мы публиковали на нашем портале «Правчтение». Смею сказать, что это стихи великолепные, потому что они написаны, с одной стороны, очень хмурым и усталым человеком, но с другой стороны, за счет вот это заскорузлой какой-то, страшной, приниженной даже где-то интонации разговорной, они испускают потоки какого-то удивительного света веры во что-то, что происходит вот сейчас и здесь. Это довольно большая редкость для времени. Ну и, конечно, если упоминать Дмитрия Михайловича Володихина, который тоже очень тщательно скрывает многие свои ипостаси, выступая как бы только историком, конечно, это не так.
А. Митрофанова
– Вот сейчас все и раскрылось.
С. Арутюнов
– Вот Дмитрий Михайлович при ближайшем рассмотрении не только автор талантливых и захватывающих приключенческих повестей, относящихся там к прогностике, к футурологии, фантастике, он еще и поэт. Вот у него есть две книжечки стихотворений. И однажды он мне прочел, вот даже не зацикливаясь, я даже не понял, кто это сначала, я сказал: это просто здорово. Он сказал: спасибо, это мое. Вот так он меня испытал, и я понял, что в принципе ну стандартный такой литератор, литератор литераторович, таких строк написать не может, не в состоянии. Поэтому я многое понял про него, и с удовольствием читал его исторические повести, такие реконструкционные, «Чашу смертную» я рецензировал.
А. Пичугин
– Дмитрий Володихин у нас в эфире бывает каждую неделю, как минимум. А Александр Николаевич Стрижев у нас в гостях.
А. Митрофанова
– Впервые.
А. Пичугин
– Да. Так как Михаила Тарковского у нас в студии нет, но я очень хотел прочитать одно его стихотворение, как раз из романа «Тойота-Креста», оно действительно стоит того, чтобы быть сейчас озвученным.
Там, где кедр с обломанной вершиной
Над седой стеной монастыря,
Где встаёт над мокрою машиной
Сизая осенняя заря.
Как в огромной выстывшей квартире,
Где по стенам солнечные швы,
Я живу в пустеющей Сибири
И люблю Марию из Москвы
В головах Саянские отроги,
Енисей вливается в висок,
Руки, как огромные дороги,
Пролегли на запад и восток.
В каждой я держу по океану,
Не испить, не слить, не уронить,
Как же мне, разъятому орлану,
Самого с собой соединить?
Снег идёт задумчиво и косо,
Головы застыли на весах,
И бессонно крутятся колёса
В головах, машинах и часах.
А. Митрофанова
– Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня лауреат Патриаршей литературной премии по литературе, Александр Николаевич Стрижев. И Сергей Арутюнов поэт, преподаватель Литературного института и сотрудник оргкомитета Патриаршей премии по литературе. Ее не так давно вручили, стали известны имена номинантов. И вообще мы сейчас поговорили немного о тех людях, которые вошли в короткий список этой премии. Но поскольку здесь у нас в студии Александр Николаевич Стрижев... А здесь такой момент еще интересный: когда мы с Алексеем обсуждали нашу сегодняшнюю встречу, Леша сказал: ты представляешь, ведь Александр Николаевич, он сейчас экономит силы для того чтобы писать, продолжать заниматься творчеством. Вот он выбирался на вручение собственно премии и приедет сегодня к нам в эфир. Для нас, конечно, это большая честь. Спасибо вам огромное, что для радио «Вера» вы сделали вот такое исключение. И у вас какой-то невероятный путь в литературе, который, наверное, как принято делить на определенные периоды творчества каждого писателя. Александр Николаевич, а сами вы как делите или не делите ваш творческий путь на какие-то периоды? Вот как вы сами это видите?
А. Стрижев
– Ну с возрастом, конечно, менялись, так сказать, весовые категории. В это что-то надо вложить себя побольше, в другое – там меняется, так сказать, отношение. Я скажу, что я сразу же для себя тему такую, так сказать, родную для меня – это тема о русском народе. Я хотел создать русскую книгу. Поэтому русская книга, она началась в голове вначале, никто тогда, это 60-е годы, хрущевские гонения, все. Значит, фотографии, с церкви крест снимают, значит, срезают, цензор там, не знаю кто, одним словом даже это, вот до этого доходило – даже говорить об этом противно. Но я скажу: в душах светилась вера. И человек, который вырос в православной семье, как я, значит, и который по существу жил ощущениями, народной жизнью, а там это все еще держалось крепко в народе, и мне, конечно, было ближе всего именно то, что относится к моему народу. И вот первое, что я взялся, я собирать стал народную мудрость, русскую народную мудрость. Я собирать стал народную мудрость с целью определенной. И не просто мудрость – ну она многообразная, многоликая мудрость, – а вот то что связано с русской природой.
А. Пичугин
– Вот это очень интересный разговор, потому что...
А. Стрижев
– Я начал русскую природу, я собираю народные приметы и пословицы, и разнословие всякое, причем широко. Это потом не войдет в книгу в таком объеме. Но всегда с походом все это делается, то есть под себя, что называется, прогибая вот эту тему. И представьте себе, когда я посмотрел на свою картотеку, ее, значит, окинул взором – это ящики с этими вот карточками, на которых написано, каждая карточка это определенный фразеологизм – то есть это какая-то примета или, значит, пословица. Но попали они сюда не зря, потому что это тема, тема в данном случае разрабатывается – мир природы, где обитает русский человек. Это вот по временам года, на каждый день. Причем ведется это все как по святцам, не какой-то формальный календарь взят за основу, а святцы взяты. Потому что мое детство прошло в то время, когда крепко держалась вера вот в народе простом, и вся жизнь была построена по святцам, по существу. Все праздники мы справляли, значит, и начало там сельхоздел всяких, работ, все это тоже делалось по святцам, освящено как бы традицией такой. И соответственно, значит, и весь мой, так сказать, багаж, вот который я наращивал, народной мудрости, он был связан как раз с жизнью русского человека, вот в течение года, что его волновало. Ну что касается природы, тут, безусловно, все это надо собирать, а потом, помимо этого, это все надо прописать. Прежде чем прописать, надо устроить конкурс среди этих записей – они повторялись некоторые тематически или записи были формальные, я все это откидывал. Надо было самое лучшее, где чувствуется народный говор, где голос народный.
А. Митрофанова
– А скажите, это лично мое ощущение, или у вас тоже возникала вот эта ассоциация с работой, которую проводил в свое время Владимир Иванович Даль? Когда он ездил...
А. Стрижев
– Не только это, я все, можно сказать, наизусть выучил. И Владимир Иванович Даль, и его биографию, его так сказать сложную судьбу. И другие работы, у него помимо этого много другого.
А. Митрофанова
– Вы фактически его работу продолжили.
А. Стрижев
– Нет, ну продолжить его работу... Ну в какой-то мере да, потому что это потом у меня будет словарь русских народных говоров – вот это как раз более близко к нему.
А. Пичугин
– Как вы его собирали?
А. Стрижев
– Причем это паспортизация полная, значит, где записи, любые записи, где они были записаны, эти слова. Четыреста слов, значит, вот эти говоров, они связаны с моим селом, где я родился, там я слышал эти слова, и записаны они с точной паспортизацией. И я послал эти слова свои четыреста в Институт русского языка. И что вы думаете – это 60-е годы были, – мне присылают, быстро-быстро пришло письмо. Так отдельно там бы директором Института русского языка на Волхонке, оттуда приходит письмо, благодарит и говорит: мы ваши слова передали вот в такой сектор, они сейчас готовят сорокатомный словарь русских народных говоров. И по секрету я вам скажу, тридцать томов-то вышло в наше время. И так долго выходят, в 68-м начали, сейчас...
А. Митрофанова
– Десятый том только вышел?
А. Стрижев
– Нет, тридцать томов вышло.
А. Митрофанова
– А, уже тридцать.
А. Пичугин
– Уже тридцать за 50 лет.
А. Стрижев
– А должно сорок томов быть. Они малотиражные, ну тысяча экземпляров, значит, вот это то, что собрали за все за все годы со всей Русской Земли.
А. Пичугин
– А ваш вклад это...
А. Стрижев
– И там написано о моем вкладе, написано.
А. Пичугин
– То что вы собирали на своей родине, село, надо сказать, что Александр Николаевич – село Тарадеи, Рязанской области.
А. Стрижев
– Мое село Тарадеи. Это название, как бы так сказать, не очень симпатичное для уха.
А. Пичугин
– Хорошее название.
А. Митрофанова
– А мне нравится.
А. Стрижев
– А я вам скажу, оно очень значимое вот в чем. Наши все гидронимы значит сельские, названия, они связаны с людьми, которые жили на этой территории до христиан. Это в основном мещера жила...
А. Пичугин
– Финские племена так называемые.
А. Стрижев
– Да, племена. И вот они-то и дали названия речкам, урочищам, все. Тарадеи. И мне Солженицын в свое время, с которым я был хорошо знаком, значит, мне говорит: вот тарадеи что это? Тару делали, щи у вас там делали, – он мне пишет. А я говорю: подождите, «таралей» – если сказать правильно, Тарадеи – это формально теперь уж так, «таралей» – означает «речка в кустах» по местному вот говору, ну тому начальному. Есть праславянский язык ведь такой, ведь тоже праславянский. Кстати, Институт русского языка выпустил целую серию работ по этим вот названиям. И я скажу, что одним словом, собрать надо было – одно дело, а напечатать – это другое. Я не очень-то рассчитывал, что мой вот скромный, очень скромный труд потребуется где-то. Но мне прислали письмо, что ваши словарик включен из 9-го тома – я назвал, тридцать уже вышло, а это мне, получилось, в 68-м прислали. Но так медленно тянется. Но это дело и так и всегда делалось редко, то есть не какими-то порывами, не на одном вдохновении, это копотное дело. Это надо поработать, это собрать надо, значит, образцы, значит, этих говоров представить, лексемы так называемые. И вот, представьте себе, значит, 400 слов, они с 9 тома в русских шалалевских народных говоров, которые выпускает Институт русского языка, там есть мой прямо в заглавии: такой-сякой, значит, все сказано так. Ну представьте себе, это дело очень большое, и я бы сказал даже государственного порядка. Потому что в Институте русского языка полтора миллиона слов. Полтора миллиона русских слов – ни одна нация не обладает таким багажом огромным.
А. Митрофанова
– Это сильно.
А. Стрижев
– Это то что называли раньше «идиотизмы» – это так иногда называли во времена Пушкина, значит, называли народный говор – «идиотизм». Вот эти, как ни назови, это вот тот для писателя это необходимый материал, это живой язык живого народа или только что ушедших поколений. И я еще это слышал все, я записи сделал, полевые записи, то есть с голоса людей живых это сделал.
А. Пичугин
– Это очень ценно.
А. Стрижев
– Вот собирал я эти, а потом, значит, когда я выступал с этюдами о природе русской – а я 49 лет вел в газетах московских, кстати, эту рубрику этюды фенолога там и прочее.
А. Митрофанова
– Как вы это все успевали – и словарь собирать, и этюды писать, – когда вы это успевали делать? Я не понимаю.
А. Стрижев
– Ну Господь с вами, это делать надо, надо этим жить, тогда успеете.
А. Пичугин
– Слово «фенолог» прозвучало, оно уже, наверное, не совсем знакомое, хотя некоторое время назад заметки фенолога, записки фенолога.
А. Стрижев
– Да я написал две тысячи их.
