«„Щелкунчик“ Чайковского». Светлый вечер с Денисом Фон Мекк

Ведущая: Елизавета Горская

---

Лиза Горская: 

- В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». 

Здесь, с вами, в студии Лиза Горская и Денис Андреевич фон Мекк, исследователь жизни и творчества Петра Ильича Чайковского, потомок рода Чайковских, рода фон Мекков, рода Давыдовых. 

Д. фон Мекк: 

- Добрый вечер! 

Лиза Горская: 

- Добрый вечер!  

В эти рождественские праздничные дни я предлагаю поговорить о Петре Ильиче Чайковском – о его творчестве, о балете «Щелкунчик» в первую очередь. 

У нас есть обычай: говоря о музыке, мы сначала слушаем музыку. 

Д. фон Мекк: 

- С удовольствием! 

-МУЗЫКА- 

Лиза Горская: 

- Удивительно сказочная прекрасная музыка, которая – вот, не побоюсь этого выражения – у всего мира ассоциируется с Рождеством, с праздником, со сказкой, с чем-то таинственным… 

Как так получилось, что… сейчас мы поговорим об истории создания балета, о том, как редактировалось либретто, как видоизменялась идея, но, в принципе – он же стал новаторским, и музыка смело вышла на первый план, чуть ли не впервые? 

Д. фон Мекк: 

- Да, почти впервые. Можно ещё вспомнить про «Спящую красавицу», которая на два года раньше появилась.  Но, безусловно, эта пара – «Спящая красавица» и «Щелкунчик» – они изменили отношение к балету, изменили отношение к музыке, как к главному лицу действующему балета, изменили отношение общества. Потому, что раньше говорили, что благородным людям ходить на балет не следовало. А после появления вот этих двух балетов Чайковского, вместе с Мариусом Ивановичем Петипа сделанным, это уже стало дозволительно и модно для высшего света. На премьерах, и даже на репетициях присутствовали члены Императорской Семьи – то есть, это вошло в такую, серьёзную, моду. 

Лиза Горская: 

- А как, кстати, воспринималось современниками присутствие Императорской Семьи на репетициях балета и на премьере? 

Д. фон Мекк: 

- Ну, тут я Вам не могу сказать, как современниками воспринималось… 

Лиза Горская: 

- Неизвестно? 

Д. фон Мекк: 

- Я только могу сказать, что за 1 день до премьеры «Щелкунчика», которая состоялась 6(18) декабря 1892 года, на предыдущий день была последняя, генеральная, репетиция, и Петра Ильича пригласили в Императорскую ложу, где он был представлен Николаю Александровичу, сыну Александра III и Императрицы – будущему нашему Императору. 

Лиза Горская: 

- Жалко, что не сохранилось воспоминаний! А мы, хотя бы, знаем, почему выбор пал именно вот на этот рождественский сюжет – на сюжет сказки Гофмана, и почему, всё-таки, даже эта сказка была  немножко трансформирована, насколько мне известно… преобразована? 

Д. фон Мекк: 

- Ну… я должен оговориться, прежде всего, радиослушателям, что я совсем не музыковед… 

Лиза Горская: 

- Вы простите! 

Д. фон Мекк: 

- … но, тем не менее… я так думаю, что во всём есть какой-то Божий промысел, и вот то, что было с любовью сделано – оно слушателям и слышится вот с этой любовью. 

И это, действительно, волшебная сказка, которая показывает какое-то пересечение двух миров. То есть, там есть и обычные герои сказки – люди, и какой-то вот… сказочный мир, и они, в общем, в этой сказке тесно переплетаются. 

И в балете это очень удачно получилось воплотить, и, естественно, та музыка – очень разнообразная и завораживающая – она, сама по себе, наверное, является вот такой точкой внимания, которую человек, один раз услышав, хочет к ней возвращаться и возвращаться. Наверное, один из секретов популярности – таков. 

Лиза Горская: 

- А какова роль Петипа в создании балета? 

Д. фон Мекк: 

- Ну, надо сказать, что последние два балета, которые я упомянул ( раньше-то ещё было «Лебединое озеро» ), вот эти «Спящая красавица» и «Щелкунчик» – они были написаны по заказу Императорских театров. И заказчиком выступил тогдашний директор театров Иван Александрович Всеволожский, который, кстати – интереснейшая личность!  У него очень интересный послужной список. Он был дипломатом, потом он стал возглавлять и был директором Петербуржских Императорских театров – лет пять. Потом он, по-моему, с 1886 года он стал – уже лет на 15 – директором и Санкт-Петербуржских, и Московских Императорских театров, а позже он стал директором Эрмитажа. 

И вот, когда он был директором Императорских театров, он выступал в роли заказчика. И в то время Петр Ильич писал как по своему внутреннему желанию, так и по заказам.  И есть, кстати, очень пространственное письмо Петра Ильича к Надежде Филаретовне фон Мекк, в котором он, по её просьбе, объясняет, как, вообще, к нему приходит музыка, и, в том числе, какова разница той работы, которая делается по его внутреннему вдохновению, и по заказу. 

Очень пространственное письмо, и он детально всё это расписывает. Кому интересно, можно обратиться к переписке, или я позже, может быть, могу зачитать оттуда что-то. 

Ну… Всеволожский также выступал, в том числе, и сценаристом балета, вместе с Петипа, в «Спящей красавице». Ну, а «Щелкунчик» – Пётр Ильич и Мариус Иванович вместе работали.  

