У нас в гостях была директор русского культурно-просветительного фонда имени Святого Василия Великого, мама троих детей Анна Бойко-Великая.

Анна рассказала о своем пути к вере, о своей семье и семейных традициях и о том, в чем для неё состоит счастье. Наша гостья поделилась, что чувствует себя частью семьи и частью народа. По её мнению, в этом и есть жизнь. Разговор также шел о том, что очень важна наша благодарность Богу и наша искренность по отношению к близким людям. Мы говорили и о причинах желания родителей все контролировать: Анна считает его оборотной стороной беспомощности и недоверия жизни — если над этим работать, то желание контролировать уходит.

---

А. Леонтьева

— Добрый «Светлый вечер»! Сегодня с вами Анна Леонтьева

К. Мацан

— И Константин Мацан, добрый вечер.

А. Леонтьева

— Сегодня мы говорим о семье с Анной Бойко-Великой — директором Русского культурного просветительного фонда имени святого Василия Великого, а также, что для нас немаловажно — мамой троих детей и троих внуков.

А. Бойко-Великая

— Здравствуйте.

К. Мацан

— Добрый вечер. Каждый раз, это вот Аня так сказала: мама троих детей и троих внуков, я говорю: это как-то не по-русски — бабушка внуков, но это трогательно звучит и очень правильно. Поскольку мы говорим о семье, наверное, логично и мы так с Аней иногда, не мудрствуя лукаво, начинаем от самого начала: вот как вы с супругом, с Василием Владимировичем познакомились, с чего начиналась семья?

А. Бойко-Великая

— Познакомились мы в Московском университете, где я училась на последнем курсе, он работал к тому времени и познакомились случайно, в столовой.

К. Мацан

— Вот такие большие истории любви очень часто начинаются со случайностей.

А. Леонтьева

— Но мы просто очень хотели, действительно, начать сначала от вашей истории, потому что ну, встретились вы в столовой, мы хотим сказать, и…

А. Бойко-Великая

— Знаете, девушка на последнем курсе считает себя взрослой, повидавшей жизнь, а если учесть, что я училась на геологическом факультете…

К. Мацан

— Вообще круто.

А. Бойко-Великая

— …Там к этому добавлялась своя специфика. К сожалению или к счастью, но так сложилось, что я по специальности практически не работала и вот сейчас, оценивая этот период, я понимаю, что, наверное, смыслом моего обучения в главном здании Университета как раз была вот эта встреча.

А. Леонтьева

— Хорошо сказали.

А. Бойко-Великая

— Потом в каком-то смысле определила всю мою жизнь.

К. Мацан

— А вы ведь, то, что я читал: сразу венчались, когда поженились, да, с супругом?

А. Бойко-Великая

— Это не совсем так, дело в том, что мы были оба некрещеные, причем это интересная такая ситуация: мы оба об этом долго думали, но как-то сомневались, достаточно серьезно к этому относились. И в детстве я много раз бывала в храмах, но, поскольку тогда все храмы были главным образом музеями, то это было такое вот музейное посещение, и я очень хорошо помню какое-то детское мое щемящее чувство от того, что это все было и ушло. А когда мы познакомились, он пригласил меня на пасхальную службу, я ему не поверила, что это ночью, потому что я об этом ничего не знала…

К. Мацан

— Это какой-нибудь 89-й год, наверное, примерно?

А. Бойко-Великая

— Ну да, это был даже 88-й год, и мы поехали на Светлой седмице в Сергиев Посад и там я впервые была с ним на службе, и эта служба произвела на меня настолько сильное впечатление, что до сих пор, прошло много лет, я не могу ее вспоминать без внутренней дрожи и трепета.

К. Мацан

— А что это было за впечатление? Вот сейчас вы уже человек церковно-опытный, скажем так, много лет в церкви, вот сейчас вы вспоминаете эту службу и как формулируете, что вас так потрясло: это просто эмоциональное потрясение от красоты обряда или все-таки то, что называется религиозным опытом?

А. Бойко-Великая

— Я встретилась с чем-то настоящим. И после этого похода туда у меня все внутри пело: Христос Воскресе!

А. Леонтьева

— Анна, ну, судя по вашему рассказу, получается, что муж привел вас в церковь, вы сказали, что вы были некрещеной, поехали на пасхальную службу.

А. Бойко-Великая

— Мы достаточно быстро поженились после этого, буквально через два месяца, но приход наш в храм, как окончательный приход в церковь был связан скорее с тяжелыми переживаниями, с тяжелыми событиями, хотя мы оба собирались. Примерно в это время мы побывали на крестинах детей наших знакомых, и родители предложили нам креститься заодно, но нам не захотелось заодно, мы хотели как-то к этому подойти, подумать, подготовиться, как-то так засобирались. Но фактически крестились где-то через несколько месяцев после этого, после того, как потеряли ребенка, хотя Василий немножко по-другому это вспоминает, у него скорее было какое-то просто созревание к этому моменту, но у меня, я знаю — это было совершенно определенно, потому что мы оба очень хотели ребенка, очень хотели детей и так как-то радостно ожидали и были абсолютно уверены, что все будет хорошо, ну было такое ощущение, но, к сожалению, по абсолютно непонятной причине, какую даже врачи толком не определили, он родился раньше времени и, несмотря на попытки его спасти, врачи что-то старались делать, тем не менее, он умер через пять дней, мы его даже не видели. И после того, как я выписалась из больницы, буквально черед две недели мы пошли крестились, для меня это было таким…

А. Леонтьева

— Утешением, можно сказать?

