Поделиться
Рембранд. «Апостол Павел в темнице». 1629
Гал., 205 зач., III, 8-12.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Можно ли обойтись в жизни без законов и правил? Можно ли быть хорошим человеком, не соблюдая конкретно никакого законодательства, не обращая внимания ни на какие заповеди? Ответ на этот вопрос звучит в отрывке из 3-й главы послания апостола Павла к Галатам, который читается сегодня в православных храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 3.
8 И Писание, провидя, что Бог верою оправдает язычников, предвозвестило Аврааму: в тебе благословятся все народы.
9 Итак верующие благословляются с верным Авраамом,
10 а все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона.
11 А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет.
12 А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им.
Апостол Павел проповедовал язычникам — людям, которые не знали закона Моисеева, но в то же время жили по каким-то своим обычаям и правилам. Он приходил в селение таких людей и проповедовал им Христа — Сына Божьего и Бога, Который спас их от греха проклятия и смерти, Который умер на кресте и воскрес и дал возможность всем верующим в Него начать новую жизнь, вступить в новые отношения с Творцом. В этой своей проповеди апостол нередко сталкивался с иудеями, которые тоже присутствовали в подобных общинах, и были уверены, что спастись можно только через соблюдение закона Моисеева. Павел же в свою очередь понимал, что взваливать на бывших язычников такую ношу совершенно неоправданно, да и ненужно. Споря с иудеями, он приводил им пример из их собственной истории. Праотец Авраам, которого Писание называет другом Божиим, жил до того, как евреи заключили завет с Богом на горе Синай, и, значит, никакого закона Моисеева не соблюдал. Он был спасён не по закону, который было практически невозможно исполнить и самим иудеям, но по вере в Бога. Означает ли это, что Авраам не имел никакого закона? Конечно же, нет. Авраам был потомком Ноя, которому Бог в своё время дал определённые заповеди. Ной был благочестивым потомком Адама и сам мог знать заповеди, данные первому человеку в раю. Все они были очень общими, но общаясь с Богом человек постепенно входил в их контекст и понимал суть, которая лежала в их основе. А суть была очень проста: Бог, который есть любовь, — сотворил человека для любви и общения. И поэтому всё, что этому способствовало, было праведным, а всё, что противоречило, — греховным. «Как-то это всё размыто и неконкретно», — скажет кто-нибудь. Другое дело, когда у тебя 613 запретов и повелений, как это было в законе Моисея, у тебя есть множество маленьких поводов посчитать себя праведным, когда ты исполняешь ту или иную заповедь. Но Павел, знавший трудности исполнения закона не понаслышке, указывает на другую сторону медали — когда правил очень много — у тебя всегда есть повод почувствовать себя виновным и отверженным от Бога. Достижения перестают казаться существенными, потому что всякий, кто не исполняет всё время весь закон, оказывается проклят. Посмотрев на жизнь праотца Авраама, мы увидим, что он вёл себя по-разному. Какие-то его поступки можно взять за образец, а какие-то явно нет. Но в одном он был образцом для всех — иудеев и язычников. Речь идет о вере в Бога. Адам и Ева, совершая первый в истории грех, не поверили Богу, не доверились Ему, а от недоверия впали в непослушание. Это означает, что и возвращение людей к Богу нужно было начинать именно с того, чтобы вернуть человека к доверительным отношениям. В этом смысле Авраам как отец верующих показывает всем остальным тот самый путь, с которого всё начинается. У Авраама было знание законов своего времени, но для того, чтобы это знание соответствовало Божьему закону, ему надо было сначала вернуться к доверительным отношениям с Творцом. Когда же встреча с Богом произошла, его духовное зрение стало иным. Он, конечно, был членом общества своего времени и, конечно, учитывал законы людей, которые его окружали, но в первую очередь в своей нравственной жизни ориентировался на Бога. Как и Авраам и язычники времён апостола Павла, мы живём в обществе, которое живёт по своим законам и как граждане, конечно, эти законы должны учитывать. Но спасаемся мы не через соблюдение законов, пусть даже и самое скрупулёзное, но через веру в Бога и обретение доверия Ему.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Журнал от 09.05.2025». Алексей Соколов, Арсений Федоров
Поделиться
Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.
В этот раз ведущие Константин Мацан и Наталия Лангаммер, а также Исполнительный директор журнала «Фома» Алексей Соколов и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы, связанные с 80-летием победы в Великой Отечественной войне.
Ведущий: Константин Мацан, Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Журнал
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