И, кстати, если эта тема интересна слушателям, я вам очень посоветую в Интернете или в магазине совершенно замечательный фильм, называется – «Третья молодость». Это – про Мариуса Петипа. И вот, понятие «третья молодость» – это одна из частей жизни Мариуса Ивановича, в которой он познакомился с Петром Ильичом, и она рассказывает о их взаимодействии.  

Волшебный фильм!  Петра Ильича там играет Олег Александрович Стриженов ( кстати, он ещё жив, а фильм – 1965 года, если не ошибаюсь ). 

И следующий известный фильм про Петра Ильича, который называется «Чайковский» вышел в 1969 году, и в следующем году, кстати, 50 лет этому фильму. 

Вот, два интереснейших фильма, где можно увидеть и как эти балеты создавались, в том числе. 

Лиза Горская: 

- Непривычно ударение в имени Мариуса Петипа… 

Д. фон Мекк: 

- Ну… французское ударение – на последний слог. 

Лиза Горская: 

- Да… почему-то не задумывалась об этом, и мы как-то… по-русски… на первый слог ставим… 

Д. фон Мекк: 

- Да, мы не говорим «Ивановича», но говорим «Мариус». 

Лиза Горская: 

- Мариус… ценное уточнение.  Давайте, может быть, действительно тогда – к переписке перейдём? 

Надежда Филаретовна фон Мекк. Можно сказать – муза, можно сказать – добрый ангел, подруга, помощница Петра Ильича. И неизвестно, вообще, что бы было бы, и что бы досталось нам из наследия Чайковского, если бы не её помощь, не её поддержка. 

Переписка их, действительно, раскрывает многое и в отношении Петра Ильича к его творчеству, и в отношении к Богу, к смыслу… к самым главным вещам в жизни любого человека. 

Давайте, начнём тогда от истоков. Мы как-то про это уже говорили в этой студии, но… 

Д. фон Мекк: 

- Конечно, повторим. 

Лиза Горская: 

- … это важно, да! 

Д. фон Мекк: 

- Напомним. 

Лиза Горская: 

- … как они познакомились, и познакомились ли? Какова часть их личного общения и общения по переписке – вот, об этом. 

Д. фон Мекк: 

- Переписка между Надеждой Филаретовной фон Мекк и Петром Ильичом Чайковским началась в 1876 году. Это – колоссальное наследие историческое, эпистолярное наследие российской истории. Это – самая крупная в российской истории сохранившаяся переписка. Она состоит из более  чем 1200 писем.  

На сегодняшний момент существует 1203 письма, которые уже много-много раз переизданы, которые включены в научные труды. Любая абсолютно книга про Петра Ильича Чайковского цитирует массу писем из этой переписки, потому, что она была, действительно, очень интересной. 

Два человека очень высокого уровня развития – духовного, художественного, общечеловеческого – ведут разговор на очень разные темы. Это не только их внутренние миры, они обсуждают и внешние миры. И я бы подчеркнул, что эта переписка даже для тех, кто, может быть, не интересуется Петром Ильичом и не знает, кто такая Надежда Филаретовна, в любом случае, принесла бы очень много интересного. Потому, что она длилась почти 15 лет, обсуждались очень многие вопросы – в том числе, внутриполитические, внешнеполитические, экономические. Можно почерпнуть, каково было образование в те годы, что являлось камнем преткновения или акцентом при выборе того или иного учебного заведения, каковы были отношения в семье, что такое было воспитание детей. Здесь можно отслеживать, в том числе, и духовный путь Петра Ильича, в этой переписке. 

И вот, упомянув это словосочетание «духовный путь», я не могу удержаться и не сказать, что очень скоро – наверное, где-то, через месяц – у нас будет с вами повод ещё повстречаться. Потому, что я уже год занимаюсь подготовкой книги, которая называется «Духовный путь Чайковского», которую написала совершенно замечательная сотрудник Клинского музея,   Галина Степановна. И вот, мы подходим, с изданием этой книги, уже к финалу – через месяц, примерно, она должна появиться. 

Это – глубочайший труд, как православный, так и музыкальный. Это – глубочайшее обсуждение разницы христианской музыки: православной от католической, от других видов. Это – интереснейшие цитаты переписки Танеева с Чайковским. Это – интереснейшие воспоминания. Я вам очень рекомендую через месяц к этому вернуться – может быть, это будет поводом для нашей встречи здесь, у вас, в студии замечательной… 

Лиза Горская: 

- Надеюсь. 

Д. фон Мекк: 

- … и мы обязательно постараемся и автора пригласить. Это будет – хит вашей передачи! 

Лиза Горская: 

- Бомба! Как сейчас принято говорить… 

В такую… человеческую плоскость: 15 лет переписки, 1000 писем. Ведь их, почему-то, хранили? Отношение к памяти – тогда и сейчас? 

Д. фон Мекк: 

- Я думаю, что, безусловно… все стороны переписок, особенно с Петром Ильичом, хранились, понимая важность. Потому, что Пётр Ильич – он стал звездой, мировой звездой – ещё при жизни, что, в общем-то, совсем-совсем не частое явление среди и композиторов, и писателей. 

Лиза Горская: 

- Но я знаю, что… даже не знаю, как это корректно сказать… Простые люди хранили письма, более того – часто оставляли себе экземпляр отправленного письма. Писали письмо в двух экземплярах – и хранили. Люди писали свои биографии, учили детей, и счастливы наши современники, у которых в семейных архивах сохранились эти данные… 

Д. фон Мекк: 

- Да, и это… это… большая зависть у меня к таким сохранностям! Вот, у нас в семье как получилось. 