А. Пичугин
– Фенолог – это тот человек, который наблюдает за природными явлениями в одном и том же месте на протяжении длительного времени и описывает их изменения. Это просто уточнение такое.
А. Стрижев
– Сейчас расскажу. Фенолог, значит, наблюдает за сменой времен года, и вот все эти признаки смены он должен наблюдать.
А. Пичугин
– Нам надо прерваться на минуту. Я напомню, что в гостях у светлого радио сегодня лауреат Патриаршей литературной премии этого года, Александр Николаевич Стрижев, русский писатель, историк русской культуры, замечательный писатель русской природы, библиограф. А также в этой студии Сергей Арутюнов, поэт, преподаватель Литературного института, сотрудник организационного комитета Патриаршей литературной премии. Мы с Аллой Митрофановой также здесь, ваши ведущие, через минуту вернемся.
А. Митрофанова
– Еще раз добрый светлый вечер. Алексей Пичугин, я Алла Митрофанова. И напоминаю, что в гостях у нас сегодня Александр Николаевич Стрижев, лауреат Патриаршей премии по литературе этого года. Человек уникальный – автор 50 собственных книг и составитель 50 томов еще совершенно разных, касающихся и жизни природы, и жизни русской деревни. И что еще очень важно, насколько разносторонними могут быть интересы человека, сборник сочинений Игнатия (Брянчанинова) тоже в вашем послужном списке, правильно?
А. Стрижев
– Собрание сочинений, да.
А. Митрофанова
– Книги о Серафиме Саровском, шесть, по-моему, да, сколько книг вы составили о батюшке Серафиме? И пять книг об Иоанне Кронштадтском. Вот такой человек сегодня у нас в студии и, по-моему, это совершенно потрясающе. И помимо Александра Николаевича у нас здесь Сергей Арутюнов, поэт преподаватель Литературного института и сотрудник оргкомитета Патриаршей премии по литературе. Вот прежде чем с Александром Николаевичем продолжим разговор о его творчестве, мне бы хотелось, Сергей, чтобы вы еще несколько слов буквально сказали о тех людях, которые вошли в короткий список Патриаршей премии в этом году. Мы уже остановились, то есть мы перечислили, что помимо Александра Стрижева это Дмитрий Володихин, Михаил Тарковский...
А. Пичугин
– Это лауреаты.
А. Митрофанова
– Лауреаты. Поговорили о Василии Дворцове и Константине Скорцове. Кто еще там есть, в этом списке?
С. Арутюнов
– Мы чуть не забыли, я чуть не забыл замечательных людей, которые в числе семи вошли в короткий список. Это, конечно же, Михаил Чванов, это глава Аксаковского фонда, который размещается в Уфе. Человек, если бы он пришел сюда, то мы бы испытали не меньшее потрясение, потому что с юности Михаил Чванов занимался не какой-нибудь там кабинетной литературой, о нет, он спускался в самые страшные пещеры России и проводил там столько времени, сколько ему нужно.
А. Митрофанова
– А что вы под пещерами сейчас имеете в виду, что это?
С. Арутюнов
– Кутук-Сумган, кажется, называется эта страшная пещера на Урале, откуда идут какие-то пары, какое-то страшное проклятое место. Вот он спускался...
А. Пичугин
– Опасно, видимо.
С. Арутюнов
– Смертельно, даже бы сказал. Он как исследователь бы не только на Урале, а еще спускался в вулканы на Камчатке.
А. Митрофанова
– Потрясающе.
С. Арутюнов
– То есть вулканы стали страстью этого человека, который в конец концов написал в 80-е годы эссе, которое чуть было не разорвало наше гуманитарное, еще тогда советское, сообщество на части. Он написал эсхатологическое эссе, в котором призвал как можно скорее вернуться ко Христу. В коммунистическое время, это в «Литературной газете» напечатали.
А. Митрофанова
– Это он на основе изучения жизни вулканов пришел к такому выводу?
С. Арутюнов
– Да. Медленно изучая вот эти жуткие бездны, где бурлит какая-то совершенно хтоническая страшная жизнь лав, газов, постоянно все взрывается, постоянно все готово взорваться, он пришел к эсхатологическому видению этого мира. И он понял, что если мир продолжит, цивилизация продолжит двигаться вот так, как она двигается – он вывел это на базе еще и собственного чтения, да. Не только каких-то там мистиков, да, а просто на основе экономических данных, на основе теории о солнечной активности, которые тщательно затаптывались, да, что у нас многие даты зависят от года активного солнца. Вот он напечатал это эссе. И оно имело такой громовой отклик в гуманитарном сообществе, что Михаил Чванов стал одним из вот этих русских глубочайших мыслителей. И только усилиями наших руководителей это эссе не прогремело настолько, но ведь сколькие люди после этого эссе, прочтя его, обратились. Они вспомнили, что, оказывается, есть Иисус, что есть Новый Завет. И люди после вот, читая такие, казалось бы, безобидные вещи, они бросили снова искать Евангелие. Это были десятки тысяч людей.
А. Митрофанова
– Интересно.
А. Пичугин
– И знаменитейший писатель, Василь Быков в начале 80-х писал, написал письмо Михаилу Чванову, где, в частности, говорил: «Ваш талант очень глубок, постарайтесь распорядиться им достойным образом. Я очень надеюсь еще услышать о вас, не верьте никому, больше слушайте себя самого, талант вам подскажет». И действительно так и случилось.
С. Арутюнов
– Все сбылось.
А. Митрофанова
– А кто еще один?
С. Арутюнов
– И наконец, самый молодой из участников, ну видимо, есть логика в том, что он упомянут в числе семи – Вячеслав Бондаренко, с которым мы познакомились в этом году, с текстами я имею в виду. Это писатель, который взвалил на себя память о русских героях столетней давности. Он очень много пишет не только о белом генералитете, но и вообще о героях Первой мировой войны, гражданской войны, которые не смирились с тем, как пошла жизнь в столицах. А ведь советская власть ведь только в столицах поначалу, ну что там говорить, да, Москва да Петербург.
А. Стрижев
– Да. Толща.
С. Арутюнов
– Да, а в толще народной жизни все оставалось по-прежнему. И вот эти герои были выброшены вот этой страшной волной гражданской войны, кто в Монголию, кто в Китай и дальше, кто был выброшен по ту сторону там Констанца или Константинополя, неважно, через Черное море. Он отслеживает в своих таких, в общем, очень глубоких, на мой взгляд, исследованиях их судьбы. Вот для меня это одно из главных. Он занимается вообще героикой. Вот есть вообще такая большая замечательная область славная – героика. Карлейль говорил, без поклонения героям мы не народ, мы не цивилизация, мы вообще не люди. И вот Вячеслав очень так спокойно и здраво следует этому направлению. Ну добавить к тому, что он так сценарист сериала «Ликвидация» – можно не добавлять.
А. Митрофанова
– Любопытный факт.
С. Арутюнов
– О том, что он сценарист, да, там «Кадетства» – можно не добавлять, потому что это делает это уже для развлечения такого чистого, хотя это глубокая работа.
А. Пичугин
– Ну не сказать об этом нельзя, потому что сериалы все смотрели.
С. Арутюнов
– Но не сказать об этом нельзя.
А. Митрофанова
– Сериалы хорошие, конечно.
С. Арутюнов
– Вячеслав писал и о моих предках. И я с наслаждением прочел его очерк о моих предках, Деливронах, русских моряках, которые полтора века отдали, ну в общем, битвам за то чтобы ну просто Россия не упала, да. Вот на всех морях, во всех портах, во всех океанах Деливроны дрались. И вот один из эпизодов жизни этой гигантской семьи он освящает в своем белорусском очерке, там был такой вот морской спецназ.
А. Митрофанова
– Очень интересно.
А. Пичугин
– А мы возвращаемся, предлагаю вернуться к нашему главному герою этого вечера, Александру Николаевичу Стрижеву, лауреату Патриаршей литературной премии этого года. Мы в первой части нашей программы говорили про разные аспекты вашего творчества, как раннего, где вы собирали различные литературные, даже вернее не литературные...
А. Митрофанова
– Народные.
А. Пичугин
– Народные материалы.
А. Митрофанова
– Пословицы.
А. Пичугин
– Да, спасибо, в Рязанской области, на вашей родине. Говорили о ваших заметках о природе. Но в то же время уже более сорока, даже, наверное, почти пятьдесят лет назад вы начали писать достаточно много всего о тех людях, о которых в те время писать было достаточно сложно, если не сказать невозможно. Вы оставили заметки о таких писателях как Никифоров-Волгин, например, Евгений Поселянин, многие-многие другие, те люди, о которых там мы узнали только в начале 90-х. Как вы с ними познакомились, с их творчеством, тогда ведь в это время они были все под спудом?
А. Стрижев
– Вообще говоря, это можно шире рассматривать. У меня был подход один, мысль такая была: вернуть имена, возвращение имен. И вернуть можно по-разному. То есть вернуть по воспоминаниям этого человека, какой он был. Вернуть, допустим, биографические описания, то есть дать списки его произведений, где они были напечатаны, когда были – то есть разыскания такие, на уровне клетки, то есть это библиографии, то есть основа источниковедения, библиографии. Это вот я занимался довольно долго. И того же возьмем Никифорова-Волгина или там, скажем, другого писателя, сейчас я назову их, этих людей. Большая, вот такая копотная работа, ей не особо любят заниматься, только какие-то одиночки вроде вот меня там занимаются этой работой, выискивают источники по какой-то теме определенной. И вот когда дается, скажем, этот уже полный список с описанием биографии этого человека, потому что очерк надо писать, кто он такой. Вот был такой предшественник Белинского, Надеждин, ну упоминается в истории литературы...
А. Митрофанова
– Кто сейчас помнит его фамилию.
А. Стрижев
– Да, вот Николай Надеждин. И я о нем вместе со своей сотрудницей, мы вместе занимались поиском этим. Нашли дотошно все публикации его и о нем вплоть до сегодняшнего дня. Это большая-большая работа, я имею в виду объемная работа, так. И плюс к этому достаточно основательный очерк жизни его, где представлен в полный рост этот исторический персонаж, его надо было показать. И наша работу опубликовала Академия наук РАН. Опубликовала, в этом РАН, как известно, имеет отраслевые институты, вот гуманитарные институты и ИНИОН – институт, значит, научной информации по общественным наукам, там философия, социология, это вот все в этом институте. И литературоведение тоже там. Вот там журнал свой, и нас он печатает там. Ведь не потому что мы хорошие, потому что никто не хочет такой работой заниматься, копотной. Это надо, так сказать, ну хорошенько уметь сидеть на месте и вот преданным быть теме. А у нас такие там по многим. Что касается Никифорова-Волгина, представьте себе, он не открыт, он еще не открыт целиком. Я ездил в Нарву, где он жил, ездил, конечно, в Вильнюс, когда можно было ездить туда, потому что он жил в Вильнюсе.
А. Пичугин
– А как вы о нем узнали? Потому что Никифоров-Волгин расстрелян в декабре 41-го года.
А. Стрижев
– Вот я это дело сделал, представьте себе. Значит, я взял и прочел ужасную, можно сказать, историю, как везли в 41-м году, когда, в общем-то...
А. Пичугин
– В Киров.
А. Стрижев
– Да, везли на расстрел через всю Россию. И везли в этих, значит, «столыпиных», как их называли, «столыпин» эти...
А. Митрофанова
– Вагоны.
