«Важность прощения в семье». Елена Триандофилова - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Важность прощения в семье». Елена Триандофилова

* Поделиться

Нашей собеседницей была жена священника, православный психолог Елена Триандофилова.

Мы говорили о том, почему так важно уметь просить прощения и прощать, как родителям научить этому детей, и как справляться с последствиями детских психологических травм.

Ведущая: Анна Леонтьева


Анна Леонтьева

— Добрый светлый вечер! Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях матушка Елена Триандофилова, жена иерея Александра, Вознесенского собора г. Алма-Аты, мама пятерых детей и православный психолог. Добрый вечер, матушка!

Елена Триандофилова

— Добрый вечер, Анна!

Анна Леонтьева

— Я должна сказать, что с матушкой я познакомилась в группе, которая называется «Радость прощения». Там участники задают вопросы о разных семейных и других проблемах: с детьми, с мужьями-женами, с женихами, невестами и т.д. И матушка отвечает короткими аудио. Мне показалось, что было бы здорово пригласить матушку на передачу и поговорить о семье, позадавать вопросы наболевшие. И должна сказать ещё, матушка, что я не так давно выпустила книгу в издательстве «Никея», она называется «Я верю, что тебе больно». Эта книга о подростках в пограничных состояниях. И я довольно близко познакомилась, собирала материал, и познакомилась с большим количеством психологов. На самом деле книга — депрессия моей дочери, об этом пути долгом, который мы прошли после горя в семье. Поэтому я тоже имею какие-то вопросы. Путь наш продолжается и я подумала, что вообще каждый путь в семье между детьми и родителями, между мужем и женой и так далее — это такое движение на встречу друг другу. И оно очень часто лежит, а может быть, всегда, Вы меня поправите в процессе нашего разговора, лежит через прощение. Поэтому сегодня хотелось бы поговорить о прощении, но с разных точек зрения, с разных углов.

Елена Триандофилова

— В семье, как правило, знаете, вот эта тема она как бы подразумевается в разных семьях, но не развита, как практический навык, если так говорить языком именно аскетическим. Как практический навык, который позволяет сохранять, вернее, помогает сохранять стабильность в отношениях, и вообще, сам по себе момент прощения и умения прощать, можно назвать как важным инструментом для само регуляции, во-первых, то есть для урегулирования собственных эмоций негативных нейтральных, потом и позитивных, так и для урегулирования отношений в семье. Без прощения трудно идти навстречу друг другу.

Как правило, обида нас отворачивает друг от друга и разделяет людей. А если мы хотим, чтобы в семье всё-таки были теплые отношения, чтобы был теплый климат, то очень важно, конечно, самим научиться прощать и родителям друг друга, и детей этому научить, подать добрый пример. И тогда дети будут, что называется, жить в любви. Потому что хочу сказать очень важную мысль, я часто слышала вот этот вопрос и мне задавали его: как сделать так, чтобы дети жили в любви? Дети ведь должны расти в любви. И родители понимают это немножечко по-другому. Им кажется, что детей надо любить и тогда дети будут счастливы. И некоторые мамы залюбливают своих детей просто. И тем самым балуют их, делают их несчастными, инфантильными, своей гиперопекой, своей любовью такой гипертрофированной. И в итоге ребенок больше страдает, нежели он счастлив потом в жизни.

Что значит жить в любви, как дети должны расти в любви? В любви супружеской, то есть между папой и мамой, когда есть любовь, когда родители эту любовь, так скажем, друг другу дают и демонстрируя тем самым ее детям. Детям есть чему подражать, для них радость на сердце, когда папа любит маму, мама любит папу. Значит, они, по сути, живут в раю, в таких вот правильных взаимоотношениях. И это всегда хороший пример детям в будущем, в их семьях. Но, к сожалению, что греха таить, конфликты бывают в любой семье. Какую семью, за редким исключением, конечно, какую семью мы не возьмем, все равно каждая проходила свои скорби, свои какие-то проблемы, трудности. И вот важно понимать, как мы выходим из этих кризисов или конфликтных ситуаций, что мы делаем, как мы поступаем и какой пример мы подаем нашим детям. Если папа с мамой прощают друг другу ту или иную ситуацию, дети видят, что они не только ссорятся, но они ещё и мирятся, они просят друг у друга прощение, они признают свои ошибки, они как-то умеют прощать, то это очень важно, и дети будут просить прощения у родителей в случае, если они их огорчили, уметь прощать будут. Это такие живые близкие и по настоящему христианские отношения. А если конфликты, обиды, разделения, умалчивания, непрощения, то естественно и дети будут расти вот в такой зоне, зоне конфликта и вырастают раненными или замкнутыми, не способными к конструктивным диалогам, порой, и социально не адаптированы из-за этого. Потому что им трудно ладить с людьми, у них куча страхов, потому что жили в зоне конфликта. Поэтому прощение просто необходимо, как важный инструмент и в семье, и, естественно, в социуме. Но прежде всего, важно, чтобы дети научились этому в семье.

Анна Леонтьева

— Матушка, я хочу, чтобы передача была полезной и как можно более конкретной. Мы говорили с Вами о том, что у вас пятеро детей от 29ти до 17ти лет, то есть точно, есть, о чем поговорить. И о том, что это мой наболевший вопрос, поэтому я, пользуясь случаем, его задаю. У меня их всего трое, и они находятся в таких духовных поисках, в подростковом возрасте, они вошли в этот самый бунт, не знаю, Вам, наверное, проще это обозначить, как православному психологу, против родителей, против религии. Они стали искать. Они очень уважительно относятся к церкви и всегда хорошо себя там ведут, но как у Вас в семье это проходило? Были ли такие бунты, такие искания?