Надежда Филаретовна – конечно же, она все эти письма берегла. И хоть эта переписка закончилась за какое-то время до того, как Пётр Ильич и Надежда Филаретовна ушли в мир иной, но всё, что они писали друг другу – это всё сохранилось – и с той, и с другой стороны. И большое спасибо брату Петра Ильича – Модесту Ильичу – который, сразу же после его смерти, решил организовать музей, его организовал, и обратился к семье фон Мекк с просьбой передать оригиналы писем Петра Ильича для копирования, сделал это копирование, потом, через несколько лет, вернул эти письма, и письма Чайковского хранились в семье почти до Великой Отечественной войны.  

И потом, к сожалению, сын Надежды Филаретовны Николай Карлович, мой прапрадед, который остался после революции, после… там… 17 обысков и арестов был, всё-таки, расстрелян в 1929 году. Ну, и вот – после этого, после 1929 года, отношение к фамилии фон Мекк стало запретительное, её нигде нельзя было ни произносить, ни печатать… ну, и… в общем… некоторые силы воспользовались этим положением и изъяли письма из семьи. 

Но, слава Богу, они все почти сохранились и попали в Клинский музей, где сейчас и хранятся. Есть какая-то такая… немножко, там… не знаю… криминальная история, как 30 из этих писем каким-то образом – через ГПУ, наверное, через каких-то сотрудников – были проданы в Японию.  Ну… в общем… эта часть… 

Лиза Горская: 

- Почему в Японию? 

Д. фон Мекк: 

- Видимо, откуда появился платёжеспособный человек, туда они и продали. 

Но, на самом деле, это очень хороший вопрос! Потому, что Япония – это уникальная страна по восприятию Чайковского. В Японии Чайковский – композитор номер один. И, – ещё раз повторюсь, – я не музыковед, но общаюсь с ними, когда случается такая счастливая возможность, и многие знающие люди говорят, что японцы – очень особенно чувствуют музыку Петра  Ильича, и они – просто влюблены в эту музыку. Возможно, это и объясняет то, что из Японии кто-то приобрёл эти письма. 

Но, тем не менее, хорошо, что они сохранились – большинство из них сохранилось, и сейчас они переводятся на много языков. 

Вот, я недавно переписывался с автором-переводчиком из Швеции – там примерно четверть уже переведена, и ведётся дальнейшая работа. На английский, конечно, переведено, на немецкий переведено – и это распространяется по всему миру, и не только в научной среде, но и в обычной обывательской среде. 

Потому, что как только вы, уважаемые радиослушатели, возьмёте одну цитату – практически, из любого этого письма – она вас захватит!... 

Лиза Горская: 

- Давайте тогда послушаем музыку, о которой мы столько говорим, и продолжим этот разговор. 

-МУЗЫКА- 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

Лиза Горская: 

- «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Здесь, с вами, в студии Лиза Горская и Денис Андреевич фон Мекк, исследователь жизни и творчества Петра Ильича Чайковского, потомок рода Чайковских, фон Мекков и Давыдовых. Говорим о Петре Ильиче, о «Щелкунчике»… 

Денис, Вы сказали о том, насколько популярна переписка Надежды Филаретовны фон Мекк и Петра Ильича – она переводится на другие языки, и сейчас, в частности, на шведский. Насколько масштабна популярность самого Чайковского, его музыки – это же невозможно представить, действительно! Во всяком случае, в Европе. А как оказалось – и в Японии. Куда ни приедешь… 

Д. фон Мекк: 

- И в Америке, и в Австралии… 

Лиза Горская: 

- Да! Перед Рождеством – отовсюду… витрины рождественские магазинов, площади – везде! 

Д. фон Мекк: 

- Как говорят в Америке, появление музыки «Щелкунчика» предвещает Рождество. То есть, в тех штатах, где нет снега, они понимают, что вот-вот зима по тому, что чаще и чаще по радио слышен «Щелкунчик»!  

Ну… действительно, как вот оценить эту распространённость? Ну, вот, как-то у меня возник такой вопрос: в Китае известен ли Чайковский? Вот, что я сделал? Я взял и зашёл на самый большой китайский сайт, типа нашего Авито, где – частные объявления – не магазины что-то продают, а частные – и перевёл словарём-переводчиком «Чайковский», ввёл туда, в поисковую строку, и увидел в продаже более ста книг о Чайковском на китайском языке! Ну, это о чём-то говорит. 

Или, например, про «Щелкунчика». Я вчера, готовясь к этой передаче, взял и заглянул – в Америке. Ввёл, например, на сайте… есть такой «Walmart» ( наверное, все знают – крупнейшая торговая сеть в Америке )… на их сайте слово «Щелкунчик», и мне открылось 25 страниц по 40 единиц игрушек вот этого Щелкунчика – это тысяча только игрушек Щелкунчика! Вы можете себе представить? 

Или если вы на eBay ( другой известный сайт ) введёте слово  «nutcracker» ( «щелкунчик» ), то вот вчера у меня получилось 69135 ответов. 

Вот, какими-то косвенными такими вещами можно мерить популярность. Потому, что если популярностью занимаются – изучением – какие-то учёные-музыковеды, они, возможно, в своих кругах, общаются, и из этого делают виды, какие-то выводы, насколько кто популярен, а  вот как общество всё относится – вот, мне кажется, это по такой вот статистике не прямой, а косвенной – очень-очень наглядно:   сколько книг, сколько продаётся дисков, сколько продаётся игрушек на эту тему и так далее.  Это – колоссальные тысячи, десятки тысяч вещей! То есть, это, действительно, всеобщее проникновение, потому, что они – производители – просто бы не делали их, если бы их не покупали, да?  

