Поделиться
Татьяна Любомирская
Будучи маленькой, я очень любила фильм про отважного капитана Синдбада, которому в руки однажды попала волшебная лампа. Потерев ее и произнеся волшебные слова, он мог вызвать джинна, который исполнял его желания. И вот, будучи под впечатлением от фильма, я выучила заклинание назубок и перетерла всю посуду в доме, ожидая, что сейчас появится волшебник и сотворит из воздуха гору шоколада. Как же я была разочарована. Джинн и не думал появляться. А вместо шоколада родители ставили на стол тушеные овощи.
Повзрослев, я продолжала думать, что чудо очень примитивно. Я считала, что оно должно быть таким, как в фильмах: ярким, пышным, очевидным, нарушающим все законы природы. Чтобы материя изменялась, чтобы неодушевленные предметы разговаривали человеческим голосом, чтобы из ничего появилось всё. Вот тогда-то это и будет самое настоящее чудо. И пока в мою жизнь постепенно входило Христианство, я воспринимала Бога как того джинна из лампы. Господи, я тебе десять поклонов и пять свечей, а Ты мне, пожалуйста, яви чудо поэффектнее.
Самое интересное, что в Христианстве есть и такие явные чудеса. Кажется, смотри, радуйся, восхищайся, славь Господа! Но атеист предпочтет их не заметить или придумать объяснение. И даже верующий, бывает, воспримет эти чудеса как должное. Перекрестится, сфотографирует на телефон, а потом пойдет жить своей жизнью: грешить, сомневаться, откладывать Бога на «потом».
А сейчас мне кажется, что эти яркие чудеса ‒ не основное, что доказывает истинность Христианства. Да, Господь иногда дает нам возможность укрепиться в нашей вере, посылает знамения и исцеления, нисходящий с неба огонь и воды, обращенные вспять. Но всё это, как мне думается, Его милость к нам. Хотели увидеть спецэффекты из ваших фильмов? Вот вам «спецэффекты»! А настоящий голос Бога другой ‒ тихий, мягко вплетенный в полотно нашей жизни. И чудеса другие.
Это наши маленькие, личные невероятные события, которые мы, как те же атеисты, просто не замечаем или приписываем нашим заслугам! Да вся наша жизнь скроена из чуда! Вспомните тех, кого вы любите. Разве не чудо, что они появились в вашей жизни и освещают ее таким ярким светом? Вспомните ситуации, когда ваши мечты исполнялись. Вспомните, когда случалось то, на что вы даже не надеялись. Вспомните, когда вы чуть было не умерли, не покалечились, остались целыми и невредимыми. И если копать глубже, дальше, то даже наши неудачи можно расценить как чудо, ведь они стали ступенькой к нам сегодняшним ‒ более мудрым, более сострадательным. И, возможно, избежавшим какой-то большой беды.
Господь творит чудеса. Много чудес. Но иногда, чтобы их увидеть, нужно просто честно взглянуть на свою жизнь. Присмотритесь! Вдруг она волшебнее самой удивительной сказки?
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
Юлия Вознесенская «Путь Кассандры» — «Пробуждение от грёз»
Поделиться
Фото: Suliman Sallehi / Pexels
Во сне, физическом сне тела, человек проводит треть жизни. А сколько времени уходит на сон души? Не проводим ли мы большую часть жизни, грезя наяву? Таким вопросом задается героиня романа Юлии Вознесенской «Путь Кассандры или приключения с макаронами». Действие романа происходит в недалёком будущем. Лжемессия, то есть, Антихрист, правит миром. Земляне — кроме тех, кто не принял его печати — большую часть времени проводят в так называемой Реальности — в сконструированных компьютерами симуляциях. Юная Кассандра выбрала виртуальный мир рыцарского замка. Однажды она слышит в нём балладу о Спящей Красавице, которая начинается такими словами: «Состарилась, состарилась принцесса».
Удивлённая, Кассандра прислушивается. В балладе рассказывается, как Спящая Красавица, проспав положенные сто лет, проснулась сама, без принца, немощной старухой, которой остаётся только признать: жизнь её прошла во cне.