Елена Триандофилова

— На самом деле такой подростковый бунт или кризис был у старшего сына, когда мы, как родители будучи ещё молодыми, перегибали палку, что называется. Папа был слишком строг, мама, видя эту чрезмерную строгость, защищала ребенка, понимая, что ему больно. Это главная ошибка наша родительская, когда ребенок видит, что если мама защищает, значит папа не прав, ну, значит, априори он агрессор, я — жертва, а мама — адвокат, как правило. Значит, раз я прав, нас больше с мамой, мы объединились, значит, папа не прав значит, у меня есть что сказать, значит, мне надо отстаивать свою позицию. И это, как правило, вот этот кризис усиливает. И, естественно, мне пришлось много пересмотреть свои подходы к воспитанию. И никогда не поздно маме вот это все осознать и объединиться в родительских позициях с отцом. Потому, что именно вот это наше разделение родительское и дает разделение между родителями и детьми. Что посеешь, то и пожнешь, то есть если мама где-то не покорна, не согласна, и дети это видят, то, естественно, они этому подражают и они свое несогласие и непокорность выражают в своих стремлениях. Я скажу, что сыну уже было лет 18, наверное, достаточно взрослый человек, когда я осознала эти свои ошибки, что дело не в том, прав муж или нет в своей категоричности, а дело в том, что я признавая, так скажем, публично, при сыне, его неправоту, усугубляю вот это противление отцовской позиции. Я тем самым поступаю неправильно и могу даже взрастить хамство в ребенке. То есть, я провоцирую грех или потакаю ему, тем самым. Когда мы вот это делаем где-то не осознано, то мы усугубляем эту ситуацию. И вот когда я в этом покаялась пред Богом и заняла вот эту правильную позицию: мы с папой так решаем и тебе придется как-то всё-таки согласится, — то ребенок, видимо, понимает, что, наверное, правда на стороне там, где больше. Если они объединились уже против двоих как-то тяжеловато. Если мамой ещё можно как то манипулировать, то уже в согласии с папой их не прогнешь, что называется. И, естественно, пришлось смириться где-то, уступить свои позиции, согласиться с чем-то. То, что касается вот именно церковных таких взаимоотношений ребенка с церковью, с Богом, то в этом случае были, конечно, проблемы из-за этого...

Анна Леонтьева

— То есть они, простите что перебиваю Вас, они взаимосвязаны, да? Это проблема отношений с родителями?

Елена Триандофилова

— Да, то есть, если родители навязывают ребенку церковность, если требуют от него: тебе нужно причащаться столько-то раз, исповедоваться столько раз в храме быть, — это у нас такая позиция была у папы у нашего. И, естественно, когда тебя насильно принуждают, это вызывает у мальчика протест. И когда уже мы поняли, осознали свои эти ошибки, я тоже молитвенно просила у Бога помощи, чтобы Он помиловал и обратил во благо наши ошибки, и ребенка возвратил в церковь. Сейчас, слава Богу, все хорошо. То есть Господь исправляет наши ошибки, когда мы их признаем. Никогда не поздно их признать, смириться. А что касается остальных четверых детей, то уже понимая всю серьезность вот этих последствий наших, у нас уже был другой подход и воспитания, и хочу поделиться именно очень важным советом, который я из нашего предмета аскетики, который я изучаю, преподаю, для себя как сокровище выискала у Феофана Затворника в его возрастной педагогики, психологии. Это из книги «Путь ко спасению». Там он дает очень хорошую рекомендацию, как ребенка на пути к юношеству, прилепить к Богу, к церкви, чего мы, родители, не знаем и не делаем, и в итоге дети уходят потом из церкви. Он там объясняет, что в период отрочества, как мы это называем, до подросткового периода, дети, естественно, ходят в церковь по вере родителей. Они вместе с родителями в церкви, их учат как-то молиться, учат участвовать в таинствах. Но наступает момент, когда подросток естественным образом осознает себя личностью, самостоятельным человеком, и важно вот в этот момент, дать ему такое наставление, чтобы он обратился к Богу от собственного уже имени и попросил у Господа Бога благословить его как христианина. Как я делала, сейчас скажу проще. Когда я это прочитала у Феофана Затворника, я поняла, вот, что нужно моим детям. Им нужно признать Господа Иисуса Христа, как личного Спасителя. Им нужно помолиться и вверить свою жизнь Богу, поблагодарить Бога, что до сих пор они в церкви верою родителей были, по вере родителей, и что сейчас они осознают себя христианами, так сказано у Феофана Затворника, важно, чтоб ребенок осознал себя христианином и помолился, и обратился к Богу уже с личной верой. То есть, посвятил свою жизнь Богу, как говорит Феофан Затворник. Но, чтоб не пугать детей, они не подумают, вот, меня в монастырь готовят или еще куда-то, нужно сказать, что нужно доверить, вверить свою жизнь в руки Божии, чтобы по воле Божией жить, чтобы во всякие искушения не поспасть, чтобы Господь уже тебя хранил, научил всему, как самостоятельную личность, как христианина, чтобы это была уже твоя личная вера, твой личный выбор. И дети как правило, пока они ещё такие гибкие, мягкие, не вошли в подростковый возраст, они соглашаются с тем, что, да, это важно. И я помню у меня мальчики, я им составила прямо молитовку такую: «Господи, я благодарю Тебя, за то, что меня покрестили в детстве, по вере моих родителей, и я люблю своих родителей, благодарен им за все, и Тебе благодарен, Господи. И сегодня я признаю себя христианином. Я исповедаю христианскую веру, верую в Святую Троицу и вверяю свою жизнь Тебе, Господи. Пусть Твоя Воля будет в моей жизни. Сохрани меня от ошибок и помоги мне стать достойным христианином и исполнять Твои заповеди!» Примерно в такой форме дети мои помолились, мальчики в алтере, они тогда алтарничали, а девочки в храме прочитали эти молитвы. Я помню младшая дочка прямо плакала, для нее это такой был шаг, она вдруг подумала, что ей предстоит монастырь, но она смирилась. Только потом призналась мне об этом!