В Германии… Игрушки, например, «Щелкунчик» – они очень-очень распространены и по всему миру, и… так… где-то я встречал, что одна из первых игрушек была вырезана в Германии одним мастером, ещё до выхода балета в России, в 1870 году, по-моему. И так она пришлась на немецком рынке, что этот резчик открыл фабрику, и до сих пор эта фабрика существует – уже восьмое поколение – и всё покупается.  То есть… ну… а «Чайковский – музыка» – прямая ассоциация, они вместе работают.  И, конечно, рынок сувениров – он колоссальный. 

Вообще, сам балет пришёл в Европу позже намного, чем в России. Ну, например, в Великобритании первая постановка была в 1934 году, в Ковент-Гардене, в Лондоне. И вот, я был, буквально, там недавно, зашёл туда перед Рождеством – проверить, как у них с билетами.  

Я захожу, сидят два очень вежливых джентльмена. Я поинтересовался насчёт билетов, и мне говорят: «Вы знаете, за полгода до того, как здесь выходит «Щелкунчик» у нас в Ковент-Гардене, за 4 дня были раскуплены все билеты на все представления» – а их там, по-моему, 10 или 15 было в Рождественские дни.  Вот, такая история. 

Лиза Горская: 

- Прошу прощения… мы просто тоже в Рождественские дни, по новому стилю, были в Вене…  Город, где, прошу прощения, есть свой Моцарт, свой Штраус, Бетховен и так далее – целые витрины с игрушками:  Щекунчик, Мышиный Король, все эти мышиные истории очень подробно – целые витрины магазинов в центре, везде! И Щелкунчик  – чуть ли не на каждой площади. 

Д. фон Мекк: 

- Совершенно верно! А музыка – тоже чуть ли не на каждой площади, и на каждой улице, и в каждом  магазине, и на каждом радио! И в каждом телевизоре – даже если это не музыкальная передача, а реклама! Очень много рекламы, и очень много рекламы использует музыку Чайковского, и, конкретно, «Щелкунчика». 

Постановок тоже очень много. Ну, например, только в Лондоне сейчас в 4-х театрах идут одновременно «Щелкунчики». В Америке – это вообще… это просто… не то, что… не знаю, какое слово сказать… не мания, но безусловная любовь и огромное количество постановок «Щелкунчика» идут по всей стране, и перед Рождеством этим увлечены не только профессиональные коллективы. Это – все школы, колледжи, музыкальные, естественно, заведения – профессиональные или непрофессиональные. Они своими коллективами ставят именно «Щелкунчика». Это – потрясающий, всеобъемлющий, всеохватывающий интерес именно вот к этому балету! 

Лиза Горская: 

- А тот «Щелкунчик», который ставят сейчас, и «Щелкунчик», который… вот… первая постановка – конец XIX века… начало ХХ, да?... 

Д. фон Мекк: 

- Конец XIX – у нас, в России. 

Лиза Горская: 

- … это – один и тот же «Щелкунчик»? 

Д. фон Мекк: 

- Да, это очень хороший вопрос! И я бы даже ещё глубже копнул бы – а тот ли это «Щелкунчик», который был поставлен – как хореографом, как балетмейстером – Мариусом Ивановичем Петипа? Тот ли это «Щелкунчик», который был написан ещё Гофманом? Ведь, после Гофмана вмешался ещё Александр Дюма-старший, который сделал переложение своё и поменял там сильно акценты, и именно версия Дюма была взята Мариусом Ивановичем Петипа для своего либретто.  И, естественно, позже каждый балетмейстер вносил что-то своё. 

Например, в Москве этот балет был поставлен в 1919 году, только после революции. И… ну, это уже был другой окрас жизни и понимания акцентов и так далее, и он сильно отличался от питерской постановки, конечно. 

Ну, и потом, в течение советского времени, было ещё 3 или 4  поколения, которые ( ну, наверное, это надо изучать, я думаю, очень серьёзно ) отличают  то видение сочетания хореографии и музыки, которое было в конце XIX века, в конце ХХ века, а теперь – в начале XXI. 

Лиза Горская: 

- А какие акценты Дюма расставил… сместил? 

Д. фон Мекк: 

- Я скажу, что… окончание этой волшебной сказки у него – более счастливое. 

Лиза Горская: 

- Ну, тогда давайте снова вернёмся к музыке, и, после небольшого перерыва, продолжим наш разговор. 

-МУЗЫКА- 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

Лиза Горская: 

- Мы снова в студии радио «Вера». Здесь – Лиза Горская и Денис фон Мекк, исследователь жизни и творчества Петра Ильича Чайковского, потомок рода Чайковских, фон Мекков и Давыдовых. 

Я хочу вернуться к переписке Чайковского и Надежды Филаретовны, но сначала хочу спросить Вас подробнее… я себе пометила… меня поразила судьба Николая Карловича, про которого Вы сказали, что его 17 раз приходили обыскивать… 

Д. фон Мекк: 

- Арестовывали, да. 

Лиза Горская: 

- … и арестовывали прежде, чем он был казнён. 

Д. фон Мекк: 

- Прежде, чем – да, его расстреляли, к сожалению. 

Лиза Горская: 

- Как так? Почему? Наверное, вопрос – совершенно инфантильный и наивный. 17 раз – это какое-то беспрецедентное число, по-моему, для того времени, когда суд и разговор был короткий, зачастую. Давайте, поговорим подробнее о судьбе этого человека. 

