Поделиться
Здравствуйте. У микрофона Павел Крючков. С вами программа «Рифмы жизни», программа о поэзии и поэтах. Мы читаем и слушаем русские стихи, созданные на протяжении последних двух столетий, – включая и начало нынешнего века.
Разговор о стихах нашей современницы, москвички Елены Гродской, я начну с альбомного послания Аполлона Григорьева: «За Вами я слежу давно / С горячим, искренним участьем, / И верю: будет Вам дано / Не многим ведомое счастье. // Лишь сохраните, я молю, / Всю чистоту души прекрасной / И взгляд на жизнь простой и ясный / Всё то, за что я Вас люблю!»
По творчеству Аполлона Григорьева Елена Гродская защитила когда-то диссертацию, это его послание – словно бы и о ней самой, и – о моем отношении к ней. Я и впрямь издавна слежу за её творчеством, а подобный взгляд на жизнь – преображенный негромкой, живописной, прозрачной лирикой – мне пó сердцу.
Хвойный воздух, мягкий мох.
До реки – рукой подать.
Хорошо придумал Бог,
чтобы это все создать.
Солнце прячется пока.
Дождик мелко моросит.
Улетучилась тоска.
В небе радуга висит.
Мягкий мох, премудрый Бог.
Щелыковский чуткий лес.
Сорвала в траве цветок,
на него жучок залез.
…Еще в шесть лет на вопрос «кем хочешь быть?» — маленькая Алёна уверенно отвечала: поэтом. В будущем ей здорово повезло с учителями, судьба надолго подарила общение со знаменитым поэтом-«лианозовцем» Всеволодом Некрасовым (о котором Гродская напечатала в «Новом мире» пронзительные воспоминания). Кстати, Елена издавна и хорошо пишет о стихах: её статьи о поэтических книгах до́роги мне ясностью изложения и бережливым вниманием к чужому творчеству.
Вообще, слово «бережливый», – оно – очень про неё, про Гродскую.
Мы купались в реке, как в облаке.
По реке пробегали блики.
«Тут когда-то водились соболи,
волки жили и люди дикие», –
объясняю специально для Вити.
(Витя – крестник мой пятилетний.)
Мы на даче довольно длительно
проживаем. А полдень летний
проливается длинным ливнем.
Убегаю, лечу промокшая.
Витя медленно идет, чинно,
собирает капли в ладошки.
Во многих стихотворениях Елены Гродской содержится, по моим впечатлениям, какое-то неуловимое и притягательное вещество «наивного», «детского» и вместе с тем чуть ли не приключенческого взгляда на сущее. Помню, когда я готовил её публикацию в журнале «Фома», то позвонил ей и спросил, какие книги лежат именно сейчас на её столе. И услышал: дореволюционное издание Фета, английский Толкин, сказки о муми-троллях. И, конечно, Библия.
«Разве кто вас, людей, разберет?» –
Думал Ангел, летя над Москвою
И касался пространства щекою,
Как завзятый пилот-самолет.
Люди шли по делам, на работу
И не знали, как трудно пилоту
Понимать их дела и заботу,
Их детей, пироги и компот.
Ангел думал: «Они вот воюют
И торгуют, снуют и воруют,
И поют, и еще раз воюют –
Лучше б пели – вдвоем и втроем».
Тут пилот отвернулся от мира,
И моя опустела квартира.
Пой же, пой, невесомая лира!
Ангел-Ангел, я слышу, приём
Елена Гродская, «Ангел», из стихотворений 2000-х годов
С вами была программа «Рифмы жизни» и её ведущий Павел Крючков
