Евангелие от Марка, Глава 11, стихи 11-23

Читает и комментирует Евангелие от Марка, Глава 11, стихи 11-23 протоиерей Павел Великанов

Проклятие смоковницы, изгнание торгующих из храма, спор с книжниками и первосвященниками — всё это острейшие ситуации незадолго до ареста Иисуса. Напряжение между Спасителем и духовными элитами иудейства достигло предела: уже принято решение о необходимости ликвидации Иисуса, осталось только найти повод, как бы это сделать, избежав сильных волнений в народе. Невидимый рубикон пройден: Иисус приговорён — хотя об этом пока знает только небольшая группа людей — но именно в их руках — бразды правления народом. Христос Спаситель тоже понимает, что духовные лидеры окончательно определились в своём отношении к Нему — и никаких иллюзий в этом вопросе нет. Поэтому каждый поступок Иисуса — это глубоко символическое действие, которым Он, подобно древним пророкам, даёт определённый знак. Каждый поступок — это своего рода «послание», в котором работает всё — и слова, и эмоции, и действия. Ситуация со смоковницей именно поэтому и «пронзает» сознание учеников — они уже настолько перенапряжены, эмоционально истощены, их ум уже не справляется с пониманием ситуации, что только наглядным образом можно вложить в их сердца принципиально важные истины, которые и могут помочь им устоять в будущем. Что же это за истины?

Первая, и самая главная — это истина действенности веры. Очень скоро всё рухнет: от их прежней веры не останется и следа, когда они увидят, как их Учитель и Друг висит в предсмертных муках на Кресте, преданный, униженный, брошенный всеми, словно какой-то преступник. Всё пойдёт совсем не по тому сценарию, который каждый из учеников лелеял в тайне. И в ситуации со смоковницей Иисус призывает их не бояться верить: только по вере, словно тонкой, невидимой нити, натянутой над пропастью, можно пройти сквозь безысходность и отчаяние. Но что значит — верить и не усомниться в своём сердце?

Когда мы слышим слова Иисуса о вере, нам нередко кажется, что речь идёт о неком «душевном напряжении», которого нам, ленивым и расслабленным, так сильно не хватает. А вот если мы ещё чуть-чуть сейчас поднапряжёмся, сконцентрируемся, будем чаще повторять: а я верю, а я верю, а я всё равно верю! — то и горы вокруг нас начнут двигаться, и водами мы с лёгкостью будем повелевать! Как, пробовали? Что, так и не получилось? Ещё бы: нет в этом ничего удивительного! Это только колдуны и разные новоявленные чародеи могут утверждать, что всё им «по плечу», стоит лишь захотеть — к настоящей религиозной жизни подобные «вибрации верой» никакого отношения не имеют. Это всё — магия, колдовство, попытка сыграть в эдакого «Бога в миниатюре».

Но о какой тогда вере говорит нам сегодня Иисус? О вере, в которой главное — Сам Бог. Что это значит?

Очень легко можно увидеть в вере своего рода инструмент достижения собственных целей. И Бог в такой картине — не более, чем средство, которое становится ненужным, когда цель достигнута. Но религиозная вера совершенно иная: это прежде всего сонастроенность с Богом, состояние внутренней распахнутости души по направлению к Богу и готовности принимать Его волю, даже тогда, когда всё внутри тебя решительно сопротивляется этому: «Отче мой! Если возможно, да минует меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты» В этих словах Гефсиманской молитвы Христа незадолго до ареста — вершина веры как полного предания себя в руки Отца — при полном непонимании, почему всё должно произойти именно так, а не каким-то иным, более щадящим и не столь суровым, образом. Это решительный отказ быть пленником самости, своекорыстного интереса сохранения себя. И именно в таком состоянии сила веры как сонастроенности двух воль — Божественной и человеческой — приобретает непреодолимую мощь.

Помоги же и нам, Господи, научиться ощущать Тебя в каждом мгновении нашей жизни и не противостоять Тебе нашей эгоистической волей!