Никогда не поверю, что никому не знакомо это чувство. Мне так очень знакомо. Оно началось с детства. У подружки был богатый папа, и ей шили сапожки у портного. У нее было пальто в пол, длинное, джинсовое. Я через много лет пронесла мечту о сапожках, длинном пальто и богатом папе. Потом предмет стал масштабироваться – такой есть термин. Мне было завидно, как здорово мои друзья делают карьеру. Я тоже работала. И тоже делала. Но мне казалось, им это легче что ли… Из-за моей подружки чуть не состоялась дуэль между двумя красивыми парнями нашего городка. А я зубрила древнерусскую литературу на журфаке… Потом у нас у всех появились мужья, дети. Мне все время казалось, что я недоделываю что-то для своих детей. Кто-то уже свозил своих в Куршавель и поставил на лыжи, кто-то – на сноуборды. Мы с детьми ходили на горку в Переделкино и там катались на ледянках. Дети были счастливы. Но мне казалось, что этого мало. Две моих однокурсницы стали известными телеведущими. А я никак не могла расстаться с уроками для младшего, который ужасно не любил учиться. Он любил играть на органе, в музыкалке, а учиться – не любил.

… И наконец на исповеди в какой-то деревеньке, куда нас занесло посмотреть на русскую глубинку – и мы пошли там на литургию в местный небольшой храм – я исповедовала всю свою зависть местному старенькому, мне совсем незнакомому батюшке. …Вот – подытожила я – а главное – я завидую людям, которые много путешествуют по разным странам. Батюшка был глуховат, и мне показалось, что услышал он только последнюю мою фразу. Путешествуют? – переспросил он. А зачем? – Ну как зачем? – Ты имеешь ввиду – по святым местам? Паломничают? Ты этому завидуешь? – Я задумалась. Батюшка отпустил мне мою зависть, и я ушла озадаченная. Паломничают? В Куршавели? И точно ли я знаю, чему я завидую? Как-то после этой исповеди отпустило меня это чувство – как будто мне подсказали: святые места – они совсем в других местах. И я забыла про длинное пальто и сапожки - честно. Совсем, совсем забыла…