Д. фон Мекк: 

- Ну… прежде всего, Лиза, если не возражаете, слушателям поясним… вообще… какую-то генеалогию небольшую, да? А то мы перечислили столько фамилий… 

Значит, вот – одно поколение, которое мы возьмём, общее – это был Пётр Ильич Чайковский, и была Надежда Филаретовна фон Мекк. Вот, они примерно, там… ну… она на 9 лет старше его, но вот это – одно поколение. 

У Петра Ильича Чайковского была любимая сестра, Александра Ильинична. Вот, Александра Ильинична – это моя пра-пра-пра-бабушка. И Надежда Филаретовна – это моя пра-пра-пра-бабушка. 

Как так получилось? А так получилось, что Надежда Филаретовна, после многих лет дружбы с Петром Ильичом, захотела породниться с Чайковскими, и они обсуждают это в переписке.  

У неё были сыновья. Один из них, Николай Карлович и другим своим братом, Александром были направлены в семью Александры Ильиничны, которая жила в Каменке, для знакомства с их дочерьми. И случился, действительно, счастливый брак. И, таким образом, Николай Карлович фон Мекк стал мужем племянницы Чайковского ( Анна Львовна её зовут ), и, собственно, вот из этой вот линии я и происхожу. 

Николай Карлович – он интересен среди всех… было 18 детей у Надежды Филаретовны, дожило до взрослого возраста – 11, большинство из них – очень интересные люди в плане образования, которое они приносили в общество – образовательные проекты, благотворительные проекты, общественные проекты, деловые проекты. Вот, Николай Карлович – интереснейший человек. Он был успешен – во всех направлениях. Ну… это, действительно, интересно! Вот, как, бывает, говорят: нужно сконцентрироваться на одном – получишь успех, то у него как-то получалось, что он занимался одновременно очень многими делами, и везде был успешен. 

И он – остался после революции в России, в советской России уже, заниматься своим основным делом – строительством железных дорог.  Он 25 лет был Председателем Правления Казанской железной дороги. Московская Казанская железная дорога – к концу Российской Империи это была крупнейшая железная дорога, это было крупнейшее транспортное предприятие в России. Был план выкупа в Государственную казну этой железной дороги, и, насколько я помню,это последняя железная дорога, которую должны были выкупить. То есть, на её выкуп требовалось столько денег, что Государству нужно было ещё копить эти деньги много лет, и выкуп был намечен на 1945 год. 

И Николай Карлович остался в России для того, чтобы продолжать строить железные дороги. И он был востребован как специалист, и он работал в Госплане, работал по планированию железных дорог. 

Но тогда были такие времена, что хоть и нужный специалист, но вокруг были разные люди, которые не только добром платили за что-то… 

Лиза Горская: 

- Донос? 

Д. фон Мекк: 

- Да… вот, ну и после многих, многих доносов было много-много арестов… ну и потом, естественно, дворянское происхождение – это уже априори «виновен» – и, к сожалению, закончилось это печально. Конечно, не только с Николаем Карловичем такое произошло. Но вот что интересно: в воспоминаниях его дочери, которые опубликованы ( и вот в этом году, в 2019, мы переиздаём эту книгу ещё раз, называется она «Как я их помню», Галина Николаевна фон Мекк, дочь Николая Карловича ), она пишет, что за 2 недели до расстрела её удалось попасть на свидание с отцом на Лубянке, и он ей сказал: «Доченька, только не надо за это всё ненавидеть свою страну». Вот такой глубины был человек. И, опять же, он – не единственный, но, в своём понимании, он пострадал за народ, за какое-то величие России, которая по-разному при разных социальных строях… как-то… выстраивалась. Он ушёл из жизни вот таким, печальным, образом, к сожалению. 

Лиза Горская: 

- Он разделял свою страну и её историю и политический строй, получается так? 

Д. фон Мекк: 

- Возможно, возможно…  Многие в те годы, особенно поначалу, думали, что это – ненадолго, что вот – да, революция случилась, но потом всё наладится. Поэтому было несколько волн эмиграции: кто-то уехал через год, кто-то – через три, кто-то через пять… 

Лиза Горская: 

- Кто-то не успел, к сожалению… 

Д. фон Мекк: 

- … кто-то не успел, да. Вот, эта Галина Николаевна, его дочь ( то есть, это – внучка, получается, Надежды Филаретовны, и она же – внучатая племянница Петра Ильича Чайковского ), она, например, во время войны, в 1942 году, через линию фронта уехала в Европу. Потому, что у неё дочь была в Англии – она была замужем за англичанином, ещё до революции, и вот дочка была в Англии, и, соответственно, она воссоединилась со своей дочерью. По разному было, да… но… как Вы правильно сказали, кто-то не успел уехать. 

Лиза Горская: 

- Мой дедушка, он… его тоже посадили по доносу, и тот, кто это сделал, оказал ему такую, своеобразную, услугу. Потому, что пока он сидел несколько лет по навету, всех его друзей, всех его знакомых, как сейчас говорят – весь куст его – были репрессированы и расстреляны по другому, уже более серьёзному обвинению – в измене и так далее. И он вышел – и никого. А потом он погиб в битве за Москву в 1941 году. То есть… вот, такие судьбы.  

Д. фон Мекк: 

- Всё это – промыслительно, я так думаю. 

Лиза Горская: 

- И вот – века не прошло, вот и мы. У нас есть воспоминания, у нас есть письма, слава Богу, сохранившиеся. 

Давайте, действительно, перейдём к переписке – вернёмся к ней. Вы говорили о том, что Пётр Ильич делился с Надеждой Филаретовной тем, как у него возникает идея творчества, как он пишет музыку – на заказ, или по наитию, по вдохновению. Давайте, вот об этом поговорим. 