Анна Леонтьева

— Ничего себе!

Елена Триандофилова

— Что смирилась и помолилась. Но я Вам скажу, что после этого, действительно, удивительным образом Господь дал благодать такую, что дети смиреннее, не бунтовали ни против церкви; у нас вот, средний сын учится в семинарии, сначала на богословском факультете учился, будучи подростком, сколько ему 15 или 14 лет было. Пару лет он учился, ездил. Хотя там взрослые тети и дяди у нас учатся, но он приезжал, смирялся, а потом как-то говорил: «Всё-таки, мам, я так рад, что я хоть не очень хотел, но смирился, мне это так помогло уже при учёбе в семинарии, столько дало мне бонусов, много чего я знаю». То есть, вот эта подсказка святителя Феофана Затворника, она мне очень помогла. Я это применила на практике с детьми и вижу результаты: у них у каждого своя личная вера, своя молитва. Конечно, мы как родители тоже учили их на практике, не мы, как бы, старались их нужды восполнять, а обращали их просьбы к Богу. Могу привести такой пример, если хотите.

Анна Леонтьева

— Напомню нашим радиослушателям, что в гостях у нас матушка Елена Триандофилова, жена иерея Александра, Вознесенского собора г. Алма-Аты, мама пятерых детей и православный психолог. Продолжайте.

Елена Триандофилова

— Я о том, как, наверное, привить детям живую детскую веру и желание молится, или молитвенный какой-то опыт. Когда, например, дети приходили к нам и просили что-то, такой у нас был пример очень яркий, когда дочка старшая подошла к папе и сказала: «Пап, у меня велосипед сломался, а мы хотели поехать покататься на великах. У всех велики есть, у меня нет. Можно мне как-то эту проблему решить?» И папа наш сказал: «Ты знаешь, у меня сейчас нет такой возможности, но ты знаешь, что я могу тебе могу сейчас сказать, что я тебе могу посоветовать». Она: «Да, да я так и знала. Ты мне скажешь иди и помолись». Он говорит: «Вот, давай помолимся!» Она говорит: «Ладно, хорошо, помолюсь». Ну, естественно, мы молимся, но дети уже знают, как свою проблему решать. Она об этом помолилась, попросила у Бога, чтоб Господь помог решить этот вопрос с велосипедом. Буквально через день, нам позвонила одна знакомая и сказала: «Матушка, я тут работаю в одном доме, — она убирала у людей, достаточно состоятельных, которые приехали из-за границы и жили здесь с детьми, в командировке со своей семьей в каком-то большом доме, — и вот теперь они уезжают снова за границу, у них шикарный велосипед, они сказали, найди каких-нибудь хозяев для нашего велосипеда». Представляете? И мы точно бы такой не смогли себе позволить купить. Дочка, конечно, у нас прыгала от радости и говорила, что действительно Господь всегда дает гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. А я говорю: «Вот, Его ресурсы не ограничены, это наши ограничены».

Анна Леонтьева

— Здорово!

Елена Триандофилова

— И вот таких примеров было очень много в жизни, когда вот реальные какие-то истории, и у этой же дочери у нас было много таких небольших, но чудес. Важно детей обязательно приучать к памятованию о вот этих чудесах, вот этих ответах, когда не только материальные какие-то случаются у нас такие восполнения наших нужд, но когда что-то в нашем отношении к людям меняется, когда мы с врагами примеряемся, когда отношения меняются, — замечать это и Бога за все благодарить. Это очень важно. Потому что если детей приучать только к тому, чтобы они у Бога что-то просили, но не приучать быть внимательными и благодарными к Его делам, то этого на долго не хватит. Это важный навык и молитвенный навык благодарности, когда мы детям прививаем эту важную, но редкую на сегодняшний день, к сожалению, добродетель, это очень благое дело для родителей, я считаю. Самое, мне кажется, важное наследие, которое могут родители оставить детям, это умение прощать и быть благодарными.

Анна Леонтьева

— Это очень важные слова, которые Вы сказали. Очень важно практически то, что Вы рассказали о том, как вставали на сторону сына. Я просто хотела спросить у Вас, матушка, от лица многих семей, наверное, в данном случае. Очень часть, когда папа замотан на работе, когда он не так часто, может быть, бывает в семье, или просто у него такой характер, проявляет чрезмерную суровость по отношению к детям. Ведь матерям наверно очень сложно не встать на их сторону. Скажите, как с этим справляться?

Елена Триандофилова

— Конечно, сложно.

Анна Леонтьева

— Не будет ли так, что мы все на ребёнка и, наоборот, ещё больше навредим ему?

