Поделиться
Здравствуйте. У микрофона Павел Крючков. С вами программа «Рифмы жизни», программа о поэзии и поэтах. Мы читаем и слушаем русские стихи, созданные на протяжении последних двух столетий, – включая и начало нынешнего века.
К литератору 19-го века – Михаилу Дмитриеву (он родился за три года до Пушкина и прожил ровно семьдесят лет) в молодости пристало едкое прозвище «Лже-Дмитриев», – отсылающее как к известному персонажу российской истории, так и к своему знаменитому дяде – поэту, баснописцу и государственному деятелю Ивану Ивановичу.
Прозвище было вызвано расходящимися в списках эпиграммами, которыми Михаил Александрович забрасывал своих литературных противников, среди которых были, например, Вяземский, Белинский и Грибоедов. В этом Дмитриеве причудливо соединялся ретроград-консерватор – охранитель «старых» дворянских устоев и – сразу – свободолюбец, не принявший николаевского абсолютизма, и горячий сочувственник бунтовщикам-декабристам…
Впрочем, мы же здесь – о стихах, а мне тут встретилась чудесная дмитриевская «Исповедь», написанная плавным, свободным стихом, и не забытая, к счастью, антологиями русской молитвенной поэзии.
Я исповедался Тебе, Владыко
Душ и телес, Царь неба и земли,
Тебе, о Боже и духов и плоти!
Ты мне послал источник слез обильный,
И Твой служитель разрешил меня,
И стало так легко мне и свободно!
И я подумал: вот, как царь земной
Положит гнев за некую вину,
Кто разрешит? кто покаянье примет?
К кому прибегнуть и кого просить?
Кто согласится быть перед царем
Ходатаем, свидетелем? – Кто станет
Посредником меж милости и правды!
А у Него, Царя небес, не так!
Доступен в каждом храме Он; а храм
Его – есть в каждом граде и селенье;
И в каждом храме – милости алтарь;
И в каждом храме есть Его служитель,
Его министр, и он уполномочен,
Кто ни покается – прощать и разрешать
И отпускать раскаянью вины,
И допускать еще к трапезе царской!
Меня спросил священник: не имею ль
Вражды противу тех моих врагов,
Которые мне причинили зло?
О нет! – я отвечал; – Бог видит: нет!
В то самое мгновение, как я
Узнал, что был неправедно отвергнут
За то, что правду громко защищал,
Что нанесен мне злом удар последний,
Я пал, как Иов, на лице мое,
И трижды Богу в землю поклонился,
Сказав: благодарю за все, о Боже!
И помолился за моих врагов!
Так отвечав священнику, я тут же
У жертвенника помолился снова,
Чтоб их Господь не наказал за грех,
Помиловал, и зла им не припомнил!
И горько плакал я: и стало мне
От слез моих легко так и свободно!
Легко ли им, свободно ль им, не знаю;
Но в этом я конечно невиновен!
Михаил Дмитриев, «Исповедь», 21 марта 1847 года
...За пять лет до этого пылкого стихотворения – а в те 1840-е годы у Дмитриева сложилось немало религиозных стихов – он сочинил язвительный триптих «Два века». Стихи были посвящены порочно нарастающей зависимости людей от прогресса и одновременному удалению их от веры, несмотря на попускаемые Богом напоминания о Себе: мор, голод, пожары.
На прощание прочитаю последние строки этого увещевания, адресованного тогдашним современникам позабытого русского поэта Михаила Дмитриева:
…Они, встревожены утратой,
Один убыток видят в ней!
На язвы мира – сыплют злато;
А Бог ждёт вздоха от людей!
С вами была программа «Рифмы жизни» и её ведущий Павел Крючков
Антон Чехов. «Вишнёвый сад»: «О Фирсах и звёздах»
Поделиться
Фото: PxHere
Пьеса Антона Павловича Чехова «Вишнёвый сад». Сюжет произведения сосредоточен на уникальном вишнёвом саду в старой дворянской усадьбе. Сад обречён на уничтожение. Его владельцы разорены, и поместье в конце концов продают с аукциона, а новый хозяин вырубает сад. Но не гибель сада становится центральным нервом пьесы, её главной болью. А что же?
В мире чеховской пьесы, мире, который заполнен переживаниями за обречённый вишнёвый сад, — а красота его и правда стоит того, чтобы её оплакать! — не хватило времени, сил, внимания, тепла на одного-единственного человека. После продажи усадьбы старого слугу Фирса забывают в заколоченном дворянском доме.
Апофеоз трагизма пьесы — не стук топора, рубящего вишнёвые деревья, а стук молотка, заколачивающего ставни дома, в котором остался старик. А ведь Фирс для Творца Вселенной дороже всех садов мира.
Американская писательница Гарриет Бичер-Стоу, автор романа «Хижина дяди Тома», рассказывала, как однажды её мама, выбрав ясный вечер, вывела маленькую Гарриет из дома, указала на звёздное небо и сказала: «Настанет день, когда самая яркая из этих звёзд погаснет. А душа самого последнего нищего будет жить вечно».