Д. фон Мекк: 

- Спасибо, Лиза. Очень хороший вопрос.  

И, конечно, тут – рояль в кустах. Вот, передо мною лежит листочек распечатанный, по которому я зачитаю, с Вашего позволения, потому, что он очень… наверное, я весь его даже не буду читать.  

Это – одно письмо. Это – две страницы достаточно мелким печатным шрифтом на принтере. Конечно, это – распечатка, я не знаю, сколько было рукописным – может быть, и пять, и семь, и восемь страниц. Письма у них некоторые отличаются очень большим… очень продолжительные. 

Вот – зачитаю. Это – ответ Петра Ильича, пишет он из Каменки. Каменка – это где жили вот Давыдовы, где жила его сестра, Александра Ильинична – это Малороссия, которую он очень  любил. И в Каменке Пётр Ильич был… 28 лет он туда ездил. И вот, одно из писем оттуда Надежде Филаретовне. Она, соответственно, в предыдущем письме спрашивает его, а как происходит вот это творчество? На что он отвечает… я так… выборочно… почитаю: 

«… Прежде всего, я должен сделать очень важное разъяснение процесса сочинения подразделением моих работ на два вида.  

Первое: сочинения, которые я пишу по собственной инициативе, вследствие непосредственного влечения и неотразимой внутренней потребности. 

Второе: сочинения, которые я пишу вследствие внешнего толчка – по просьбе друга или издателя, по заказу – как, например, случилось когда-то для открытия политехнической выставки – мне заказали кантату, или когда для проектированного в пользу Красного Креста концерта дирекция Общества мне заказала марш ( это имеется в виду – «Сербо-русский» ). 

Спешу оговориться. Я уже по опыту знаю, что качество сочинений не находится в зависимости от принадлежности к тому или другому отделу. Очень часто случалось, что вещь, принадлежащая ко второму разряду ( т.е. – по заказу ), несмотря на то, что первоначальный толчок её появлению на свет получался извне, выходила вполне удачной, и – наоборот: вещь, задуманная мной самим, вследствие побочных обстоятельств, удавалась менее. 

Эти побочные обстоятельства, от которых зависит то состояние духа, в котором пишется сочинение, имеют громадное значение…» 

И вот, что он здесь интересно пишет: 

«… Для артиста в момент творчества необходимо полное спокойствие». 

И вот здесь я чуть-чуть приостановлюсь и скажу, в чём я вижу важнейшую роль Надежды Филаретовны в жизни и творчестве Петра Ильича – именно в том, что она ему обеспечивала это полное спокойствие. 

Он был очень впечатлительный, невротичный человек, и так критика, которой современники подвергали его сочинения, она его много раз останавливала от продолжения творческой деятельности. Те сложности в жизни, которые встречались у него и с трудом им воспринимались и переваривались, они тоже его останавливали. И правильно Вы в начале передачи сказали, что неизвестно, было бы… какое мы получили бы наследие Петра Ильича Чайковского, если бы не было вот этого, как многие музыковеды называют, «доброго ангела», или «музы», как Вы сказали,   которая ему в течение почти 15 лет помогала входить в это, как он пишет, «полное спокойствие». 

Продолжаю цитату: 

«… В этом смысле художественное творчество всегда объективно, даже и музыкальное. Те, которые думают, что творящий художник в минуты аффектов способен, посредством средств своего искусства, выразить то, что он чувствует, ошибаются. 

И печальные, и радостные чувства – выражаются всегда, так сказать, ретроспективно. Не имея особенных причин радоваться, я могу проникнуться особенным творческим настроением, и наоборот – среди счастливой обстановки произвести вещь, проникнутую самыми мрачными, безнадежными ощущениями. 

Словом, артист живёт двойной жизнью: общечеловеческою и артистическою. Причём, обе эти жизни текут иногда не вместе. 

Как бы то ни было, для сочинения, повторяю, главное условие – возможность отделаться, хоть на время, от забот первой из этих двух жизней, и всецело отдаться второй». 

И вот, я, если можно… ещё письмо зачитаю, в котором он адресно говорит Надежде Филаретовне – ну, помимо той вежливости, которая всегда присутствует… вот, послушаем, как он формулирует свою благодарность: 

«Дорогая Надежда Филаретовна!  

Получил вчера письмо Ваше. Что я могу сказать Вам, чтобы выразить мою благодарность! Есть чувства, для которых слов нет. И если бы я старался прибрать выражения, способные изобразить то, что Вы мне внушаете, то боюсь, что вышли бы фразы. 

Но Вы – читаете в моём сердце, не правда ли? Скажу только одно: до встречи с Вами я ещё не знал, что могут существовать люди со столь непостижимо нежной и высокой душой. Для меня одинаково удивительно и то, что Вы делаете для меня, и то, как Вы делаете это! 

В письме Вашем столько теплоты, столько дружбы, что оно одно достаточно, чтобы заставить меня снова полюбить жизнь и с твёрдостью переносить житейские невзгоды. 

Благодарю Вас за это, мой неоцененный друг!» 

Я могу и дальше, дальше цитировать, но у нас время ограничено. Я выбрал эту цитату – таких много, их много можно в переписке найти, – где он констатирует, что он был в очередном своём каком-то душевном и духовном кризисе, и,  благодаря Надежде Филаретовне, с которой велась самая откровенная переписка из всех его сотен переписок, включая даже его близких родственников – братьев и сестёр – вот, она находила какие-то душевные ресурсы, которые как-то были созвучны его пониманию, и вот эта теплота и поддержка – они держали его в каком-то творческом потоке. 

