Евангелие от Луки, Глава 20, стихи 19-26

Читает и комментирует священник Стефан Домусчи.

В сегодняшнем чтении мы слышим, как первосвященники и книжники подсылают к Иисусу лукавых людей, чтобы те подловили Его на слове, и Он дал бы им повод обвинить Его перед народом. Услышав притчу о злых виноградарях, которые попытались присвоить себе чужой виноградник, главы еврейского народа, поняли, что Он говорит о них и обвиняет их ни больше, ни меньше в том, что они присвоили себе право решать за Бога, действовать от Его имени. Естественно, обвинение это было правдивым, но их совесть стала настолько бесчувственной, что они совершенно этого не понимали. Всё, что делал Христос, как и вообще всё, что делает Бог в нашей жизни, люди могли интерпретировать правильно и получить от этого пользу, но в данном случае они были настолько озлоблены, что уже ничего не хотели ни слышать, ни понимать, только бы погубить Его. При этом простые люди почитали Иисуса как пророка и пока это было так, схватить Его было невозможно, без того, чтобы не навлечь на себя народного гнева.

Чем можно дискредитировать проповедника перед лицом народа, который уже много лет жил под гнётом римских захватчиков? Добрым отношением к захватчикам, конечно! А как выражается доброе отношение? В то числе, и готовностью платить налоги. Собственно, об этом подосланные и спрашивают Спасителя. Можно ли платить подать кесарю?

Спаситель просит подать Ему монету и спрашивает чей это образ? Ему отвечают: «кесарев». Его ответ прост: значит должно отдать его кесарю. Вторую часть фразы Он добавляет от Себя: «Богу же Божье». Но что Божье? Его образ, конечно. И иудею не надо было объяснять, о чём или точнее о ком идёт речь, потому что все знали, что образ Божий в мире — это человек.

При этом вопрос, конечно, шире, чем кажется на первый взгляд. Иудеям было тяжело от осознания того, что они вынуждены пользоваться языческими деньгами и поддерживать захватническую власть, но в своё время, когда у них были собственные цари, этого вопроса не возникало. И всё же Христос отвечает так, будто бы Ему всё равно, о какой власти идёт речь. Верующему человеку нередко вообще бывает непонятно, как соотносятся мирское и священное, божественное и человеческое. Как отдавать дань этому миру, если мы призваны стремиться к небу?

Иногда людям кажется, что христиане действительно противопоставляют свою веру и жизнь этому миру. И на этой почве возникает множество недоумений: что такое пост, как не борьба с телом? Что такое целомудрие, как не борьба с браком? Что такое призыв к плачу, как не борьба с весельем? Но правда в том, что мы совсем не против мира, мы против греха. И Царство Небесное — не место, в которое мы хотели бы убежать, но пространство, которое мы хотим и должны распространить на землю. И если человек, будучи образом Божиим, научится всего себя отдавать Богу, он и кесарю кесарево научится отдавать по Божьему.