Евангелие от Марка, Глава 15, стихи 22,25,33-41

Читает и комментирует протоиерей Павел Великанов

Сегодня за богослужением в храмах мы слышим отрывок из 15-й главы Евангелия от Марка — это одно из самых пронзительных повествований о завершении земной жизни Христа Спасителя. Давайте послушаем.

Глава 15.

22 И привели Его на место Голгофу, что значит: Лобное место.

25 Был час третий, и распяли Его.

33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и продолжалась до часа девятого.

34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элои! Элои! ламма савахфани? - что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?

35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет.

36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его.

37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух.

38 И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу.

39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий.

40 Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия,

41 которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим.

Перед нами — картина смерти Иисуса Христа, Сына Божия и Сына Человеческого, преданного, беззаконно осуждённого и пригвоздённого на позорный крест. Неудивительно, что слова евангелиста Марка столь пронзительны и не могут не откликаться в нашем сердце. Мы боимся смерти, и это совершенно нормально и естественно. Но для полноценной жизни надо суметь смерть пустить в саму жизнь — причём не с краю, а в самое сердце. Смерть должна не догонять убегающего от неё, а стоять рядом лицом к лицу. Единственное только уточнение: смерть не как всесильная, которой по определению обручено всё бытие — но смерть связанная, обессиленная, приручённая. Тот, кто бежит от смерти, никогда не сможет её обуздать и приручить, — и сегодняшнее Евангелие именно о Том, Кто Единственный и смог не только войти в неё свободно, невынужденно — но и обезопасить для всех.

Церковь не только не бегает от смерти, она с ней... работает. Превращает в... инструмент для жизни. Пост, само-умерщвление, крестоношение, терпение бед и скорбей, самоограничение — и многое другое — всё это — разные вариации одного и того же — использования «приручённой смерти». Умирания по Христу, а не по её — смерти — изволению.

Смертью смерть поправ — это не только о Христовом Воскресении. Это и вообще о самой жизни. В которой мелкие, каждодневные смерти умерщвляют одну, по-настоящему опасную, ту самую, трусливое бегство от которой только и способно на веки вечные погубить человеческую душу.

А завершить сегодняшний комментарий мне хотелось бы строками из стихотворения «Часослов» Райнера Марии Рильке:

В глуби ночей Тебя копаю.

Клад. Ведь все красоты нищенски пусты.

Они — не Ты, а только ложный лад

Твоей ненаступившей красоты.

Но путь к Тебе до ужаса далёк

и заметён: ведь им давно не шли.

Ты — одиночество. Ты одинок,

как сердце где-то у долин вдали.

Копая, руки в кровь я рассадил

и нынче их по ветру распустил —

они ветвисты, как стоперстый куст,

и пью Тебя я целой сотней уст,

как если б некогда, нетерпелив,

себя Ты раздробил в пространстве грозном,

а нынче, всей вселенною вспылив,

на землю пал горючим плачем звёздным,

её, как майским дождиком, полив.

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов