Поделиться
У нас в гостях был основатель группы компаний «Белая дача» и благотворительного фонда социальных инициатив «Народное предприятие» Виктор Семенов.
Мы говорили о современном положении сельского хозяйства, о возрождении храма на территории бывшего совхоза "Белая дача", о восстановлении Николо-Угрешского монастыря, о деятельности общественного движения "Русь Православная", а также об увлечением музыкой.
В.Емельянов
— Здравствуйте, вы слушаете «Светлый вечер» в студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.
А.Митрофанова
— Добрый светлый вечер!
В.Емельянов
— Наш сегодняшний гость, а значит и ваш гость – Виктор Александрович Семенов – председатель наблюдательного совета открытого акционерного общества «Белая дача» всем нам хорошо известного и благотворительно
В.Семенов
— Добрый вечер.
Наше досье:
Виктор Семенов родился в 1958 году в деревне Новокурьяново Ленинского района Московской области. Окончил плодоовощной факультет Московской сельскохозяйстве
В.Емельянов
— Мы сегодня будем о всяких разных вещах говорить, тем более Виктор Александрович у нас еще и творческая личность, потому что и книги у него, и еще вас ждет даже небольшой сюрприз, но это будет в самом конце программы, я думаю, так что присоединяйтесь к нашему разговору, что называется. Вы знаете, у нас… ну так редакторы пишут иногда для завязочки разговора, когда затруднительно и непонятно, с чего… от какого камня оттолкнуться и поплыть по руслу разговора, вот можно говорить о том, что Вы исполняете повеление Божье, возделывание земли и все такое прочее. Я хочу о другом спросить, где в магазинах и на рынках отечественные фрукты и овощи?
В.Семенов
— Ну, слава Богу, появляются, и появляются сейчас все более, и более активно и, в общем-то, мы все эти годы говорили, что там, где только крестьянина… как минимум крестьянину не мешают и никогда ни в одном государстве, нигде в мире, без регулирующей роли государства, крестьянину не удавалось встать на ноги. Потому, что, ну это так заведено. Даже если возьмем сейчас с вами Австралию, или например, Новую Зеландию, особенно Новая Зеландия, в свое время по долгу службы мне пришлось с министром встречаться новозеландским министром сельского хозяйства, и вот он мне говорит: «Виктор, - а он такой молодой парень, свободный такой, либерал, - Виктор, - говорит, - слушай, я тебя не пойму, ты вроде такой продвинутый человек, что вы привязались с этой защитой сельского хозяйства? Что это госрегулирование какое-то? Вот мы, смотри, вот у нас все свободно, у нас абсолютно свободный рынок». Хорошо, что я тоже был немножко подготовлен, а на самом деле сегодня, единственная страна в мире, где сельское хозяйство, практически не… ну нет такого жесткого лоббирования, так скажем…
В.Емельянов
— У нас здесь?
В.Семенов
— Нет, в Новой Зеландии, нет такой мощной системы защиты сельского хозяйства. Я говорю: «Слушай, дорогой ты мой коллега, но ты понимаешь, ты мне сегодня говоришь, что у тебя нет этого всего, нет лоббирования, нет защиты, нет протекционизма государственного сельского хозяйства, а последние 30 лет, сколько денег было вложено государевых для того, чтобы вывести вашу отрасль на определенный уровень. Да, учитывая, что у вас нет ни зимы, ни лета», - у них вечная весна, понимаете. И дождичек в меру, и солнышко в меру и ничего нет чрез меры. Такие условия, да, идеальные условия. Но даже в этих условиях, новозеландское сельское хозяйство не было бы таким продвинутым и таким сильным, если бы не понадобились годы государственного протекционизма, чтобы вывести на этот уровень. И я уверен, что если они завтра тоже ничего не будут делать, условно говоря, то и завтра у них будут проблемы. Поэтому, это необходимо, это нужно. И вот сегодня государство не такие уж героические усилия сделала, но вот смотрите, уже…
В.Емельянов
— Нужно еще, и немалые.
В.Семенов
— Еще, конечно. Вот, например, сегодня, если уж мы затронули эту тему…
В.Емельянов
— Ну так, коротенько.
В.Семенов
— Коротенько, но да, но посмотрите, всего где-то пять-шесть лет государство активно помогало в первую очередь птицеводству. Очень быстрая эта отрасль, она может быстро отдачу давать. Не из-за того, что там люди такие умные, а потому что курочки могут нести яйца намного быстрее, чем коровка рожать, например. Поэтому, отрасль за шесть лет в 2,5, сейчас уже в три раза увеличила объемы производства.
В.Емельянов
— Курочки – это хорошо, но ведь у нас картошка турецкая, мандарины, которые сейчас на рынке выдают за абхазские, они просто по определению абхазскими быть не могут, они только начали урожай собирать, они китайские, кстати.
В.Семенов
— Сейчас только государство наконец-то сказало, помимо птички и свинины, которое тоже она поддерживало чуть позже, с запозданием в два-три года после птицеводства, сейчас оно сказало: даю деньги на картофель, даю деньги на яблоки, на фрукты имеется в виду, даю деньги на морковку, на капусту. Что значит – даю деньги… да, кстати, на тепличные овощи, которые мы сократили в два с лишним раза за эти 20 лет, люди наращивали, даже Украина наращивала, а мы сокращали. Так вот, что это значит, вот те льготные кредиты, которые давались долгосрочные птицеводам, сегодня даются и овощеводам, картофелеводам, фруктовикам. Более того, сегодня уже говорят на теплицы даже до 20% компенсации, до 20% компенсации на строительство картофелехранили
В.Емельянов
— Ничего себе, просто такое ощущение, что такая огромная территория сейчас… Алла, извини, пожалуйста, я сейчас вот к чему подвожу, просто такая огромная территория и как-то это все было загублено и удивительно, что сами себя прокормить не можем. Хотя можем, но не прокармливаем. Я почему сказал про такую территорию, у нас есть соседи наши замечательные – народ белорусы, конечно, у них не такого размера страна, конечно у них не такое огромное население. Но, я просто несколько раз ездил в Белоруссию на автомобиле, во-первых, дорогая хорошая, во-вторых, не очень далеко, ну и такой спокойный уикенд можно провести там. Но ведь едешь по нашей Смоленской области, ну это ужас просто, что творится вообще, когда ты видишь за окном автомобиля и по всяким этим межобластным трассам едешь. Заезжаешь на территорию Белоруссии – участок к участочку. Они там мотыжат, у них может быть все не так богато, не такие крепкие крестьянские дома, как у нас там в Ивановской области, предположим, и это может быть не очень большая дача… это не дача, они живут в этих домах, но у них все – у них каждый клочок земли возделан. У нас, проезжаешь нашу территорию – все бурьяном поросло. Люди то в общем-то одни, на одном языке говорим.
В.Семенов
— Владимир, причин тут на самом деле несколько, я все их не хочу поднимать, не тема, я так думаю, сегодняшей нашей встречи.
В.Емельянов
— Нет, конечно, одна из, Вы же бывший министр сельхоз хозяйства Российской федерации.
А.Митрофанова
— Это просто боль наша общая.
В.Семенов
— Я могу одно сказать – это яркий пример того, что его величество рынок далеко не все может отрегулировать, а особенно в сельском хозяйстве. Есть вещи, которые человек должен сознательно регулировать и задавать параметры. Например, сейчас опять скажут, ну вот, эти лоббисты, эти аграрные лоббисты – опять они начинают. Но вот элементарно, вот мы с Вами сейчас, Владимир, и еще Алла вдруг согласится, захотим заняться молочным животноводством. Так вот, нам понадобится 27 месяцев от момента принятия решения, от сегодняшней передачи, если мы всерьез займемся, до того, когда пойдет первое молочко от нашей с вами затейки. И это не из-за того, что мы такие с Вами трое тугодумов. А из-за того, что коровка, сколько ей денег не давай, кстати говоря, она, когда ей надо родить, тогда она и родит. А если она раньше родит – ничего доброго от этого не будет, понимаете? Так устроено сельское хозяйство, поэтому мы с вами… а представляете, через 27 месяцев, почти через три года мы с вами получим первый продукт. Мы должны знать, какой рынок будет и нужен ли этот будет продукт, когда он пойдет у нас. Поэтому, ежели государство таких ориентиров не дает, а это и есть госрегулирование
В.Емельянов
— В мгновенную прибыль.
В.Семенов
— Мгновенную прибыль, а в такие длинные деньги никто играть не будет. А сегодня, смотрите, буквально вчера АФК «Система» читаю, покупает сады Кубани – это же длинные деньги, длиннющие деньги, почему у нас фруктов, Вы говорите нет – а потому что вы должны посадить это дерево, вспахать, подготовить почву, купить оросительные системы, купить саженцы…
В.Емельянов
— Так было же все.
В.Семенов
— Для вас кто-то должен их вырастить еще к тому времени и потом еще несколько лет ждать.
В.Емельянов
— Нет, но мы же не на голом месте сажаем, все же было, я вот к чему.
В.Семенов
— Было, так правильно, все угробили в 1990-е годы, все угробили. Так, а сегодня заново.
В.Емельянов
— А кто угробил то?
В.Семенов
— И мы в том числе с вами. Вот мы с вами сидящие, даже если мы ничего не делали, а просто молчали, тоже принимали в этом участие, так что не будем сейчас пальцем ни на кого показывать.
В.Емельянов
— Нет, тут же нет цели даже никого обвинить, просто есть как бы желание разобраться, ну действительно, дико, когда у нас есть Ростов, предположим, еще, давайте там новости, ну не новости… какие-то там газеты, сельскохозяйстве
В.Семенов
— А вот нескромно могу сказать, что «Белая дача» прямо напротив храмового ансамбля на берегу озера Неро, мы сейчас делаем образцово-показа
А.Митрофанова
— А вы выращиваете его?
В.Семенов
— Теперь Ростов будет славиться еще и салатом. Я уверен в этом. Мы уже вспахали там 500 Га земли, которая начала зарастать уже березами, заброшенные такие уже участки, вот сейчас там приобретаем, и что значат все эти санкции, контрсанкции и прочее-прочее, и самое главное, что правительство сегодня развернулось к нам аграриям, уже немножечко… ко всем практически аграриям уже совсем другой стороной, вот «Белая дача» - четыре проекта сельскохозяйстве
В.Емельянов
— Это если, конечно, у государства будут деньги, потому что….
В.Семенов
— Они сейчас даже в эту трудную минуту находятся, и не такие деньги большие нужны, поверьте. Не такие большие деньги, иногда нужны три копеечки, чтобы рубль появился. А из этого рубля завтра десять вырастет. А самое главное, что эти десять рублей будут в казну давать еще… уже не три копеечки, а по рублю каждый год.
В.Емельянов
— Давайте просто реально смотреть на вещи – страна воюет, у страны заморожены всякие бюджетные расходы на образование, на здравоохранение и так далее.
В.Семенов
— Вот именно в это время надо думать, что завтра кушать будем. Вот наконец-то дошло, потому что были времена в 1990-е годы, я иногда бывал на всяких этих сходках, иначе это не назовешь, где люди говорили: «Ну вот сегодня на 10 млрд долларов завозим продовольствия, ну и что, мы столько продаем нефти и газа – завтра надо будет, еще десятку дадим, и еще десятку дадим». Сегодня уже на 40 завозим и куда дальше то? А вот сегодня при этом уже, мы на 20 экспортируем, на 20 млрд – больше чем вооружение.
В.Емельянов
— А что и куда мы кстати экспортируем?
В.Семенов
— Сегодня экспортируется уже продовольствия больше, чем экспортируется вооружения.
А.Митрофанова
— А какое именно продовольствие и куда?
В.Семенов
— Вот сегодня пока это в основном зерно и всякие по мелочи там есть, кто-то муку научился, но основа – это зерно. Но, уже пошла птица. А свинина прямо на подходе, два-три года дайте, пойдет свинина.
А.Митрофанова
— А куда мы это экспортируем?
В.Семенов
— В основном это азиатский рынок, Европа нас не ждет, она, даже, если мы дадим дешевле и качественнее – она все равно нас будет отрыгивать, понимаете, а вот Азия, тоже не просто… никто нас не ждет с распростертыми объятиями.
В.Емельянов
— Да никто нигде никого не ждет.