А. Стрижев
– Да, зарешеченные. Он смотрел на Россию, которую он впервые видел, потому что ребенком его увезли.
А. Пичугин
– Да, он родился в Тверской губернии и переехал в Нарву.
А. Стрижев
– Родился на Волге, поэтому Никифоров-Волгин. Волгин отсюда, Волгин – на Волге. А отец у него был сапожником. А он вот жил в Нарве, полюбил слово, значит, которое он слышал в раннем детстве. И вот был предан слову, самородному, такому цветастому слову. И вот, одним словом, Никифоров-Волгин пишет вначале в нарвской газете, своей там заметки, репортажи, все. И приглянулся читателям, стал интересен. Его даже стали печатать в столице. А столица это Вильна была, это до 40-го года было, 37-й год. Его печатают в Париже, в журнале «Для Вас» назывался журнал, «Для Вас» – и там печатают его тоже. Я составил полную библиографию. Вышла полная библиография по Никифорову-Волгину, единственная у нас. Сейчас она перепечатана в Вильнюсе, там занимаются немножко им, вспомнили старину свою, так, одним словом. Но никто, к сожалению, больше не полшага не сделал. А полшага надо было сделать какого порядка – в местных газетах, которые в Москве недоставаемы, и у нас теперь в теперешней России не достать, напечатаны были циклы его очерков. Вот такие же как «Земля-именинница», скажем, целый цикл там. И никто их не разыскал, а они нужны людям. Меня спрашивают: Александр Николаевич, а что же вы дальше не продолжили? Я говорю: милые мои, был бы я в вашем возрасте, вот таком бы, как вот джейран по горам бегает, так, и был бы я такой, конечно, я бы тут же поехал. Как раньше ездил, кстати сказать, в Нарву там, в Нарвский край, вот тот край, который захватил, значит, Никифоров-Волгин. Ну одним словом, и я пишу, отсюда, может, и пошло это вот, что его расстреляли на Петелинском кладбище города Вятки, так. Расстреляли в декабре 41-го года. А арестовали его в мае 41-го, арестовали, еще война не началась. И вот пока он сидел, что называется, в предвариловке, и потом началась война. Его везут через всю Россию, чтобы расстрелять. Какой смысл везти? Там бы на месте расстреляли, что же везти человека. Но для него это был в какой-то мере даже маленький подарок. Потому что он через решетку видел Россию. А так бы он больше не увидел бы никогда ее.
А. Пичугин
– Лучше без таких экскурсий, конечно.
А. Стрижев
– Да вот такая, ну это невольная экскурсия. Вот человека везут на расстрел. Зачем, спрашивается? Он никакой не преступник, крепкий такой литератор. Но писал он потрясающие вещи, немножко они напоминают Шмелева. А он, кстати сказать, и хорошо относился к Шмелеву. И я выпустил и о Шмелеве книжку воспоминаний, по редким воспоминаниям. Зуров, был сподвижник Бунина по эмиграции. И вот моя книга «Обитель» – это повести Леонида Федоровича Зурова, уроженца Псковской земли. А потом тоже, значит, отступая с Белой армией Юденича, он оказался там, значит, я имею в виду, в Прибалтике. А потом, значит, он выпустил повесть «Отчина», где воспет отчий край. Такой пронзительный слог, потрясающий слог, но настолько он был потрясающий, что потрясал самого Ивана Алексеевича Бунина. Бунин прислал ему письмо и приглашение приехать к нему, вот, в Париж. И он приехал. Приехал туда и так он уже и остался там. И он будет наследником, кстати сказать, архива Бунина. И вот он доведет, как говорится, и Вера Николаевна, вдова Бунина, будет с ней тоже, что называется, до конца помогать ей.
А. Пичугин
– Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Сергей Арутюнов, поэт, преподаватель Литературного института, сотрудник организационного комитета Патриаршей премии по литературе и Александр Николаевич Стрижев, лауреат этого года Патриаршей премии по литературе. И вот Александр Николаевич, поскольку первый раз у нас на радио «Вера», рассказывает ну практически обо всех направлениях своей деятельности. И это настолько интересно, что у меня просто не укладывается в голове, как человека может хватать на столько всего сразу. И то что вы рассказали о вашей работе, вошедшей в состав словаря, вот того самого русского языка, на котором говорят в провинциях, это потрясающей интересный словарь. И, кстати говоря, что вы сказали, полтора миллиона слов насчитывается сейчас в русском языке.
А. Стрижев
– Полтора миллиона слов – это в Институте русского языка на Волхонке. Если придете и зайдете, значит, в этот словарный зал, там картотека за полтора столетия полтора миллиона собрано вот такими людьми, даже больше.
А. Митрофанова
– Такими, как вы.
А. Стрижев
– Ну я себя лучше, так сказать, меня я так, на запятках. Потому что такие рядовые сотрудники. Вот я четыреста слов – ну о себе говорить не мог же много, да и не нужно. Четыреста слов я им дал, толкования местные дал, так, а потом написал уже связный текст в свою книжку, которая называется «Хроника одной души». Ее потому что даже «душа» слово под запретом было. Вот в московской газете «Вечерняя Москва» Семен Индурский, значит, редактор этой газеты, сказал, пока он редактор, он слова «душа» никогда не пропустит.
А. Пичугин
– А редактором он долго был, почти 30 лет. До перестройки и до смерти.
А. Стрижев
– Он долго. Он, кстати, очень сноровистый редактор. И я при нем печатался лет десять, наверное, в этой газете, чтобы никаких. Но вот это резануло как-то, слово «душа» – это вот у него это должно быть под запретом для всех, для себя оставить, а для нас вами, чтобы у нас души не было. Я так думаю. А я пишу, в заголовок книги выношу – «Хроника одной души». Значит, и там расписано не что-нибудь придуманное, а мое село, о котором мы говорили, вот то самое Тарадеи, время – первый год войны, 41-й год. И вот это огромное, огромное не то что волнение души, а люди просто не знали, как жить-то будем. Немец подступил, через несколько месяцев уже на 60 километров от нас стоит. И идет война. Значит, здесь, в общем, все в смятении, так будем говорить. И все-таки люди находят правильно, значит, в себе укрепу и держатся. И вот православная вера и была той укрепой. Как вот, знаете, вот живем мы, как жили наши деды, значит, по святцам, все весь годовой цикл мы также проживаем, как они.
А. Митрофанова
– А священник был у вас?
А. Стрижев
– Значит, всех священников у нас расстреляли. Вот ведь какое дело-то было. У нас ведь тамбовский край, он был вовлечен в антоновское движение, поэтому, значит, священников, да вот, к сожалению, вот у нас, например, я потом нашел родственников этих священников. И очень, значит, да, оказалось это очень важно, родство у них. Вообще наше село, я вам советую, может быть, при случае почитайте мой очерк.
А. Митрофанова
– С удовольствием.
А. Стрижев
– Да, вот там это расписано все. Он называется «Мой Солженицын», мои воспоминания о нем и письма ко мне. Я-то знал его лично очень хорошо.
А. Пичугин
– Да, еще с 67-го года.
А. Митрофанова
– С 67-го, да.
А. Пичугин
– У меня какой вопрос к вам. Если вы сейчас заговорили про священников, и вы говорите, что в вашем селе все священники были расстреляны. Но тем не менее в молодом возрасте вы начинаете писать о христианской культуре, вы говорите, что семья ваша была церковная...
А. Стрижев
– Мы жили-то не в безвоздушном пространстве. Дед, бабушка, все они церковноприходскую школу. Ну школа это школа, а вот пройти жизненную школу, они ее прошли. Труд и молитва для них это все было, так. Вот это люди, которые закалили себя, и другой жизни не представляют и не хотят больше, а их принуждают. Поэтому такая жизнь колхозная, она называется принудиловка. Принуждают людей, так. А там они жили, как хотели. Бывало, вот отобрали у нас, значит, все, потому что у нас не хотели в колхоз вступать, разорение полное. И вот все сломали у нас, и вот Серко – это мерин, мерин – значит, оскопленный жеребец, который работает, такой будет, ну скот домашний, – вот он подойдет к окну глядит, и глаза плачут его. К родному дому приходит, нам так кажется. Вот такое разорение было. Ну не подумайте, что это у нас одних, это же прошлось, вот прошлось вот такое вот, такая свинцовая метель. Для острастки в 18-м году у нас просто расстреляли людей, чтобы запугать. Хватали и расстреляли, ну там какой-нибудь придумали пунктик, и в каждом селе для острастки там где пять, где восемь, наши табовичи. Так вот такая действительность. Ее мы сейчас не хотим вспоминать, что шевелить раны, но если когда касается какой-то конкретики, это волей неволей возникает, так. Ведь народ трудовой, а его отучили от труда, вот теперь никто не хочет. Земли никогда не было, кусок земли это счастье. А сейчас сколько, вот по восемь гектаров дают любому человеку, кто живет в деревне – никто не берет. Потому что сил нет дойти до этой земли. Как обрабатывать, если нет ни техники, ни домашних животных, с помощью которых это делалось. И это вот полное... И поэтому вот мой отзыв на радостные события, когда я узнал, что Святейший Патриарх возглавляет теперь Общество русской словесности, я тут же написал вот такое большое рассуждение, радостное. И его напечатали. Союз писателей, наш Союз писателей России издает журнал, «Роман-журнал XXI век», и вот там был этот очерк напечатан. Речь о чем идет, а о том, что сейчас надо держаться того, что сохранилось и преумножать потихоньку, так, по мере сил. Поэтому потихоньку, я говорю, это делается. Так сказать, буднично, но настойчиво. Вот смотрите, вот называли славные имена теперешних писателей, поэтов, так, это же деятели культуры, они движители или двигатели, как хотите называйте, они вот ну по-своему каждый, в меру своих сил делает. Ну и какие-нибудь прорывные вещи будут, безусловно. Я вот помню, когда был школьником, 52-й год, значит, это я уже в 10 классе учился и писал стихи. А тогда ведь по-мальчишески думаю: пойду я читать не куда-нибудь, а пойду я читать их Пастернаку.
А. Митрофанова
– А почему нет, кстати.
А. Стрижев
– Надо идти к нему. И пришел в Лаврушинский переулок, где Писательский дом. Лаврушинский переулок.
А. Пичугин
– А вы в Москве жили?
А. Стрижев
– Я в это время в Москве. Я приехал в Москву в 50-м году. После окончания 7 класса в своем родном селе я приехал к родителям, которые жили, сразу после окончания войны, как отец вернулся с фронта, он поселился в Москве и перетащил семью туда.
А. Митрофанова
– Так. И что с Пастернаком, нашли вы его?
А. Стрижев
– И вот представьте себе, значит, и я прихожу, и не один, а тоже с таким же, как и я, значит, вдвоем пошли, посмелее чтобы быть. А нам сказали, там когда мы постучали – а тогда, вообще говоря, никто никаких кодовых замков, ничего, ходили свободно, куда хочешь, ходили. А где я нашел телефон? На телеграфе лежи огромный талмуд, вот такой вот, телефонов...
А. Митрофанова
– И все в открытом доступе.
