Борьба с голодом, охватившим Россию в двадцатых годах, стала поводом для развязывания кампании против Православной церкви. Согласно принятому большевиками декрету об изъятии церковного имущества в пользу голодающих, из храмов конфисковывались предметы, имеющие не только материальную, но, в первую очередь, духовную ценность. Власти провоцировали верующих на противостояние, а затем жестоко подавляли протесты. Петроградский митрополит Вениамин, чтобы избежать кровопролития в своей епархии, обратился к правительству с просьбой заменить насильственное изъятие ценностей добровольным пожертвованием. В этом случае православные могли уберечь от поругания святыни и богослужебные предметы, заменяя их иными драгоценностями или деньгами.

Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов поначалу одобрил примирительную политику митрополита. Депутатская комиссия помощи голодающим — на советском новоязе ее называли Помголом, совместно с правлением общества православных приходов стали разрабатывать наиболее приемлемый порядок передачи ценностей. Когда сторонам оставалось только подписать соответствующее соглашение, власти неожиданно заявили, что ни о каких добровольных пожертвованиях и тем более о контроле над их расходованием не может быть и речи.

Провалив все дипломатические усилия владыки, члены Помгола приступили к варварскому изъятию церковных ценностей. В городе произошло несколько случаев стихийного противостояния верующих и грабителей в законе. В это же время в газетах вышла статья, подписанная так называемыми обновленцами — священниками, которые, декларируя обновление Церкви, выполняли заказ большевиков сделать Её подконтрольной властям. Двенадцать подписантов укоряли православных в «контрреволюционном нежелании отдавать церковное имущество в пользу голодающих».

Инициатора статьи, Александра Введенского, большевики планировали сделать новым церковным лидером. Через несколько дней этот человек явился к митрополиту Вениамину с ультиматумом. Обновленец заявил, что является делегатом созданного в Москве нового верховного церковного управления и настаивал, чтобы владыка признал его полномочия. В ответ архипастырь издал постановление об отлучении Александра Введенского от Церкви до его покаяния. Чекисты потребовали, чтобы владыка Вениамин отменил это постановление,и угрожали, что в противном случае он серьезно пострадает. Святитель отказался, и через несколько дней был арестован.

Все эпизоды сопротивления изъятию ценностей власти объединили в единый уголовный процесс, главным обвиняемым по которому был объявлен митрополит Вениамин (Казанский). Вместе с ним на скамью подсудимых сели члены правления общества православных приходов. Центральным пунктом обвинения против владыки было то самое обращение, в котором он обосновывал необходимость корректировки декрета об изъятии имущества из храмов. Во время допроса судьи всячески подталкивали митрополита Вениамина к тому, чтобы он переложил ответственность за создание обращения на кого-либо из паствы. Казалось, назови владыка редактора или вдохновителя своего послания или отрекись от его содержания — и будет спасён.

СУДЬЯ:

Гражданин Казанский, свое обращение вы писали самостоятельно, или посоветовавшись с кем-нибудь?

МИТРОПОЛИТ ВЕНИАМИН:

Я написал его самостоятельно.

СУДЬЯ:

Но разве вы против передачи церковного имущества в пользу голодающих?

МИТРОПОЛИТ ВЕНИАМИН:

Я считал и считаю необходимым отдавать для спасения людей церковные ценности, но не мог благословить кощунственный способ их изъятия. Потому и предложил альтернативу.

Свое последнее слово Владыка посвятил защите других подсудимых, так что судья сделал ему замечание.

СУДЬЯ:

Вы всё говорите о других. Трибуналу желательно знать, что же вы скажете о самом себе.

МИТРОПОЛИТ ВЕНИАМИН:

Что я могу вам о себе сказать. Разве лишь одно... Что бы вы не провозгласили в вашем приговоре, я с одинаковым благоговением возложу на себя крестное знамение и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все.

Адвокат владыки Вениамина в своей защитной речи предостерегал судей: «Если митрополит погибнет за свою безграничную преданность Церкви, он станет опаснее для советской власти, чем теперь. Непреложный исторический закон свидетельствует, что на крови мучеников растёт, крепнет и возвеличивается вера». Эти слова оказались пророческими. Митрополит Вениамин (Казанский), расстрелянный по приговору революционного трибунала, через семьдесят лет был причислен к лику святых. Своей мученической смертью за Христа он помог потомкам, воспитанным вне церковной ограды, сделать выбор в пользу православной веры.