В.Семенов
— Но, уже пробиваем. Еще раз говорю, больше чем вооружения мы сегодня экспортируем продовольствия. Да, пусть еще не готовую колбасу, или не готовую разделанную курицу, но зерно, но уже, это уже не нефть, это ежегодно возобновляемый ресурс. Пусть сырье, но сельскохозяйстве
В.Емельянов
— Да, очень вкусные.
В.Семенов
— Даже если у нас на Кубани научатся выращивать мандарины….
В.Емельянов
— Они не будут абхазскими.
В.Семенов
— Они абхазскими по определению не будут, понимаете? Или условно, там, парма, какая-нибудь…
В.Емельянов
— Ой, это разговор отдельный, сыры – это все замечательно, да, потому что я, честно говоря, мне конечно все эти санкции, ну честно говоря на мою личную жизнь они не очень сильно влияют, а убежден, что даже и через пень колоду мы по любому себя сможем прокормить, потому что у нас земли немерено в стране, уж, армия нас выручит тоже. У нас в Советском союзе армия ездила на картошку тоже с учеными и студентами.
В.Семенов
— Ну, давайте до этого не доводить, ради Бога.
В.Емельянов
— Да, это все…
А.Митрофанова
— Страшный сон ты, Володь рассказываешь.
В.Семенов
— Больше затаптывали в таких ситуациях, я сам участвовал во всех этих безобразиях, иначе это не назову, больше затаптывалось продукта, чем реально делалось, и не из-за того, что люди плохие приезжали, ну просто не технологично…
В.Емельянов
— Я к чему вел, что на самом деле, а с сырами, конечно, проблема большая, и…
А.Митрофанова
— Володя, потому что сыры – это традиция, это традиция которая веками формируется в сознании целой нации, почему они все разные, французские такие, итальянские такие.
В.Емельянов
— Я согласен с тобой. Но понимаешь, мир настолько маленький и настолько тесный, что мы успели привыкнуть к этим вкусным сырам, ты понимаешь.
В.Семенов
— И в то же время ничего там нет сложного. Алла, поверьте мне, ну ничего абсолютно там такого сверхъестественн
В.Емельянов
— Нет, это не космос – это просто вкусно, а у нас так делать не умеют, вот и все.
В.Семенов
— Умеют, иногда вкуснее.
В.Емельянов
— Мы напоминаем, что это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. У нас сегодня в гостях Виктор Александрович Семенов – председатель наблюдательного совета открытого акционерного общества «Белая дача», человек, который вообще связал почти всю свою жизнь, ну, в общем, сознательную, по большому счету с 1980 года – это еще был совхоз «Белая дача». У нас сегодня в гостях как раз Виктор Семенов и помимо всего прочего он в 2003 году основал благотворительны
А.Митрофанова
— Когда мы говорим о предпринимательс
В.Семенов
— Вы знаете, ну православным человеком я стал, когда меня покрестила матушка, а реально православным человеком, мы все же были, я вышел из Советского союза и, в общем-то, сказать, что я был именно православный верующий тогда, да, когда еще был молодой директор совхоза «Белая дача» - нет, ну не знаю, что мной руководило, когда я только-только стал директором, посмотрел на карте, знал, там у нас был храм, ему в этом году исполнилось 330 лет, ни много, ни мало, да, прямо недавно отмечали и тогда это была автобаза Министерства культуры РСФСР. Я смотрю, это на моей земле… ну, на совхозной земле, тогда даже она не в собственности была, в бессрочном пользовании. Я так сразу думаю, вот оно как, храм стоит, это что же такое, я же вижу в каком он состоянии, просто, ну жуть, другого слова не опишешь, просто издевательство. И я туда приехал, посмотрел, убедился, что там просто ужас какой-то. И можете себе представить, что я секретарем парткома – это мой друг тогда был.
В.Емельянов
— Хороший друг.
В.Семенов
— Друг, коллега, как угодно, близкий такой товарищ. И я с ним вместе поехал в Новодевичий монастырь, узнав, что там находится главный по Московской области иерарх, хотел попасть к владыке Ювеналию, не попал к нему, попал к владыке Григорию и говорю, слушайте, так и так, мы готовы оттуда их всех выселить судом, а я хочу, чтобы вы помогли нам там организовать общину церковную, хотя сам вообще был далек от этого, абсолютно далек. Более того, я даже ходил и рассуждал, а может быть сделать там акапеллу детскую, потому что там такая акустика.
В.Емельянов
— Хор просто, да?
В.Семенов
— Да, детское хоровое какое-то училище, тем более в Новокосино, там такая реально была идея. И мне кто-то, я сейчас уже не помню кто, но кто-то из близких тоже людей, мне сказал: «Виктор, не заморачивайся. Вот была там церковь – не тебе решать, что там должно… Она церковь… если ты хочешь помочь этому зданию, этому помещению, так назовем в данном случае, то ты восстанови там церковь». И я поэтому поехал к владыке Григорию и еще раз подчеркиваю, с секретарем парткома, где-нибудь кому-нибудь сказать такое, но даже мы искренне, вдвоем и потом мы…
В.Емельянов
— Это какой год, то?
В.Семенов
— Это был 1988 год.
В.Емельянов
— Советский союз.
В.Семенов
— 1988 год.
А.Митрофанова
— Это тысячелетие крещения Руси – это символично .
В.Семенов
— Более того, знаете, мы год суды выстаивали, спасибо у нас глава нашего поселка, он бы наш ставленник, тоже наш товарищ и он активно нам тоже помогал, но и мы подавали в суд, земля была под нами и он подавал. Короче говоря, год, а потом мы выстраивали там дружины, чтобы не украли остатки этого храма, потому что начали чуть ли не перегородки, белокаменные такие были метр на полметра, представляете такие были меловые плиты, ими были где-то там перегородки сделаны, шумопонижение, что ли там было, их начали воровать. В общем, это была целая эпопея. И даже был такой курьезный случай, я не знаю, может быть вам это будет интересно, представляете, проходит где-то несколько месяцев после того, как я был у владыки Григория, звоню ему, говорю, что все, мы уже выселили арендаторов, освободили, где батюшка, я ему говорю? Батюшка где?
А.Митрофанова
— Откуда же он его возьмет?