А. Стрижев
– Вот по фамилиям, сразу такая фамилия позвонил – да, заходи. Значит, вот пришел. А его нет, он в Переделкино. Тогда двумя этажами спустившись, позвонили к поэту Луговскому Владимиру Александровичу. Он тогда славный был поэт. Ну пришел, он говорит: читай. Да, вначале он, правда, я должен сказать, он сам прочел. Взял журнал «Знамя», где он был членом редколлегии, стал читать. Значит, стихи «Большевикам пустыни и весны» – вон какие стихи у него, так. А ты, говорит, читай, – на меня. А я начинаю читать, думаю, чего же я такое прочел ему, стихотворение «Бессонница» мое называется. Это никакие не большевики, ни весны – «Бессонница». И с вашего позволения, а оно небольшое:
Падают звёзды в прозрачную синь,
Месяц в кустарник пускает зайчик.
Длинные тени от спящих осин
Густо сползают в овражный ящик.
Человек мечется. Его душит спазма.
Кто-то сапожищами бьёт у крыльца...
Зрачок запрыгал на поверхности глаза,
Руки откинулись в два кольца.
Мягкая в душу сочится тоска,
Словно в дырявую лодку волны.
Чувствует: крошатся звёзды
И свысока прямым ударом тысячи молний
Выстрелом глушат больное сознанье;
Где-то деревни покорней слуги...
Свадебный поезд лошажьим ржаньем
Рвёт колокольчик с горящей дуги!
Человек мечется. Его душит спазма.
И нет его боли конца...
Бронхи наполнились до отказа
Раскалённой лавой свинца.
Вот такие вот стихи.
А. Митрофанова
– Ничего общего, я думаю, со стихами поэта Луговского...
А. Стрижев
– Ну не только он мне, а несколько обругал даже за это. Читай еще там. Я ему о природе, думаю, а такое я написал, зачем мне читать. И я ему тогда. Вот так-то пиши. Если разрешите, тоже прочту:
Рыхлый снег обласкан солнцем,
Жарок яркий луч.
Под бугром блестит оконце
Первых капель с круч.
Облака, светлей эмали,
Взор отвыкший вновь слепят.
И раздвинутые дали
Вновь бескрайностью манят.
Где-то жаворонка трели
Радость славят с высоты...
По лощинам запотели
Вербные кусты.
Зима укрылась на пороге
За ледяной косяк,
А на обочинах дороги
Ныряет пепельный русак!
Он мне сказал: вот, пиши о русаках.
А. Пичугин
– И стихи мы сегодня послушали...
А. Стрижев
– А ты что, «Бессонницу». А не понимаю, такое время было. И вот такого свойства. А я вообще-то не поэт, я только вот в школе, да еще когда студентом был, может быть, курса два еще стихи писал. В общем, написал я два сборника, а они-то не изданы, валяются у меня до сих пор.
А. Митрофанова
– Александр Николаевич, вы, по-моему, человек-планета. Так много в вас всего, о чем хочется поговорить. У нас, к сожалению, программа заканчивается.
А. Стрижев
– Нет, давайте говорить дальше, а что?
А. Пичугин
– А у нас, к сожалению, хронометраж нашего эфира.
А. Стрижев
– Разве мы говорим, пока еще...
А. Пичугин
– Нет, все, к сожалению, все. А вы к нам приходите, мы с удовольствием еще поговорим.
А. Стрижев
– Ну если не против, вот внучка привезет.
А. Пичугин
– Вот да, внучка. Обращайтесь к внучке.
А. Митрофанова
– Спасибо.
А. Пичугин
– Спасибо большое. Даже стихи под конец послушали. Не поэт, но замечательные стихи Александра Николаевича Стрижева, русского писателя, историка русской культуры, библиографа, лауреата Патриаршей премии по литературе этого года. Спасибо огромное, Александр Николаевич, что доехали до нас. И также в нашей студии сегодня был Сергей Арутюнов, поэт, преподаватель Литературного института имени А. М. Горького, сотрудник оргкомитета Патриаршей премии по литературе. Спасибо, Сергей. Алла Митрофанова...
А. Митрофанова
– Алексей Пичугин.
А. Стрижев
– Вам спасибо большое.
А. Пичугин
– Всего хорошего.
Помогать фонду «Время детства»
Поделиться
Московский фонд «Время детства» помогает детям с онкозаболеваниями и их семьям. Появился он благодаря инициативе нескольких волонтёров. Кто-то из них сам перенёс рак, а кто-то ухаживал за тяжелобольными близкими. Пройдя сложный путь, они решили вместе помогать тем, кто оказался в похожих ситуациях. Фонд «Время детства» организует сборы на срочные нужды, предоставляет семьям жильё на время лечения в Москве, проводит для онкобольных детей праздники и мастер-классы в больнице.
Уже 4 года проект растёт и развивается и ему важна поддержка неравнодушных людей. Помогать можно как финансово, так и своими талантами и навыками. Например, программист Екатерина Белова, обновила устаревший сайт фонда, сделала его современным и удобным. Эту трудоёмкую и дорогостоящую работу девушка выполнила бесплатно. Кате важно помогать другим. «Мир надо менять к лучшему. И каждый может внести в это свой вклад», — считает она.
Сайт — необходимый инструмент для работы благотворительной организации. Там размещаются сборы, отчёты, фотографии и новости. Без него комплексно и слажено помогать людям крайне сложно.
Благодаря талантливому и доброму программисту Екатерине сотрудники фонда «Время детства» могут продолжать свою важную миссию — поддерживать семьи с онкобольными детьми.
Вы тоже можете помогать фонду и его подопечным своими умениями, талантами и не только. Чтобы узнать об этом больше, свяжитесь с сотрудниками проекта. Их контакты есть на сайте фонда.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Поэма «Мертвые души». Протоиерей Павел Карташев
Поделиться
У нас в студии был настоятель Преображенского храма села Большие Вязёмы Одинцовского района протоиерей Павел Карташёв.
Разговор шел о духовных смыслах произведения Николая Васильевича Гоголя «Мертвые души», что открывается при внимательном чтении и почему в поэме почти нет положительных героев.
Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ, посвященных жизни и творчеству Н.В. Гоголя.
Первая программа с директором Московского дома Гоголя Верой Викуловой была посвящена жизни знаменитого писателя и основным этапам его творчества.
Вторая программа с писателем, публицистом Алексеем Бархатовым была посвящена духовным поискам Гоголя.
Третья программа с протоиереем Павлом Карташевым была посвящена духовным смыслам повести «Шинель».
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер
«Вера и дело». Антон Кузьмин
Поделиться
В гостях у Радио ВЕРА успешный предприниматель Антон Кузьмин — учредитель и генеральный диркетор компании «БС Груп».
Его история — это пример того, как вера и семейные ценности формируют отношение к делу и вдохновляют на помощь другим.
Путь в бизнесе Антон начинал с участия в проектах для военных городков, но вскоре он понял, что хочет строить не только здания, но и помогать создавать общие ценности.
Одним из ярких моментов стало строительство обыденного храма в Кемерово за сутки. Этот проект объединил не только профессионалов, но и простых прохожих, которые, увидев стройку, захотели присоединиться. Такой опыт показал, как важны инициатива, участие каждого и вера в общее дело.
Антон активно участвует в социальных проектах: от возведения храмов до создания культурных и спортивных центров в небольших городах. Для него это не просто работа, а способ делиться энергией и вдохновлять людей вокруг.
Семья и вера остаются главной мотивацией Антона, наполняя его силами для новых свершений и благих начинаний.
Этот выпуск цикла «Вера и дело» — о том, как предпринимательский успех может стать платформой для добрых дел и объединять людей через искреннее желание служить.
Ведущая программы: кандидат экономических наук Мария Сушенцова
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
И сегодня мы продолжаем цикл бесед «Вера и Дело», в рамках которых мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Сегодня наш гость — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании «БС ГРУП», российский поставщик светодиодных решений.
Добрый вечер, Антон!
А.Кузьмин
— Добрый вечер!
М.Сушенцова
— Антон, у вас очень богатая, как мне показалось, биография. Вы жили в разных точках не только нашей страны, но и Земного шара, и мне стало интересно узнать, чем Вы увлекались в детстве, кем Вы хотели стать?
Особенно меня тронуло, что детство Вы, в основном, провели на севере... и... знаете... у меня, может быть, есть несколько наивное такое представление о том, что люди с севера — они имеют очень, такой, крепкий, закалённый характер, и, вообще, много в жизни понимают уже с детства... Вот, поделитесь, пожалуйста, Вашими истоками!
А.Кузьмин
— Да. Ну, я родился в семье военных, и, поэтому, в силу, так сказать, службы родителей, приходилось очень много менять места жительства.
Пожили мы на Дальнем Востоке, и... вот... после, соответственно, Афганистана, когда отца отправили... мы уже попали в Карелию... это, как раз, к вопросу севера. Вся родня, на самом деле, она — Архангельская, Вологодская область. И, поэтому, наверное, север является для нас не просто родной точкой, а таким местом... так скажем... родовым. Вот.
И... почему получилось, что я родился на Дальнем Востоке, но, всё равно, родители, когда уже начали увольняться с армии, приняли решение вернуться ближе... так сказать, на родину.
Да, люди севера — это, действительно, люди... тяжёлого характера, очень стойкие, очень упёртые — это 100%. Другой момент — ещё, наверное, надо сказать, что вся родня, которая, вот... она... там... по папиной и по маминой линии — это люди достаточно тяжёлой судьбы. Потому, что... как это правильно сказать... лесозаготовки... вот, это... лесники... то есть, это всегда было — испытание.
Если говорить про меня, конкретно, то... так получилось, соответственно, что родился на Дальнем Востоке. Это не совсем север, но... родился на границе в Китаем. И то детство, которое было — это... опять же... там...температура летом +40, зимой −40... но... всё равно, переносится это по-другому. Потому, что не такая влажность... ну, Дальний Восток — он, в этом плане, уникален. Как-то так...
М.Сушенцова
— Здорово! А, расскажите, с чего начинался Ваш путь в строительстве? Почему Вы пришли именно в эту сферу, выбрали её, в качестве основной... ну, не само, конечно, строительство — в итоге, Вы занимаетесь решениями, связанными со строительством...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... но... тем не менее... если говорить крупными мазками...
И, может быть, поделитесь с нами — вот, на Вашем этом пути, наверняка, были какие-то сложные развилки, сложные точки выбора, как в пути любого бизнесмена...
А.Кузьмин
— Ну... Вы знаете, как говорят — у нас каждый человек, который делал хоть какой-то ремонт, строил дачу, он уже является строителем. Поэтому, наверное, именно погружение в эту профессию было именно таким.
Ну, получилось так, что... где-то, наверное, в 1993-94 году, мой папа — он начал работать с Петрозаводским деревообрабатывающим комбинатом. И это, наверное, был первый опыт, такой... как бы... связанный, действительно, к стройке. Там производились деревянные окна, двери, погонаж... и данную продукцию мы поставляли по всей территории Центральной части России.
Ну... отсюда и пошло, как бы... поездки, погружение в стройку, значит... и, самое забавное, что у нас всегда все эти проекты — они были социальные. То есть, мы работали по программе переселения из районов, приравненных к районам Крайнего Севера, в Центральную часть России. То есть, это — закрытые военные городки, которые... соответственно... по достижении там людьми определённого возраста — проживших, проработавших, прослуживших... да... то есть, они от государства получали возможность получить бесплатно жильё в Центральной части России. И мы переселяли эти семьи.
Вторая история у нас была... ну, на самом деле, с этого началось — это Калининград наш любимый. Отсюда... потом мы поговорим про Фёдора Фёдоровича Ушакова...
М.Сушенцова
— Да-да-да...