А. Бойко-Великая

— Нет, не то, чтобы утешением, а просто потребностью такой, которую невозможно отложить, при этом, возможно, даже мы что-то сделали неправильно, но просто это было настолько нужно и вот мы пошли и окрестились в храме Святителя Николая у отца Александра Салтыкова и причем, если я не ошибаюсь, это были его первые крестины в этом храме, как-то так.

К. Мацан

— Отец Александр Салтыков — известный живописец, искусствовед, иконописец тоже.

А. Бойко-Великая

— Он декан факультета церковных художеств в Свято-Тихоновском.

К. Мацан

— Потрясающая история, она, конечно, так бьет в самое сердце, но я не могу, знаете, потому что я сейчас буду вторгаться с какой-то мужской логикой, как это мне свойственно, в такого рода темы, в которые, конечно, очень не хочется вторгаться так, по-базаровски, но вот опять, смотря из сегодняшнего дня, вашего церковного опыта — вот эта связь тяжелого переживания, трагедии в каком-то смысле и желания пойти покреститься, вот в чем эта связь, как одно вытекает из другого? Я спрашиваю, потому что вот у нас была гостья, которая тоже пережила тяжелую ситуацию: у нее родился ребенок с синдромом Дауна, если я не ошибаюсь, и после этого тоже она покрестилась, я тоже ее спрашивал, как связано одно с другим и она в итоге призналась очень честно, что в тот момент это был некий даже момент торга с Богом, что: «Господи, я вот все сделаю, как ты мне скажешь, но взамен ты мне будь добр, пошли сил, успехов и так далее», то есть это логика, которую невозможно осуждать в людях, потому что мы все так мыслим и очень трудно так не подумать в какой-то момент тяжелый. А вам вот сейчас уже, как вы ту свою мотивацию вспоминаете?

А. Бойко-Великая

— Вы знаете, я как-то нашла свои дневники школьного времени, девочки часто вели дневники, тогда не было интернета, и я нашла там такую запись интересную, мне было лет 13 или 14, я писала о том, как я одинока, как меня никто не понимает, в числе прочего, возможно, я читала что-то из русской литературы, не помню, я читала много, там было написано: «Как бы я хотела, чтобы у меня был мой святой, которому я могла бы помолиться».

К. Мацан

— Потрясающе

А. Леонтьева

— Здо́рово

А. Бойко-Великая

— То есть это было ощущение, что я нахожусь вне чего-то важного, я нахожусь вне чего-то настоящего. И вот эта ситуация, скорее, я поняла, что я больше не могу.

К. Мацан

— Нельзя откладывать.

А. Бойко-Великая

— Да.

А. Леонтьева

— Как вы хорошо сказали: вне чего-то находиться.

А. Бойко-Великая

— Да, я больше не могу быть не там.

А. Леонтьева

— Но это были такие 90-е, когда вообще был какой-то очень большой подъем, очень много людей пришло в церковь.

А. Бойко-Великая

— Это было немножко позже, мы крестились, это был январь 89-го года, мы не одни крестились…

К. Мацан

— Но все равно, уже было 1000-летие Крещения Руси, уже это прозвучало.

А. Бойко-Великая

— Да. Человека три, наверное, в этот день крестилось, но совсем массово, когда прямо десятками, сотнями — это было, наверное, чуть попозже, я тоже на таких крестинах как-то присутствовала.

К. Мацан

— Давайте мы из тех времен перенесемся в нынешние, сразу такой скачок сделаем: у меня давно уже есть тема, важная, мне кажется, которую, я все ждал гостя, чтобы ее обсудить и вот мне кажется, что вы идеальный гость, чтобы ее обсудить — это тема бабушек. Что такое быть бабушкой? Причем я тоже эту тему сразу проблематизирую, потому что я недавно общался с одним священником, у нас очень интересный диалог состоялся, он сказал: «Сегодня у многих, вообще сегодня часто возникают трудности с бабушками, особенно, если бабушка современная, совсем не старая еще, водит машину и так далее» я дальше ждал, что он скажет, что трудность в том, что такая бабушка не хочет уделять время внуку, она собой занята, он говорит: «Наоборот, такая бабушка стремится быть не бабушкой, а второй мамой, а то и первой мамой, которая хочет подменить настоящую маму и не потому что бабушка плохая, а потому что настолько зашкаливает желание быть нужной и полезной и что-то делать, что даже возникает такая проблема в семье». Я не имею ввиду, что у вас так происходит, но я вам звонил, когда на программу вас звал, то вы ехали в машине и то ли внука отвозили, то ли привозили: вы с ними время проводите, вот как вы ощущаете себя бабушкой, что это для вас?

А. Бойко-Великая

— Ну вот по поводу опасений я вас очень хорошо понимаю, потому что я сама, у меня была очень активная работающая мама и у нее была такая профессия, что она первое время, когда я была маленькая, она просто не могла находиться рядом со мной и я жила фактически с моей бабушкой и поэтому, когда родились мои дети, я хотела быть с ними и только с ними и вообще никаких бабушек, вообще, потому что я понимала, насколько мама важна. И сейчас я тоже понимаю, насколько мама важна, поэтому, конечно же, я, даже я считаю себя, что я плохая бабушка, потому что мне кажется, я недостаточно много времени провожу с внуками, недостаточно активна, но мне очень хочется, чтобы все-таки они имели больше возможности проводить со своими родителями и чтобы вот в эту зону не вторгаться нахально и энергично, хотя я их страшно люблю и, конечно, мне без них очень плохо.

