32 Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным;

33 а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным.

37 Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня;

38 и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня.

27 Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?

28 Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною,- в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.

29 И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.

30 Многие же будут первые последними, и последние первыми.

Читает и комментирует священник Стефан Домусчи.

Приходя сегодня в Церковь, каждый сам решает к какой мере церковности он готов. Кто-то бывает в храме три четыре раза в год, а в остальное время живет обычной светской жизнью, кто-то бывает так же редко, но в жизни ориентируется на христианские заповеди, кто-то, напротив, не просто бывает, но регулярно приходит в храм на богослужение и старается во всем быть христианином. Кто-то на всю свою жизнь смотрит через призму религии, а кто-то, напротив, самой религии отводит небольшое место, как будто она незначительное увлечение.

Мы настолько привыкли к такому разнообразию, что оно практически не кажется нам чем-то странным и даже неправильным. Ведь действительно у каждого человека должна быть определенная свобода самоопределения... осознания того как он хочет построить свою жизнь и в каких отношениях с Богом он хочет быть. На самом деле, несмотря на всю привычность, так было далеко не всегда и связано с тем, что сегодня называется секуляризацией, или обмирщением. Но ни Ветхий, ни Новый Завет никакого обмирщения не знают.

Именно поэтому слова, которые мы слышим в сегодняшнем чтении звучат так жестко. Многие привыкли, что человек может вести себя как угодно, потом просто попросить прощения и считать, что все нормально. Но слова Христа звучат строго и даже грозно. Может показаться, что Его отношение к нам зависит от нашего отношения к Нему. И если мы от Него отречемся, то и Он от нас отречется.

Кто-то скажет, что это справедливо и так и должно быть... Но с другой стороны, Христос Сам все время говорит о том, что милость выше справедливости. И учит прощать тех, кто поступил по отношению к нам неправильно.

И вот, понимая все это о Боге, мы должны попытаться увидеть в словах Христа не строгость и мстительность, так как Он Богочеловек и греховные эмоции ему чужды. Более того, мы знаем, что Бог есть любовь, и что даже наказания Его, есть действие любви. Мы знаем, что Бог хочет спасения каждого, и единственное, что может Ему помешать, что может стать препятствием на пути Его всемогущества — это наша человеческая свобода... Это значит, что грозные слова Христа, которые мы слышали, можно понимать только в контексте Божией любви и человеческой свободы.

Если мы посмотрим на сегодняшнее чтение под этим углом зрения, что же мы увидим?

Мы увидим, что Христос не угрожает. Его слова скорее являются свидетельством того, что человек отрекшийся от Него не будет иметь с Ним части, не будет с Ним связан... Ведь связь с Богом не может быть внешней, навязанной, она возможна только с человеческого согласия.

И, конечно, когда Он говорит о людях, которые поставили семью, родителей, детей, дома и вещи выше Бога, они теряют с Ним связь и оказываются Его недостойны. Интересно, что, греческое слово, которое мы переводим как достойный, может быть переведено и как соответственный. То есть тот, для кого материальное оказалось выше духовного — так и остается на уровне материальном. Он недостоин Христа не потому что Христос им пренебрегает, но потому что сам сосредоточился на временном.

Напротив, тот, кто последовал за Христом и взял на себя крест ученичества. Кто научился смотреть на все через призму богочеловеческих отношений, тот не отворачивается от родных, но видит их не только родными, он видит их чадами Божиими и уже любит их не простой родственной любовью, но учится любви непреходящей, неизменяемой от обстоятельств и времени.