А.Кузьмин
— Тоже мы строили жильё для военных... соответственно... и переселяли военных. И, вот, как-то эта вся социальная история со стройкой — она всегда увязывалась.
Ну, и, где-то, наверное... в 2011 году, получается... да... мы праздновали юбилей отца. Приехал его один афганский друг — Андрей Александрович, — спасибо ему огромное за это, и он мне сказал: «Слушай... надо заниматься светодиодным освещением. Это сейчас — новый тренд, за этим — будущее», — и я погрузился... так сказать... именно, в поставки светодиодного освещения, в последствии это стало уже и производство, разработки... то есть, на текущий момент, мы выполнили гигантское количество проектов. У нас очень много проектов со Сбербанком... Красная Поляна...
М.Сушенцова
— Да, да... которой все теперь любуются...
А.Кузьмин
— ... подготовка к Олимпийским играм... вот... и горный кластер, соответственно... всё светодиодное освещение выполнили там мы, причём это было в такие кратчайшие сроки — мы сделали это за три месяца перед Олимпийскими играми, практически, жили на стройке. Вот... такой... очень интересный опыт, который настраивает потом на очень хороший трудовой лад.
М.Сушенцова
— Да, интересно у Вас, действительно, получилось. То есть, у Вас была такая точка бифуркации в Вашей карьере, когда темпы выросли... там... в сотни раз? Темпы, объёмы... то есть, получилось, что, такой, личный фактор сыграл роль — Вы познакомились с человеком, который Вас направил в ту самую сферу...
А.Кузьмин
— Ну, не то, что познакомился... это, можно сказать, человек, который воспитывал даже в какое-то время... да. То есть, очень важно в жизни иметь таких наставников — как мой папа любит говорить, «учителей» — и прислушиваться, опять же, к тому, что тебе говорят. Потому, что, поверьте, очень много возможностей, которые нам даются, мы их сами упускаем — из-за того, что мы не пытаемся услышать то, что нам говорят, те советы, которые нам дают.
И, вот, здесь было крайне важно... Я, реально, помню этот момент, как... вот... что-то как-то на меня подействовало. А когда я ещё и стал погружаться в производство светодиодного освещения... то есть... я понял, насколько эта вещь... ну, она светлая, понимает? У нас даже был слоган компании: «Свет несу!»
М.Сушенцова
— Да, это удивительно рифмуется и с названием нашего радио — Радио ВЕРА ещё по-другому называют часто «Светлое радио» — и с названием нашей программы... общим названием... «Светлый вечер». И так символично, да, что Вы сегодня у нас в гостях, и тоже занимаетесь светом — пусть и в... таком... физическом измерении этого тварного мира, но — тем не менее...
А.Кузьмин
— Да...
М.Сушенцова
— Нести свет можно и так — потому, что даже и такой свет очень дорогого стоит и очень важен. Особенно, в нашей стране, расположенной в северных широтах, где у нас такие долгие зимы...
А.Кузьмин
— Да, да...
М.Сушенцова
— Этот свет электрический, порой, действительно, воздействует особым образом — добавляет оптимизма.
Расскажите, пожалуйста... а, вот... просто, интересно — это такая... на мой взгляд, обывателя в этой технической сфере... кажется, что это очень прогрессивная, в целом, отрасль... высокотехнологичная, да? Потому, что там своя, наверное, существует гонка технологий, и, наверняка, наши китайские партнёры там очень серьёзную нам составляют конкуренцию, если не... вообще... вытесняют нас...
Вот, можете, в паре слов, охарактеризовать Ваше производство? Вы работаете, всё-таки, с какими-то иностранными... может быть, китайскими... ещё какими-то... комплектующими, и дальше из них собираете, или у Вас, прямо, производство полностью российское?
А.Кузьмин
— Ну, смотрите... то есть, базируемся мы на базе холдинга «Инкотекс» — это известное предприятие ещё с советского времени, и большинство людей его знают по кассовым аппаратам и счётчикам электроэнергии «Меркурий». Можно сказать, как побочное производство — это светодиодное освещение, измерительное оборудование, это светодиодные мультимедийные экраны — вот, то, что вы видите по Москве... да, и, в принципе, по России. Каждое табло аэропорта, РЖД, вокзалов — вы взаимодействуете с нашей продукцией.
По поводу качества... вы знаете... тут очень интересный момент. Большой плюс, опять же, в том, что у нас действуют старые СНИПы, ГОСТы, по которым та продукция, которая производится здесь, она более качественная.
Почему говорю «более»? Потому, что это, всё равно, понятие относительное. У нас... бытовой потребитель — он смотрит на лампочку «яркая», «не яркая». А если мы возьмём, там, измерительные приборы и померяем, мы, действительно, поймём — ярко это или нет.
Другой момент в том, что... вот, то, что Вы сказали по поводу китайских товарищей, партнёров... ну, к сожалению, да — сегодня в России микроэлектроника не на том уровне, чтобы использовать все свои компоненты, и, поэтому... там... те же платы... это химически вредное производство. Ну... в России этого крайне мало. Конечно, есть заводы, которые это делают, но не для этой отрасли.
Значит... большинство компонентов идёт с Китая, но здесь полностью делается, так называемый, SMD-монтаж. Это... такие... большие линии, похожие на бесконечные принтеры, куда загружаются все компоненты, и на плате это всё дело паяется, и... собственно говоря... собирается там изделие.
Вот, поэтому, большинство заводов, которые освещение производят в России, работают по такому принципу. Есть маленькие предприятия, которые покупают готовые компоненты и просто собирают это всё в некую форму.
Хочу сказать... хороший такой, на самом деле, для меня, элемент гордости за наше производство. В 2015 году, когда произошёл после Олимпиады этот сумасшедший скачок доллара и евро, наша продукция — она стала более интересна на заграничном рынке. И у меня был опыт — мы сделали пять школ в Германии. Причём, в центральной части.
М.Сушенцова
— Ничего себе...
А.Кузьмин
— Да... и конкурентами были в этой всей среде компании с очень большими именами. То есть, помимо цены, к тому, что мы участвовали там в тендере, ещё важны были технические характеристики. И, собственно говоря, мы прошли там — набрали 5 из 5 баллов. И, я вам скажу, что до сих пор этот свет работает — то есть, 15-й год... уже... посчитайте... почти 10 лет... и никаких проблем нету.
Но основным моментом было... как бы, решающим моментом было другое. Ном дали тестовые комнаты — примерно, как, вот, студия... наверное, метров двадцать — там висело 4 светильника и датчик движения. То есть, вы входите, и, по датчику, светильники включаются.
Приходит комиссия, соответственно, входит в нашу первую эту комнату — светильники включаются, и включаются так — один светильник раньше, а три — с задержкой... там... 2 секунды.
И говорят: «Ну, это, вот, как-то, неправильно... плохо...» — идут к следующим. У следующих конкурентов — такая же история. Идут ещё... там... ко всем претендентам — у всех одинаковая история.
Я говорю: «А вы объясните, в чём проблема?» Они говорят: «Надо, чтобы они одновременно включались». Я говорю: «Ну, дайте лестницу — я сейчас залезу, да и сделаю». «Да, ладно... сделаешь?» Я говорю: «Конечно, сделаю!»
Дают мне лестницу, дают электрика... соответственно... пять минут — я там всё перекоммутирую, зову комиссию. Они входит — всё работает. И говорят: «Слушайте... как?» Я говорю: «Да... как-то... ноу-хау! Надо знать!»
На самом деле, задача была очень простая. Потому, что... любой бизнес надо начинать с того, что ты должен погружаться, и сам делать это всё руками. Я сам... на определённом этапе... соответственно... разбирал эти светильники, собирал... монтировал... то есть, я понимал, в чём логика. Вся проблема был в том, что длина проводов была разная, а физику никто не отменял.
И, когда они увидели всё эту историю, они, прям, оценили. И, вот, так мы выиграли этот тендер.
М.Сушенцова
— Да, вот она в чём — русская сила, да? Умение всё разобрать и собрать своими руками...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и понимание, как это работает.
М.Сушенцова
— Я напомню, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Продолжаем наш интересный разговор. Антон ( для тех, кто только что подключился ) рассказывал увлекательную историю о том, как в 2015 году удалось в Германии оборудовать несколько школ светодиодным оборудованием, выиграв конкуренцию у серьёзных, я так понимаю...
А.Кузьмин
— Именитых...
М.Сушенцова
— ... да, именитых производителей и поставщиков света. И, конечно, замечательно то, что удалось блеснуть, именно, своим собственным знанием дела изнутри и погружением, возможностью быстро всё исправить. Мне кажется, что, на самом деле, традиционно, наши российские производители... может быть, больше даже... там... в советское время... ещё раньше... этим славились, и замечательно, что Вы в этом духе продолжаете традиции наших славных предков.
Теперь, знаете, мне о чём хотелось спросить? Насколько я помню, Вы, на первых порах ещё Вашего строительного развития, Вашего строительного дела, Вы руководили подготовкой и строительством Обыденного храма в городе Кемерово...
А.Кузьмин
— Да, было дело...
М.Сушенцова
— Причём, это было, насколько я понимаю, в кратчайшие сроки.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, в связи с этим, возникает вопрос. Очевидно, что Вы, уже на тот момент были верующим человеком. Вот, не могли бы Вы поделиться с нами, а как Вы пришли к вере, и повлияло ли это как-то на Вашу деятельность, на Ваши ценности в бизнесе?
А.Кузьмин
— Ну... если с самого начала... Крестился я в первом классе. И тут, на самом деле, знакомые нашей семьи с Архангельска... моя крёстная... это такой человек, прям... очень набожный — это пример. Я, наверное, никогда таким не стану. Потому, что... ну... человек, прям, действительно, этим живёт. Ну, и, вот... как-то так получилось, что дорога к храму началась, вот, именно, собственно говоря, с её примера.
Крестился я в Архангельске. И, после этого... вы знаете... как-то... долгое время мне было интересно носить крестик... там... открывать Библию... но... честно... я её, на тот момент не читал, даже не было попыток. «Отче наш»... ну... наверное, классу к седьмому... как-то он ко мне пришёл.
Следующим, таким, важным этапом — это было, получается, в 2001 году — мой отец с друзьями в Белоруссии участвовали в строительстве Дома Милосердия. Это очень известный проект. И они отправили нас туда помочь сделать в апсайд. Мы приехали туда, в Минск. Дом Милосердия — он сделан в виде креста, если сверху смотреть. Сейчас это, прям, территория Минска, тогда это был пригород.
И, вы знаете, когда приехал, я удивился — потому, что батюшка-настоятель, когда нас встретил — это человек был с такими яркими голубыми глазами... очень погружённый... и... ну, мы долго пообщались... в итоге, приступили к этому сайту... но самое забавное в том, что он нам подарил молитву. Ну... молитва — и молитва... для меня так было, на тот момент.
И я, вернувшись в Карелию, садясь, прогревая машину, я её начал просто читать. Она очень быстро засела в голову... сейчас расскажу дальше — это ещё интересней... И, как-то, вы знаете... я нашёл свою молитву, действительно.
Как выяснилось потом, это — молитва Оптинских старцев. И она, я считаю, что... вот, опять же... в рамках, наверное, бизнеса — может, не совсем это красиво звучит — но это... такая... бизнесовая молитва. Потому, что она тебя настраивает, и успокаивает... и, вот... с этого момента, как-то всё немножко в жизни начало меняться.