Елена Триандофилова

— Знаете, здесь речь не о том, что нужно объединится с мужем и нападать на ребёнка, так скажем. Должно быть именно согласие в том с мужем, что я не буду ему противоречить при сыне. Важно не выражать при ребёнке своего несогласия. Можно об этом поговорить потом. Но когда идёт момент воспитания, чтобы не развить конфликта, и потом, знаете, когда мама этого не понимает, то трудно, а когда ты понимаешь какой вред ты причиняешь его душе, ребёнка душе, то потом это уже тебя останавливает. Потому что, смотрите, когда, например, папа пришёл усталый, раздражённый, на ребёнка что-то сказал, рявкнул, а ребёнок что-то ещё ответил и вдруг получился конфликт. И мама просто ребёнку говорит: «Слушай папа устал, ну зачем ты его доводишь? Иди, давай быстро делай, что тебе сказали». Всё, ребёнок это воспринимает это, как нормальную бытовую ситуацию. А если мама сразу в штыки: «Ты что кричишь на ребёнка! При чём здесь он? Ты зачем голос повышаешь?» Всё, ребенок обижается. И что происходит в его душе? Когда мама воспринимает это как естественный бытовой момент, быстренько ребенка выровняла, он не обижается, он воспринимает это, как тоже как обычный случай, как ситуацию в семье: иногда папа раздражён или уставший, не нужно его лишний раз трогать, — всё, пошел заниматься своими делами. Но если из этого развить конфликт, то получается, что мама своей, так сказать, адвокатской позицией, усугубляет обиду ребёнка. То есть, наоборот, мама этим ребёнка ранит. Раз папа не прав, как он смеет на него кричать, ему же не приятно и больно. И вот, обидчивость таким образом, так скажем, внедряется в душу ребёнка. То есть мама сама ему причиняет вред таким образом, думая, что она его защищает, думая, что причиняет пользу. На самом деле это вред душе. Это делает его обидчивым, это делает его вспыльчивым также, и ничего хорошего из этого не выходит. И когда ты понимаешь и видишь своими собственными глазами, что ты натворила, то уже дальше повторять такие ошибки не хочется. Поэтому для нас, конечно, вот этот опыт с первым сыном был очень таким показательным, для меня, в частности, что я поняла, что нет, нет, нет, я только делаю хуже, нельзя этого ни в коем случае допускать, и вида показывать, что ты не согласна, что ты не довольна. Лучше просто нивелировать эту ситуацию тем, что ты сам не правильно себя повёл. И когда ребёнок понимает свою неправоту, он не обижается. Ему есть о чём задуматься.

Анна Леонтьева

— Вот это такая простая вещь, я почему-то только сейчас её понимаю, когда Вы проговариваете. Потому что, когда тебе говорят смотри, как тебя только что обидели, то это очень усугубляет твои чувства, хотя, может быть, тебя не так уж и обидели, и были какие-то ещё штуки, когда тебе говорят: «ты бедненький!»

Елена Триандофилова

— А когда мама говорит: «Ничего страшного, папа устал. Давай-ка, не лезь сюда под ноги. Ты чего тут? Ты зачем его доводишь?» И даже если папа сорвался, бывает, как иногда на консультации говорят, вот, если папа матом на ребенка кричит. Начинаешь спрашивать: «А что произошло? Почему кричит?» Ну, потому, что ребёнок провоцирует. И если здесь маме начать папу затыкать, и говорить: «Как ты себя ведёшь? Это же грех, это плохо. Ты что делаешь?» То в осуждение отца впадёт и ребёнок. А если ребёнку сказать по другому: «Ты что папу, ты до чего папу довёл? Ты посмотри!» И тогда ребёнку будет гораздо проще.

Анна Леонтьева

— А есть у Вас примеры когда, многие скажут, что вы на папу-то сразу; когда мамы, наоборот, проявляют жёсткость по отношению к ребёнку? То есть это, на самом деле, работает и так, и так.

Елена Триандофилова:

— Да, да, и в папину и в мамину сторону. Часто мне тоже говорят: «Я такая уже истеричка, потому что папа всё время защищает детей. Ему всё равно что они не убираются дома, что игрушки разбросаны, что ещё что-то. Я только начинаю строжить, а он сразу: «делай иди сама». И папам нужно понимать, что здесь лучше поддерживать маму, а не расхолаживать детей, потому что потом это выльется в непослушание, потом так и дети будут говорить маме «делай сама, я не умею, я не могу, не хочу» и т.д. Важно понимать, что в любом случае родителям нужно быть в согласии друг с другом. Не показывать разногласие детям. Потому что это огромное будет поле для манипуляций, для обид, для разного рода конфликтов, не понимания и т.д. То есть, если родители между собою не согласны, то у детей не будет гармонии, и в семье не будет гармонии. Поэтому я сказала, что дети должны расти в любви между папой и мамой, тогда и процесс воспитания будет гораздо эффективнее, и будет много добрых примеров. А если разногласия, значит, любви нет, значит всё, там будет раскосец во всём.

Анна Леонтьева

— Я напоминаю, что сегодня с вами Анна Леонтьева. Мы беседуем с матушкой Еленой Триандофиловой, женой иерея Александра, Вознесенского собора г. Алма-Аты, мамой пятерых детей и православным психологом. Не уходите от нас. Мы вернемся к этой важной теме через минуту.

Анна Леонтьева

— Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях матушка Елена Триандофилова, жена иерея Александра, Вознесенского собора г. Алма-Аты. Матушка Елена мама пятерых детей и православный психолог.

