Светлый вечер с Владимиром Легойдой (эфир от 28.08.2015)

Гость программы - Владимир Легойда, председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата.
Темы беседы: премьера мультфильма "Необыкновенное путешествие Серафимы"; начало учебного года, образование.

Ведущие: Елизавета Горская, Алексей Пичугин

А. Пичугин

—  Дорогие слушатели, добрый вечер! Здесь Елизавета Горская…

Л. Горская

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Я — Алексей Пичугин. И как всегда по пятницам, в этой студии вместе с нами «Светлый вечер»  проводит Владимир Легойда, главный редактор журнала «Фома», председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата и профессор МГИМО. Здравствуйте, Владимир Романович.

В. Легойда

— Добрый вечер.

Наше досье:

Владимир Романович Легойда — председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, главный редактор журнала «Фома», преподаватель МГИМО. Родился в 1973 году в Кустанае, в 1996 году окончил Институт Международных Отношений, а спустя несколько лет защитил диссертацию, кандидат политических наук. С 2007 по 2009 был заведующим кафедрой международной журналистки МГИМО, с этой должности ушел по собственному желанию, в связи с назначением на должность председателя Синодального информационного отдела. Владимир Легойда входит в состав многих церковных советов и комиссий, известен своей общественной деятельностью. Помимо прочего — член совета при Президенте по развитию институтов гражданского общества и правам человека. Женат, трое детей.

А. Пичугин

— Хотим в первую очередь вас поздравить с началом учебного года. Вот уже первое сентября совсем не за горами, на следующей неделе, в самом её начале.

В. Легойда

— И всех наших уважаемых слушателей, кто идет в школу или ведет  в школу.

А. Пичугин

— В школу или в вуз.

В. Легойда

— Да.

Л. Горская

— Или преподает.

А. Пичугин

— Об этом мы обязательно еще поговорим сегодня. Начать хотели немного с другой темы. 27 августа, то есть вчера на широкие экраны нашей страны вышел мультфильм. Православный мультфильм, как он был анонсирован, «Необыкновенное путешествие Серафимы». Вы, насколько я знаю, его уже посмотрели.

В. Легойда

— Посмотрел, да.

А. Пичугин

— Я, честно говоря, пока еще не видел.

Л. Горская

— Наш корреспондент Дарья Мангушева посмотрела. Давайте послушаем репортаж.

 

(звучит репортаж Дарьи Мангушевой)

 

А. Пичугин

— Итак, это был репортаж нашей коллеги Дарьи Мангушевой, которая в отличие от нас с Лизой… Ты тоже не видела его?

Л. Горская

— Я видела трейлер. Мне понравилось.

А. Пичугин

— И я видел трейлер.

В. Легойда

— Я видел два трейлера разных. Потому что там был старый трейлер, как мне объяснили, и новый.

А. Пичугин

— Но вы помимо трейлеров видели еще и сам мультфильм.

В. Легойда

— Да.

А. Пичугин

— В репортаже Дарьи там были синхроны с детишками, которые сказали, что как-то этот мультфильм не очень поняли, то ли им было тяжело, какие-то глубокие потаенные смыслы сокрыты, то ли возраст не тот. Расскажите, с чем это связано?

В. Легойда

— Мне кажется, здесь речь идет вот о чем. Во-первых, этот мультфильм идет 6+, сейчас же ставится ограничение, отсутствие ограничений. Мне кажется, это правильно, потому что детям помладше это, наверное, будет сложнее понять. Главным образом, почему. Потому что этот мультфильм. Этот мультфильм не про преподобного Серафима Саровского, он не главный герой, скажем  так, хотя он там присутствует, и поэтому все волновались, потому что, сами понимаете, очень большая ответственность.

А. Пичугин

— А там, на секундочку, 43 год. Вторая мировая.

В. Легойда

— Да, речь идет о Великой отечественной войне, девочке Серафиме, дочери священника, которая начинается с того, что во время проповеди арестовывают её отца, который, судя по всему, погибает, а она оказывается в детском доме. Ну и дальше развиваются события интересным очень образом. Поэтому, конечно, и детям 6- и, на самом деле, детям 6+ не очень будет понятно, почему разрушают храм, это показано, почему девочке запрещают носить крестик. И я, честно говоря, когда смотрел, я сам себе эти вопросы задавал: вот, может быть, мы тут недодумали, недоработали, но мои две дочери, которым 7 и 5, которые тоже посмотрели, когда я их спросил: «Вам понравился мультфильм?» «Понравился». «А что вам понравилось?» И у них, они разными словами, но они примерно одно и то же сказали: им понравилось, что девочка любит Бога, что она защищает крестик, защищает свою веру и что она встречается с мамой. И удивительно, что у меня, у взрослого, я думал о том, что у детей возникнут вопросы, а у детей эти вопросы не возникли. Я думаю, что эти вопросы возникнут у детей постарше, которым, может быть, не так уже понятно это, наверняка  они будут, поэтому я бы очень рекомендовал всем нашим слушателям на этот мультфильм идти вместе с детьми.