Потом получилось... следующий этап... мы переехали в Москву. И, с товарищем, как-то сидели вечером, и я говорю: «Слушай, давай съездим в какое-нибудь святое место!»
Ну, в какое святое место? Просто, в Интернете набираем «святое место» — раз, Оптина Пустынь! Ну, собрались и поехали.
Приезжаем туда, ходим по храму, и — вот, тут я вижу молитву Оптинских старцев, читаю... у меня аж мурашки пошли... я говорю: «Слушай, я знаю, как так получилось... вот, эта, вот, связь... через года реализовалась в том, что мы приехали в это место». Это, как я считаю, такое... тоже, опять же... может быть, направление свыше какое-то было.
По поводу храма в Кемерово — это тоже был очень интересный проект. Есть такой Российский клуб православных меценатов... честно, не знаю, сейчас он существует или нет... но на тот момент это очень, такое, активное движение было. И один из проектов был там — это обыденные храмы. Обыденные храмы — это храмы, построенные за один день. И, вот, этот проект храма в Кемерово — его, действительно, построили за сутки. Он есть в Интернете. Это был первый храм. Это — храм из бруса. То есть, это — готовый комплект, и, собственно говоря, мы его там собирали.
В чём интерес проекта был? В том, что надо было собрать людей, которые бы в этом поучаствовали. То есть, не просто чтобы профессиональные строители приехали, а собрать местных людей — показать им площадку... вот. И мы начали, соответственно, подготовку... там... за месяц — ВКонтакте рассылали приглашения... у нас набралась тогда группа. По-моему, мы отправили более 3000 приглашений за месяц... как мы считали? Что, вот, 3000 приглашений мы отправим, примерно 10% откликнется, как-то поучаствует, из этого примерно 10% придёт на стройку и построит. Это уже будет хорошо.
И мы, действительно, собрали порядка 30-40 человек, которые пришли на стройку. И, как только начался процесс строительства, просто прохожие, видя, что что-то делают... То есть, люди строят храм: «А что здесь?» — «Храм строим». — «А можно поучаствовать?» — «Можно». То есть, люди брали брёвна, брали дрели, нагеля забивали... то есть... как-то это пошло, действительно... таким... вовлечением людей.
Это был очень интересный проект. И мы, действительно, его построили за 24 часа.
Следующий проект, который, скажем так, на меня очень сильно подействовал — это наш проект со строительством храма Ушакова на Речном Вокзале. Это, действительно, большой проект.
Не будем про политику... начался он, просто, именно в тот самый день... и получилось так, что этот проект — он очень долгое время... как бы... зарождался... и не хватало такой объединяющей силы, которая бы могла его подтолкнуть.
У нас есть, соответственно, Дмитрий Шлопак, который является членом нашего... назовём его так... оргдвижения, инициативной группы. У нас есть наши — адмирал и контрадмиралы, у нас есть владыка Викентий... и, вот... благодаря, вы знаете, такому собранию разносторонних людей... то есть, сейчас проект, за, вот, эти, там... полтора-два года... он уже стоит под крышей, и двигается в правильном направлении к наполнению. Потому, что это будет храм, где убранство всё будет сделано из янтаря. И почему, вот, опять же, эта отсылка к Калининграду... то есть...
М.Сушенцова
— Да...
А.Кузьмин
— ... она очень интересная.
Это, действительно, красивый проект — я, прям, рекомендую... в Интернете есть рендеры... сейчас готовится сайт — посмотреть это всё. Дай Бог... Бог даст, мы реализуем всё это дело в 2026 году, но это будет один из... таких... народных храмов, которые... вот, действительно... всем миром! Потому, что у нас нету какого-то якорного спонсора, который бы давал на это деньги. То есть, мы сами — бегаем, собираем, договариваемся, и — в этом, опять же, уникальность. И даже владыка Викентий сказал, что... ну... с деньгами — всё очень просто, а попробуйте поучаствовать — все. И вовлечение людей, как раз, занимает гораздо больше времени, нежели, соответственно, поиск денег. Потому, что мы не стараемся кого-то заставить в этом участвовать — мы показываем своим примером.
Вокруг, вообще, сейчас, Ушакова... то есть, есть очень много различных, образно будем называть так — движений. Например, мы делали в феврале прошлого года: «Ушаков — моими глазами». То есть, это — работы со всей России, был конкурс. Кто-то рисовал, кто-то писал стихи, очерки... то есть, там более 3000 работ со всей страны было собрано. И, самое забавное, что возраст самого младшего участника был 4 года, а самый старший — ему было 84 года. И, причём, эта бабушка приехала на вручение — в полном сознании, прочитала стихи, посмотрела... так скажем... на всех собравшихся, и сказала: «Ребята, вы абсолютно всё правильно делаете!»
В этом году мы делали автопробег. Мощи, соответственно, из нашего храма — мы отвезли в Санаксарский монастырь на берегу реки... ну, это... где и родился, собственно, Фёдор Фёдорович.
Большое тоже мероприятие — собрали, порядка, наверное, 50 машин людей вовлечённых и отвезли мощи. Это всё, опять же, есть в Интернете — всё можно посмотреть.
Сейчас в строительстве храма есть новые вехи. Вот, у нас будет сейчас... мы готовим адмиральский приём к 280-летию со дня рождения. И мы раньше всё это дело проводили в театре Советской Армии... ну, это... Дом Приёмов... а сейчас мы уже готовы провести такое мероприятие в Кремле. То есть, мы понимаем, что мы уже готовы презентовать... мы, опять же, бизнесово говорим... данный проект более широкой аудитории, и те, кто на это посмотрят — как бы, и оценят проделанную работу.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам большое за этот увлекательный рассказ, и мы ещё вернёмся к этому интересному обсуждению.
Я напомню, что у нас в гостях сегодня Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и с вами — я, Мария Сушенцова.
Вернёмся после короткой паузы — не переключайтесь!
М.Сушенцова
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.
У микрофона — Мария Сушенцова.
Это цикл «Вера и Дело», в рамках которого мы встречаемся с предпринимателями и разговариваем с ними о христианских смыслах экономики.
Сегодня у нас в гостях Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
В первой части программы, Антон очень увлекательно рассказывал о проекте храма Фёдора Ушакова. А Вы не могли бы, ещё раз, зафиксировать для наших слушателей, где он находится?
А.Кузьмин
— Этот храм — на территории Речного Вокзала.
М.Сушенцова
— В Москве.
А.Кузьмин
— То есть, если мы едем по Ленинградскому шоссе в область, с левой стороны его очень хорошо сейчас видно с дороги.
М.Сушенцова
— Замечательно. И храм планируется закончить, со всем убранством, к 2026 году?
А.Кузьмин
— Да, мы планируем в 2026 году.
М.Сушенцова
— Антон... а, вот, знаете... хотелось такой вопрос задать... несколько общий, связанный, как раз, с тематикой нашей программы: вот, как бы Вы сформулировали Ваши приоритеты, принципы, ценности, которых Вы стараетесь придерживаться в Вашем деле?
Может быть, это касается отношений с сотрудниками, или качества продукции... вот, есть ли у Вас какие-то принципы, от которых Вы стараетесь не отходить даже при самых неблагоприятных условиях конъюнктуры?
А.Кузьмин
— Ну... знаете... Опять же, надо, всё-таки, вернуться, как я называю, к основам. А основа всего, для чего бизнесмены этим занимаются — ну, понятно, у всех разная. У меня, конкретно — это семья, мои близкие, друзья. То есть, это тот самый, как раз, драйвер, который меня заряжает каждый день на какие-то, вот, такие свершения, подвиги, и так далее.
Крайне важно, когда у человека есть семья, особенно — я являюсь многодетным отцом, у меня четверо детей... надеюсь, будет пятеро... и, вот, это — те вещи, которые... они должны быть в основе. Потому, что, когда у вас есть семья, у вас есть ответственность — вы уже понимаете... ну, вы берёте на себя ответственность, так или иначе.
Другой момент — если говорит о развитии, конкретно, тут очень важно ещё иметь рядом людей, которые тебя стимулируют на развитие. Ну, не то, что они тебя как-то наставляют, а, просто, своим примером. То есть, у меня, опять же, есть очень много друзей, кто... там... намного состоятельней, намного успешней, и ты — тянешься к таким людям. Да? То есть, у тебя происходит момент... не то, чтобы ты хочешь быть такой, как он, а ты говоришь: «Слушай... вот, здорово он — взял и сделал, вот, это! А чего мне — не взять и не сделать, вот, это?» То есть, самое главное — не бояться. И, когда, вот, такие примеры есть — это крайне важно.
Потом, я считаю, что... опять же... в жизни каждого бизнесмена, когда вы формируете команду — а команда — это не просто ваши сотрудники — это люди, которые вас направляют советом, это те же друзья, это те же партнёры — то есть, крайне важно уметь слышать таких людей.
Как я уже говорил, да, и в первой части — к сожалению, мы очень часто находимся в каком-то, таком, длинном забеге. И, вот, как у лошади, шоры надеты, и мы смотрим только прямо. Вот, очень важно остановиться, просто открыть глаза, и посмотреть, собственно говоря, вокруг — это решает 99% проблем. Понимаете?
Если сегодня взять среднестатистического бизнесмена в Москве — это, всё-таки, люди очень мотивированные и устремлённые. Если взять бизнесменов, опять же, по регионам — ну, к сожалению, это не так. Потому, что большинство тех, кто преуспевает в своих регионах — они переезжают в Москву. Ну... в крупные города — Москва, Санкт-Петербург. И, вы знаете, в этом — большой минус. Потому, что в регионах не остаётся людей, которые могли бы мотивировать, тянуть за собой команду, привносить что-то новое.
Опять же, возвращаясь, вот... в рамках меня... то есть, мне очень нравится помогать людям. Я сейчас, как бы, не для красного словца. То есть, вот, наверное, с момента моего, скажем так, погружения и прихода к вере, я понимал, что я хочу зарабатывать деньги, чтобы помогать людям. И это может быть — адресная помощь, это может быть помощь, вот, как в проектах того же Ушакова — строительство храмов, помощь, конечно, СВО. Есть у нас подопечные девочки с болезнью бабочки — это когда... буллёзный эпидермолис называется... дети, которые рождаются с повреждённой кожей — я, прям, очень просто объясняю. Опять же, у тебя есть сотрудники, которым тоже нужно помогать. У тебя есть в окружении друзья, которым тоже нужно помогать. И крайне важно, чтобы люди тебя воспринимали так, чтобы они не боялись к тебе подойти и попросить. Потому, что, в большинстве своём, люди не деньги просят — люди просят совет. Сейчас, вот... в этом ускоряющемся мире... нам, порой, и поговорить не с кем. То есть, это — большая проблема. И... опять же... в рамках нашего мужского сообщества. То есть, мы формируем такие клубы по интересам, где бы мужчины-бизнесмены разного уровня, разного возраста могли собраться и спокойно поговорить по душам. У меня — достаточно большое количество друзей, и, я вам скажу, у меня есть чатик «Антошкины мысли»... вот... это близкие друзья, где я... просто, там... скидываю какие-то прикольчики... желаю доброго утра... ещё что-то... не все люди способны на это — чтобы поделиться какой-то такой светлой энергией. Это — не к тому, что человек не может... кто-то стесняется... кто-то: «Ну... я серьёзный... зачем мне это делать?»