Матушка, мы очень хорошо проговорили подробно тему ухода из церкви, тему о том, как родителям сохранять единство не смотря ни на что и как-то договариваться за кулисами. Давайте вернёмся, может быть, к нашей теме. Я понимаю, что все вопросы, которые подготовила я, как всегда, задать не успею. Я думаю, что это только первый наш разговор, надеюсь, что будет и последующий. Вот у меня такой очень конкретный опять же вопрос. Все наши дети, у Вас тоже взрослые дети, поэтому Вы тоже поймёте о чём я говорю. Все наши дети ходят к психологам, психотерапевтам, ну, почти все, очень многие, сейчас это очень такая тенденция, и прорабатывают, так сказать, свои детские травмы. Даже бывают моменты, когда дети выставляют нам счета за эти детские травмы. И я сама через это прошла, и это очень больно. В этот момент, как сохранить вот эту любовь, может быть, попросить у них прощение, простить их? Вот мы вернулись к теме прощения и это очень всегда сложно, потому что очень часто реакция взрослого: «что это он вообще? я его мать, я его отец». А с другой стороны подростки уже знают слова «токсичные родители», «детская травма» и так далее. Вот, как родителю в такой ситуации сохранить вот эту любовь, отношения, близость и так далее?

Елена Триандофилова

— Ну, Вы знаете, хороший вопрос, поскольку я вот тоже в самом начале нашей передачи сказала о том, что мы не имеем навыка прощения в рамках семьи. О чём я как раз говорила вот этой фразой, что в основном не принято прощать детям обиды и просить прощения. То есть, кажется, понятно прощать врагам, прощать обидчикам, прощать соседям, начальникам, ещё кому-то их поступки. А вот детям. Я же, вроде, ребёнка люблю, мы живём под одной крышей. Бывает, что я на него срываюсь. А ещё как бывает, я разозлюсь на папу, а сорвусь на сына, к примеру. Это тоже бывает. И это всё от неумения, не понимания важности прощения, что это такое вообще. И как правило мама что делает? Вот такие бывают качели в воспитании. Она сначала как-то раз проглотила какую-то обиду на ребёнка, ребёнок что-то не так сказал или сделал, а промолчала и не помолилась и не простила. Второй раз, третий раз. А потом это накопилось, и бывает срыв, когда она не удержалась, вроде бы из-за какой-то мелочи, наговорила столько всего, чего не нужно было говорить. И это разрушает отношения. Как быть? В чём тут проблема? Это я такая не сдержанная? Да? Тоже самое бывает между супругами. Сначала глотают, глотают, терпят, терпят как бы и не прощают вот эти кажущиеся бытовые мелочи, которые накапливаясь, как знаете, крик души, как негативный потенциал, как взрывчатка с пусковым механизмом. Для этого взрыва может быть любая мелочь, любая ситуация. И вдруг потом конфликт. Так вот, мои дорогие, чтобы этого не происходило, нужно научиться прощать все вот эти мелочи, за которые мы друг друга упрекаем. Или на которую мы огорчаемся, обижаемся, раздражаемся. Часто люди каются, мамы каются, в раздражительности на детей, или папы. А откуда эта раздражительность? Из-за непрощения нашего. Так вот, детям оказывается тоже надо прощать. Мало того, мы из-за непрощения называем их всякими разными словами, которые абсолютно не являются благословениями. То есть мы детей, как правило, не благословляем, а проклинаем. И хотим ещё чтобы из них выросли такие мягкие, пушистые, хорошие, успешные и т.д. Если мы говорим, что ты бестолковый, неаккуратный, ленивый и такой сякой — это всё то, что не несёт благословение, а серых тонов в таком случае не бывает. Если я не несу позитив, если мои слова не созидают, значит, они разрушают. Разрушающие слова являются проклятиями, по сути дела. Такой же пример есть у нас со смоковницей. Помните? Да? Когда Господь сказал ей: «да не вкусит от тебя плода больше никто вовек». Казалось бы, такое выражение очень красивое, классическое. Здесь не было сказано ни каких злых слов: «будь ты проклят», «засохни до корня». Даже такого сказано не было. Но она засохла до корня. И почему было так продемонстрировано? Я считаю, что каждая такая ситуация, притча в Евангелии, для нас очень показательна, нужно об этом размышлять с детьми, в том числе, и нам самим, родителям. И когда мы говорим, что от тебя толку нет, т.е. не вкусит от тебя плода никто во век, особенно и мы, родители, что это такой бестолковый ребёнок, ну, по сути дела мы разрушаем их будущее своим языком собственным. А это всё от непрощения, от кучи претензий в душе у родителей накопившихся. И поэтому нужно это всё прощать. А как это прощать? Делать это нужно молитвенно, когда мы молимся за наших детей, не прощая, то наша молитва тоже мало что может. Как сказано у святых, в частности, я в книжке своей «Радость прощения» привожу этот пример Игнатия Брянчанинова, святителя нашего, он говорит, что прощение всех, без исключения обид и даже самых тягчайших, есть непременное условие успеха в молитве. Если мы хотим, чтобы наша молитва за детей была успешной, чтобы это детям помогало, чтобы Господь отвечал, чтобы из них выросли благочестивые люди, то нужно детям, в первую очередь, прощать. И как это делать? Стоя на молитве, как сказал Господь Иисус Христос в Евангелии от Марка в 11 главе, когда стоите на молитве прощайте. В молитве мы обращаемся всегда к Богу, ну, и к святым. Но здесь, если речь идёт о прощении, то нам нужно в молитве обратиться к Богу, и простить своему ребёнку всё то, за что мы его упрекаем. И попросить, чтобы Господь благословил нашего ребёнка противоположными добродетелями. Если я ему прощаю, например, леность, не аккуратность, лукавство, непослушание, капризы, то как это будет звучать? Как это в молитве можно выразить? «Господи! Я прощаю своему ребёнку (например, Александру или Татьяне, своей дочери) не аккуратность, леность, лукавство, непослушание, капризность, манипуляции, и Ты, Господи, прости эти грехи и помилуй её и благослови её послушанием, аккуратностью, трудолюбием, милосердием, состраданием, искренностью. Помилуй и благослови». То есть, если мы так будем реагировать на ситуацию, не накручиваться на ребёнка, а в первую очередь помолимся, простим и попросим, чтобы Господь благословил, то это всегда будет подход духовный, мудрый подход к воспитанию ребёнка. А уже потом, когда мы простили, помолились, благословили, просить у Бога мудрости, как мне ребёнка наставить, как мне правильно себя вести, чтобы приучить его к тем способностям, к тем добродетелям, о которых я прошу, чтобы Господь благословил. Но в первую очередь, должна быть молитва, если мы детей воспитываем без молитвы, без прощения мы надеемся только на себя, не надеемся на Бога. А если молитва плюс воспитание, вот тогда и мудрость Бог даст, и поможет, но тогда в надежде на Бога, с Божьей помощью, тогда у нас будет гораздо больше успеха.