К. Мацан

— Анна Владимировна Бойко-Великая — директор Русского культурного просветительного фонда имени святого Василия Великого сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Ну вот, эту тему подхватываю, продолжаю про бабушек: а насколько это тяжело бабушке сказать себе, может, я сейчас резковато, но: «Знай свое место, ты бабушка, а не мама», если человек сам себе это говорит — это все-таки не грубо, это ты смирение проявляешь какое-то очень высокое — вот это тяжело дается, если это так в вашем случае?

А. Бойко-Великая

— Не знаю, да как-то органично. Вообще, мне кажется, жизнь достаточно органична у каждого человека и каждый всегда знает, как ему поступить и если не очень погружаешься в чужие инструкции, то все очень получается вполне нормально, как-то можно сказать, Господь ведет, если пытаешься быть спокойным и как-то быть в потоке.

А. Леонтьева

— Я вот тут твою машину времени, которую ты так разогнал, от юности до бабушек хочу немножко притормозить и вернуться к началу вашей истории, потому что мне очень интересно, как дальше все развивалось, как пришло к тому, что появилось какое-то общее дело и как события развивались?

А. Бойко-Великая

— Ну вообще, конечно, у меня было желание после университета продолжать работу по специальности, но это было как раз такое время, когда фактически…мой выпуск был первый год, когда не было вообще никакого распределения, я год пыталась куда-то распределиться, распределилась в место, абсолютно не связанное с тем, чему я училась, мне это было скучно, не интересно и постольку поскольку, возможно из-за того, что я росла с бабушкой, мне очень хотелось детей…

А. Леонтьева

— Вы отталкивались от того сценария, который…

А. Бойко-Великая

— Я как бы не настаивала на том, чтобы обязательно что-то такое делать, просто рваться, из кожи вон лезть в этой персональной сфере, тем более, что у нас были разные специальности: Василий был физиком, я была геологом и многие мои однокурсники уехали за границу, я, естественно, уехать не могла, а у нас практически на тот момент для молодого специалиста работы не было. Мои родители, которые тоже были геологами, они работали немножко в другой сфере, тоже ничем мне помочь не могли, поэтому все сложилось так, как сложилось. И вот после того, как мы крестились, меньше, чем через год родилась наша старшая дочка Аня и, несмотря на все страхи, опасения и всем, чем нас пугали врачи какое-то время, все было благополучно, достаточно нормально. И потом достаточно быстро родились еще двое детей, то есть такая вот данность. То есть уже с таким багажом было очень сложно думать о каком-то поприще геохимика, петрографа. Хотя я много еще помню и, в принципе, эти знания мне помогли.

К. Мацан

— Вы знаете, со стороны это может восприниматься примерно так, что вот семья воцерковилась и все у них стало хорошо, как некий результат правильного устроения духовной жизни появились трое детей — это несколько, конечно, такой примитивный взгляд, но что-то в этом есть или вы так не считаете?

А. Бойко-Великая

— Да нет, на самом деле это, конечно, совсем не так, потому что у каждого человека, несмотря на то, есть у него представление об идеальной жизни или нет, у него в жизни всегда все складывается не так, как он думает. Вот у меня моя бабушка и в особенности прабабушка очень любили говорить со вздохом: «Не живи, как хочется, живи, как Бог пошлет», но при этом это выражение такое, достаточно позитивное, потому что потом ты понимаешь, что, конечно, Бог послал все хорошо, но на первый момент, конечно, много вызывало сопротивление: у нас, например, дети погодки, а у меня были планы иметь двоих детей с разницей три года, но это разница, на самом деле, существенная: полтора года или три, потому что трое детей с маленькой разницей, вот как я сейчас понимаю, это, на самом деле, очень сложно. Но как-то это было, когда тебя жизнь ставит перед какой-то ситуацией, ты ее просто принимаешь и живешь, как она есть и радуешься.

А. Леонтьева

— А был такой период неофитства, когда, я про себя говорю, у меня такое было, я тоже в 90-е пришла в храм, стала рожать детей, мне казалось, что женщина — образ такой в юбке, с младенцем под мышкой и при горячем супе и я как-то всех вокруг старалась воцерковить: родителей, родственников, как-то делилась своими новоприобретенными знаниями, был такой у вас период?

А. Бойко-Великая

— Конечно, очень хочется поделиться, это естественно и я, конечно, тоже старалась, насколько это было возможно. Сейчас, вспоминая это время, я понимаю, что, наверное, для нашей семьи, для меня было совершенно неизбежно в конце концов прийти к вере, потому что та семья, в которой я росла маленькая — они не были воцерковленными, верующими, но они были верующими по жизни, то есть, естественно, они все были крещеными, они были верующими по духу и, как я выяснила только будучи уже взрослой, моя прабабушка, которую я очень хорошо знаю и рядом с которой я была шесть лет жизни, она всю жизнь молилась и ходила в храм, но тогда я этого не знала и она меня не водила и она меня не крестила, но вот такая коллизия.

А. Леонтьева

— Хорошо, появились дети, вы стали такой…хорошее слово: домохозяйка, но впоследствии вы как-то с мужем стали заниматься каким-то бизнесом?