Если посмотреть, опять же, мои истории, которые я выкладываю с утра — желать всем любви и счастья, и так далее... можно сказать, что это какой-то сумасшедший... но, тем не менее, я считаю, что — часть, которая есть во мне, и которой я хочу поделиться. И она — мотивирует людей. Это очень важно.
М.Сушенцова
— Да, интересно... То, как Вы рассказываете, говорит о том, что, действительно, у Вас и Ваши подопечные по благотворительным проектам, и Ваши сотрудники, и Ваш более ближний круг — действительно, Вы, прежде всего, во всех стараетесь видеть людей.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— И, вот, это человеческое... а человеческое — это что?... это взаимодействие, общение, прежде всего — оно, действительно, на первом плане.
А, вот, если возвращаться к, несколько, такому... бизнес-сленгу, уж извините, то как бы Вы охарактеризовали Ваш стиль руководства? Вы, всё-таки, предпочитаете, и Вам кажется эффективной, более, такая, иерархичная структура — вертикаль? Или, всё-таки, вот... более горизонтальный стиль отношений, когда каждый из Ваших... там... ближайших помощников... ну, скажем так... более вышестоящих сотрудников отвечает, просто, за свой тематический кусок, и все, более-менее, на равных, взаимодействуют?
А.Кузьмин
— В одном из банков — там есть такая система управления, как аджайл. И, Вы знаете, мы очень долго не могли понять, что же это такое. В общем, аджайл-пространство — это когда ты можешь взаимодействовать... ты не ставишь стенок каких-то... ты не ставишь барьеры... твоя задача — их максимально убрать. Для того, чтобы сотрудники, коллеги... не знаю... привлечённые какие-то специалисты — они понимали, что этих границ нет, и всегда можно подойти с любым вопросом и его командно обсудить.
И, вот, мой стиль управления — он, примерно, такой же. Я люблю, чтобы коллектив был небольшой, и коллектив был... каждый бы отвечал друг за друга, каждый бы поддерживал друг друга. И это крайне важно.
Потому, что, поверьте — я поигрался и в большую компанию, и в маленькую, и в региональные офисы какие-то... Я понимаю, что сегодня... вот, этот стиль управления, когда есть какая-то вертикаль власти... она, безусловно, есть, да... просто... банально: я, там, учредитель и директор, у меня есть бухгалтер, юристы, дальше — менеджеры — это, именно, построение. Но, с точки зрения общения, я считаю, что в коллективе должна быть свобода определённая. Потому, что, когда люди находятся... в таком... достаточно расслабленном состоянии, проще понять, готовы эти люди работать или нет? На что они готовы? Как эта команда будет взаимодействовать самостоятельно? То есть, грубо говоря, нет руководителя — работает эта команда, или не работает?
И, вот, когда у тебя такие свободные отношения в рамках коллектива — я считаю, это более эффективно.
К сожалению, с точки зрения бизнеса, такие команды — они очень долго самоорганизуются, нежели, когда — вот, человек, которому ты на бумажке написал, что он... там... с девяти до шести работает, и вот — список обязанностей.
А здесь — как бы, немножко сложнее. Потому, что у человека, как бы, есть цель. Твоя задача — там... реализовать такой-то проект. Проект не может закончиться в определённое время, всегда есть какие-то переносы, срывы... там... форс-мажоры. Тем не менее, в рамках того, когда ты человека погружаешь в середину проекта, в центр, и он понимает, что он сегодня взаимодействует абсолютно с разными командами, с разными участниками процесса, он сам — развивается. То есть, я считаю, вот, это — крайне важная история.
М.Сушенцова
— Здорово! То есть, для Вас важно выявить внутреннюю мотивацию человека.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Вы очень интересно подметили, что... действительно, когда человек расслабляется — то есть, у него нет мотива страха, что «меня сейчас поймает начальник»... там... не знаю...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... «на меня какую-нибудь санкцию наложат»... то, действительно, открывается то, что, собственно, из человека изнутри исходит. Ему интересна эта работа, он хочет достигать каких-то результатов — это, действительно, своего рода, лакмусовая бумажка.
Расскажите, пожалуйста... У Вас очень много благотворительных проектов, о многих из них Вы сейчас упомянули, о чём-то мы поговорили подробнее... но, вот, что сейчас для Вас... знаете... самое дорогое Вашему сердцу из, вот, тех направлений помощи, которыми Вы занимаетесь?
А.Кузьмин
— Ну... у меня есть... я такой человек, который — не могу сидеть на одном месте, и, каждый раз, мы придумываем сами себе какую-нибудь новую задачу.
В этом году я в Карелии реализую футбольный манеж — вот, мы его делаем на площадке Всероссийского общества «Динамо».
То есть, я купил этот манеж, сейчас идёт стройка, и дальше — мы просто дарим его, соответственно, городу.
Это, как бы... проект, для меня — он почему важен? Потому, что моя крестница — она занимается футболом.
М.Сушенцова
— Здорово...
А.Кузьмин
— Детским... вот, этим... женским футболом. И почему-то в Карелии это очень сильно начало набирать обороты. А площадок нет. И, что-то, мы посидели, поговорили... я и говорю: «Ну, давайте реализуем. Это просто стоит каких-то денег».
Проект непростой — потому, что, опять же... поставщики... условия... сроки... не всегда, там, финансирование можно обеспечить вовремя... но, тем не менее, он двигается. И мы должны его реализовать, вот, в начале следующего года.
В следующем году — я уже поставил себе цель — я очень хочу, чтобы в нашей Черноголовке, как мы с Вами обсуждали, появилась ледовая арена. К сожалению, пока крайне сложно идёт, с точки зрения... вообще... восприятия властей. Ну... маленький городок... надо понимать. Но, при этом, Черноголовка в хоккее очень хорошо себя показывает. Если посмотреть выступления наших — и юниоров, и ветеранов — они достаточно неплохо себя показывают на различных турнирах.
Поэтому... каждый год стараюсь я ставить какую-то цель, и реализовать, вот, такой проект.
М.Сушенцова
— Да... я поясню этот момент для наших радиослушателей.
До начала эфира, мы с Антоном сошлись на том, что у нас есть общая географическая точка — это небольшой городок в Подмосковье Черноголовка, где у Антона находится загородный дом, и где он много чего уже сделал. Я знала об этих проектах, но не знала, кто их автор. Теперь я с ним познакомилась. А я, как раз, родом из Черноголовки, провела там всё детство, юность, и... очень приятно, я думаю, будет услышать, встретить...
А.Кузьмин
— ... почти земляка!
М.Сушенцова
— ... да... да... встретить почти земляка, и будет приятно нашим слушателям оттуда — я знаю, что многие из этого городка слушают нас, им будет особенно приятно.
Но, о чём ещё, пользуясь случаем, я бы хотела Вас расспросить — это о музее ретро-техники. Я знаю, что одно из Ваших давних увлечений — это ретро-автомобили, военная техника...
А.Кузьмин
— Ну, вообще, автомобили... да...
М.Сушенцова
— ... вообще, автомобили, да, возьмём шире — разного плана, и военные, в том числе... Вот, расскажите, пожалуйста, ещё о таком, вот, проекте, как Музей ретро-техники.
А.Кузьмин
— Да, это — военно-технический музей в Черноголовке. Находится он в селе Ивановском — это недалеко. В общем... если очень кратко, история была следующим образом.
У меня есть сосед, Вячеслав Васильевич, и, в какой-то момент, мы были у него... это был 2000 год, наверное... дома. Он рассказывал, как он купил очень красивый мерседес. Достаёт каталог, открывает, а на первой странице — ретро-машина. И я говорю: «Слушайте... а у меня друг сейчас такую продаёт». Он говорит: «Да, ладно...» Я говорю: «Да, серьёзно — он продаёт». Он говорит: «Сколько?» — я называю ему сумму. Он говорит: «Всё... давай, мы её берём!»
В общем, мы, действительно, купили эту машину, отправили ему, и, после этого он сказал: «Слушай... а мне, вообще, в принципе, интересно пособирать ретро-автомобили».
И, в Карелии, мы начали выискивать... вообще, в таких местах!... то есть, всякие старые машины — притом, что это машины довоенного периода. Мы нашли там форды, мы нашли... вот, эти... BMW... мерседесы... нашли редкий автомобиль Вандерер — к сожалению, не уцелел, в результате реставрации — сгорел... хотя, очень редкая машина.
И старт музея начался, на самом деле, с машины ГАЗ-М1. Мы нашли эту машину, Вячеславу Васильевичу я отправил фотографии... при том, что я, честно, не понимал ценности этого автомобиля. То есть... ну, ГАЗ и ГАЗ... для меня... иностранные машины казались более интересными. Он сказал: «Нет. Хочу ГАЗ-М1», — и мы в Карелии начали его восстанавливать. Купили машину-донора... ну... потому, что задача была — сделать машину с автоматической коробкой, так как Вячеславу Васильевичу так удобней.
И... как-то... вот, этот проект реализовался, и, в этот момент, Вы знаете... самое интересное, что я понял, именно — ты начинаешь восстанавливать, ты начинаешь жить этим проектом, ты погружаешься в историю. Потому, что... как сложно было делать, формовать, вот, эти крылья красивые — длинные, изогнутые... как сложно было покрасить такую машину... как сложно было сделать все, вот, эти стыки... и это в то время, когда... простите... техника была не на столько точна... как это делали?
И, вот... скажем так... с этого проекта, Вячеслав Васильевич посмотрел на всю эту историю, и сказал: «Слушай... ну... давайте собирать ещё машины!» — и, со временем, это просто превратилось в музей.
Следующей итерацией этого музея стало — это в том, что... где реставрируют машины. То есть, качество стало не устраивать, отправляли машину на реставрацию в Европу. Качество тоже стало плохое, плюс — ряд трофейных машин не вернули. Ну, они ж трофейные... И было принято решение делать мастерскую прямо на базе музея.
Вот, таким образом, собственно говоря, это сейчас укоренилось, и мастерская сейчас загружена на несколько лет вперёд — потому, что то качество, тот сервис, который может дать эта мастерская при выполнении таких работ — это сравнимо с музейной ценностью.
М.Сушенцова
— Вы знаете, слушаю Вас, и очень приятно становится от того, что Вы стараетесь делать важные и с исторической точки зрения, и с туристической точки зрения... такие... объекты, точки притяжения, именно, в небольших местах. Ну... Петрозаводск — это, конечно, областной центр, но, тем не менее... замечательно, что что-то устраивается и благоустраивается где-то не в наших крупнейших городах, а там, где, действительно, люди в этом нуждаются, и... допустим, в небольших городках — таких, как Черноголовка — это, действительно, делает эти городки, эти маленькие точки, сёла интересными для посещения.
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— Особенно, москвичам. Потому, что доехать от Москвы — всего час-полтора, и для детишек — особенно, для мальчишек — посмотреть на такие вещи, прикоснуться к истории...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... и, может быть, действительно, что-то захотеть в своей жизни делать подобное... Не в смысле, конечно, заниматься именно ретро-автомобилями... но, вот, это приобщение к красоте...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... пусть даже и в виде автомобильной техники — мне кажется, это... знаете... даже, такое... эстетическое воспитание.
А.Кузьмин
— Ну... здесь очень важно ещё подметить, что музей — это же не просто экспонаты, это не просто реставрационные мастерские — это ещё инфраструктура, это различные соревнования, это различные праздники. И, с развитием каждого из таких, вот, событий, количество людей, которые посещают и знают про этот музей, становится гораздо больше. Музей — это, всего лишь, точка... как, вот, и храм... это — точка притяжения. А вокруг него можно делать очень много различных событий.