В.Семенов
— Он мне значит говорит: «Вы знаете, - он мне начал объяснять, - у нас сейчас много храмов, а все одна семинария на весь Советский союз, нет батюшки, но я буду искать». Проходит месяц, я опять ему звоню, а я видно еще раз ему позвонил и он мне уже таким тоном говорит: «Вы знаете, взялись делать, давайте делайте и нет у меня вам батюшки».
В.Емельянов
— Сами ищите!
В.Семенов
— Знаете, что я ему ответил?
В.Емельянов
— Нет.
В.Семенов
— Ну я был… если бы я был бы, значит, тогда уже воцерковленный человек, я бы, наверное, так не ответил бы, все-таки владыка, второй человек в Московском регионе, а ему говорю: «Вы знаете, - даже, наверное, слова «владыка» я тогда не знал, я не знаю, как к нему обращался, не помню сейчас, честно говоря…
В.Емельянов
— Господин хороший.
В.Семенов
— Да: «Вы знаете, товарищ Григорий, мое дело – выращивать огурцы и помидоры, я готов помогать возрождать храм, но заниматься строительством церковной общины я не буду – не мое это дело».
В.Емельянов
— Да и время.
В.Семенов
— Я в этом ничего не понимаю, да и вообще это не для меня. Поэтому, Вы уж извините, но я Вам еще даю срок две-три недели, ежели батюшки не будет, я до святейшего дойду.
В.Емельянов
— А Вы напористый такой.
А.Митрофанова
— А Вы знали, что сказать, знали какими аргументами воспользоваться.
В.Семенов
— Я дословно так сказал, я до святейшего дойду. Через неделю был батюшка и это прямо пошло возрождение обители, а представляете, там была икона, которую подарила Наталья Кирилловна Нарышкина – икона Казанской Божьей Матери – еще 330 лет назад и молодой ПетрI был на освящении этого храма со своим братом, представляете? Это потому что было по инициативе Алексея Михайловича Романова, храм создан. И, значит, икона, когда закрыли храм, то ее бросили в огонь, как все, что с иконостаса сняли и подожгли, окружили НКВДшники кругом это кострище и один молодой человек, вдруг, взял эту икону, прямо прошел через кордон, взял из огня уже икону и ушел, и ему никто слова не сказал – согласитесь, чудо, да? И она, эта икона хранилась в соседней церкви – единственная церковь в Люберецком районе Жилинская, которая никогда не закрывалась. И она хранилась и люди даже собирали денежку на каждый год, видимо на Казанский праздник, чтобы в помощь храму, в благодарность храму за то, что… И эта икона крестным ходом потом вернулась. И вы знаете, потом были такие чудеса, когда мы… уже храм был вроде как действующий, уже освященный, но не хватало денег на сигнализацию, на кучу всяких вещей. И представляете, когда икона появилась в храме, один жулик попытался обокрасть храм и вот это какое-то чудо было, представляете, он сорвал один замок – срезал, срезал еще один замок и ему осталось просто рукой долезть и щеколду отодвинуть и все – заходи и бери, что хочешь. И вот он не нашел эту щеколду. Мы все это потом видели – был открытый храм, уже казалось бы, возьми только щеколду и все. Не зашел. Потом мы конечно там все укрепили, как всегда, как гром не грянет не перекрестится мужик, но на мой взгляд – это тоже было такое небольшое чудо. И то, что сейчас, вы знаете, храм полон, то, что воскресная школа, детишек так много – это самое главное. Потому что, когда восстанавливаетс
А.Митрофанова
— А можно спросить Вас о Вашем ренессансе? У Вас как это произошло, что Вы из такого крупного руководителя, будучи уже очень серьезным бизнесменом, как я понимаю, вдруг обратились в эту сторону?
В.Семенов
— Вы знаете, я так думаю, что, если бы не Николо-Угрешская обитель, не известно, состоялось бы это со мной, или нет. Ровно 25 лет назад, тоже недавно юбилей был, знаете, какой-то год юбилейный прямо…
В.Емельянов
— А у Вас не юбилей в этом году?
В.Семенов
— Нет, у меня не тот юбилей, именно духовных каких-то ипостасей. Ровно 25 лет назад, именно в это время Николо-Угрешский разоренный монастырь, чтобы вы представляли, его вся страна знает, но под другим, к сожалению, именем – это «Мустафа дорогу строит», знаете, колония Дзержинского, вот эта знаменитая колония, она там была. Там станция «Мальчики» до сих пор. Короче, из процветающего исторического монастыря сделали детскую колонию, надругались по полной там. И вот когда туда приехал святейший патриарх Алексий II и вот он на руинах встал, и мы, как-то так получилось, собрались просто активные люди, которые хотят возродить… мы не возрождали тогда православие, у нас даже мыслей таких… мы хотели просто возродить то, что дедами было создано, то, что порушено – вернуть назад, в смысле, чтобы все это обустроить, отчистить, отмыть и покрасить, извините, там. Потому что жутко было на это смотреть. А там, главное, кожно-венерологи
В.Емельянов
— Прямо на территории?
В.Семенов
— Да, главный Преображенский храм, он кстати по размеру чуть меньше храма Христа Спасителя. Кстати, когда его восстановили, а храм Христа Спасителя не был восстановлен, он наверное, был самым крупным храмом в России. Знаете, что из него сделали? Он был перегорожен внутри на шесть этажей и по-моему, третий этаж там был – это баскетбольный и волейбольный спортзал.
В.Емельянов
— Как не рухнуло то все?
В.Семенов
— А остальные этажи были – общежитие. В алтаре, по-моему, баня была…
А.Митрофанова
— Ну, как водится, да.