А. Пичугин

— Но, может быть, ваши дочери просто воспитаны в православной традиции…

В. Легойда

— И что?

А. Пичугин

— Они совсем с раннего детства знают про крестик, про храм.

В. Легойда

— Так в том-то и фишка, простите за стилистическое снижение, что они с детства знают, а тут непонятно почему нельзя крестик, почему…

А. Пичугин

— Так они, наверное, знают, почему нельзя.

В. Легойда

— Про историю Советского союза моя пятилетняя дочь точно не знает. Поэтому как раз таки… Другое дело, что на детское сознание именно в этом возрасте, ну или у конкретного ребенка, я не знаю, это не вызвало каких-то вопросов.

Л. Горская

— А взрослым интересно мультфильм смотреть?

В. Легойда

— Вы знаете, удивительная вещь. На этот самый закрытый показ, который был несколько дней назад, такой предпремьерный я пригласил несколько своих знакомых, друзей, самых разных. И, конечно, мне было интересно, я даже вместе с создателями мультфильма переживал, как они отреагируют. Что удивительно, они все вышли, человек шесть, разных совершенно людей из разных областей профессиональных, они вышли все с влажными глазами все. Причем, даже шутя, меня упрекнули: «Ты зачем нас позвал сюда, чтобы мы час проплакали?» Вот такая очень эмоциональная реакция. Я даже когда комментировал коллегам из разных СМИ, я сказал, что это не мультфильм… говорят: «Вот как религиозная тематика для широкого зрителя, на что вы надеетесь?» Там нет, собственно, религиозной тематики в том смысле, которую, может быть, кто-то ожидает и опасается. Конечно, этот мультфильм связан с самым известным русским святым, там есть чудо, которое намного более реалистично, чем разные нереалистичные вещи, которые наши дети видят в разных мультиках, ужастиках и прочем. Поэтому никаких с этим нет проблем. И оно не вызывает внутреннего недоверия. Не хочу пересказывать. Но это просто фильм про любовь, милосердие и добро. Поэтому…

А. Пичугин

— А вы говорите, может быть, мы недоработали, вы тоже имеете какое-то отношение к созданию мультфильма?

В. Легойда

— К этому фильму имеет отношение мой друг и коллега Игорь Владимирович Мещан, который, насколько я знаю, в вашей студии рассказывал уже о создании мультфильма, он один из продюсеров его. И этот фильм инициирован фондом преподобного Серафима Саровского, я вхожу в правление этого фонда, поэтому некоторое отношение имею. Но я непосредственно не занимался, то есть я впервые его посмотрел как зритель, в отличие от Игоря Владимировича, который  на разных этапах его много раз видел.

А. Пичугин

— Но все равно можно адресовать к вам вопрос: с какой целью снимали этот мультфильм?

В. Легойда

— С какой целью люди снимают фильмы?

Л. Горская

— С разными целями.

В. Легойда

— Согласен с вами. Но я имею в виду, что… «Федор Михайлович, а вы с какой целью написали «Братьев Карамазовых»?

А. Пичугин

— Я о другом. Можем понять желание Норштейна экранизировать сказку «Ежик в тумане» (???), мы можем понять идеи Миядзаки.

Л. Горская

— Ты понял идеи Миядзаки?! (Смеется.)

В. Легойда

— А тут вы не можете понять (смеется)?

А. Пичугин

— У меня возникает вопрос: почему выходит православный мультфильм?

В. Легойда

— Опять же, что значит православный мультфильм? Я вообще не сторонник использования таких эпитетов применительно к фильмам.

А. Пичугин

— Я — тоже не  сторонник.

Л. Горская

— Мы все не сторонники.

