Священник коломенской церкви Михаила Архангела, отец Панкратий Милославин, сидел за письменным столом в своей комнате. Перед ним лежал свежий, октябрьский номер «Московского Церковного вестника» за 1905 год. Одну из его статей, снабжённую даже несколькими снимками, отец Панкратий рассматривал с особенным вниманием. Ещё бы — не приходилось ему раньше читать в журнале о самом себе!

Некоторое время назад к нему храм приехал корреспондент. Его заинтересовала идея общенародного церковного пения, которое отец Панкратий ввёл у себя на приходе. Священник не просто позволял пастве во время Богослужения громко подпевать хору. Он обучал всех желающих тонкостям партеса — многогласного церковного пения. «Многие лица с обширнейшего машиностроительного Коломенского завода находят в этом пении утешение и душевное ободрение после своих недельных работ на заводе и заявляют, что пение это очень желательно», — говорилось в статье. За собственное фото, помещённое тут же, отцу Панкратию стало как-то неловко. Публичности он не любил, к славе не стремился, и все свои добрые поступки совершал лишь из искренней любви к людям.

Кружок по обучению общенародному церковному пению был далеко не единственным начинанием отца Панкратия Милославина. Организовав сбор пожертвований, он приобрёл двухэтажное здание, в котором разместилась воскресная школа. В ней бесплатно обучались более восьмидесяти учеников, которым помимо Закона Божия и церковных дисциплин преподавался и общеобразовательный школьный курс. Гордостью воскресной школы были музыкально-литературные вечера, которые устраивал отец Панкратий. Они пользовались огромной популярностью у жителей Коломны.

Живя для людей, отец Панкратий был совершенно счастлив и ничуть не жалел, что отказался принять предложение своей близкой родственницы о переезде в Париж, куда та переселилась сразу после революционных событий 1905 года. «Я от своей паствы и Родины никуда не поеду. Что будет с ними — то и со мной», — ответил он тогда.

А в 1917 грянула октябрьская революция и принесла с собою голод и разруху. Прихожане отца Панкратия разъехались в поисках лучшего и безопасного места. Стал искать его и батюшка, опасаясь за своё многочисленное семейство. Так он попал в село Доброе Лебедянского уезда тогда ещё Тамбовской, а ныне — Липецкой губернии. Но советская власть скоро пришла и в этот тихий уголок. Церковь закрыли, семью священника из церковного дома выселили. Правда, открыли детский дом в усадьбе бывшего помещика. Туда, надеясь на то, что дети будут обеспечены хотя бы пропитанием, определил своих семерых чад и отец Панкратий. Но, открыв приют, новая власть словно забыла о том, что его нужно ещё и содержать. Снабжения продовольствием не было, и скоро дети начали голодать.

Но неожиданно для всех в августе 1919 года село Доброе заняли белые казаки. И разрешили отцу Панкратию, давно уже придумавшему способ найти средства для закупки продуктов, устроить... благотворительный концерт! С огромным опытом батюшки по этой части трудностей с его организацией не возникло. Пожертвований хватило, чтобы приобрести для детского дома продукты первой необходимости. Но в октябре в Доброе снова вошли красноармейцы. Недоброжелатели донесли на отца Панкратия, и священника арестовали.

За пособничество белому движению отца Панкратия приговорили к расстрелу. Жители села и руководство приюта писали просьбы о помиловании батюшки во все возможные инстанции. Но власть осталась глуха к ним. Священника Панкратия Милославина расстреляли за то, что в тяжёлую минуту он нашёл способ помочь голодающим детям. За это же сегодня его с благодарностью вспоминают потомки тех, кому он дал шанс на жизнь — пожертвовав ради этого собственной.