Лиза Горская: 

- А Надежда Филаретовна ведь не только Петра Ильича поддерживала? 

Д. фон Мекк: 

- Да. Надежда Филаретовна – она вообще любила музыку. И она поддерживала московское отделение Императорского Российского общества. Она поддерживала Николая Григорьевича Рубинштейна. Она поддерживала Иосифа Иосифовича Котека, братьев Пахульских, которые, кстати, учились у Петра Ильича, Венявского. У неё 3 сезона дома работал Клод Дебюсси. Она многих студентов Консерватории приглашала или к себе домой выступать, или на какие-то общие собрания семейные, может быть, в другом доме. 

То есть, она всячески поддерживала – и временем, и деньгами. Ну, например, как деньгами? Заканчивает студент Консерваторию… она выбирала лучших студентов и дарила им музыкальные инструменты по окончании – ну… такой вот… один из способов. 

Лиза Горская: 

- Каким образом – по рекомендации, или исходя из собственного вкуса и знаний? 

Д. фон Мекк: 

- Я думаю, что и по рекомендации, и по своему вкусу. Но факт есть факт – что вот эта помощь, она обращена была к музыкантам. К молодым, талантливым музыкантам, коим, в общем-то, являлся для неё и Пётр Ильич в начале своей деятельности. Это был для неё – молодой, начинающий композитор, который полюбился ей настолько, что она… в общем-то… почти отстранилась от жизни семейной, и, как пишет в своих воспоминаниях Галина Николаевна фон Мекк, «жила своей музыкальной жизнью». 

Лиза Горская: 

- Давайте тогда послушаем музыку. 

-МУЗЫКА- 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

Лиза Горская: 

- Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». 

Здесь, в студии, Лиза Горская и Денис Андреевич фон Мекк, исследователь жизни и творчества Петра Ильича Чайковского, потомок рода Чайковских, фон Мекков и Давыдовых. 

Я знаю, что Вы сейчас создаёте свой благотворительный фонд, как её потомок. Расскажите про это! Это же важно, это же – суть жизни. 

Д. фон Мекк: 

- Вы знаете, Лиза… я даже не знаю, как Вам ответить на этот вопрос. Я считаю, что это совершенно промыслительная вещь. И, какое-то время назад, если бы мне сказали, что я с головой уйду в какие-то семейные, там… изучение истории… и так далее, я бы не поверил. А сейчас я, наоборот, не вижу свою жизнь без каких-то вещей, которые черпаю из своей семейной истории.  

И вот, например, я прочитал такую фразу в переписке. Пётр Ильич пишет  Надежде Филаретовне: «Я желал бы всеми силами души, чтобы музыка моя распространялась, чтобы  увеличивалось число людей, любящих её, находящих в ней утешение и подпору». И… вот… как у Надежды Филаретовны это было – так же, как у меня, или по-другому – это всё сложно судить, но меня это настолько вдохновило, что я поставил перед собою задачу, и вот сейчас у меня в стадии регистрации благотворительный фонд, перед которым я вижу три задачи.  

Первая задача – это, собственно, продолжение традиций Надежды Филаретовны ( а решил я его назвать «имени Надежды Филаретовны фон Мекк»), то есть – помощь молодым музыкантам. В каком виде, в какой форме, наверное, тогда и сейчас – как-то это будет отличаться, но, тем не менее, вектор определён. 

Второе – это выполнение вот этого, как я его называю, «завещания» Петра Ильича – работать над распространением и музыки Петра Ильича…  Это казалось бы, что она и так уже всем известна, но всегда и во всём есть конкуренция, и всегда есть ниши общества – и это очень большие ниши общества, – которые вообще не прикасаются к классической музыке. И нужно искать какие-то новые подходы, в том числе и с применением современных технологий – социальных сетей и так далее, и так далее, – чтобы дать какой-то шанс тем людям, которые сами не придут к изучению и слушанию, наслаждению классической музыки,  дать им шанс – притронуться, и вот, всякими «заманухами», какое-то внимание в очень насыщенном сегодня информационном пространстве привлекать именно к творчеству Чайковского. Вот этим я занимаюсь… 

Лиза Горская: 

- Отдельное Вам спасибо за то, что обошли слово «популяризация», которое… иногда мы тут спотыкаемся и не знаем, как его заменить. 

Д. фон Мекк: 

- Ну… «популяризация»… в общем, тоже можно использовать это слово, но если оно Вам не нравится, мы его вычеркнем. 

И третье – это, собственно, исследование огромной благотворительной, образовательной и общественной деятельности всех членов семьи Надежды Филаретовны. Потому, что не только она… и я даже скажу, что… там… Николай Карлович, на мой взгляд, сын её… один из сыновей… сделал существенно больше для России, чем Надежда Филаретовна. Если перечислять всё, чем он занимался… Вы знаете… можно переспросить пять раз: «А точно это один человек делал?» То есть, настолько была насыщенная жизнь, и настолько она была многогранной и разновекторной… просто… только удивляешься! 

Таким образом, сложилась у меня такая «тройка» направлений, которыми я сейчас хочу заниматься. И вот, например, первое, что – самое простое, без каких-то денег – делается.  

Я сейчас заключаю договора с музеями музыкальными, и с выступающими, которые в своём репертуаре имеют какие-то произведения Чайковского.  И я обращаюсь к ним с просьбой – дать мне 2 бесплатных билета, и, в общем-то, для них это – бесплатно. Потому, что… ну… если стопроцентная посещаемость достаточно редко встречается, то остающиеся билеты – они бесплатные. Они мне дают эти два билета, а я объявляю какие-нибудь конкурсные вопросы в социальных сетях, которые призом за правильный ответ имеют эти билеты. Таким образом, идёт бесплатная реклама этих мероприятий, этих музеев в социальных сетях, и не только. Вот, такая она, благотворительная, потому, что люди и слышат о каких-то событиях, которые касаются творчества и жизни Чайковского, и получают возможность туда бесплатно попасть. 

