В начале 90-х годов прошлого века (то бишь, в «лихие девяностые») по телевидению шел рекламный ролик о воссоздании Храма Христа Спасителя. Смысл ролика заключался в призыве ко всем слоям населения жертвовать на Храм, и вот — то старушка кладет монетку, то байкер в коже кладет большую сумму, а тут и новый русский на Мерседесе подъезжает и из окна сует пачку «зеленых». Такое единство народа в добром деле. Ролик этот крутили без устали, но что-то меня царапало. Не картинка, нет, а звуковая дорожка, «саунд трек», как нынче говорят. А саунд трек был очевиден и прост: сбор пожертвований шел как бы под колокольный звон будущего прекрасного Храма.

Раньше, в советское время, когда надо было изобразить звон колоколов, то ставили запись Ростовских звонов, она еще в 60-е годы была сделана и пластинка выпущена. Но тут колокола звучали непривычно. Прислушавшись внимательно, я ахнул: сбор пожертвований на строительство главного собора Русской Православной Церкви шел... под звон колоколов главного храма Католической церкви — собора святого Петра в Риме! Не разбирались на телевидении в колокольных звонах, да и спешили, вероятно. А скорее всего, думали: да какая разница?! Звонят — и порядок.

Нет, друзья, разница огромная: на западе колокола раскачиваются, а у нас они закреплены. Поэтому у наших звонарей больше возможностей ритмически разнообразить звон, чем на западе.

Так оставить дело, что называется «махнуть рукой» я не мог, и немедленно позвонил на телевидение. Там сильно удивились моему звонку, стали допытываться, правду ли я говорю или разыгрываю их. Мне удалось их убедить, особенно, когда я сказал, что строить православный храм под католический звон — это издевательство!

Через некоторое время католический звон был заменен на ростовский, а вскоре ролик и вовсе исчез с экранов.