А. Бойко-Великая

— А мы жили в комнате в коммунальной квартире, когда у нас родилась старшая дочь, когда у нас родилась вторая дочка — мы переехали в однокомнатную квартиру моей свекрови, которая нам ее необыкновенно великодушно отдала. И там же мы жили, когда у нас родился третий сын. И это проживание втроем в однокомнатной квартире малогабаритной, оно в какой-то момент…и плюс, опять же, сложности на работе, потому что муж работал в научной сфере — там не было денег, там всех сокращали и все вокруг начали потихонечку пытаться где-то заработать денег. И он тоже решил заняться чем-то совершенно для себя новым, он решил, что фондовый рынок — перспективная вещь и то, что мы так, с некоторой улыбкой вспоминаем: где-то за два дня или там за три до рождения Алеши я сидела и набивала на печатной машинке, которой я уже тогда умела хорошо пользоваться, набивала устав компании, которая до сих пор существует и думала только о том, как бы вот мне успеть. И он занимался на курсах, чтобы получить лицензию на работу в сфере ценных бумаг, тогда не было мобильных телефонов, а я ходила, значит, из угла в угол и думала: вернется он к моменту родов или не вернется он к моменту родов, в общем, такие были острые моменты — он вернулся в этот самый день, успел.

К. Мацан

Василий Вадимович, ваш супруг — человек публичный и человек, публично себя позиционирующий, как такой хранитель традиций с важностью какой-то русской идентичности, русской корневой культуры — это даже видно по гардеробу, в котором он ходит и предстает на публике, есть и фотография, я помню, поскольку просто раскрою маленький секрет: моя супруга вместе с вашей дочкой учились вместе в институте, я был на вручении дипломов и тоже Василий Вадимович там выступал и был в таком…

А. Бойко-Великая

— Знаменитом кафтане?

К. Мацан

— Да, в таком красивом, выделяющемся внешне пиджаке или я не знаю, как это назвать, кафтан, да. Можно предположить, что вообще в семье важны русские традиции, какая-то вот такая идея о самоидентичности. Как это проявляется помимо внешнего, как внешнее связано с внутренним, с какими-то сущностными вещами для вас в этом смысле?

А. Бойко-Великая

— Ну вообще Василий всю жизнь, насколько я знаю, интересовался историей и прежде всего русской историей. Последнее время как-то стало понятно, что все события исторические — они настолько сплетены воедино и история, например, Византийской империи — без нее не было бы Русской в той, в которой мы ее знаем и поэтому это постоянные книжки, это какие-то поездки, я не знаю, это как-то жизнь.

К. Мацан

— Ну вот вы это слово «жизнь» произнесли — оно, мне кажется, ключевое, я именно к этому обращаюсь, просто чтобы, может быть, было понятнее: меня однажды очень покоробило, когда я узнал, что про меня кто-то сказал, что «он себя позиционирует, как православный верующий», я так: почему, я не позиционирую, я есть, мне бы хотелось так думать. А потом я понимаю: с другой стороны, может быть, для кого-то я и вправду только позиционирую, но и в принципе есть разница между позиционированием некой именно жизнью, а вот жизнь — она в чем в этом смысле, как она пронизана вот этим духом истории и любовью к родному пепелищу и к отеческим гробам? Сложный вопрос.

А. Леонтьева

— Сложный вопрос задал, Костя любит очень задать какой-нибудь сложный вопрос.

А. Бойко-Великая

— Ну вообще я могу сказать, что Василий — он удивительно цельный человек и органичный и с того самого дня, как мы крестились, например, у него никогда не было проблем с правилом молитвенным. Вот для меня это, на самом деле, намного сложнее, особенно если учесть эту возню с детьми, это вот все, но он все время молится, даже сейчас я, например, твердо знаю, что он молится каждый день и очень много и на этой молитве держится вся наша семья. Потом я не знаю, у меня вообще в детстве, когда я читала какие-то книжки, у меня было желание читать вечерами вслух семье и вот это, конечно, забавно, но последние годы я читала мужу вечерами книжки, что я читала: я читала Пушкина «Капитанскую дочку»

К. Мацан

— Потрясающе.

А. Бойко-Великая

— И какие-то другие повести, которые мы все читали тысячу раз, но вот вслух я читала, я понимала, какая вообще потрясающая вещь — проза Пушкина, насколько просто необыкновенно современно и глубоко он пишет. Потом мы читали «Историю Византийских императоров» Величко, и я просто не могла остановиться, хотя очень не хотелось, честно говоря, потому что каждый раз это: сесть, начать читать, ну и какие-то еще такие книжки.

К. Мацан

— Вообще, «История Византийских императоров» — это почти детективная такая история, это вот «Игра престолов» отдыхает просто.

А. Бойко-Великая

— И мы понимаем, насколько спокойное время то, в котором мы живем и даже весь страшный XX век — он, в принципе, по остроте событий не намного острее того, что происходило тогда. И на самом деле по поводу позиционирования себя православными: когда читаешь, что происходило на востоке Римской империи, как, в каких переживаниях, страстях, в каких перипетиях судеб жили люди все поголовно православные, ты понимаешь, что все не так просто и не так однозначно.

К. Мацан

— Вернемся к этому разговору после небольшой паузы, сегодня у нас в гостях Анна Владимировна Бойко-Великая — директор Русского культурно-просветительного фонда имени Василия Великого. В студии Анна Леонтьева, я Константин Мацан, не переключайтесь.

А. Леонтьева

— Сегодня мы говорим о семье, о традициях с Анной Бойко-Великой — директором Русского культурно-просветительного фонда имени святого Василия Великого и, как всегда, мы добавляем, мамой троих детей и троих внуков.