В. Легойда

— Потому что православным, в первую очередь, является человек. А дальше есть профессиональная составляющая, а есть тематика. Тематика этого мультфильма связана не только с Православием, она связана с советским временем, войной, гонениями на Церковь, в этом смысле — да. Это что православная тематика? Это часть нашей истории. Прежде всего, это жизненная история. Есть книжка, по мотивам которой снят этот мультфильм. Насколько я понимаю, я книгу, к сожалению, не читал, мультфильм существенно отличается, я могу ошибаться, но, по-моему, отличается. Но, тем не менее, есть некий сюжет, канва которого использовалась. Но, знаете, что мне очень понравилось. В одной из рецензий, которую я успел прочесть, тоже наш коллега из фонда, житель Сарова, Дмитрий Владимирович Сладков, он сказал в небольшой рецензии на этот фильм, он сказал, что сегодня часто люди Церкви очень много говорят, я к себе это применяю, потому что я вынужден и в силу профессии, и как редактор много писать, говорить, но понятно, что о людях Церкви, о Церкви судят, прежде всего, по тому, что они делают, как они  поступают. И вот в каком-то смысле Дмитрий Владимирович, на мой взгляд, совершенно справедливо, сказал, что этот мультфильм — мультфильм-свидетельство. О том, что такое вера, о том, что не так давно были времена, когда право на веру нужно было защищать.  И об этом не стоит забывать, на самом деле. Потому что времена бывают разные, иногда что-то возвращается, по-иному, но тем не менее. Поэтому мне кажется? Что это интересно как фильм-свидетельство. Ну а цели, я могу предположить и то, что для меня это важно, конечно, прежде всего, хотелось создать некий такой добрый мультфильм, сделать что-то такое доброе для детей, чтобы это было связано с тем, что для нас дорого. Как я уже сказал, самый известный русский святой, но ведь он тоже предстает в необычном образе. И очень здорово нашли, мне кажется, во-первых, музыка мне очень понравилась, спасибо композитору, который столько сил положил на то, чтобы все это создать. И, конечно, нарисовать в мультфильме, создать образ святого, причем известного святого. Тем более что там используется компьютерная графика, а вот я совершенно не поклонник, как человек выросший на советской мультипликации замечательной, тебе очень сложно эстетически это принять. И я даже когда я трейлер смотрел, я боялся, что меня это будет немного… резанет. Не чувствуется. Практически. Хотя мимика героев, там же специфическая, это видно, что это компьютерно прорисовано, и ты немножко, вот от меня это далеко… Вообще, музыка, визуальные образы, а имею в виду не людей, а вообще, все это смотрится как… Еще я боялся, что длинным покажется, мультфильм — час десять. Совершенно не оправдались мои опасения. И не плоское изображение советского времени. То есть можно было нарисовать: вот есть хорошая верующая девочка,  есть ужасные советские взрослые, которые расстреляли её папу, нет, там показано, да, там есть учительница такая, «училка» такая, знаете, злая, но есть директор этого детдома, в котором оказалась девочка Серафима, он советский человек, конечно, офицер, он воевал, потерял руку, но у него… даже сложности характера удалось авторам мультфильма показать. Поэтому мне кажется, это просто замечательно.

А. Пичугин

— Владимир Легойда вместе с нами, как всегда по пятницам, проводит «Светлый вечер». Владимир Романович, я вот этот вопрос задал вам про то, что зачем православный мультфильм нужен, даже, наверное, не от себя. А просто я подозреваю, что какая-то часть нашей аудитории из числа людей нецерковных, действительно может спросить: а вот зачем сняли православный мультфильм?

В. Легойда

— Вы знаете, я и понимаю этот вопрос и не понимаю. Точнее — есть же разница между понять и принять. Мне понятно, но мне кажется, что этот вопрос и результат некоего восприятия, и одновременно, может быть, позиционирования верующими людьми самих себя как вот мы другие… Мы другие, мы станем другими, если мы станем подобными Христу, но мне не нравится обособленность… Не задают же вопросы: а зачем любой другой мультфильм? Но ведь любая тема, она имеет право на существование. Мы же не говорим: а зачем «Ежик в тумане». Вот вы говорите, понятна идея Норштейна, да? Но это ведь просто тема, почему она должна выглядеть как какая-то ниша, которую не должны смотреть люди на широких экранах.

Л. Горская

— «Ежик в тумане» общекультурный, а мы почему-то считаем, что мультфильм «Необыкновенное путешествие Серафимы» локальный. А почему? Если в любой поисковик ты зайдешь, и будешь искать архитектурные достопримечательности, у тебя 85%  достопримечательностей будут храмы.

В. Легойда

— А в музеях мы же не задаем вопросы… Давайте скажем старику Рембрандту: вот зачем «Возвращение блудного сына»?

Л. Горская

— Это же  православная тематика.