В.Семенов
— Это… ну на тот момент даже и этого не было, уже все зарастало деревьями – крыша и прочее. И вот когда патриарх встал и мы вокруг него, тогда я в первый раз его видел и он сказал, говорит: «Ну что, будем восстанавливать обитель и с Божьей помощью», - и что-то дальше он сказал, я про себя как директор стою, смотрю, но не при моей жизни – это невозможно. Я так миллиарды, миллионы, начал калькулировать в голове, думаю, даже если этот уголочек и то это сколько же надо, а если все – это же просто… вот 25 лет празднуем сейчас – это полностью восстановленная обитель, даже отчасти, она даже может быть лучше, чем раньше была. И самое главное, она жива и как монастырь, со своими насельниками и это сегодня лучшее место отдыха горожан. Туда идут люди верующие и неверующие – не важно. Они дышат этим воздухом, они впитывают это все и там просто… там сегодня опять плавают лебеди, и белые, и черные, восстановлены пруды, там олени ходят, в общем, там полностью восстановлено… А какие хлеба там делают, какие пироги там делают. Там восстановлена не вся еще культура, которая там была, но ее основная часть, духовная уж точно восстановлена и материальная, кстати. Материально, кстати, еще раз подчеркиваю, монастырь полностью восстановлен. С колоколами… колокола, я думаю, такого даже раньше не было, самый большой колокол – 19 тонн, представляете? И тогда во мне что-то…
А.Митрофанова
— Главное, чтобы духовная жизнь возродилась, да.
В.Семенов
— Не от первой встречи, патриарх приезжал каждый год – два, три раза. Кстати, его приезды были очень весомы для того, чтобы подталкивать этот процесс. И вот глядя на патриарха, глядя на те чудеса, которые происходили. Я считаю, что сам факт восстановления в такой короткий срок такой гигантской обители – это чудо. А я вам могу еще столько чудес реальных рассказать, о которых лучше помолчим, потому что когда их рассказываешь, они кажется иногда банально звучат – это надо, чтобы вы их сердцем чувствовали.
В.Емельянов
— Вы слушаете программу «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. У нас сегодня в гостях Виктор Семенов – председатель наблюдательного совета «Белая дача», акционерного общества и основатель благотворительно
А.Митрофанова
— Еще раз добрый вечер, дорогие слушатели. Владимир Емельянов и я – Алла Митрофанова, напоминаем, что сегодня мы в программе «Светлый вечер» принимаем в гостях Виктора Семенова – председателя наблюдательного совета открытого акционерного общества «Белая дача», руководителя благотворительно
В.Семенов
— Я хотел бы еще не в плане каких-то там…
В.Емельянов
— Самопиара?
В.Семенов
— Да, самопиара, или дополнительных регалий, но для меня это очень важно. Дело в том, что в плане, когда мы работали в рамках нашего фонда с нашими коллегами родилась идея, создать общественное движение «Русь православная». И оно сейчас создано и я хочу, чтобы радиослушатели об этом знали, мы его создали только для одного, для того, чтобы вместе… одно дело фонд, он совсем был такой локальный, мы работали… ну, как раз вот монастырь, церкви наши и не только, школы, детские садики, спортивные наши всякие… поликлиникам помогали, ну это был чисто такой городской, региональный все-таки такой фонд. Но, люди обращаются и говорят: «Виктор, вот у вас там есть интересный опыт, давайте, нам помогите. Я в одиночку ничего сделать не могу». И вот мы сейчас создали это межрегиональное общественное движение «Русь православная». И вы знаете, я по началу, когда мне говорили, актив наш единомышленников говорит: «Виктор, ты должен возглавить», - я говорю: «Вы что с ума сошли, это же какая ответственность, я просто не могу на себя такое взять». Но так получилось, год мы как-то все вокруг и около ходили, и когда уже раз, два, три возвращаемся к этому вопросу, но когда уже старец Илий благословил на это дело, ну тут мне уже деваться было некуда и я просто хотел бы, чтобы радиослушатели знали об этом, сейчас мы создаем региональное отделение нашего движения и у нас появились различные такие тоже формы работы. И об одной из них я хотел бы тоже сейчас сказать, вы знаете, что сегодня кроме православной церкви на нашей земле очень много не только традиционных конфессий, но и есть такие, я бы сказал «варяги» и особенно вопрос экологии, они иногда тут без году неделю по нашей земле ходят, а уже флажки экологические, что они чуть ли не Россию спасают от всех бед экологических. Мало кто знает, что православие, не знаю, к сожалению, или к счастью, мы чаще скромно, да, молчим, не говорим, вот что-то делается, но не пиарим это все дело.
В.Емельянов
— Ну, это в наших традициях.
В.Семенов
— А ведь очень много в наших епархиях сегодня делается такого полезного, хорошего. И мы сейчас такое решили сделать действо, уже несколько лет проходит в Москве экологическая неделя, а мы сказали, а почему православный флаг не поднять на этой экологической неделе.
А.Митрофанова
— А у нас есть православный флаг?
В.Семенов
— Ну, у нас есть православная церковь, я имею в виду инициативу… не соединить добрые дела, которые делаются церковью и людьми православными с теми людьми, которые делают экологические программы, но пока не воцерковленные. Давайте объединим усилия. К сожалению, очень много же ведь как раз среди экологов, людей, которые даже антирелигиозно настроены.
В.Емельянов
— Ну, у них своя религия, у них нью эйдж там.
А.Митрофанова
— Не только, нет.
В.Семенов
— Мы решили сделать в рамках этой недели православный экологический фестиваль. И вот там сейчас несколько столов сделали, я вам сейчас такие вещи скажу, все я рассказать… просто и не интересно, я приглашаю всех – это будет с 3, по-моему, по 8 декабря в Центральном Доме Художника на Крымском валу, я вас всех приглашаю, там вход свободный. Ну, например, мы хотим один даже круглый стол сделать на такую тему – православие и физическая культура. Вы скажете – а при чем здесь экология? Экология, так скажем, тела. Почему я это выбрал, потому что это неожиданный такой подход, извините, это где-то была даже моя личная инициатива. Почему – я просто вижу, как много сегодня молодежи иногда уходят в чуждые нам религии, только из-за одного, потому что у тех религий есть… молодой человек всегда ближе к телу, он, так скажем, тело, спорт он хочет. У буддистов, например, у них есть йога, вот и человек начинает заниматься вроде как физическими упражнениями – йога, а там же тут же и духовная практика, а духовная практика просто не совпадающая никак с православием. И человек вдруг уходит, уходит. И многие говорят – а чем тебе буддизм интересен – ну там йога, там я занимаюсь. И он уже все, он уже забыл, что он православный и потихонечку, к сожалению. А это же не хорошо. Я сегодня говорю, а почему у нас у православных нет физической какой-то…
В.Емельянов
— Нет йоги?