К. Мацан

— Не могу вас не спросить: по понятным причинам сейчас не самый просто период в истории вашей семьи, Василий Вадимович находится под следствием и совсем, конечно, не цель нашей программы выяснять какие-то детали вот этой истории юридические или про бизнес говорить, но, поскольку мы про семью, я допускаю, что это испытание для семьи. Вот где черпать силы, чтобы такие вещи переживать, как супруга переживает, проходит через такие испытания супруга и всей семьи?

А. Бойко-Великая

— Это, в принципе, конечно, сложно. У нас уже был такой сложный опыт десять лет назад, когда Василий Вадимович полтора года провел под следствием в следственном изоляторе и потом то дело, по которому он под арестом пробыл полтора года, было фактически закрыто за отсутствием состава преступления и европейский суд подтвердил не так давно незаконность его ареста и, конечно, мы думали, что это прошло и повториться больше не может. И то, что сейчас эта ситуация повторяется по такой же похожей схеме, как мы абсолютно уверены, клеветническое обвинение, ну, мы будем считать, что ошибка, которая должна разрешиться. Конечно, это достаточно тяжело, учитывая, что прошло порядочно лет и мы уже и не такие молодые и не такие бодрые, но при этом, во-первых, есть опыт, в том числе, и наш собственный.

К. Мацан

— Сын ошибок трудных.

А. Бойко-Великая

— Да, и ты понимаешь, что нет такой ситуации, с которой человек с Божьей помощью не мог бы справиться. И очень важна поддержка других людей, очень важна молитва других людей и наша собственная, потому что самое главное — это наше внутреннее состояние. В общем, я как-то беседовала с одним замечательным психологом православным, у всех бывают трудные моменты тяжелые и она мне сказала, и я вдруг поняла, хотя я это знала, наверное, раньше: «Никто никогда не обещал нам, что будет легко. Никто никогда никому не обещал, что будет легко и что не все будет получаться так, как мы хотим и это нормально».

К. Мацан

— «В мире будете иметь скорбь» говорил Христос.

А. Леонтьева

— То, что вы сказали про святых, что все не так просто, а хочется же как-то и жить комфортно, и в Бога верить…

К. Мацан

— Вот вы до этого сказали, что вам бабушки говорили: «Живи не так, как хочется, а так, как Бог даст или по воле Божьей»

А. Бойко-Великая

— Да, не так живи, как хочется, а так, как Бог пошлет.

К. Мацан

— Мы же очень часто вот эту фразу: «Как Бог даст» или «Слава Богу за все» воспринимаем, как такое последнее и не работающее утешение, ну вот когда уже все плохо, ну что делать — на все воля Божья. А вот сказать себе подлинно: на все воля Божья, как позитивное положительное содержание, что да, вот то, что происходит я воспринимаю так — это совсем другая история и вот насколько, я, может быть, спрошу жестко, но это истекает из ситуации: была ли ситуация у вас, что с момента такого трудного испытания ты себе говоришь, вот я раньше говорил: на все воля Божья и не понимал всю глубину этих слов, а сейчас я вынужден, может быть, там впервые в жизни сказать себе это искренне, искренне положиться на Бога и понять, что это не так-то просто, на самом деле. Вот просто говорить: «На все воля Божья», когда хорошо, а когда тяжело — очень трудно с этой волей Божьей, как с испытанием смириться.

А. Леонтьева

— Я бы даже сказала, что очень трудно быть благодарным Богу, мы говорим, что надо быть благодарным Богу, но когда Бог приближается, говорят, что Бог близко, когда что-то происходит и в этот момент славить Бога, наверное, очень сложно.

А. Бойко-Великая

— Вы знаете, вы сказали сейчас важную вещь, вот одно из моих таких лично, смешно сказать, озарений, потому что ведь очень много ты знаешь теоретически, а потом в какой-то момент вдруг — бах! И ты это понял по-настоящему как-то сердцем. Я поняла, что мы хотим благодарить постоянно за то, что есть сейчас, вот слава Богу сейчас за все. На самом деле у каждого из нас, у меня, в частности, есть очень много того, за что я могу благодарить за прошлое и в прошлом было так много хорошего, что уже этого в принципе достаточно на то, чтобы быть благодарной каждый последующий день.

А. Леонтьева

— Удивительные слова.

А. Бойко-Великая

— И если это ощутить, то это по-настоящему такая твердая почва под ногами.

А. Леонтьева

— Меня недавно одна очень такая благодатная матушка, я просто очень люблю эту матушку из такого поселкового храма сказала: «Если тебе очень тяжело, ты в какой-то дикой тяжелой ситуации — я в этот момент была в такой ситуации, и ты при этом еще будешь славить Бога, то все темное уйдет, останется только свет», меня очень утешили ее слова.

А. Бойко-Великая

— Это верно и еще я для себя сделала вывод давно и стараюсь это не забывать, что если приходят какие-то тяжелые, неприятные мысли, какие-то размышления, которые тебя тревожат и они тебя по-настоящему тревожат, то единственное, с чем надо бороться в данный момент — это с этими мыслями, потому что, как правило, именно они составляют всю проблему, то есть если и просить: Господи, помоги, то помоги вот справиться с этим состоянием, а события, как правило, они все нормальные, потому что даже если сравнить — это может казаться пустыми словами, но это не так. Если пытаться сравнить жизнь нашего поколения, жизнь вашего поколения реально с той жизнью, которую прожили моя прабабушка, которая родилась в конце XIX века или моя бабушка, 13-го года и те реальные трудности, с которыми они столкнулись, то есть для меня большим ресурсом было всегда возвращаться к рассказам таким семейным о том, как моя прабабушка с маленькими пятерыми детьми без билетов, без всего ехала из Петрограда в Омск, чтобы спастись от голода. И я понимаю, смогу я сделать так? Нет, наверное, не смогу, но я должна мочь то, что мне приходится делать в моей жизни, вот у нее была такая жизнь, у меня такая.