В. Легойда

— Я вам благодарен за этот вопрос, но, мне кажется, что нам в каком-то смысле всем нужно осознать, что является причиной вопросов, не мультфильмов, а вопросов. И, может быть, сделать это как-то так, чтобы это стало нормальной частью… Я помню, в свое время в «Фоме» сделали, когда-то был… сейчас мы от этого отказались, но у нас когда-то журнал открывался опросом разных людей на определенную тематику. Темы были самые разные. И я хорошо помню, как был вопрос «Рассказываете ли своим детям о вере, о Церкви». Тоже была дискуссия: а как это ребенка принуждать, вырастет, сам узнает… И мне очень  понравился один ответ моего хорошего друга Никиты, который сказал: «Я рассказываю детям о том, что мне дорого. И будет очень странно, если я буду им рассказывать про любимые книги, про музеи, кино, которое я люблю, но не буду касаться самого дорогого для меня — моей веры. Я понимаю, что сейчас не сколько цель, сколько причина, я говорю о причинах этого, я понимаю разницу между причинностью и целеполаганием. А цель в том, чтобы наши дети, в широком смысле дети наши, приобщились к тому, что для нас дорого, что для нас важно. И ценности эти, и любовь, и отношения, и история наша, непростая история.

Л. Горская

— У меня несколько прагматичный вопрос, может быть, он даже несколько цинично прозвучит, но все-таки мультфильм «Серафима» вышел на широкие экраны, прокатный фильм, обычный прокатный фильм. И вы сказали, что ваши знакомые, которых вы пригласили, чтобы посмотреть на реакцию, вышли с мокрыми глазами. А что мультфильм грустный, тяжелый? Какое послевкусие от него.

В. Легойда

— Там как раз таки конец хороший и не только конец, вообще. Тревожность в какой-то момент нарастает по законам жанра, но потом ты примерно понимаешь, что все должно закончиться хорошо. Что не может быть иначе. Он трогает. Люди же плачут по разным причинам, не только тогда, когда все плохо. Не от горя, может быть, от переполняющих эмоций.

Л. Горская

— Но он не тяжелый?

В. Легойда

— Я бы так не сказал. Может быть, это субъективно, думаю, что нет, он скорее жизнеутверждающий, вдохновляющий. Он о том, что даже в то время, и там показано, в то время, когда само звание христианина, нательный крестик мог быть предметом серьезных репрессий, но все равно вера побеждает. 850 экранов по стране, это много, очень много. Мы, конечно, благодарны компании «Централ партнершип», одному из крупнейших прокатчиков наших, который взялся за прокат этого мультфильма, конечно, очень важно, чтобы люди его посмотрели.

А. Пичугин

— В мультфильме показан святой, в данном случае Серафим Саровский, а как вы думаете, насколько реально показать святость на экране, тем более, в мультфильме. Наверное, таких примеров просто было не очень много, когда святого пытались показать через анимационный жанр.

В. Легойда

— Много, мало — это, вы же понимаете, такие относительные категории. По сравнению с общим объемом мультипликации — немного. Но много разных примеров.

А. Пичугин

— Например? Я даже не вспомню.

В. Легойда

— Почему? Есть и в учебных фильмах, в мультфильмах. Может быть, не так много, но есть.

Л. Горская

— Про Илью Муромца же есть мультфильм, а он — святой.

В. Легойда

— Но нигде он там не представлен как святой. Как правило. Здесь есть, о чем поговорить. Мы помним, конечно, и слова Дмитрия Ростовского, выбранные им в качестве девиза к своим житиям, о том, что я ни слова неправды о святом не скажу. Но я не думаю, что есть какое-то табу, с этого начнем на изображение святых в мультфильмах или кинематографе. Понятно, что к этому надо относиться с большим вниманием и деликатностью. И, повторяю, я с этого и начал, что образ батюшки Серафима, который есть в мультфильме, он мне представляется очень удачным, если это слово применимо здесь. Он вроде бы, это и не икона, которая оживает вдруг, но хотя совершенно узнаваемый, но там нет ни лубка, у тебя это не вызывает какого-то раздражения, ни лицо, ни движения его, все очень достойно. Можно ли показать святость? Конечно, нет.  Нельзя показать святость… Если вспомнить замечательный афоризм: что никто никогда не стал бы монахом, если бы не увидел в глазах другого человека сияние вечной жизни. Можно ли показать сияние вечной жизни, которое ты видишь в глазах другого человека? Наверное, так нет.

Л. Горская

— Извините, ну а как вообще можно показать святость?

В. Легойда

— Можно рассказать о святом. Это, конечно, мультфильм, у него было задачи пересказывать или как-то подробно рассказать о житии, но там, когда девочки смотрят на икону с клеймами, там им женщина одна рассказывает пару историй…

Л. Горская

— А клейма — это когда на полях сцены жития?

В. Легойда

— Да, сцены, иллюстрирующие жизнь. И женщина рассказывает пару эпизодов. И они проиллюстрированы. На мой взгляд, очень удачно. То есть ты параллельно кое-что узнаешь о жизни преподобного Серафима. Даже я испугался, когда смотрел, сейчас уйдут в жития, а времени немного, как они выкрутятся? Но очень уместно. И важно. И это в общую канву повествования входит очень хорошо.

А. Пичугин

— Владимир Легойда вместе с нами проводит этот «Светлый вечер». И через минуту мы в эту студию вернемся.

Л. Горская

— Снова в эфире программа «Светлый вечер». С нами, как всегда по пятницам, Владимир Романович Легойда. И мы, заканчивая наш разговор про мультфильм «Серафима»... Скажите, пожалуйста, как долго он в прокате планируется?

В. Легойда

— Насколько я помню, две недели с возможностью продления.

Л. Горская

— О, надо успеть.

В. Легойда

— Да. Хорошо бы успеть.

А. Пичугин

— А теперь давайте про образование поговорим, тем более что мы анонсировали эту тему. Новый номер журнала «Фома» вышел. Там ваша редакторская колонка, колонка главного редактора, которая меня очень заинтересовала, потому что сам я размышлял на эти темы.

В. Легойда

— Не отпускает вас учительство.

А. Пичугин

— Мне просто интересно. Ваша колонка называет «Когда выключат Интернет, или что осталось вне зоны действия сети». Интересный пример в самом начале вы приводите, я вас попрошу его озвучить, диалог со студентами, когда отключили Интернет...

В. Легойда

— У меня синдром преподавателя, когда ты часто что-то рассказывал, тебе кажется, что ты и здесь уже это говорил.

Л. Горская

— И вообще это все уже должны знать давно.

В. Легойда

— Да. У меня просто был эпизод такой, когда я попросил студентов моих продолжить стихотворение Пушкина «К морю», они не смогли. Потом я попросил их назвать автора, они тоже не смогли. Там даже не было версий, они, видимо, не проснулись ко второй паре. Но один мальчик сказал совершенно замечательную фразу, ради которой я этот эпизод и рассказываю. Потому что ну мало ли, ну не знают стихотворение, ладно. Он поднял телефон над головой и, показывая его мне и, соответственно, всем своим коллегам, сказал: «Нет Интернета». То есть это было замечательно, я даже сказал ему: «Большое спасибо, вы помогли мне сформулировать характеристику времени, поколения, ситуации». Потому что понятно, что при постановке задачи люди начинают копаться не в своей памяти, не пытаются включить мозг, а обращаются к Гуглу или к Яндексу. И если там нет ответа или нет Интернета, они находятся в растерянности. По крайней мере, так было сказано мне моим студентом. Может, правда, он не растерялся, а просто сказал, что задача не может быть выполнена, mission impossible, Интернета же нет, как мы это можем найти. И это шутки шутками, но достаточно серьезно, потому что это некая иная принципиально установка. Я даже думаю, что это некая пере... не то чтобы переосмысление, как раз осмысления и не хватает, может быть, а это внутренняя переориентировка образования. Мы много говорим. Мне кажется, что одно из изменений заключается в том, что новые информационные технологии волей-неволей, даже не дожидаясь, что кто-то перестроится, не перестроится, они меняют способ получения знания, запоминания, навыки, которые человек считает важными, неважными, тренировку памяти. Здесь очень много вопросов, намного больше, чем ответов. Но, на мой взгляд, при всех тех безусловно важных, положительных преимуществах, которые мы получаем благодаря этим технологиям, конечно, есть некие последствия для конкретных людей, поколений. Да и вообще для всех нас, которые я отнес бы скорее к негативным.

А. Пичугин

— Вы знаете, я задумался...

Л. Горская

— Поздравляю.

В. Легойда

— Уже хорошо. (Смеются.)

А. Пичугин

— Знакомьтесь — Лизавета. Я задумался, раньше мне казалось, что образование без Интернета в начале двадцатого века, это уже не образование вовсе. Когда я работал в школе, все мои диалоги с учениками выстраивались практически через Интернет. Я их призывал все время что-то искать, смотреть, находить, учиться пользоваться сетью. Что мне кажется, сейчас кажется элементом образования — учиться пользоваться Интернетом.

В. Легойда

— Навыком.

А. Пичугин

— Да, конечно. Сейчас я задумался, ведь действительно таким образом получается, что человек начисто отключает свой собственный мозг.