В.Семенов
— Ну, давайте так, нашей православной йоги, почему нет?
В.Емельянов
— Православной йоги, да…
В.Семенов
— Почему мы… ведь, да, в первую очередь православный человек думать должен о душе, но тело – это наш сосуд, сосуд Божий, где душа то хранится. И пока мы живы, а почему же о сосуде то Божьем не надо заботиться – наверное тоже надо заботиться.
В.Емельянов
— Я думаю, может наши предки не заморачивались просто на эту тему, потому что семьи огромные…
В.Семенов
— Они работали много физически.
В.Емельянов
— Конечно, пойди в поле покоси, собери…
В.Семенов
— И не надо никакой йоги. А у нас то с вами, мы сейчас сидим, ну, коса у нас с вами далеко, точно.
В.Емельянов
— У меня очень далеко, у Вас, наверное, поближе.
В.Семенов
— И у компьютера сидим, поэтому сегодня это актуально. Вот такая тема. Или еще одну тему подняли, мы сегодня проводим фото-конкурс, сейчас заканчивается он уже, в открытом интернете – «Мой храм – мой зеленый сад». Почему фото-конкурс именно такой? А потому что, смотрите, как спекулируют сегодня горе экологи, так называемые, нам такой штамп прилепили, в Москве смотрите сколько людей, которые организовано это кстати говоря, раскручивают местных жителей против строительства храмов. Потому что якобы они последнюю площадку для выгула собак, последнюю елочку загубят, последнее еще что-то такое. Посмотрите, мы специально сейчас делаем этот фото-конкурс, чтобы показать, там где храм, там деревьев, зелени и всего, что касается экологии – всегда больше и лучше. Потому что храм, он чистит природу и физически и духовно чистит.
В.Емельянов
— Потому что там Дух Божий в храме живет, поэтому все…
В.Семенов
— А колокольный звон, если даже...
В.Емельянов
— Ну, это вообще…
В.Семенов
— Переходить на… с точки зрения, я вам уже как биолог, как физик могу сказать…
В.Емельянов
— То же самое, не являясь таковым.
В.Семенов
— Как только у нас церковь возродилась, она прямо над Белой дачей была, о которой я вам рассказывал, мы стали практически, мы полностью сходу перешли на био метод, потому что у нас здоровее растения… я вам честно это говорю. Они стали болеть меньше и нам легче было их, как говорится, держать без ядохимикатов. А до того мы вынуждены были 25 лет назад заливать ядами также, как и все. А потом полностью… первые ведь, кто отказался от ядохимикатов и сказали, чисто только биологией занимаемся – это как раз в начале 1990-х это как раз была «Белая дача». И, я вам хочу сказать, колокольный звон, без всякого, не последнюю роль в этом играл.
В.Емельянов
— Огромную, я думаю, потому что мне один из людей, которые помогают восстанавливать храм в Угличе, ну так получилось, что я там просто тоже путешествовал по Ярославской области на машине и все объезжал, потому что мне было интересно, я такие люблю поездки, скажем так, в радиусе пяти сотен километров от Москвы. И он мне очень много… а он звонарь и так потихонечку с ребятишками из какого-то там местного ПТУ в этом Угличе этот храм восстанавливал, буквально по кирпичику. И он мне рассказал про чудодейственные, даже просто целебные вибрации от колокола, особенно, когда под ним стоишь. И он мне несколько примеров привел: «Сейчас, - говорит, - ты же, - говорит, - мне не веришь?» - «Ну, не то что бы не верю, но так скептически я к этому отношусь».
А.Митрофанова
— Вот и я сейчас сижу и скептически слушаю про целебные вибрации, вы уж меня, конечно, извините, но мне кажется, что не нужно эту тему поднимать.
В.Емельянов
— Почему?
А.Митрофанова
— Ну, потому что, потому что целебные вибрации, целебная вода там, целебное кристаллическое чего-то – не надо об этом.
В.Емельянов
— Да, нет, мы же не о целительстве говорим, мы говорим о том, как резонирует человеческое тело, когда ты стоишь просто под юбкой колокола.
В.Семенов
— Я бы сказал благостные, не целебные, я бы сказал, а благостные.
В.Емельянов
— А я бы и сказал целебные, потому что у тебя совершенно вся грязь, которая в тебе, она уходит просто, у тебя сверху начинается эта резонация от черепа, естественно, и вот… и все уходит через ноги вообще в никуда. И ты выходишь оттуда, конечно, ты слегка оглушен, потому что это звук громкий, безусловно, но ты идешь, ты буквально ног не чувствуешь, ты летишь от этого звука. А если это на звоннице звонарь в течение там еще, если это праздник какой-то, минут 10-15 колокольный звон… я, например, не могу с места сдвинуться, мне хочется, чтобы это продолжалось и продолжалось. Я про свои ощущения рассказываю, на меня это так действует. Мне кажется – это удивительно и не удивительно, что и растениям хорошо от колокольного звона.
В.Семенов
— Я видел, как колокола подбирает монах. Вот я просто присутствовал, когда мы отливали колокол для Николо-Угрешског
В.Емельянов
— Да, он там совсем рядом.
В.Семенов
— Да, и вот он… они на своем каком-то там языке при мне разговаривал, и он, представляете даже… Алла, Вы сейчас будете, скепсис у Вас отчасти, может быть, уйдет. Вот сидит монах и говорит, и меня уже спрашивает: «А вам в мажоре, или в миноре сделать». Представляете? Я музыкант немножко, но я думаю, откуда монах это знает, такие вещи. И более того, я при всем при этом… и вот он подобрал этот звук и все-таки в мажоре, я говорю: «Все-таки, давайте в мажоре, мажор, есть мажор, радость, все-таки такая, пусть пасхальная радость звучит в этих колоколах». И вот он подобрал и слава Богу, прямо угадали. Поэтому, ведь колокольный звон сам по себе – это тоже не панацея прямо так, он должен быть тоже намоленный и как говорится, правильно все сделано там должно быть. Только тогда будет и физическую радость доставлять и духовную радость. Они будут в гармонии находиться.
А.Митрофанова
— Напоминаем, что в гостях в программе «Светлый вечер» сегодня Виктор Семенов - председатель наблюдательного совета ОАО «Белая дача» и руководителя благотворительно
В.Семенов
— Слово «обязательно» надо вообще забыть. Но, извините, Алла, например, опять сейчас вернемся к православному фестивалю. Физкультура – это одно, это вообще только первый будет разговор об этом, вообще есть ли смысл, чисто начальный разговор. А например, есть уже понятие такое «православные психологи».
А.Митрофанова
— Но, они прежде всего профессиональные психологи.
В.Семенов
— Да, но потом они уже православные, но, на мой взгляд, идти на консультацию к не православному психологу, если ты, тем более человек православный и верующий, просто даже где-то может быть опасно. Вообще психология, все это на грани и говорить, что все это абсолютно индивидуально и нет никаких лекал общих, все-таки лекала мы должны тоже искать. И например, в рамках этого фестиваля мы отдельный круглый стол делаем для того, чтобы православные психологи, в России их немного, чтобы они собрались, обменялись между собой… и туда придут и просто психологи, просто послушать – дело говорят, не дело говорят. Но кто-то должен и эти вещи толкать, да, и никто не говорит, что это обязательно, ни в коем случае. Как только начинаем загонять… и более того, я сегодня отчасти роль нашего вот этого движения вижу еще в том, что ведь над Русской православной церковью именно сегодня нависла та беда, которая ее погубила на заре XIX-XX веков. Это некое сращивание с властью и коммерциализация какая-то, успех коммерческий, а мы его во многих приходах видим. И вот это головокружение у некоторых батюшек, ведь бывает, заносит, вот слава Богу, пока еще, для себя мы понимаем, что мы все должны сделать для того, чтобы наша родная Русская православная церковь вновь не наступила на те же грабли той поповщины, так назовем. Я и от бабушки, она у меня была очень верующий человек, тоже слышал такие иногда. Но она правда никогда плохого не говорила, а там дед и отец говорили иногда так, знаете, по-русски по этому поводу. Потому что, когда вот эта неискренность и когда просачивается меркантильность, такая, слишком много мирского когда из священнослужител
А.Митрофанова
— Я не говорила про то, что с Богом один на один, я говорила про то, что это очень личный опыт, очень личное общение. Это очень, как вам сказать, я понимаю, о чем Вы говорите, я рада, что Вы слышите вот эти вещи и, что все-таки Ваше движение, наверное, не об этом, не о том, что нужно взять некую модель, там я не знаю…
В.Семенов
— Нет, конечно…
А.Митрофанова
— Православного спорта под козырек и навязывать ее во всех регионах.
В.Емельянов
— И ввести православные нормы ГТО.
А.Митрофанова
— Вот-вот, да.
В.Семенов
— Нет, наша первая задача – это объединить людей на делание конкретных добрых дел. Вот и все, больше… это главное, все остальное – это где-то нам что-то удается помочь нашим людям, которые, вот как вот, психологам помочь собраться, или еще кому-то там, тем же спортсменам. Я знаю людей, которые хотят разработать эти лекала спортивные, вот наша задача им помочь собраться. Не более, никаких начальников общественных, некий партийный… православная партия – нет, православный комсомол – нет – это все должно быть абсолютно индивидуально. И более того, сегодня когда ко мне подходят и говорят, ну, Виктор, значит, раньше мы делали маленькие всякие дела, но теперь то «Русь православная», надо же теперь только федеральные всякие программы делать. Я говорю, кто вам это сказал? Мы будем делать, помогать, объединять людей. Пусть маленькое дело, где-нибудь в Брянске, в Подмосковье, еще где-то, если даже на нашем сайте человек прочитает, увидит маленькую идею, как вот недавно сейчас получалось, значит, за день буквально, помогли чуть-чуть, извиняюсь, парту дали, доску написать и машину дали – людей собрать и человек, уже шесть тысяч у него подписчиков в интернете – она объединила мам, которые имеют детей с определенными проблемами. И они объединились и они чуть-чуть стали счастливее, да, это получилось, мы делали маленькую региональную программу на 20 матерей, извиняюсь, там, а уже сегодня 6 000 – это федеральная программа получилась. В этом главное, для этого нужна «Русь православная». Я очень переживал, думал, ну все же движения гордятся своими центральными советами, все знают, что там 90% свадебные генералы всякие. А вы знаете, у нас центральный совет до сих пор очень маленький.
В.Емельянов
— Так может это и хорошо.
В.Семенов
— И я все думал, ну надо же, когда-то…
В.Емельянов
— Пафоса нагнать?
В.Семенов
— Пафоса нагнать! И так мне это на сердце тяжело от этого было, думаю, сейчас с этим поговорю, а все откладываю, не хочу говорить, потом с этим – опять откладываю. А сейчас думаю, а зачем? Надо – придут, не надо – и не надо. Нам главное, еще раз говорю, чтобы дела делались, людей объединить. Спасибо вам, что мы сейчас об этом говорим, что о нас кто-то услышит, у нас в десяти регионах есть уже отделения, может быть еще кто-то позвонит. У нас все очень демократично. Более того, могу вам сразу сказать, когда власть имущие нас заметили, со мной встретились и начали пытать, а вот не хотите ли вы то… я сразу сказал, знаете, во власть не хотим. Если говорить о мне лично, я во власти был и в такой, и в такой, я знаю цену этому вопросу, я через себя это пропустил и больше не хочу. «А зачем, это тебе надо тогда все?» - говорят. Я просто хочу, вот хочу, этим заниматься хочу. У меня сейчас есть время и возможность, я этим буду заниматься, потому что я хочу… вот те люди, которые вокруг меня, мне просто радостно с ними работать вместе.
В.Емельянов
— Я думаю, да, конечно, имея такого, предположим, в общем, организатора, скажем так, человека, который сам волчок и вокруг себя все заводит – у Вас совершенно невероятная энергетика.
В.Семенов
— Я извиняюсь!
В.Емельянов
— Нет, это совершенно замечательно, потому что сейчас иногда знаете, где-то сидишь в какой-то большой компании, где может быть и не все друг с другом знакомы, но смотришь, люди совершенно аморфные, хотя, казалось бы, молодые там люди – 30-35 лет, из Вас же просто фонтан энергии.