А. Леонтьева

— Это поддерживает, да?

А. Бойко-Великая

— Безусловно, безусловно. Это такая связь с историей, личной историей семьи. И тоже, возвращаясь к вашему, Кость, вопросу: я чувствую себя частью своей семьи, Василий чувствует определенно себя связан с частью своей семьи, потому что мы понимаем и знаем, мы твердо уверены, что все наши предки, все наши родные — они все живы, они все в Боге живы и вот это ощущение себя, как часть семьи и, соответственно, частью народа — это и дает ощущение живости этой истории, присутствия истории в настоящее время.

К. Мацан

— Потрясающее ключевое слово, вы сказали, я даже не мог для себя это так сформулировать: я — часть семьи и часть народа и в этом есть жизнь — такая нитка, которая все сшивает и в этом все.

А. Леонтьева

— Анна, а если вернуться к традициям вашей семьи — у вас трое уже довольно взрослых детей, но я не знаю, ощущаете ли вы их довольно взрослыми, им уже сколько?

А. Бойко-Великая

— Им уже, скажем, всем за 25.

А. Леонтьева

— Вам удалось их вырастить верующими людьми?

А. Бойко-Великая

— Да, они, безусловно, все верующие, они верующие православные люди. И у каждого свой, конечно, какой-то жизненный путь, но я могу сказать, что слава Богу, у нас не было такого периода, когда дети удалялись от веры, уходили из церкви. У многих бывает такой период в подростковый возраст, слава Богу, у нас такого не было.

А. Леонтьева

— Как вам это удалось?

А. Бойко-Великая

— Я не знаю, я не думаю, что это нам удалось, просто не нужно бояться делать какие-то ошибки, не нужно пытаться, стараться быть для детей кем-то другим, не тем, кем ты являешься на самом деле и мне всегда казалось важным, не знаю, насколько это получалось, мне всегда казалось самым важным — это сохранить искренние отношения с детьми и вообще внутри семьи, может быть, это как-то помогает. Потом, мы сами не уходили из церкви, поэтому, наверное, и дети.

А. Леонтьева

— У детей часто бывает период такого бунта, о котором мы неоднократно спрашивали с Костей у наших героев на передаче, как вот это проходит? У кого-то дети ушли из церкви, но родители надеются, что вернуться, кто-то не уходил, но как, вам хочется задать какой-то вопрос, все равно раскрыть ваш секретик: вы просто не навязывали им свою веру, почему они не испытали этот период, не прошли через эти всякие метания подростковые?

А. Бойко-Великая

— Я не знаю, наверное, не было формализма, мы в принципе ходим в храм, стараемся каждую неделю, как получается с маленькими детьми сейчас немножко по-разному, на все праздники как-то. Мы внутри церковной жизни, внутри церковного календаря, мы живем в этом мире и это так здорово, когда ты понимаешь, я не знаю, я чувствую в своей жизни связь с этим кругом годовым, я получаю постоянно какие-то послания от того дня, который сейчас, памяти тех святых, которых сейчас празднуют, кто-то смеется, кто-то называет это мистической настроенностью, но я не знаю, если обращать на это внимание, то, мне кажется, каждый человек это почувствует.

А. Леонтьева

— То есть из того, что вы говорите, для меня очевидно, что если ты человек верующий, церковный, то ты должен интересоваться, знать, что происходит сейчас?

А. Бойко-Великая

— Да, ты просто так и живешь, посты соблюдаешь, настолько насколько тебе в данный момент здоровье позволяет, праздники празднуешь, стараешься что-то читать. На самом деле даже маленьким детям, у меня старшему внуку сейчас пять лет — ему это на его уровне интересно, и я понимаю, например, что если ему в храме скучно, если в какой-то момент он теряет контакт, он просто не понимает, что происходит и надо постараться ему объяснить, если он будет это понимать ему не будет скучно, ему не захочется бегать. Ему, например, нравится, вот мы попробовали — ему нравится слушать наши рассказы такие, библейские про пророка Иону, например, ему очень понравилось, он несколько раз хотел это повторить, еще раз как-то понять

К. Мацан

— Конечно, в чрево кита-то всем интересно погрузиться, ребенку особенно, почти пиратская история. Вот то, о чем вы сказали, как мне кажется, очень близко к тому, что иногда священники говорят, что мы не любим выражение «ходить в церковь», вот в церковь не ходят — ходят в кино, а в церкви — в ней пребывают, то есть то, что вы говорите, что есть такая живая, вы себя не мыслите вне церковного богослужебного круга годового — это и есть просто быть в церкви, каждую минуту, вы просто в ней в широком смысле слова, не в храме в церкви, а в Церкви с большой буквы «Ц».

А. Бойко-Великая

— Да. Я могу сказать, мне кажется, что очень многие проблемы в жизни бывают, когда ты находишься в позиции наблюдателя и это одна из проблем вообще современной жизни с нашими смартфонами и погруженностью в это, часто очень люди находятся в позиции наблюдателя, если это оставить и пойти внутрь, стать участником и стать участником жизни своей, в том числе, и жизни церковной — это совершенно перевернет все.

А. Леонтьева

— Очень хорошие слова. Анна, скажите, хочется чему-то поучиться и хочется, чтобы полезное было: какие традиции помимо чтения вслух и объяснения детям, что происходит в церкви, что такое святые, рассказы какие-то о святых, какие традиции есть в вашей семье?

