Евангелие от Матфея, Глава 23, стихи 1-12

Читает и комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Этот евангельский отрывок — один из любимых отрывков для тех, кто хочет покритиковать Православную Церковь. Первоначально его активно использовали представители различных протестантских деноминаций, они говорили, что православные священнослужители во многом подобны тем самым фарисеям и книжникам, которые «связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их», ведь именно православные священнослужители, повинуясь церковным правилам и установлениям, упорно и непрестанно призывают к соблюдению древних традиций поста и аскезы, именно они говорят о необходимости самоограничения и постоянно пытаются втиснуть общество в какие-то непонятные со стороны рамки, а ещё они ходят в странных длинных одеждах и частенько оказываются во главе различных церковных трапез. Естественно, что на этом критика не заканчивается, нам ставят в вину и тот факт, что традиция православной Церкви предписывает обращение «отец» к священнослужителям, тогда как Христос, как это следует из буквального прочтения текста Евангелия, прямо запретил называть отцом кого-либо на земле. Многим нашим критикам кажется, что этими соотнесениями православной христианской практики и слов Евангелия они ставят нас в тупик и убедительно доказывают, что наша жизнь не только не евангельская, но и прямо ей противоположная. Мы же, в свою очередь, полагаем, что за всеми этими придирками стоит глубокое непонимание евангельского контекста с неумением прочитывать слова Спасителя должным образом.

Чтобы понять то, о чём здесь говорит Господь Иисус Христос, стоит вспомнить, что современные Ему фарисеи и книжники много сил вкладывали в создание собственного публичного аскетического имиджа. К примеру, в дни постов они белили свои лица мелом, ходили по улицам городов и всеми возможными способами демонстрировали окружающим свой сугубый аскетический подвиг. Вообще, вся их аскеза была направлена на то, чтобы показать её вовне. Впрочем, основная проблема была, конечно же, не в этом, а во внутреннем состоянии людей, которые вели себя столь вызывающим образом. О том, каким было это состояние, мы можем понять из Христовой притчи о мытаре и фарисее, в ней Господь описал молитву фарисея, которая в основной своей части состояла из сопоставления себя самого с другими, менее благочестивыми, людьми. Представить нечто подобное или хотя бы близкое к этому в практике православных священнослужителей невозможно, у нас совсем иные молитвы, они те же самые, что и у всех других православных христиан, и в них мы не говорим о своём благочестии, мы делаем акцент на собственном несовершенстве и просим Бога помочь нам совлечься ветхого человека и облечься в нового (ср. Кол. 3:9).

Если же говорить об именовании кого-либо, кроме Бога, отцом, то возникает очень много вопросов к апостолу Павлу, он довольно активно в своих посланиях использовал слова «отец», «учитель» и «наставник» по отношению к самому себе и к другим людям. Можно привести несколько примеров: «Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1 Кор. 4:15). Вот ещё одна цитата: «И Он поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями» (Еф. 4:11). И ещё одна: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13:7). Цитаты можно было бы продолжить, но нет смысла это делать, ведь вполне очевидно, что Церковь никогда не понимала слова Христа буквально, об этом свидетельствует не только апостол Павел, но и раннехристианские авторы, к примеру, святитель Иоанн Златоуст: «И ещё: „И отцом себе не называйте никого“ (Мф. 23:9). Это не то значит, чтобы они никого не называли отцом, но чтобы знали, кого собственно должно называть отцом. Как учитель не есть учитель в собственном смысле, так и отец. Один Бог есть виновник всех — и учителей, и отцов».