Для Кассандры наступает прозрение. «А не похожи ли мы все на эту принцессу из баллады?»— говорит она себе и задаётся вопросом, почему ей бывает так тоскливо. Кассандра тоскует, сама того не зная, о подлинной жизни — реальной, живой, осмысленной.
В финале повести мы радуемся за героиню, но ведь грезить наяву можно не только с помощью технологий. «Душа моя, восстань, что спишь?» — слышим мы ежегодно Великим постом, когда в храмах звучит покаянный канон святого Андрея Критского. Но восстаём ли мы? Пробуждаемся ли? Сон души порой бывает трудно распознать. К счастью, Кассандре это удалось.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Элизабет Гаскелл «Жёны и дочери» — «О чём не пожалеем накануне смерти»
Поделиться
Фото: freestocks.org / Pexels
В час смерти человек вспоминает прожитую жизнь. Какие в тот час приходят к нам воспоминания? Писательница Элизабет Гаскелл ставит такой вопрос в одном из эпизодов романа «Жёны и дочери».
Отец семнадцатилетней Молли Гибсон женился во второй раз. К мачехе Молли испытывает неприязнь. В первый день после свадьбы, оставшись наедине с отцом, Молли говорит, что не будет называть мачеху мамой. Отец не возражает, но девушка видит, что он огорчён. Проходит несколько минут, и Молли порывисто говорит:
— Папа, я буду звать её мамой!
— Ты не пожалеешь об этом, Молли, — отвечает отец, — когда наступит твой последний час.
Слова мистера Гибсона — универсальное этическое правило. Принимая решения, стоит подумать: будем или не будем мы жалеть о них в последний час? Кто имеет память смертную, не согрешит вовек, сказал Авва Дорофей, духовный писатель шестого века. Правильная память о смерти не имеет ничего общего с унынием. Напротив, она мотивирует жить полной, осмысленной жизнью. И, конечно, принимать верные решения, о которых мы не будем сожалеть.
Мачеха искренне привязывается к Молли. Так героиня понимает, что отец был прав, и она приняла правильное решение, о котором не будет сожалеть.
Все выпуски программы: ПроЧтение
Люси Монтгомери «Энн из Эвонли» — «Грех как беда»
Поделиться
Фото: cottonbro studio / Pexels
Как мы относимся ко греху?
Ответу на этот вопрос посвящён один из эпизодов повести Люси Монтгомери «Энн из Эвонли». Шестилетний Дэйви набедокурил: сказал взрослым, что его сестрёнка Дора потерялась. Марилла, приютившая и Дэйви с сестрой, и шестнадцатилетнюю Энн Ширли, главную героиню повести, отправляет мальчика спать без ужина. Энн пытается поговорить с ним по душам, и выясняет, что Дэйви уже неделю не молится. Намеренно. А всё потому, что мальчик однажды услышал, что, если он не будет молиться, с ним произойдет нечто страшное. «Наверное, какие-нибудь страшные приключения», — подумал Дэйви. И перестал молиться в ожидании этих приключений.
— Но ничего страшного так и не произошло, — разочарованно говорит он.
— Произошло, — отвечает Энн.
— То, что меня уложили без ужина? — удивляется мальчик. — Так это ерунда.
— Нет, Дэйви, кое-что другое. Действительно страшное. То, что ты солгал. То, как бесчестно поступил с нами. Это и есть худшее, что могло с тобой произойти.
Притихший Дэйви задумывается. Энн одержала маленькую победу — она научила мальчика видеть беду не в том наказании, которое следует за грехом, а в самом грехе, в том искажении, которое грех неминуемо вносит в душу. И мелочей здесь не бывает. Игумения Арсения Себрякова, подвижница благочестия девятнадцатого века, писала: «Любой грех оскверняет сердце, расслабляет его, делает порочным, слабым, недеятельным, слепым и глухим».
Энн Ширли сумела объяснить Дэйви, чем опасен грех, и мальчик в конце главы принимает решение: «Не буду я больше грешить, оно того не стоит».
Все выпуски программы: ПроЧтение