А. Бойко-Великая

— Я вообще хочу сказать, что Василий Вадимович — он очень активный человек и в более молодые годы он вообще был необыкновенно активным человеком и постольку поскольку в будни он много времени проводил на работе, то уж когда приходили выходные, ему нужно было какой-то активности и он старался детей приучить к какому-то спорту и у нас были горные лыжи постоянно зимой, летом тоже какие-то поездки, они все умеют на лошади держаться, какое-то время занимались конкуром достаточно серьезно, пока папа у нас не упал, руку не сломал пару раз, сейчас он уже на лошади редко бывает. А так были лошади и, в принципе, мне так приятно, что они все достаточно такие, в разной степени спортивные, но все любят движение, но все как-то к этому хорошо относятся, к каким-то прогулкам, походам, потому что сейчас, когда у них у двоих собственные дети, ты понимаешь, что активный папа, активная мама — это просто залог здоровья детей и это очень здорово. Какие-то поездки, мы любим тоже путешествовать, как все, хочется посмотреть какие-то новые места, но вот последнее, уже много лет могу сказать, что мне просто неинтересно бывать в местах, которые никаким образом не связаны с православной традицией, мне просто там скучно, или с православной или по крайней мере, с древнехристианской, до разделения, поэтому, например, когда мы ездили на Сицилию — мы поехали туда, потому что как раз Василий хотел обязательно побывать в храмах там, мы были в стороне Палермо и там замечательные мозаичные храмы и вот это ощущение как раз-таки…в Константинополе сейчас все не так, а так мы видим вот это отображение, это зеркало того, что было в Константинополе — это очень здорово. И поэтому, если мы куда-то ездили, то это обязательно какие-то поездки по храмам, к святыням и это, опять же, не с позиции наблюдателя, а это вот побывать, ощутить, соприкоснуться, помолиться — вот такое вот. Это может быть или какие-то те же самые любимые места или что-то новое, поэтому, скорее, Греция, чем Италия, хотя в Италии тоже есть очень много замечательных мест вот таких, древних.

А. Леонтьева

— А в Греции больше православных храмов.

А. Бойко-Великая

— Я в Греции себя легче чувствую, в Греции, на Кипре, если говорить о лете, о море, о чем-то таком, тот же Крым люблю.

А. Леонтьева

— Анна, признайтесь, наверное, только ленивый не задал вам вопроса о том, что Василий Вадимович — физик-ядерщик, вот физик-ядерщик и православный христианин — они звучат вместе, как некий неожиданный поворот.

А. Бойко-Великая

— Для него в этом есть, наоборот, логика, потому что, как он рассказывал, он поступал в МИФИ в Инженерно-физический институт именно на кафедру теоретической физики, куда было безумно трудно попасть, ему это стоило больших трудов, потому что он хотел понять законы мироздания и хотел прикоснуться к какому-то такому корневому смыслу бытия, на самом деле он искал Бога.

К. Мацан

— Анна Владимировна Бойко-Великая — директор Русского культурного просветительного фонда имени святого Василия Великого сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». У меня есть вопрос, имеющий личное значение: вы — мама двух дочек и одного сына, поделитесь секретами воспитания девочки и мальчика, в чем разница и на что обращать внимание?

А. Бойко-Великая

— Самое главное — что все дети разные, каждый ребенок имеет свой особый характер и свои дарования, и свои умения и самое сложное и самое трудное для меня было увидеть, принять и как бы с этим согласиться и тут девочка или мальчик — это неважно.

К. Мацан

— То есть увидеть, что ребенок — это не проект, который нужно довести до завершения по своим каким-то лекалам, а это уникальная личность, которой нужно дать сформироваться, какой ее Бог создал? То есть некую свободу дать такую в росте духовном и не только духовном?

А. Бойко-Великая

— Да, самое главное — понять, что те таланты, которые есть у ребенка, они могут отличаться от твоих очень серьезно и вообще от твоего представления о том, что и как нужно делать. Кто-то усидчивый, кто-то совершенно неусидчивый, у кого-то есть способности к языкам, например, у кого-то есть способности к чему-то другому, у кого-то есть способности к общению и любовь к общению и умение общаться с людьми и поддерживать с ними отношение и это талант. И очень хочется весь твой опыт, все твои знания, все твои ощущения просто взять и загрузить, как какую-то программу, как в компьютер вложить в ребенка, но это не получится, постольку поскольку у каждого свой собственный опыт и свой собственный жизненный путь и можно только дать возможность к этому прикоснуться — это, конечно, трудно, потому что хочется отдать все.

А. Леонтьева

— Анна, скажите, а вы живете вместе с детьми или они уже как-то отходят?

А. Бойко-Великая

— Мы живем все рядом, то есть мы живем вместе с семьей сына, но девочки тоже живут неподалеку, и мы постоянно ходим друг к другу в гости.

А. Леонтьева

— Это, наверное, идеальная ситуация в семье, когда всем можно жить рядом?

А. Бойко-Великая

— Ну да, хотя есть, конечно, удобство и житья вместе, потому что тогда не нужно одеваться, чтобы идти и сидеть с внуком, например.

К. Мацан

— Ну это совсем уж никакого смирения, никакого подвига (смех). Я пока со всем этим только отчасти столкнулся, но даже я столкнулся немножко, хотя у меня старшему сыну еще нет семи лет: тяжело отпускать ребенка, признавать то, о чем вы говорите? Но вы об этом сейчас говорили применительно к воспитанию, когда ребенок еще, может быть, маленький, а вот когда ребенок вырос и уж сколько раз психологи нам говорили, как надо отпустить, надо быть готовым, чтобы отпустить ребенка во взрослую жизнь и как это тяжело всем дается и как это нужно искать ресурсы и средства и так далее.

А. Бойко-Великая

— Я поняла недавно, что желание все контролировать — это на самом деле оборотная сторона ощущения своей беспомощности и своей неуверенности и своего недоверия жизни. И если над этим работать, то тогда можно не контролировать.

К. Мацан

— Потрясающе, я уже какой-то десятый раз за программу говорю.

А. Леонтьева

— Слушайте, ну хорошо сказать — над этим работать, но как над этим работать? Некоторые, знаете, есть традиция такая, может быть, западная, что, когда ребенку исполняется 18 лет — держи чемоданчик, устраивайся в жизни. Есть, я знаю семьи, где дети очень долго живут с родителями, я не думаю, что это плохо. Как это в вашем случае, как вы думаете, вот это житье вместе с детьми?

А. Бойко-Великая

— Я не знаю, может быть в западном понимании я неправильная совершенно мама, но мне нравится, когда вместе, мне нравится, когда семья большая. Мне кажется, это правильно.

А. Леонтьева

— Вы меня утешаете.

А. Бойко-Великая

— Мне кажется это правильно, хотя какие-то вещи лучше не видеть и лучше не знать.

А. Леонтьева

— То есть детям оставлять какое-то пространство для их тайн?

А. Бойко-Великая

— Да, безусловно, конечно.

А. Леонтьева

— Ну тогда, наверное, если бы мы пригласили психолога он сказал бы, что вы не контролирующая мама.

А. Бойко-Великая

— Я не знаю, согласятся ли с этим мои дети, может быть, они наоборот считают, что у меня гиперконтроль.

А. Леонтьева

— Анна, наверное, так спрашивать, может быть даже нельзя, может, слишком открыто, но мне почему-то очень хочется у вас спросить, какой период своей жизни вам вспоминается, как наиболее счастливый? Мне почему-то важно услышать ответ на этот вопрос, потому что, мне кажется, я еще что-то пойму о жизни.

А. Бойко-Великая

— Знаете, вы меня спросили, и я понимаю, что я сейчас в принципе счастлива.

А. Леонтьева

— Вот, я же говорю: пойму.

А. Бойко-Великая

— И практически, может быть, я просто по натуре человек, достаточно оптимистичный, но я не могу сказать, что были какие-то периоды жизни, когда я постоянно чувствовала себя несчастной, нет, в принципе, не знаю, когда внутри спокойно — ты всегда счастлив.

А. Леонтьева

— А тогда скажите, что такое счастье в вашем понимании? Это какой-то покой или наоборот какое-то движение?

А. Бойко-Великая

— Не знаю, счастье — это такое ощущение светлой радости, светлой радости, хотя, конечно, бывают какие-то и всплески, но мне все-таки представляется, что счастье — это светлая радость, это любовь.

К. Мацан

— А как это связано, если связано, с верой в Бога для вас? Спрашиваю, потому что я думаю, что если нас слушает человек, допустим, неверующий, он может сказать: ну да, я тоже вполне себе понимаю, светлая радость внутри меня, и хорошо, что он так чувствует, это тоже абсолютно такое состояние, которое понятно и человек его переживает, но мы сегодня много говорили о том, что вы — человек церковный, верующий. Счастье — какой-то внутренний покой, какая-то светлая радость связана для вас с верой в Бога?

А. Бойко-Великая

— Ее не может быть вне Бога и если представить себе маятник и колебания маятника от какого-то минуса к какому-то большому плюсу счастье — это состояние равновесия все равно, то есть бывают какие-то моменты, когда тебе что-то необыкновенно хорошо или наоборот очень плохо, но потом неизбежно все-таки ты должен возвратиться к этому равновесию иначе ты сломаешься.

А. Леонтьева

— Очень важно для меня в сегодняшнем разговоре, что человек даже в очень непростых обстоятельствах, я думаю, что это очень многим, ну, это просто важно было услышать, в очень непростых обстоятельствах может быть счастлив и может быть в состоянии тихой радости.

К. Мацан

— Вообще наша сегодняшняя беседа — она полна для меня была афоризмов, таких каких-то этических максим, максим такого этического характера, которые просто вот бери и пользуйся, например, как вы сейчас сказали, что счастье — это состояние равновесия, некоей середины, когда маятник не слишком вправо и не слишком влево вот есть некая правильная середина или то, что желание все контролировать — это оборотная сторона неуверенности в себе, какое-то ощущение собственного бессилия и страха, если работать с причиной, то следствие — желание все контролировать тоже будет уходить и много-много чего еще полезного мы сегодня услышали, спасибо огромное. Тем, кто слушал не сначала, мы напомним, что программу можно переслушать на сайте радиовера.ру и просто слушайте с карандашом и бумажкой, записывайте семейные лайфхаки.

А. Леонтьева

— Мы желаем вам и Василию, чтобы эта ситуация все-таки разрешилась в светлую сторону.

К. Мацан

— Спасибо огромное за эту беседу. У нас сегодня в гостях была Анна Владимировна Бойко-Великая — директор Русского культурного просветительного фонда имени святого Василия Великого, в студии была также Анна Леонтьева, я Константин Мацан, до свидания.

А. Леонтьева

— До свидания.