Лиза Горская: 

- А мы знаем, насколько мы сейчас знаем свою музыкальную культуру… вот, растущее поколение и так далее? 

Мы, перед программой, вспоминали с друзьями, как раз, обсуждая предстоящую программу с Вами, что… ну… в принципе, все мы… практически, все – наше поколение – прошли через уроки литературы, и в музыкальной школе, где – хочешь, не хочешь, – но ты основы своей музыкальной культуры и мировой музыкальной культуры будешь знать. Ну, хоть на «тройку», но будешь – без этого экзамен не сдашь.  А сейчас – как? 

Д. фон Мекк: 

- Очень сложно – мне, во всяком случае, – отвечать на этот вопрос. Потому, что, мне кажется, проблема отцов и детей – она, действительно, бесконечна.  

Все родители считают, что «раньше было лучше», и у их детей – «хуже». Это было и при Чайковском, это было и в конце Русской Империи, и в начале советской, и в конце советской, и сейчас, и так далее – мы все ругаем, что вот «а в наши времена» было гораздо лучше. 

Тем не менее, на своём личном примере, я могу сказать, что не всё потеряно. Потому, что вот… в детстве я ничего, хотя и являюсь потомком Чайковского, ничего не мог сказать о моём отношении к его музыке, сейчас – я в ней живу, я в ней купаюсь! Это – духовная потребность. И в каком-то это возрасте у кого реализуется… ну… я считаю, это – совершенно промыслительно. Во многих случаях от человека и не зависит. 

Лиза Горская: 

- У нас, буквально, минута осталась, и я попрошу Вас, если Вы не против, рассказать о том, как у Вас произошёл этот перелом. Вы говорили, что если бы ещё какое-то количество лет назад Вам сказали, что Вы будете заниматься исследованием собственной родословной, творчества Чайковского, жизни Ваших предков из других известных фамилий, Вы бы – не поверили.  

Д. фон Мекк: 

- Да-да! 

Лиза Горская: 

- И что же случилось? 

Д. фон Мекк: 

- Я, по образованию, инженер. Я всю жизнь занимаюсь предпринимательством. Я и производителем был, и какие-то другие должности занимал, в основном, руководящие… всяких областей… технических. И, в общем, музыка… ну, наверное, там… популярная музыка – она присутствовала, классическая – в меньшей мере. 

И потом, наверное, где-то на рубеже 40-41, со мной что-то случилось, и я оцениваю это как положительное. Я – в машине сначала, а потом дома, и стал посещать – перешёл… вот, просто… Вы знаете… это произошло, практически, молниеносно! Вот, как щелчок. Вот, какой-то вот… триггер какой-то вот – переключился, и я включился в это… в классическую музыку. И у меня – потребность в ней жить. 

Ну, и потом… может быть, она меня так трансформировала, что я заинтересовался историей… то есть, я, конечно, с детства знал и о фон Мекках, и о Чайковских и так далее, но детство это было – советское, и в те времена это совсем не приветствовалось – где-то объявить, что ты… там… какого-то дворянского происхождения. И уж, тем более, мой папа – он работал, естественно, как и большинство, наверное, родителей… или там… пенсионеров, слушающих сейчас наше радио – работали на секретных всяких заводах, и быть… там… каким-нибудь правнуком… 

Лиза Горская: 

- «Почтовых ящиках». 

Д. фон Мекк: 

- Да-да… «почтовых ящиках»…  Там… быть руководителем «почтового ящика», будучи потомком фон Мекка – это точно было… нереализуемо. Вот. Поэтому – да, в те времена это всё ушло из истории. И, кстати, было прям прямое распоряжение… после расстрела Николая Карловича фон Мекка, было прямое распоряжение в Клинском музее на вопрос посетителей «а что, есть ли потомки Надежды Филаретовны», отвечать «нет, никого нет». И это имя было совершенно вычеркнуто из истории, совершенно! 

Лиза Горская: 

- Наверное, чтобы обеспечить безопасность, в том числе, да? 

Д. фон Мекк: 

- Ну… наверное, у них были какие-то свои причины, почему они так говорили, но… те времена нам сейчас, слава Богу, трудно понять… но это были сложные времена, когда принадлежности к роду, принадлежности к фамилии было достаточно для того, чтобы… или переехать в Сибирь на 25 лет в тюрьму, или, вообще, лишиться жизни путём расстрела. 

Лиза Горская: 

- Я предлагаю в следующую нашу с Вами встречу поговорить и о книге, которая, я надеюсь, выйдет к тому моменту, и о… 

Д. фон Мекк: 

- Да, спасибо Вам большое! Я думаю, нашим слушателям это будет очень интересно.  

Ещё раз повторю: «Духовный путь Чайковского» – книга глубочайшего православного и музыкального содержания, глубочайшего – должна выйти через месяц с небольшим. 

Лиза Горская: 

- И, прежде, чем мы продолжим слушать музыку, я напомню нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». Её для вас провела Лиза Горская. У нас здесь был Денис Андреевич фон Мекк, исследователь жизни и творчества Петра Ильича и потомок рода Чайковских, фон Мекков и Давыдовых. 

Всего доброго! 

Д. фон Мекк: 

- Спасибо, Лиза! 

-МУЗЫКА-