«Смотрите, не презирайте никого из малых сих» — читаем мы в Евангелии от Матфея. Это и есть ключ к «Вишнёвому саду». Антон Чехов показывает: человек очень часто становится едва заметным на фоне того, что кажется гораздо более ценным. Так, старик Фирс, запертый в заколоченном доме, фактически погибает одновременно с садом, в котором уже стучат топоры. Но если услышать евангельское слово и научиться не презирать малых сих, не забывать Фирсов в заколоченных домах, может, уцелеют и вишнёвые сады?
Автор: Анастасия Андреева
Все выпуски программы: ПроЧтение
Голос в церковном хоре. Ольга Кутанина
Поделиться
Как здорово, когда душа поёт и голос есть! В такие моменты хочется звучать громче. Пусть и люди, и Бог услышат! Только, чтобы звучать не просто громко, но и красиво, надо хорошо потрудиться.
Моя подруга поёт в церковном хоре. Тихо, осторожно, но чисто и аккуратно. Она всегда старается беречь общую гармонию. Однажды регент сказала ей: «У тебя идеальный второй голос. Он не выбивается, он прекрасно дополняет общее звучание. В любом хоре такой голос нужен».
Я очень люблю петь, но плохо умею. Никак не могу усовершенствовать свои навыки, полученные ещё в музыкальной школе. Времени, как говорится, нет, а желание есть.
Так и проходят мои дни без музыкальных занятий. Среди повседневных забот спою несколько молитв: перед едой и после, с утра и перед сном. Ещё с большим удовольствием мурлычу колыбельные детям на ночь. Сначала для них, а потом, как уснут, уже для себя продолжу.
Но самое чудесное — это петь в церковном хоре. Я даже год ходила на занятия для начинающих певчих при храме, пока время позволяло. В Литургии участвовала. И всё. Бросила. Опять некогда: родился еще один малыш. Затянули домашние хлопоты.
Навык пения в хоре снова был утрачен, но одну молитву — «Воскресение Христово» — у меня хорошо получалось исполнять. Это услышала знакомая в маленьком храме, который находится рядом с нашей дачей. И предложила мне помочь регенту-матушке на Литургии. Певчих мало, ещё один голос лишним не будет.
Как я обрадовалась! Снова есть возможность петь в храме — в доме Бога! И я запела. Звонко, решительно.
Только оказалось, что на занятиях для начинающих певчих, которые несколько лет назад посещала, я выучила совсем мало песнопений, да и те подзабыла. Поэтому знакомые фрагменты я пела громко, а сложные места пропускала: прерывалась, чтобы не портить общую картину. Это быстро приметил батюшка, у которого замечательный слух. Прислал к нам спросить: «Кто это там: то поёт, то не поёт? На полуслове обрывает?» Оказалось, что я. Мне тогда аккуратно намекнули, что пению в храме мне бы ещё подучиться. Предложили приходить на спевки.
Тем временем у нас появился ещё один малыш, опять стало трудно учиться. Моё певческое послушание в маленьком храме с маленьким хором закончилось.
Понимаю, надо работать дома, разучивать песнопения. Как только будет хоть малая возможность, постараюсь заняться. Я же это люблю!
И ещё мне стало ясно: если что-то умеешь плохо, то лучше сначала прислушаться, присмотреться к тому, как это делают другие, более опытные, люди. Горделиво выставлять свой голос и любоваться им ни к чему. «Там, где есть смирение, диавол не может пребывать», — говорит мой любимый святой Паисий Святогорец. Если терпеливо трудиться, развивать данный Богом талант, можно принести пользу и послужить Богу и людям.
Автор: Ольга Кутанина
Все выпуски программы Частное мнение
20 октября. О Божьем произволении и наших действиях
Поделиться
Во 2-й главе Послания апостола Павла к филиппийцам есть слова: «Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению».
О Божьем произволении и наших действиях — священник Николай Конюхов.
Сегодняшние слова апостола должны побудить нас не быть только лишь наблюдателями, но быть участниками. Святитель Иоанн Златоуст очень точно подмечает, что Бог видит в нас некое хотение, некое произволение сердца, что мы готовы к тому, чтобы послужить Богу, чтобы совершить некий, хоть маленький, но подвиг. И Господь тогда даёт нам и действия, Он даёт нам некие силы.
То есть Бог, Он не поддерживает такую, знаете, инфантильность или там безволие, когда мы сидим и ждём у моря погоды и говорим: «А почему это Господь мне не посылает новую работу? Или почему Он мне не даёт отношений?»
Может, потому что Он видит, что у тебя нет произволения в сердце, то есть у тебя нет желания, допустим, послужить? У тебя эгоистическое желание только себе что-нибудь забрать, и ты просишь себе мужа или просишь себе жену, а ты сам хочешь укрепить свой комфорт, а не в том, чтобы сделать человека более счастливым рядом с тобой. И это всего касается.
Поэтому нам важно не только ждать, что Бог придёт и за нас решит наши проблемы, что мы просто прочтём акафист, и вот сразу же после этого к нам кто-нибудь посватается или постучится работодатель и скажет: «Вот тебе суперработа, где ничего не надо делать, и огромная зарплата». Это не так работает. Бог видит наше сердце.
Если у нас возникает здоровое, взрослое чувство ответственности за свою жизнь и за свои отношения, если мы хотим потрудиться, если мы хотим выйти из зоны комфорта и пойти да сделать что-то действительно важное, то тогда Господь даст тебе и благодать, и сил, и супругу пошлёт.
Все выпуски программы Актуальная тема