Анна Леонтьева

— Матушка, это правда очень важно. И у меня прямо мороз по коже прошел, когда Вы сказали про эту смоковницу и про то как мы своих детей, иногда про себя раздражаемся на них, накопив вот эти всякие мелочи. А, может, и не мелочи. Вот скажите всё-таки дело в том, что в православии есть такой постулат, что дети почитают родителей. Зачастую родители не ведут себя таким образом, чтобы их почитали. Зачастую родители понимают, что они не вели себя таким образом, уже постфактум, когда прошло много лет, и они, оглядываясь назад, думают: «Господи! Что я такое натворил/натворила?» А дети уже пришли к ним, говорят: «Мамочка дорогая, папочка дорогой, вот у меня травмы-то какие, видите, теперь вы платите за психологов». Я вот просто нарочно, очень простым русским языком это говорю, как родителям, кроме того, что помолиться, как им с детьми-то об этом говорить? Ведь не почитают. Вот принесли.

Елена Триандофилова

— Да, знаете, основная ошибка в таких случаях, когда ребёнок упрекает маму или папу за их те самые грехи, за поступки какие-то, основная ошибка родителей — мы начинаем оправдываться сразу, мы говорим: «Вот я, это потому что так, я тебя недолюбила, я не могла эту ласку проявлять, у меня у самой мама была не ласковая. Я сама выросла в таких условиях, что ой-ёй-ёй! Ты посмотри на свою бабушку, вон она какая, она доброго слова не скажет». И что получается, как правило, мы оправдались, прикрылись чужим грехом или какими-то обстоятельствами. И от этого ребёнку легче не станет. Потому что ему, по большому счёту, нужно простить. А когда мы оправдываемся, что нас прощать? Мы и так оправдались. Мы даже и прощения не просим. Понимаете? Так вот когда ребёнок в чём-то упрекает тебя, нужно смириться, нужно сказать: «Прости, пожалуйста. Да, я виноват перед тобой. Прости, я каюсь в том, что я не додала тебе любви, что была не внимательной. Ты права. Я каюсь в этом». И когда Вы просите прощения, то ребёнку не остаётся ничего, как простить и даже, если он просто промолчит или расплачется, или ещё что-то скажет, но лучше попросить прощение, и тогда конфликт будет исчерпан. Но я знаю много ситуаций, когда дочь упрекает, мама оправдывается, и так годами, и конфликт только усугубляется. Если мы, христиане, не умеем просить прощения, не умеем смиряться, перешагнуть через свою гордыню, признать свою вину, то мы по сути дела не христиане ещё. Недохристиане. Понимаете? И очень важно приучить детей прощать в детстве. Если мы это сделаем, если мы этому научим, то это для них будет добрый навык. Не только мы им должны прощать их вот эти поступки, но и приучить их прощать. Вот, к примеру, приходит ребёнок со школы, его там обидели, учительница накричала, к примеру. И что мама? Какая реакция? — Ах, она, такая сякая. Как она могла на моего ребёнка накричать? Или подружки, так себя повели я там.. Так вот, это как правило, не правильный деструктивный подход к воспитанию. Потому что, естественно мог ребёнок себя воспринимать правым, его оправдали, за него пойдут, заступятся, разберутся. И никаких выводов он не сделает. И так будет всегда, когда начальник накричал на работе, он пришёл маме рассказал или папе, или жене. И какой должен быть вывод? Ах, он такой негодяй, а ты такая жертва. И, в итоге, ребёнок привыкает к этой роли жертвы, и никогда из нее не сможет выбраться, если не разберётся, с Божьей помощью, в чём его проблема. Так вот, родителям важно приучить своих детей подходить к конфликту вот именно с точки зрения самоанализа: а что я не так делаю? Давай-ка поговорим, а почему она кричала-то на тебя, учительница? Что ты не так сделал? Ты что-то не так сказал? Ребёнок начинает оправдываться. Слушай, давай вот с тобой сначала так сделаем: мы ей простим, что она на тебя так кричала, помолимся с тобой. Давай, повторяй за мной: «Господи, я прощаю Тамару Алексеевну за то, что она при всём классе на меня накричала. Ты, Господи, ей прости и помилуй её!» А теперь давай разберёмся, а что ты не так сделал? Может быть, ты её спровоцировал, уже не первый раз, может быть, ты что-то сделал? Давай, наверное, помолимся, покаемся перед Богом, чтобы так больше не повторять и чтобы эта ситуация снова не случилась. И тогда ребёнок научится, по большому счёту это подход к любым скорбям. Вот, если ребёнка приучить сначала простить, а потом помолиться чтобы Господь открыл, что я не так сделал, почему эта скорбь случилось в моей жизни? То, по большому счёту, это поможет в жизни потом, смотреть на любую ситуацию, как на урок, как на позитивный опыт и на воспитательный процесс, по отношению к нам, со стороны нашего Небесного Отца, чтобы выработать в нас те самые добродетели и правильное отношение к людям. И то самое самоукорение, которого нам не хватает так всем для смирения. И Вы знаете, я вот вижу даже в своей личной семье, когда дети так подходят к ситуациям, мы всегда вместе потом радуемся, и говорим: «Ну, надо же, как Господь, всё во благо обращает». Когда это случилось, мы думали, Боже мой, как же это всё тяжело, как же мы это всё пройдём? А когда мы покаялись, помолились, всё всем простили, тогда мы поняли, почему это Бог попустил. Прошло время, и мы видим, как же Господь всё чудно управил. Как Он во благо всё обратил. И это всегда позитивный опыт.