В. Легойда

— Простите, что перебиваю, но, может быть, не начисто, кто-то может сказать: какая разница, где ты ищешь — в книгах или... Дело в том, что здесь очень много побочных эффектов, что называется. Ведь я помню, что я учился сам, я старался, меня учили, что есть какие-то указания на качества информации. Ты не знаешь этого автора, по теме, которая тебя интересует, как определить — ценна эта книга или нет, стоит на нее тратить время или нет? Ты не знаешь автора, но тема та, которой ты занимаешься. Говорим сейчас о научной литературе, например. Ты смотришь, есть какие-то косвенные признаки. Если это серьезная научная книга, должны быть указаны рецензенты, ты смотришь биографию, если ты видишь, что книга доктора физико-математических наук посвящена истории, там нет рецензентов и так далее, у тебя должна, при всем том, что он доктор, закрасться в голову мысль: а нужно ли читать? Проблема Интернет-поиска, с которой я лично сталкиваюсь постоянно, даже отсутствуют косвенные признаки, по которым ты можешь определить качество информации, даже в Википедии. Особенно здорово, когда написано: «Внимание! В этот текст 7 июля внесено четыре непроверенных изменения». Что это значит? Какие это изменения? Как они их проверяют, кто проверяет?

А. Пичугин

— У нас в свое время на этом самом месте сидел единственный российский резидент Википедии.

В. Легойда

— Это само по себе является аргументом?

А. Пичугин

— Нет. Вы спрашиваете, кто проверяет, могу сказать — Михаил Анатольевич Мельниченко, сотрудник фундаментальной библиотеки МГУ. Единственный российский резидент русской Википедии.

В. Легойда

— Если он не пользуется суперкомпьютером...

А. Пичугин

— Он может проверять только то, что в его компетенции.

В. Легойда

— В том-то и дело. И даже дело не в Википедии. Дело в том, что ты попадаешь на какой-нибудь текст, и ты не понимаешь, откуда, что. Эти косвенные признаки, которые в книгах есть всегда, или их нет, и это звоночек, в Интернете просто отсутствуют. Или, знаете, я помню в свое время, когда занимался немного иезуитами, я понимаю, что если после фамилии автора стоит (нрзб), то это человек, который получил очень хорошее образование. Это само по себе есть косвенный признак качества текста, очень часто это все непонятно. Поэтому здесь, конечно, может, не полностью, но готов с вами согласиться в том, что какие-то вещи теряются и человек даже теряет возможность оценить.

А. Пичугин

— Я даже хочу упростить. Я, например, хочу посмотреть фильм, начинаю читать рецензии, понимаю, что зрителям он не понравился, но я его смотрю, у меня собственное мнение, отличающееся от подавляющего большинства. Я мог бы его не посмотреть, потому что мне сказали: он — плохой. Точно так же с книжками, не буду её читать. Таким образом я отсекаю от себя много, возможно, полезной информации, тоже благодаря Интернету.

В. Легойда

— Я не знаю, насколько я готов...

А. Пичугин

— Мне кажется, что это укладывается в эту парадигму.

В. Легойда

— Может быть. Но вы ведь можете не читать эти отзывы.

А. Пичугин

— Могу.

Л. Горская

— Ты зачем отзывы читаешь?

В. Легойда

— Да! (Смеются.)

А. Пичугин

— Подождите. Я не собираюсь узнавать, убит садовник или нет до просмотра фильма. Но проблема в том... Я о другом хочу сказать, что все наше общество современное черпает сведения из Интернета, из отзывов, но не из первоисточника. Не все, я утрирую, но...

Л. Горская

— А первоисточник это что?

А. Пичугин

— Сам фильм. Я не буду его смотреть, потому что я начитался отзывов на Кинопоиске.

Л. Горская

— Мне кажется, тут другая проблема. Люди отучаются запоминать и хранить информацию сами.

А. Пичугин

— Это уже другая проблема.

В. Легойда

— Тут я совершенно согласен. Но, возвращаясь к тому, что вы сказали, мне кажется, здесь я в какой части готов с вами согласиться. Отзыв отзыву рознь. Если это отзыв на какой-то фильм, постановку человека, который в этом разбирается, почем нет? Во-первых, есть рецензии, которые приятно читать. Как Андрей Колесников, приятно читать его материалы ради самого стиля. Потом, если продолжить аналогию с книгами, есть книги, я всегда читаю предисловие, в серьезных текстах, если хорошо издано, предисловие качественное, оно помогает тебе, там нет проблемы, там есть много информации, которая чем сложнее текст, тем важнее предисловие, помогает понять этот текст. Так и здесь, особенно какому-то неподготовленному зрителю перед «Седьмой печатью» Бергмана хорошо что-нибудь почитать, чтобы...

Л. Горская

— Чтобы потом не говорить, что фильм плохой.