В.Семенов
— Владимир, Вы же знаете, что талант есть у каждого, надо докопаться до него только.
В.Емельянов
— Вот сейчас я это и сделаю. Беру лопату и докапываюсь. Потому что наши слушатели не простят, мы же обещали им сюрприз в конце программы. Два слова о Ваших хобби, я сейчас убежден, что сегодняшняя наша встреча – не последняя, но Вы занимаетесь и коневодством, Вы очень любите лошадей, Вы и фотографируете прекрасно, Вы путешествуете. Но, музыка, вот что удивительно, что Вы еще находите время музицировать. И мало того, что музицировать – песни записывать, как Вы к этому то пришли?
В.Семенов
— Вообще – это был порыв души, была такая бизнес-война, к сожалению, без этого не проходит, и как раз это опять к вопросу православия. Я тогда думаю, ну если меня бьют ниже пояса, могу я хоть один раз ударить ниже пояса?
А.Митрофанова
— Нет!
В.Емельянов
— Аллочка думает, что нет.
В.Семенов
— И вот только подумал, получил еще ниже – тут же. И вот я тогда в очередной раз, к разговору, мы начинали об этом, вот бизнес и… Если ты… у тебя есть твои принципы, они и в бизнесе должны быть точно такими же. И когда говорят, что политика – дело грязное – да, потому что там много грязных людей. Но я очень много знаю порядочных настоящих людей и которых политика не испортила. Не буду сейчас их фамилии называть, я в политике тоже достаточно много времени провел. Поэтому, если вот, для меня это было, знаете, когда вышел из этой войны – надо было высказаться. Вот если, Вы мне сейчас скажете: «Запиши опять диск», - не готов и в ближайшее время нет у меня внутреннего… нет внутренней потребности.
В.Емельянов
— Просто наболело, сказал стихами, да?
А.Митрофанова
—
В.Семенов
— Наболело, хотелось высказаться и так по жизни у меня очень много таких народных по-настоящему артистов, некоторые имеют это звание, а некоторые не имеют, но при этом они остаются быть народными. А тут вот такой композитор Анатолий Доровских, у него есть тоже товарищи, тоже композиторы. Я им говорю: «Ребята, где ваши…, - я знаю их песни, - почему вы их никуда? Почему нет их нигде?»
В.Емельянов
— Не формат.
В.Семенов
— Они говорят: «Ну, не получается». И я говорю: «Так, мне хочется что-то», - начал с одной песни, одну песню записал, потому что надо было высказаться, а потом говорю: «А что одна то песня? Надо альбом сделать тогда». И я говорю: «Ну ка, давайте мне ваши архивы все». И вот они мне все архивы дали, я там выбрал из 50 песен выбрал еще десяток, которые реально мне нравятся. Они не все супер духовные какие-то, есть просто такие, ну мирские песни, но все равно теплые, искренние, а при этом одна была песня, больше за красных, но немножко за белых, но больше за красных.
В.Емельянов
— Речь идет о Гражданской войне.
В.Семенов
— Я имею в виду, да, о гражданской войне. Я ему говорю так: «Вот эту песню я готов записать, хорошая песня, да, но я тебя очень прошу, о красных столько спето и хороших песен, светлых таких, а вот белые, мы же понимаем, что душа то, тем более православная душа, она была в белом движении там. На пальцах двух рук можно только все песни хорошие уместить, - я говорю, - попробуй написать песню про белую гвардию. Но только так, никакой заказухи, ляжет – ляжет, не ляжет – значит я тебя ничего не просил». Через две недели он мне звонит, говорит: «Виктор, приезжай». И вы знаете, это одна из моих самых любимых песен.
В.Емельянов
— Как называется?
В.Семенов
— Называется «Белый вальс», она такая добрая, светлая, на мой взгляд… Не буду комментировать, давайте, если есть возможность, давайте послушаем.
В.Емельянов
— Да, мы послушаем, Виктор Александрович, мы благодарим Вас, что Вы нашли время в своем плотном графике, к нам забежать, заехать. Приходите, пожалуйста, еще, с Вами невероятно интересно разговаривать и очень много, в общем, из всего того, что мы набросали, мы ничего и не спросили. Но прекрасно пообщались, как это обычно бывает у нас в «Светлом вечере».
В.Семенов
— Владимир и Алла, я вам хочу сказать, вот в присутствии всех – огромное спасибо за ваше реально светлое радио, я конечно вынужден слушать и новости в машине и все, да. Но когда уже прослушал новости, я обязательно переключаюсь на вас, или же, когда на душе раз, что-то такое, неверие какое-то, досада, обида на что-то в этой жизни – включаешь ваше радио и вот огромное вам спасибо. Вы недавно в эфире, но такое ощущение, я думаю, как же мы без вас раньше жили.
А.Митрофанова
— Спасибо!
В.Емельянов
— Спасибо Вам за теплые слова. У нас сегодня в гостях был Виктор Александрович Семенов - председатель наблюдательного совета открытого акционерного общества «Белая дача» и основатель благотворительно
В.Семенов
— Спасибо!
В.Емельянов
— В студии были Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.
А.Митрофанова
— До свидания!
В.Емельянов
— И мы слушаем «Белый вальс»:
Белый вальс, белый вальс, над Россией так легок и плавен,
Белый вальс, белый вальс, то ли девственный снег, то ли саван.
Белый вальс, белый вальс, юнкерам и кадетам обидно,
Белый вальс, белый вальс, нам не выжить сегодня, как видно.
Белый вальс, белый вальс, над Царицыном грянут морозы,
Белый вальс, белый вальс, петербуржские сладкие грезы.
Белый вальс, белый вальс, эти грезы просты и невинны,
Белый вальс, белый вальс, на холодных штыках белый иней.
Белый вальс, белый снег, мир как будто по-новому дышит,
Белый вальс, белый снег, на погонах вчерашних мальчишек.
Белый снег, белый снег, накануне кровавого бала,
Белый снег, белый снег, нас осталось воистину мало.
Белый снег, белый снег, мир покрыт плащаницей огромной.
Белый снег, белый снег, скоро станет от крови багровым.
Белый вальс, белый снег, белой гвардии юные души,
Белый вальс, белый снег, мы еще раз России послужим!
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Поделиться
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