Анна Леонтьева

— Я напомню радиослушателям, что у нас в гостях матушка Елена Триандофилова, жена иерея Александра, Вознесенского собора г. Алма-Аты, мама пятерых детей и православный психолог.

Матушка, а вот, если Вы уже понимаете, что дети, которым, действительно, Вы что-то не то сделали, какую-то нанесли ему, что называется, травму. Как вот, с одной стороны, да, Вы сказали очень важные вещи про прощение, попросить прощение и закончить этот цикл на этом, потому что иначе он будет рециклироваться, как сейчас говорят, бесконечно. А как не утонуть в чувстве вины при этом? Потому что это же очень больно всё? Это же очень непоправимо, то, что, как бы, в прошлом сделано, того не исправить. Или это исправить? И как это исправлять и как при этом не утонуть в этом чувстве?

Елена Триандофилова

— Ну, смотрите, правило чувства вины оно нас, бывает, съедает изнутри, а когда мы не понимаем, как правильно покаяться, или в чём покаяться. Или когда мы, как я сказала, перед человеком оправдываемся, пытаясь как-то, не понимаем сути покаяния, мы пытаемся как-то объяснить ситуацию: я это сделала, потому что было так, или такие были условия, я по-другому не могла. И вместо того, чтобы сказать «прости» человеку и «прости» Богу, мы, когда себя оправдываем, а совесть-то нас не оправдывает, совесть-то нас обличает. Мы пытаемся в глазах человека оправдаться, а примирения не происходить, потому что мы не сказали вот это заветное слово «прости», поэтому я снова обращаюсь к воспитательным моментам, если мы ребёнка с детства приучаем к слову «прости», если мы хотим, чтобы он легко говорил «прости», а не оправдывался и не упирался. То и нам нужно научить себя легко говорить «прости», переступать через свою гордыню, а не оправдываться. И если человек искренне кается, то тогда чувство вины уходит. Так говорят святые отцы. Чувство вины не уходит когда мы себя где-то оправдываем перед людьми, а совесть продолжает нас обличать, то есть нужно искреннее покаяние и пред Богом, и перед человеком. Если мы человека обидели, то перед человеком тоже. Если мы перед Богом виноваты, нас чувство вины гложет, то мы должны перед Богом покаяться, но бывает такая ошибка у людей, когда они каются не в том. Или когда они говорят это слово «прости», но при этом всё-таки объясняют: ты меня прости, конечно, но я это сделал, потому что так. И вот это самооправдание, знаете, как некий вор, такой духовный, он крадёт полноту покаяния и не даёт Богу нас оправдать. Когда мы оправдываемся, Бог нас не оправдывает. Поэтому мы остаёмся в этом чувстве вины, с недораскаянным сердцем. Поэтому, глубокое покаяние, когда мы ни в чём себя не оправдываем. Самооправдание — это опасный враг. И я об этом целую лекцию говорю, чтобы было понятно, что это вот просто нас самих обворовывает, обкрадывает, оставляет нас в поле влияния этого греха, который мы оправдали. Он в нас укореняется. Поэтому ни в коем случае нельзя оправдываться, а смиренно каяться и тогда вот эта вина уходит. Но бывает ещё, что мы не можем избавиться от чувства вины, потому что мы кого-то обвиняем. Понимаете, когда мы виним. Например, в той же цепи родовой: когда мама обвиняет свою маму, что она ей недодала любви. И дочь не может мать этим простить, а мать не может своей матери простить. И получается вот это чувство вины и обвинения одновременно. Так вот, маме нужно не обвинять бабушку, а простить бабушке, что она её недолюбила. И когда ты простишь своей матери, то тогда и с тебя вина будет снята, когда ты попросишь прощение у своей дочери. Я понятно объясняю или нет?

Анна Леонтьева

— Вы очень хорошо, матушка, говорите, я просто заслушалась, и на самом деле пронзительные совершенно вещи. То есть, я для себя так делаю пометочку, что самооправдание и чувства вины — это очень близкие понятия. Получается, что, чтобы не испытывать чувство вины, мы ищем себе каких-то оправданий. А чтобы избавиться от него полностью, можно только таким абсолютным покаянием, получается.