В. Легойда

— Или, по крайней мере, чтобы не «ничего не понял». Здесь другая проблема. То, что мы сегодня читаем в Интернете, массово, имеем возможность, раньше об этом говорили бабушки на скамейках, ребята в курилках, и это никогда не имело массового выхода. Сегодня какой-нибудь не очень умный человек написал, ты можешь на это попасть...

Л. Горская

— Но это то, что вы говорили, что непроверен источник информации.

В. Легойда

— Непроверен, непонятен. А еще люди все больше убеждаются в том, что, конечно, они специалисты.

Л. Горская

— Политика, история, медицина. И их все больше.

В. Легойда

— Особенно мне нравится, когда люди лечат себя. Я вот в Интернете прочитал...

А. Пичугин

— Владимир Легойда вместе с нами проводит этот «Светлый вечер». Ну чтобы завершить тему с Интернетом и образование, единственное, что меня всегда смущает, у нас в студии бывали гости, которые рассказывали о том, что главная угроза для детей — это Интернет. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы дети пресыщали свою жизнь гаджетами, они рассказывали, параллельно обложив себя айфонами, айпэдами, в них чего-то подглядывая, подсматривая.

В. Легойда

— Да, это трагично или трагикомично смотрится. Но, вы знаете, тут очень непростая тема. Её нужно продумывать и по-разному обсуждать. Потому что, во-первых, есть вещи, от которых мы никуда не денемся, от гаджетов и так далее. Ты можешь ими не пользоваться, но тогда ты будешь очень сильно выключен... Тогда тебе придется многое поменять. С другой стороны, ограничить не так страшно. Простой приведу пример. Я поскольку долго еду на работу по московским пробкам, то всегда что-то смотрю. И решил, что тратить время, буду проверять почту и так далее, что-то почитаю в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), который для меня тоже рабочий инструмент. И я скажу, что я уже работаю, что-то делаю и вообще, как без этого? А тут мне просто попалась какая-то книжка, я периодически читаю, художественная, скорее, это элемент отдыха. И я два дня её читал в машине. И ничего не случилось. Не упала моя работоспособность, эффективность моей работы, успевал я и почту всю посмотреть. Избежать нельзя, но ограничивать, я бы сказал, не только можно, но и нужно.

Л. Горская

— Даже специалисты по всяким, бизнес-тренеры и прочее, рекомендуют регламентировать для себя, что в Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) я захожу раз в день, два раза в день, почту я проверяю три раза в день. По часам все. Ничего не рухнет.

В. Легойда

— Да. И поскольку мы еще о детях сегодня говорим. У детей от гаджетов очень портится зрение. Очень сильно. Плюс нагрузка в школе, а в школе, новые экраны, суперновые экраны, все равно все это влияет на зрение.

А. Пичугин

— Еще одна тема. Несколько дней назад в журнале «Эксперт» было опубликовано довольно большое интервью с Юрия Анатольевичем Шичалиным...

В. Легойда

— Я даже хочу похвастаться отчасти, простите, Ольга Алиева, автор этого интервью когда-то защищала у меня диплом, замечательный человек, замечательный специалист, человек с удивительной судьбой, она закончила МГИМО, пошла к Шичалину в гимназию, выучила на курсах, не в гимназию учиться, выучила греческий язык, преподает древнегреческий язык, занимается древнегреческой философией, ездит на всевозможные конференции, в Оксфорд и так далее, не типичная очень для выпускника МГИМО судьба. И при этом воспитывает девчонок, у нее две девочки, если не ошибаюсь, замечательная семья и большая умница. На моей памяти преподавательской, это один из лучших дипломов, а, может, лучший. Я надеюсь, что Оля меня не слышит, а то получится, что совсем расхвалил.

А. Пичугин

— Вот как раз про древнегреческий мы и хотели с вами поговорить.

В. Легойда

— Я в отличие от своей бывшей студентки им так и не овладел.

А. Пичугин

— Я, безусловно, уважаю Юрия Анатольевича Шичалина, его опыт, и педагогический, и научный, но меня в этом интервью удивил сам посыл, что для современной России необходимо вернуться к истокам классического русского образования, которое в первую очередь включало себя знание древнегреческого, латыни, то есть фактически мертвых языков. У меня сразу в голове сложился такой образ. В девятнадцатом веке у нас было действительно очень неплохое образование, действительно все наши ученые, которые достигли немалых высот как у нас, так и за рубежом, заканчивали классические гимназии, изучали эти мертвые языки. Но у меня возникает в голове и другой образ, когда в стране наступил 17 год, и некоторое время до этого, перед этими людьми были поставлены новые вызовы, возникла новая реальность. И вот на эти вызовы, как мне кажется, многие из них сумели ответить только пространной цитатой из Апулея.

