В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году священник Николай справлял новоселье. Его назначили настоятелем Свято-Никольского храма на маленьком рыбацком острове посреди Псковского озера. Священник переехал туда вместе со своей пожилой матерью. Перед отъездом они радостно представляли, какой будет их новая жизнь. Воображение рисовало домик в тени деревьев неподалёку от храма, окружённый цветами и зеленью...

И вот отец Николай в волнении сошёл с парома на остров. Голая, каменистая земля. Куда ни глянь — ни деревца, ни кустика. «Всё живое в Великую Отечественную тут побИло» — рассказывали ему потом местные старожилы. Заново же сажать деревья островитянам было некогда — день и ночь они рыбачили, чтобы заработать на жизнь.

Словом, картина перед отцом Николаем предстала удручающая — хоть обратно возвращайся. Но священник так просто сдаваться не собирался. «Ничего, Господь всё устроит!» — подумал он и стал обосновываться на новом месте.

С тех пор каждый день местные жители видели отца Николая с лопатой в руках. Он покупал рассаду и семена, где только мог, и высаживал на острове деревья, кустарники, цветы. Водопровода в то время там не было, и священник Николай носил воду вёдрами из озера. Островитяне посмеивались: «Делать тебе, отец, что ли, больше нечего! Не приживётся тут ничего!» — говорили они священнику. А отец Николай только улыбался и отвечал: «Будем на Господа надеяться, Он поможет!»

Прошло совсем немного времени, и остров зазеленел. Фруктовые деревья, тополя, сосны и рябины, цветы... Жители не верили своим глазам.

— А верно ведь отец Николай сказывал — помог Господь! — говорили он друг другу.

Вскоре о священнике с маленького острова, молитвы которого слышит Бог, узнали сотни людей и стали приезжать к нему за духовным советом. Гости восхищались тенистым садом у домика батюшки, а отец Николай Гурьянов рассказывал, как чуть было не вернулся назад, расстроившись, что на острове нет деревьев.

— Но скорбеть — терять милость Божию, — говорил он. — Надо радоваться и во всём полагаться на волю Господа. Он всё устроит, если и сами мы приложим усердие. Недаром ведь говорится — кто работает, тот и ест.