Елена Триандофилова

— Да, и обязательно нужно чью-то вину простить. Если нас в подобном обвиняют дети, а мы в том же обвиняем своих родителей, то нам надо обязательно прежде простить своим родителям вот этот недостаток любви и внимания, ласки, заботы. А потом уже просить прощения у своих детей, чтобы быть проще. Потому что сказано: прощайте, и прощены будете. То есть сначала нам нужно простить чужую вину, тогда и наша вина будет прощена и Богом, и человеком.

Анна Леонтьева

— Матушка, тогда ещё вот такой вопрос. Есть психологи, я в своей книге сразу написала, что от них надо бежать. К сожалению, есть такие психологи, когда родители приходят и говорят, что вот что-то не то сделали, а психолог говорит: «А сколько лет Вашему ребёнку?» «14». «Ну, тогда Вы опоздали ровно на 14 лет». Вот что Вы на это скажете? В каком возрасте не поздно начать исправлять свои ошибки по отношению к детям, по отношению, может быть, к мужу даже, к жене и так далее?

Елена Триандофилова

— Вы знаете, можно понять этих психологов, особенно, если они привыкли полагаться на методы, психологические какие-то инструменты, а не на Господа Бога. У нас есть огромная привилегия. Мы всегда можем обратиться к Богу, никогда не поздно в нашем раскаянии, в молитве, попросить Бога обратить во благо наши ошибки. Как бы это не звучало, может быть, парадоксально. Вы знаете, мне очень нравиться такая фраза одного батюшки, которого я очень уважаю, слушаю его лекции. Он говорит, что Господь допускает в нашей жизни только то зло, которое Он может обратить во благо. Если мы, естественно, верующие люди, христиане, которые любим Бога, молимся Ему. То есть, если Господь что-то и попустил в нашей жизни, то Он может обратить это во благо, если мы реагируем правильно. Для меня это стало важным инструментом в воспитании детей, также и для меня самой, для моей собственно веры, это такое утешение. Потому что если мы будем и сами просить, чтобы Господь обратил во благо то, что сейчас происходит, эти ошибки, которые мы допустили в своём воспитании, признавая, естественно, эти ошибки, раскаиваясь в них и прося и молясь за детей, то мы начинаем видеть, как же Господь мудро промышляет, как он Всё это управляет, чудесным образом, своей любовью. И вдруг всё это поворачивается совсем по-другому. То есть, нужно уповать на Бога, Господь ведь знает какие мы родители, Господь знает все обстоятельства. И Он не смотря на это, доверяет нам детей. Насколько велико Его доверие к нам, и на сколько мизерное наше доверие к Нему. И поэтому, когда мы не доверяем, мы начинаем исправлять свои ошибки своими же опять ошибочными методами, и можем усугубить ситуацию. А вот, когда мы признаём и сокрушаемся, говорим: «Господи, всё, я просто капитулирую, я сокрушаюсь, я понимаю, что я могу ещё хуже сделать, не достает у меня мудрости. Но Ты, пожалуйста, как любящий Отец, исправь мои ошибки, помилуй моего ребёнка. Обрати всё во благо к его спасению». И Вы знаете, когда я так молюсь и вижу и наблюдаю как Господь управляет, я просто восторгаюсь, каждый раз, Его путям и промыслам. Насколько Он милующий, как же Он любит наших детей, гораздо больше чем мы. И, казалось бы, какую-то неприятность и трудность, которую допускаем в жизни ребёнка, когда ты не пытаешься вот этой трудности избавить, а молишься, чтобы Бог обратил во благо эту трудность, чтобы Он чему-то научил ребёнка, чтобы Он даровал ему покаяния, дал ему почувствовать, как он нуждается в Боге. И вдруг ты видишь результат, как действительно скорбь влияет позитивно на ребёнка, если мама не мешает Богу его воспитывать, если мама не избавляет ребенка от этой скорби, а просит, чтобы в этой скорби ребёнок обратился к Богу, и чтобы это его как-то изменило, исправило. Когда ему пришлось что-то потерпеть, подождать, помолиться, посмиряться. И вдруг видишь, что твой сын взрослеет, что твоя дочь по-другому реагирует на трудности. Что вы вместе готовы к любой ситуации, когда мы понимаем, что любую нашу ошибку Бог силен обратить во благо, когда мы расстраиваемся. Знаете, есть очень хорошая молитва, мне подарил её один батюшка, игумен. Она звучит так. Она короткая, но она глубокая: «Господи исправь Своим Промыслом то, что я, неблагоугодная, пред Тобою совершила. Чтобы из-за меня не погибла ни одна душа, и моя душа не погибла».

Анна Леонтьева

— Слушайте, очень хорошо: коротко и всеобъемлюще, я бы сказала.

Елена Триандофилова

— Да. Пусть души наших детей не погибнут, и пусть Господь исправит своим промыслом всё, что мы не благоугодно сделали, как родители, чтобы дети наши были спасены и не погибли.

Анна Леонтьева

— Ох, матушка, должна сказать, что беседа вышла очень-очень глубокая. Напомню, что сегодня с вами была Анна Леонтьева. Мы говорили о семье с матушкой Еленой Триандофиловой, женой иерея Александра, Вознесенского собора города Алма-Аты, мамы пятерых детей и православным психологом. Мы говорили о том, как в семье можно идти на встречу друг другу. Как прощать и просить прощение. Как не травмировать своих детей или исправлять последствия этих травм. Матушка, спасибо вам огромное. Я думаю, до следующей встречи. Спасибо.

Елена Триандофилова

— И Вам спасибо. Спасибо всем слушающим.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем