Поделиться

Книга Исход, Глава 19, стихи 10-19

10 И сказал Господь Моисею: пойди к народу, [объяви] и освяти его сегодня и завтра; пусть вымоют одежды свои,

11 чтоб быть готовыми к третьему дню: ибо в третий день сойдет Господь пред глазами всего народа на гору Синай;

12 и проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти;

13 рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями, или застрелят стрелою; скот ли то, или человек, да не останется в живых; во время протяжного трубного звука, [когда облако отойдет от горы,] могут они взойти на гору.

14 И сошел Моисей с горы к народу и освятил народ, и они вымыли одежду свою.

15 И сказал народу: будьте готовы к третьему дню; не прикасайтесь к женам.

16 На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою [Синайскою], и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане.

17 И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы.

18 Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась;

19 и звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом.

Читает и комментирует священник Стефан Домусчи.

В сегодняшнем чтении мы слышим, как Бог говорит Моисею о подготовке народа к заключению завета. В течение трёх дней люди должны готовиться к тому, что Господь сойдёт перед глазами всего народа на гору Синай.

Из контекста всей главы мы можем узнать, что пришествие Бога к своему народу — это результат предварительной договорённости. Бог через Моисея предложил народу завет. Он говорит: «Если они будут жить по Моей воле — то будут Моим народом». И все люди соглашаются. В этом контексте слово «если», звучит совершенно потрясающе. Бог, Творец неба и земли, не просто информирует людей о Своей власти над ними, но приглашает к диалогу... В этом «если» звучит совершенно удивительное уважение Бога к людям. Ведь Он приглашает не к подчинению, а к сотрудничеству.

Итак, Моисею предстоит освятить народ, они должны вымыть свои одежды, чтобы быть готовыми к пришествию Господа. Но прежде этого пришествия они должны были ждать три дня и в течение этих дней ни в коем случае не прикасаться к горе под страхом смертной казни. Можно довольно долго гадать, почему именно людям не позволяется прикасаться к горе. Однако, как в Писании, так и в истории Церкви были примеры, которые могут служить аналогиями к этим событиям.

Первая связана с самым ранним заветом в истории человечества. Обращая к Адаму и Еве Свои заповеди, Бог, среди прочего, запрещает им вкушать плоды с древа познания добра и зла. Причём совсем не потому, что древо было ядовитым или вредоносным, но потому, что человек, согласившись соблюдать заповеди, тут же должен был явить своё послушание. То же самое происходит в случае завета с Богом у горы Синай. Запрет на прикосновение к горе — это своего рода пост, воспитание воли, которое предохраняло человека от попыток потребительски и магически воспринять Бога и гору, как место Его явления.

Вторая аналогия связана с людьми, которые в древней церкви готовились ко крещению и назывались оглашенными. Готовились они довольно долго, в течение нескольких лет. Сорок дней поста были для них совершенно особенным временем, ведь они должны были окончательно отказаться от тяжёлых грехов, чтобы вступить в завет с Богом через крещение. Более того, появление сегодняшнего чтения в Страстной Четверг совершенно не удивительно, ведь оглашенные крестились в субботу, то есть как раз на третий день после четверга.

Таким образом, перед нами удивительная по своей глубине и сложности символика крещения как вхождения в Новый Завет. С одной, через текст, который мы сейчас услышали, оно ассоциируется с заключением завета Ветхого. С другой, простого договора уже оказывается недостаточно и крещальная купель становится образом гроба Христова, в котором мы умираем для греха.

Важно понимать, что завет всегда предполагает жертву. Причём не внешнюю, конечно, а внутреннюю. Тот, кто вступает в договор, уже не может делать всё, что угодно, потому что связан словом. Тот же, кто вступает в завет с Богом, становится Божиим и со своей стороны оказывается призван предать всего себя в Его руки.