В. Легойда

— А вы имеете в виду какие вызовы?

А. Пичугин

— Революционные. Изменения в стране, первая мировая... Это у меня такой образ сложился... Образование наверняка было неплохим, но делать акцент на изучении классических древних языков...

В. Легойда

— Знаете как, мы все-таки с вами как люди, которые не чужды некоторого академизма, я про себя, по крайней мере, говорю, возражать Шичалину, нужно обладать сопоставимым объемом знаний не в плане языка, а опыта... Много лет работает гимназия, от выпускников шичалинской гимназии я слышал много положительных отзывов. И, так или иначе, они сводятся к тому, что неважно, чем мы занимаемся сейчас, а занимаются они совершенно разными вещами — пресс-секретарь Святейшего Патриарха отец Александр Волков, выпускник шичалинской гимназии. Но есть выпускники гимназии, которые никакого отношения к Церкви не имеют и даже к академическим кругам. Они говорят: «Но всем нам очень сильно и в учебе последующей и в работе очень помогло это образование». У меня нет такого опыта, и это будет просто теоретические размышления: а зачем, все-таки, давайте в рамках здравого смысла... Это, конечно, это не панацея, я не думаю, что (опять же, если можно, примите мои рассуждения с вышесказанными оговорками, вполне возможно, что у меня нет такого объема информации, знаний сопоставить)... но я не думаю, что это панацея, я даже не сказал бы, что это первоочередная задача и крайне необходимая, притом, что я признаю огромный набор сложностей в нашем образовании и считаю, что надо что-то менять. Причем чем быстрее, тем лучше и надо в это вкладывать, потому что есть вещи, на которых нельзя экономить никогда, они должны быть в приоритете, и образование к ним, безусловно, относится. Мы этого ни на уровне общества, ни на уровне государства до конца не понимаем, и это очень плохо.

А. Пичугин

— Я задаю вам этот вопрос исключительно потому, что в вашем Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) я видел ссылку на это интервью.

В. Легойда

— Я это понимаю и я вам за это благодарен, но у меня много ссылок, это не значит, что я на 100% это разделяю. И не потому что я разделяю или не разделяю, иногда я просто не знаю, мне это интересно, я над этим вместе с вами готов поразмышлять. Я думаю, что ничего плохого в изучении языков нет.

А. Пичугин

— Это чудесно.

В. Легойда

— Это не чудесно, это полезно. Даже с точки зрения изучения языков.70% корней в английском языке — это латинские корни.

А. Пичугин

— Да, но у нас сокращается в школе сейчас преподавание русского языка.

Л. Горская

— Алексей, можно я выступлю с предложением. Если этот вопрос тебя так беспокоит, я вижу, что он тебя беспокоит, давайте позовем Юрия Анатольевича к нам в эфир.

В. Легойда

— Я бы вас очень просил позвать Юрия Анатольевича в эфир и поговорить с ним. Можно вместе с Олей Алиевой, как с молодым поколением...

А. Пичугин

— Пока у нас нет Юрия Анатольевича, мы будем пытать вас.

В. Легойда

— На безрыбье и рак... конечно. Я могу честно сказать, я был бы рад, если бы мои дети изучали, это дает очень много — и дисциплину ума, и некий объем, и видение, и помощь... Есть разные точки зрения. Я помню, мне кто-то говорил из моих преподавателей, что да, учил латынь, но мне это никак не помогло. Кто-то считает так, кто-то иначе. Все-таки у Юрия Анатольевича уникальный опыт. С ним волей-неволей соглашаешься, потому что ни у кого нет сопоставимого.

А. Пичугин

— Кстати, мы так говорим — Юрий Анатольевич Шичалин, давайте вкратце напомним слушателям, кто это.

В. Легойда

— Это филолог и философ, наверное.

Л. Горская

— Профессор филологической кафедры МГУ.

В. Легойда

— Да. И основатель классической гимназии в Москве, где как раз таки и преподаются и греческий, и латынь.

А. Пичугин

— Спасибо. Друзья, напомню, что в гостях у нас, ну как всегда по пятницам, Владимир Легойда, председатель Синодального информационного отдела Московского Патриархата, главный редактор журнала «Фома», профессор МГИМО. Спасибо, Владимир Романович.

В. Легойда

— Спасибо вам. И всех еще раз с замечательным праздником.

А. Пичугин

— С Успением. Лиза Горская...

Л. Горская

— С праздником.

А. Пичугин

— Алексей Пичугин. Будьте здоровы.