М.Сушенцова
— Я напомню, дорогие слушатели, что у микрофона — Мария Сушенцова, и сегодня у нас в гостях — Антон Кузьмин, учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений.
Антон, расскажите, пожалуйста, о том, как Вы сейчас помогаете Донбассу — я знаю, что это одно из основных направлений...
А.Кузьмин
— Давайте, не будем говорить «Донбассу», а — новым территориям, да? Правильней...
М.Сушенцова
— Новым территориям, да...
А.Кузьмин
— Ну... получилось так, что у меня есть друг, Ярослав, и, в какой-то момент... то есть, я видел, что он регулярно ездит — при том, что его поездки были связаны не... вот... с событиями, а он ещё «до» — он и открывал спортивные залы... потому, что... ну, вот, у человека была такая программа, скажем так. И, когда началась, соответственно, СВО, он начал ездить туда... и, как-то, вот, знаете... внутри — захотелось.
Я никогда не был в Украине. То есть, всё моё посещение Украины — это был, по-моему, 1996 год — я был в Евпатории. Всё.
То есть, я никогда не был в Киеве, понимаете? Для меня это... вот... как бы... ну... вообще непонятная территория, так скажем, неизвестная.
Вот. И... с Мирославом встретились, поговорили, и он говорит: «Да, ездим, действительно, помогаем. Вот, у нас есть Светлана Фёдоровна Гизай, она живёт в Луганске, депутат сейчас, и она, грубо говоря, нам скидывает списки, мы смотрим, чтобы это была адресная помощь, и — собираем, едем и раздаём это всё дело».
Вот, мы собрались в такую поездку, поехали, и первый город, соответственно, был Луганск. Вот, наша первая поездка. Конечно, меня поразило! Потому, что... ну... ты приезжаешь, и это погружение немножко в другой мир — тебе сложно его понять. Потому, что ты едешь, и там — беда, горе и надо помогать, и, вот, на этих чувствах, соответственно, ты там боишься лишнее движение сделать, лишнее слово сказать, спросить... Опять же... вот, это, вот, отношение там... братского народа... друг к другу... и так далее. То есть, ты крайне избирателен в выражениях.
Но когда мы приехали в Северодонецк и начали раздавать гуманитарную помощь, я... честно... прям, даже поменял своё первое представление о том, как это будет. Потому, что настолько люди культурно подходят по заявкам... То есть, кто-то говорит: «Вот, я сапожки заказывал... я обогреватель заказывал...» — то есть, никто не пытается это хапнуть и убежать.
Все встали в очередь, аккуратненько получили по заявкам, что они хотели. Понятно, что мы купили чего-то больше, что-то осталось. И люди говорят: «О, осталось! Можно я возьму?» — «Да, конечно».
Даже, вот, случай... подошла женщина и говорит: «Слушайте, сапожек мужских 42-го размера не осталось?» А остались — 44-го, мы говорим: «Есть 44-й, возьмите... с носочком...» — и так далее. Она говорит: «Нет-нет, может, кому-то другому...» То есть, вот, это было — очень человечно.
И когда ты, вот, первый раз съездил, второй, третий... ты общаешься с людьми... то есть, это не просто ты перевёл куда-то деньги, а это, прям, действительно, ты — лично, из рук в руки.
Мы ходили там по домам, ходили по этим подвалам... и ты видишь, вот, это всё происходящее вокруг, и ты понимаешь, что эта помощь — она очень важна. И когда сегодня люди погружаются в такие проблемы, неважно, как — поездкой, деньгами — это большой плюс, вообще, к объединению нас, как людей.
Другая поездка была... она получилась немножко больше — мы поехали сперва в Луганск, потом заехали в Донецк, и потом поехали в Мариуполь. И, вы знаете, когда мы ночью ехали с Донецка в Мариуполь — прям, буквально, под комендантский час, потому, что мы не успевали: где-то дороги не было, где-то заблудились — когда ты въезжаешь в Мариуполь, в сравнении с Луганском, это, конечно, прям — небо и земля. То есть, то, что сейчас сделали с Мариуполем, какой это красивый город, как там всё отстроили — это, конечно, впечатляет. Вот, хотелось бы, чтобы в рамках того, что сделалось там, оно бы и дальше двигалось, соответственно, по всем регионам. Потому, что мы умеем показать... собраться и показать, вот, эту, вот... как сказать... силу мысли, вложение, объединение... и, вот... ну... как «всем миром», действительно. Это, вот, понимаете... я слова выбираю... очень здорово бы это транслировать дальше!
Поэтому, вот... в рамках, вот, этой помощи, соответственно, я считаю, что — у кого есть отклик, надо продолжать помогать. Даже когда всё это закончится, надо, всё равно, помогать.
М.Сушенцова
— Да, Вы знаете, наверное, ведь, самая длинная и важная задача — длинная по времени — это выстраивание межчеловеческого взаимодействия с народами вновь присоединённых территорий.
То есть, действительно, нам всем очень будет нужно почувствовать близость друг ко другу...
А.Кузьмин
— Нам очень важно общение. И я скажу: самый большой опыт и то, что я для себя вынес, общаясь там с людьми — мы же не понимаем, как всё происходило тогда... ну... мы, многие, отстранены от этого. А это — участники тех самых событий, и того, что к ним привело, и что будет... то есть, очень важно общаться.
Вот, когда ты общаешься — там нет агрессии, там нет вины, там нет какой-то, там... каких-то обвинений, абсолютно... Там — абсолютно нормальные люди. И, когда ты смотришь, через что они прошли, в чём многие живут, как говорится... ну... волосы на голове начинают шевелиться.
И ты понимаешь, что сегодня... вот, я, когда из первой поездки уезжал, люди подходят — вот, у тебя в кармане ещё какие-то деньги есть: «Пожалуйста, возьмите... это... это...» — ты понимаешь, что тебе, в данный момент... слушайте, я, когда поехал, с собой взял аптечку: купил нурофен, там... что-то от желудка... ещё... и так далее... я даже таблетки все отдал! Вот, даже таблетки! Потому, что там они были в моменте важнее гораздо, чем они у меня.
И, вот, все, кто хочет понять, почему нужно помогать, я рекомендую просто... не надо ехать на линию соприкосновения, надо просто съездить в близлежащие районы, и вы сами всё увидите. Это, действительно, та вещь, которая заставит нас задуматься и поможет нам найти общий язык к объединению.
М.Сушенцова
— Здорово! Знаете, прям, захотелось съездить... Потому, что, действительно, мы живём, такой, в общем-то, сытой и довольной, размеренной жизнью, а когда соприкасаешься с другой жизнью, которая очень близко на грани со смертью, и, вообще, с другими нуждами, с другим чувством ценности жизни и ценности момента — это, конечно...
А.Кузьмин
— Да.
М.Сушенцова
— ... оздоравливает и отрезвляет в своей собственной жизни.
А.Кузьмин
— Так и есть.
М.Сушенцова
— Спасибо Вам за то, что поделились этим опытом!
Знаете, под финал нашей программы, мне бы хотелось Вам задать вопрос совсем не про бизнес, а, скорее, про сферу вне него в Вашей жизни — про семью. Вы уже поделились с нами, что у Вас четверо детей, Вы — многодетный отец, и я помню, что... Вы, так, коротко упомянули, что, вообще, хотелось бы пять детей — насколько я понимаю, Вы намекаете на значение слова «семья» — «семь я», да?
А.Кузьмин
— «Семь я», да...
М.Сушенцова
— То есть, семь человек — в Вашем представлении, для гармонии, нужно, как минимум, пять детей. Вот, расскажите, пожалуйста... Вы — очень занятой человек. У Вас, понятно — и Ваше дело, и множество других начинаний благотворительных... Как Вам удаётся находить, вот, этот баланс — пресловутый, может быть, но, на самом деле, очень важный для каждого из нас, особенно, если кто является многодетным родителем — всем эта проблема знакома. Вот, всё-таки, как, искренне стараясь вкладываться душою в своё дело, оставлять в этой душе ещё какие-то силы для семьи? Как Вам это удаётся? Какие у Вас есть секреты, традиции свои семейные?
А.Кузьмин
— Да, всё очень просто! На самом деле, как и в любом деле — надо искать баланс. То есть, его просто нужно искать.
Вернувшись к бизнесу... это кажется, что ты, собственно говоря, собственник бизнеса, и, в любой момент, можешь всё бросить, соответственно, и поехать... К сожалению, это не так. И, конечно, я стараюсь выбирать... у нас есть, грубо говоря, День рождения нашей семьи, когда мы всей семьёй собираемся и куда-то уезжаем... у нас есть Дни рождения — мы их тоже празднуем семьёй. Потом, опять же — Новый год, да? То есть, есть праздники, которые, в достаточно длительном промежутке, мы можем находиться все вместе.
Другой момент. Я скажу, наверное — очень многое зависит от женщины. И здесь я хочу, в первую очередь, вспомнить свою маму. Потому, что мама всегда учила, что, в любой ситуации, важен диалог. Как в бизнесе, так и в семье. В семье — в первую очередь.
И мы с супругой нашли этот баланс, постоянно находимся в диалоге. Понятно, что я закрываю вопрос зарабатывания денег, она — закрывает вопрос домашнего очага.
Но — во многом, это зависит от женщины. И, если, собственно говоря, твоя супруга воспринимает всё абсолютно правильно, и абсолютно понимает, что для тебя является важным — а, для мужчины, бизнес, и, вообще, дело — это крайне важно, и она даёт тебе возможность этим заниматься, тогда и дома всё хорошо. И, вот... здесь, опять же говорю... я тут играю маленькую роль... это всё — супруга.
Другой момент, который хотелось бы упомянуть... и призвать слушателей... не знаю, там... молодёжь: слушайте, рожайте, как можно больше детей! Потому, что... опять же... это — ваше развитие, это — ваше будущее!
Вот, когда мы пошли на второго ребёнка, мой папа говорил: «Ну, ты понимаешь? Это — второй ребёнок...» Я говорю: «Пап, ну... нас же тоже с сестрой — двое... и ничего страшного — прожили, как говорится». То есть, не надо задумываться о том, что... вот... там... «не хватит денег»... «жилищные условия»... всё будет! Вот, всё будет, действительно! Главное — не останавливаться.
А если по жизни идти легко, и к этому относиться легко... то есть... вот... поверьте — всё будет получаться!
М.Сушенцова
— Замечательно! На этих духоподъёмных словах... можно сказать, на призыве к демографическому подъёму...
А.Кузьмин
— Да, да... ( Смеются )
М.Сушенцова
— ... можно, со спокойной душой, заканчивать наш эфир.
Я напомню, что сегодня с вами была Мария Сушенцова, а у нас в гостях был Антон Кузьмин — учредитель и генеральный директор компании БС ГРУП, российский поставщик светодиодных решений, и мы беседовали в рамках цикла «Вера и Дело», в котором мы разговариваем с предпринимателями о христианских смыслах экономики.
Спасибо Вам большое, Антон, за этот разговор...
А.Кузьмин
— Спасибо!
М.Сушенцова
— ... за то, что поделились и рабочим, и личным, и какими-то Вашими общими мыслями, направлениями деятельности, которых у Вас много.
Спасибо большое и нашим слушателям за внимание! До встречи через неделю!
А.Кузьмин
— Спасибо... спасибо!
М.Сушенцова
— До свидания!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
