2 Кор., 169 зач., I, 12-20

Глава 1.

¹² Ибо похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности, не по плотской мудрости, но по благодати Божией, жили в мире, особенно же у вас.

¹³ И мы пишем вам не иное, как то, что вы читаете или разумеете, и что, как надеюсь, до конца уразумеете, ¹⁴ так как вы отчасти и уразумели уже, что мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею, в день Господа нашего Иисуса Христа.

¹⁵ И в этой уверенности я намеревался прийти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать, ¹⁶ и через вас пройти в Македонию, из Македонии же опять прийти к вам; а вы проводили бы меня в Иудею.

¹⁷ Имея такое намерение, легкомысленно ли я поступил? Или, что я предпринимаю, по плоти предпринимаю, так что у меня то «да, да», то «нет, нет»?

¹⁸ Верен Бог, что слово наше к вам не было то «да», то «нет».

¹⁹ Ибо Сын Божий, Иисус Христос, проповеданный у вас нами, мною и Силуаном и Тимофеем, не был «да» и «нет»; но в Нем было "да«,- ²⁰ ибо все обетования Божии в Нем «да» и в Нем "аминь",- в славу Божию, через нас.

Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Среди прочего, коринфские христиане обвиняли апостола Павла в том, что его слова расходятся с его делами. Те люди, которых можно назвать лжеапостолами, возбуждали в Коринфе недоверие к основателю общины — Павлу. Судя по всему, в коринфской общине они нашли немало благодарных слушателей, иначе невозможно объяснить, почему откровенная клевета была воспринята за правду. Перед апостолом Павлом стояла очень непростая задача: ему необходимо было во втором послании в Коринф убедить своих адресатов в том, что он с ними предельно искренен, что у него нет никакого «двойного дна», нет стремления к личному обогащению за чей-либо счет, и что его проповедь — это проповедь Христова.

Если вдуматься и попытаться примерить эту историю на самих себя, то задача кажется невыполнимой: с одной стороны есть те, кто клевещет, они находятся в Коринфе, очевидно, это люди, обладающие весомым даром убеждения, с другой — есть письмо, пусть и довольно обширное, но письменная форма общения — это всегда заочный разговор, его вести значительно сложнее, чем лицом к лицу, особенно же трудно письменно убедить в своей правоте тех, кто уже настроен против, и в ком неустанно поддерживают мнение о неправоте автора письма. Но апостол Павел взялся за эту крайне непростую задачу.

Для начала он ссылается на свидетельство собственной совести и призывает коринфских христиан вспомнить о том, как он жил среди них, о чем он говорил и как себя вел. Вспомнить не позднейшие интерпретации его слов и действий противниками, а то, как оно было на самом деле. Здесь апостол использует замечательное выражение: «плотская мудрость». Ее он противопоставляет собственным «простоте и богоугодной искренности». Павел всеми силами избегал во время своей жизни и, особенно, во время пребывания в Коринфе каких-либо преимуществ, чести или славы, он не пытался достичь всего этого обманным путем и тайными махинациями, такой подход он называет «плотской мудростью». Для себя он избрал иной путь, и к нему же он призывает своих учеников, а вместе с ними и всех христиан: необходимо открыть себя для такого образа жизни, который отвечает искренности и любви Божией, проистекает из чистого сердца, которым только и можно узреть Бога. Такой образ жизни дает нам свидетельство чистой совести и даже, при всей необходимой сдержанности, дает нам право хвалиться, зная при этом, что истинная слава и похвала будет только в последнее Откровение Господа, то есть во время Его Второго Пришествия.